— Вижу, теперь вы носите красную одежду воина. Она лучше, чем черная убийцы, — заметил он.
Я не ответил.
— Знаю, при охоте полезна маскировка, — он ухмыльнулся. — Мне понравилось, что вы дали игроку золотой.
— Он не принял его. Сказал, это черное золото.
— Да, это было так, — согласился старший смотритель и повторил: — Это было так.
— Теперь мне нужно достать немного желтого золота.
Я повернулся, чтобы уйти, и услышал:
— Если намереваетесь пообедать где-нибудь поблизости, разрешите мне присоединиться к вам?
Я не возражал.
— Я знаю отличную таверну зеленых. Там неплохие закуски и вина.
— О, я голоден и не прочь выпить, — откликнулся я, — скорее ведите меня в эту таверну.
Таверна, как и Капасианские бани, находилась в двух шагах от стадиона. Называлась она просто «Зеленой таверной». Ее владельцем был плешивый красноносый парень по имени Климус. Рабыни, обслуживающие здесь посетителей, носили зеленые шелка удовольствий, столы, стены и даже занавески также были зелеными. На стенах тут и там пестрели списки рекордов тарнсменов команды, красовались портреты знаменитых наездников-победителей, выступавших за зеленых, висели седла и упряжи чемпионов прошлых лет.
Однако нынешним вечером посетители таверны были в подавленном настроении — ни один из зеленых не вошел в число победителей гонок. Поэтому вместо состязаний в таверне обсуждалось исчезновение дочери главы городской администрации, высказывались предположения о её возможном местонахождении, дискутировалось о том, как же её можно было выкрасть при стольких охранниках. К тому же, когда это все произошло, около Главного Цилиндра не было замечено ни одного тарна, ни одного чужеземца, видели только людей, часто бывающих в цилиндре. В Аре повсюду говорили, что за всем этим скрывается какая-то тайна.
Старший смотритель, которого звали Мипом, заказал жареного мяса боска, желтого хлеба, гороха, маслин и сыра. Я купил паги, и мы не единожды осушали и вновь наполняли кружки. Принимая во внимание касту, к которой принадлежал Мип, и глядя на его короткую кожаную куртку, кепку с зеленой кисточкой, стриженые волосы, становилось ясным, что старший смотритель не богат. Волосы стригли все работники, обслуживающие тарнов, работа у них была не из легких.
По каким-то непонятным причинам Мип, казалось, проникся ко мне симпатией. Он очень много говорил об организации гонок, о разногласиях в этих вопросах, об обучении тарнов и тарнсменов, о планах зеленых и других команд, о выдающихся птицах и всадниках. Я и не предполагал, что узнаю так много нового.
Когда мы все съели и выпили, Мип, похлопывая меня по плечу, пригласил посетить стойла тарнов в цилиндре, где он работал. Я обрадовался приглашению, так как никогда прежде не видел ничего подобного.
Мы побрели по темным улицам Ара. Несмотря на мои опасения, к нам никто не пристал. Видимо, меч, висящий у меня на боку, разубедил желающих позариться на наши кошельки или жизни. В Аре редко встречались грабители, рискующие напасть на воина.
Стойла занимали примерно одну шестую часть огромного цилиндра, где, кроме них, располагались многочисленные конторы и общежития зеленых. Здесь бережно хранились вещи, принадлежавшие истории зеленых, призы и списки рекордов, а ведь это был один из четырех цилиндров зеленых в городе. Я заметил, что мой приятель был, кажется, старшим в этих огромных стойлах, занимающих столько этажей цилиндра.
Под крышу уходили насесты — толстые деревянные изогнутые жерди, закрепленные в стенах цилиндра. Хотя многие из них сейчас пустовали, вокруг было около сотни прикованных цепями птиц. Насколько я знал, раз в два дня, когда по стойлам не разгуливали посторонние, птицам разрешалось разминаться. Вода для питья на треугольной платформе подавалась прямо к насестам, но и на полу стояла цистерна. Пищу для тарнов, а употребляли они только мясо, вешали внизу на крюк и с помощью лебедок поднимали к насестам. Гоночные тарны ценные птицы, и смотрители не хотели, чтобы они покалечили друг друга в борьбе за добычу.
Войдя в стойла, Мип сразу же снял с крюка кусок мяса, с соседнего взял другой и протянул мне. Гулять здесь без такой приманки было занятием весьма опасным. Ответив на приветствия, Мип начал свой обход. С ловкостью, которая могла появиться только после многих лет работы в стойлах, он карабкался по деревянным балкам, иногда не меньше сорока футов высотой, и проверял птиц одну за другой. Возможно, потому, что был слегка пьян, я последовал за ним.
Спустя какое-то время мы оказались около одного из четырех широких открытых порталов, предназначенных для доступа свежею воздуха и приема птиц с улицы. Балка для посадки тарна выходила через проем и выступала далеко вперед от стены цилиндра, нависая над городом. Огни ночного Ара поражали своей красотой. Я выглянул наружу: крыша находилась от меня в десяти футах. Человек, если он был достаточно смел и ловок, мог спрыгнуть с крыши и, схватившись за балку, проникнуть в цилиндр. Однако великолепие ночною Ара отвлекло меня от этих мыслей. Я всегда восхищался этим городом его мостами, фонарями, светящимися окнами бесчисленных цилиндров. Тут я почувствовал, что Мип стоит позади меня. Посмотрев вниз, я покачал головой: улица, казалось, качалась подо мной. Далеки внизу два или три человека шли с факелами в руках Мип приблизился ко мне. Повернувшись, я улыбнулся ему, он отступил и сказал:
— Ты бы лучше не стоял на краю. Там опасно.
На небе светили три луны Гора, большая и две поменьше, одна из которых почему-то называлась «Тюремной». Решив, что действительно лучше возвратиться, я подошел к насестам.
Мип ласково поглаживал клюв одной из птиц, на вид очень старой. Это был красновато-коричневый тарн с облысевшим теменем и бледно-желтым клювом.
— Это Зеленый Убар, — потрепав шею птицы, сказал мне Мип.
Я слышал о Зеленом Убаре. Он был известен всем дюжину лет назад, когда стал победителем более тысячи гонок. Вспомнилось и имя его наездника, знаменитого гонщика зеленых — Мелиполуса с Коса.
— Ты умеешь обращаться с тарнами? — спросил Мип.
Мне припомнилось, что убийцы, как правило, были искусными наездниками, и я ответил:
— Да, умею.
— Я пьян, — признался Мип, продолжая поглаживать птицу. Тарн вытянул шею.
Мне было любопытно, почему Зеленого Убара, знаменитого в далеком прошлом, не уничтожат. Можно было предположить, что его сохраняют из сентиментальности, но спортсмены и администраторы команд, по-моему, этим качеством не обладали. Тарны, становясь старыми, уже не приносили пользы, и говорили, что их, как и немощных рабов, попросту уничтожали.
— Какая прекрасная ночь, — сказал я.
Мип усмехнулся.
— Для того, чтобы полетать, — сказал он и, добравшись до места, где висели гоночные седла и сбруи, снял два комплекта, один из которых бросил мне, кивком головы указав на сидящего через два насеста сразу насторожившегося коричневого тарна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122