Та, не сводя с нас испуганного взгляда, тут же принялась за еду.
Последней девушкой на втором этаже была, очевидно, гречанка. Очень красивая. Она сидела на полу, подтянув колени к подбородку, и наблюдала за нами полными безысходной тоски глазами.
Мы начали подниматься на третий этаж выстроившихся у стены клеток.
— Они кажутся очень спокойными, — заметил я.
— Ежедневно мы даем им побыть в естественном состоянии, когда в их организме заканчивается действие фробицианистой сыворотки, — снизошел до пояснений Фламиниус. — Большинство из них тут же впадают в истерику, рыдают, пытаются угрожать, требуют объяснений и занимаются другой подобной бессмысленной ерундой. Однако им необходима подобная разрядка.
— Важно, чтобы нервное напряжение в организме не накапливалось, — добавил Хо-Ту.
— Сейчас у них, очевидно, период действия инъекции, — заметил я.
— Да, — ответил Хо-Ту. — Он продлится до завтрашнего утра, до пятого сигнала гонга.
— А если они не будут вести себя спокойно даже под действием сыворотки? — поинтересовался я.
— Их свяжут, — пожал плечами Хо-Ту.
— Обычно достаточно только поднять плеть, как они тут же утихомириваются, — сказал охранник. — Они не разговаривают на нашем языке, но они вовсе не глупы. Они все понимают.
— А кроме того, — добавил Хо-Ту, — после взятия у них отпечатков пальцев по их спинам пять-шесть раз прошлись плетью, чтобы каждая на себе прочувствовала, что это такое. Теперь, чтобы добиться у них повиновения, достаточно лишь протянуть к плети руку.
— Думаю, они едва ли понимают, что с ними произошло, — предположил я.
— Конечно, не понимают, — согласился Фламиниус. — Большинство считает, что они просто сошли с ума.
— А многие из них действительно теряют рассудок? — поинтересовался я.
— Как это ни странно, нет, — ответил Фламиниус.
— И почему это происходит?
— Вероятно, все объясняется тщательностью их отбора и предъявляемыми при этом высокими требованиями, — сказал Фламиниус. — Сюда отправляют только сильных особей, обладающих достаточным интеллектом и воображением. Причем воображение здесь играет едва ли не самую важную роль: ведь им предстоит понять всю грандиозность того, что с ними произошло.
— А как вы можете убедить их в том, что они не лишились рассудка?
Фламиниус рассмеялся.
— Мы просто рассказываем им о том, что с ними произошло. Они достаточно умны, обладают богатым воображением, поэтому способны понять даваемые им объяснения, хотя и не могут воспринять всю глубину последствий происшедшего. Они будут постепенно адаптироваться в окружающей их реальности.
— А как вы даете им какие-либо объяснения? Ведь они не разговаривают на языке Гора?
— Здесь нет ни одной девушки, — ответил Фламиниус, — для которой в нашем персонале не нашлось бы человека, говорящего на её родном языке.
Я недоверчиво поглядел на него.
— Надеюсь, вы не думаете, что мы испытываем какой-либо недостаток в людях, знакомых с тем миром, откуда доставляют этих рабынь, — сказал Фламиниус. — У нас хватает и представителей их собственного мира, и людей со всех концов нашего Гора.
Я не ответил.
— Я сам побывал на их планете, — продолжал Фламиниус, — и говорю на одном из их языков.
Мое удивление росло с каждой минутой.
— Он называется английский, — добавил Фламиниус.
Я не нашелся, что сказать.
К этому времени мы остановились перед двумя клетками, замыкающими правую сторону третьего этажа клетей. В каждой из них находилась смуглая девушка, очень красивая. Одна из них сидела, прижавшись спиной к задней стенке клетки, хмурая, но спокойная. Вторая, лежавшая на полу, тихо плакала. Мы повернули назад и дошли до третьей клетки слева в этом же ряду.
— Почему наручники на ней пристегнуты к прутьям двери? — спросил Хо-Ту, указывая на сидящую в клетке девушку.
— Она нравится охраннику, — ответил Фламиниус. — Он любит смотреть ей в лицо.
Хо-Ту поднес факел поближе к девушке и приподнял ей подбородок. На лице пленницы застыло безучастное выражение. Она была безукоризненно красива. Итальянка, я думаю.
— Недурна, — вынес свое суждение Хо-Ту.
Мы поднялись по ступеням на четвертый уровень выстроившихся у стены клеток.
Когда мы поравнялись с клеткой, расположенной как раз над той, где сидела итальянка, девушка в ней с безумным криком бросилась к дальней стене и, рыдая, заслонилась от нас руками. На спине у неё я заметил следы побоев. Это была миниатюрная черноволосая девушка, скорее всего, француженка или бельгийка.
— Она начала впадать в шоковое состояние, — пояснил Фламиниус. — Это могло кончиться очень серьезно. Мы попытались привести её в чувство болевыми ощущениями.
Я заглянул в клетку. Девушка выглядела крайне испуганной, но, очевидно, из шокового состояния она уже вышла.
— Иногда избавиться от шока не так-то просто, — продолжал медик. — Бывает, что именно побои заставляют впадать в шок: человеческий организм ищет спасения от боли. Тогда на помощь приходят болеутоляющие средства или наркотики. Однако эта партия женщин просто превосходна.
— Вы уже собрали первые сведения о них? — спросил Хо-Ту.
— Да, — ответил Фламиниус.
— И сколько из них девушек белого шелка?
— Шестеро.
— Так много?
— Да.
— Отлично! — Старший надсмотрщик повернулся ко мне. — Кстати, эти две девушки, — сказал он, указывая на две последние клетки четвертого уровня, — могут быть для вас интересны.
— Чем? — поинтересовался я.
— Они будут проходить курс обучения вместе с девушкой Веллой, той, что убирает ваши комнаты.
Мы подошли к двум последним клеткам.
— С этими двумя я могу общаться, — повернувшись к нам, сообщил Фламиниус.
Хо-Ту поднял факел повыше.
— Рабыни! — громко произнес Фламиниус по-английски.
Девушки изумленно подняли на него глаза.
— Вы говорите по-английски? — словно не веря самой себе, произнесла одна из них.
Вторая бросилась к передним прутьям клетки и вцепилась в них руками.
— Помогите нам! — воскликнула она. — Спасите!
Тут и первая девушка подошла к передней стенке клетки и, упав на колени, разрыдалась.
— Пожалуйста! — бормотала она. — Пожалуйста! Пожалуйста!
Фламиниус отступил на шаг, давая нам возможность рассмотреть девушек поближе. К их мольбам он отнесся с явным безразличием.
По прижатым к металлическим прутьям лицам девушек катились слезы.
— Пожалуйста, — просили они в один голос, — помогите!
— Вы — рабыни, — снова по-английски произнес Фламиниус.
Они отчаянно замотали головами. Обе они были, как и Элизабет, черноволосыми. Я думаю, их потому и отобрали для совместного прохождения курса обучения, чтобы внешне они подходили друг другу. Волосы девушки, занимавшей клетку слева, были коротко подстрижены: позже, вероятно, хозяин не позволит ей носить столь неподобающую для рабыни прическу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122