В вытянутых, заметно
дрожащих руках он держал большой глиняный кувшин, из горловины которого
торчали чьи-то обугленные останки.
Астарт все понял.
Процессия молча проследовала мимо Астарта, Хромого, замеревшей в
ужасе Ларит. Двое молодых рабов бережно поддерживали под локти пожилого
раба-египтянина, потерянно шагавшего за Мемом.
- Зачем ты согласился? - закричал Астарт ему. - Зачем ты отдал им
ребенка?
Раб замычал что-то нечленораздельное, повернул к Астарту страшное,
искаженное болью лицо. Астарт отшатнулся.
Верховных жрец Мем-Молитва не удостоил Астарта ни словом, ни
взглядом, проследовал до угла храма, под которым уже была вырыта яма.
- Мем! - крикнул Астарт. - Тебе мало скифа, которого вы вчера
принесли в жертву?
Мем резко обернулся, не выпуская кувшин из рук.
- Ты нарушаешь порядок. Уйди! - И опять глаза его зло сверкнули, он
движением головы показал куда-то поверх крепостной стены. - Тиряне тоже
приносят жертвы, много жертв. Они отдают богу первенцев самых уважаемых
семейств... Каждый смертный волен отправить свое чадо Ваалу на небо через
огонь, а у нас больше нет младенцев... Уйди и смирись, несчастный!
- Ну, Мем! - яростно прошептал Астарт.
За спиной верховного жреца тотчас схватились за мечи рабы-богомольцы.
Рабы нестройно запели гимн Мелькарту. Мем подошел к яме, встал на
колени и бережно опустил кувшин на дно... Яму зарыли голыми руками, потом
продолжали славить бога, умоляя его принять жертву. Вместе со всеми пел
египтянин, сжимая в кулаке горсть земли и вглядываясь в небо, словно
надеясь увидеть там свое чадо.
Астарт запрокинул голову и зашептал в ужасе:
- Господин мой Мелькарт... зачем тебе это...
...На площади в звенящей тишине стояли тысячи вооруженных тирян,
царских дружинников и ополченцев - к осажденной крепости приблизилась
сухопарая фигурка жреца в лиловом пурпуре. И рабы, и тиряне затаили
дыхание: перед восставшими стоял Верховный жрец Тира, имя которого писали
на папирусах и кедровых дощечках и поклонялись им, как чудодейственным
святым мощам, способным воскресить умершего и покарать самого
могущественного врага.
Над площадью прозвучал сильный голос, отдавшись многократным эхом в
затаившихся кварталах:
- Проклинаю всякого раба, поднявшего меч на господина! Отныне ни днем
ни ночью не знать вам покоя! И мучиться всякому по ту сторону стены от
страшных язв, ниспосланных Владыкой Моря, Неба и Пылающего Светила!
Жрец взмахнул широкими рукавами, закрепив ужасающим магическим жестом
страшное проклятие.
Первым отбросил меч, словно он был раскаленным, раб по прозвищу
Мем-Молитва. Он залился покаянными слезами и бросился вниз головой со
стены.
Хромой протяжно застонал.
- Все кончено! Все пропало! О боги...
Эред молился, подняв к небу бледное, искаженное страхом лицо, и меч
валялся у его ног.
Паника захлестнула весь гарнизон осажденной крепости: рабы Тира
всегда были набожнее своих господ.
- Астарт... - прошептала Ларит, прижавшись к его плечу, - как же
мы...
Астарт грубо оттолкнул женщину и, подняв меч Эреда, стремительно
сбежал вниз. С желваками ярости на скулах растолкал он охрану у ворот,
вырвал из скоб окованное бревно-запор, мощным напором плеча приоткрыл
тяжело заскрипевшую створку и вышел из тени арки.
Ослепительное солнце заставило на мгновение зажмуриться. Шаг, второй,
третий...
Жрец напряженно вглядывался в его лицо. В бесцветных глазах
Верховного жреца мелькнул страх! И страх нарастал.
- Уйди, богохульник! Проклинаю!
Жрец закрылся обеими руками. Из-под рукавов выглядывал дрожащий
старческий подбородок, покрывшийся испариной.
Астарт, готовый ко всему, молил, чтобы боги запоздали с карами, чтобы
он успел совершить то, что задумал. Он застыл на миг с занесенным над
головой бурым от вчерашней крови мечом.
И меч опустился. Жрец рухнул.
"Медлят боги!" - Астарт повернулся и медленно вошел в крепость. Весь
Тир ждал небесного грома.
- Это не бог, - сказал Астарт, стараясь владеть собой, - это жрец.
Вокруг - гипсовые лица и застывшие глаза.
- Это жрец! - крикнул он. - Теперь все вы можете спастись! Бегите в
гавань! Слышите! Никто вас не тронет!..
Тишина, пробирающая до костей.
Он протянул руку Ларит.
- Ты не останешься с ними. Они уже мертвы.
В сердце женщины боролись страх и бунтарская гордость за любимого. Но
Астарт - богоотступник! Ее Астарт восстал не только против людей, но и
богов!.. "Ибо крепка, как смерть... И пусть нас поразит вдвоем!"
Она шагнула к нему, крепко сжала его твердую ладонь.
Эред оглянулся - ни одного живого взгляда, словно кто-то собрал в
одну толпу десятки мумий и каменных изваяний. Остаться с ними - еще
страшнее, чем последовать за Астартом. И, сорвав с пояса ближайшего раба
меч вместе с ножнами, догнал Астарта и Ларит.
Хромой было выбежал из ворот вслед за Астартом, но, оглянувшись,
остановился, потоптался на месте и вернулся в крепость.
Неожиданно от толпы мудрецов и звездочетов, пришедших на созерцание
триумфа Слова Всевышнего, отделился тощий человечек в гигантском парике и
раззолоченных одеждах, состоящих из нескольких юбок. При полном молчании
он присоединился к Астарту и его друзьям, решительно шагавшим сквозь
разверзшуюся толпу. От них шарахались, как от прокаженных, боялись их
взгляда, прикосновения, звука, слетавшего с их уст...
Забравшись в первое попавшее суденышко, Астарт окинул суровым
взглядом своих спутников и с трудом узнал Ахтоя.
Египтянин не посчитал святотатством убийство жреца. Убитый -
служитель Мелькарта, а по новой теории Ахтоя Мелькарт - не воплощение
Осириса, как считалось испокон веков, ибо Царь Мертвых, Осирис, не может
пожирать живых людей, как это делает тирский Молох-Мелькарт.
- Провались этот мир купцов с их законами, напялившими на жреца
истины конский хвост! - Ахтой сорвал с головы парик и швырнул в воду. На
гладкой лысине отразилось солнце. Как ни тревожно было на душе, Эред
улыбнулся и тут же испуганно посмотрел на Астарта. Неожиданно Астарт тоже
улыбнулся, на глазах Ларит навернулись слезы, она рассмеялась нервным
смехом.
Сильный шквал с севера возвестил о приближении шторма. Чайки,
перебирая тонкими лапками, расхаживали по затянутой в камень набережной.
Парус оглушительно полоснул на ветру. Лодка помчалась навстречу шторму.
Тир молчал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОХОТА ЗА БОГАМИ
16.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
дрожащих руках он держал большой глиняный кувшин, из горловины которого
торчали чьи-то обугленные останки.
Астарт все понял.
Процессия молча проследовала мимо Астарта, Хромого, замеревшей в
ужасе Ларит. Двое молодых рабов бережно поддерживали под локти пожилого
раба-египтянина, потерянно шагавшего за Мемом.
- Зачем ты согласился? - закричал Астарт ему. - Зачем ты отдал им
ребенка?
Раб замычал что-то нечленораздельное, повернул к Астарту страшное,
искаженное болью лицо. Астарт отшатнулся.
Верховных жрец Мем-Молитва не удостоил Астарта ни словом, ни
взглядом, проследовал до угла храма, под которым уже была вырыта яма.
- Мем! - крикнул Астарт. - Тебе мало скифа, которого вы вчера
принесли в жертву?
Мем резко обернулся, не выпуская кувшин из рук.
- Ты нарушаешь порядок. Уйди! - И опять глаза его зло сверкнули, он
движением головы показал куда-то поверх крепостной стены. - Тиряне тоже
приносят жертвы, много жертв. Они отдают богу первенцев самых уважаемых
семейств... Каждый смертный волен отправить свое чадо Ваалу на небо через
огонь, а у нас больше нет младенцев... Уйди и смирись, несчастный!
- Ну, Мем! - яростно прошептал Астарт.
За спиной верховного жреца тотчас схватились за мечи рабы-богомольцы.
Рабы нестройно запели гимн Мелькарту. Мем подошел к яме, встал на
колени и бережно опустил кувшин на дно... Яму зарыли голыми руками, потом
продолжали славить бога, умоляя его принять жертву. Вместе со всеми пел
египтянин, сжимая в кулаке горсть земли и вглядываясь в небо, словно
надеясь увидеть там свое чадо.
Астарт запрокинул голову и зашептал в ужасе:
- Господин мой Мелькарт... зачем тебе это...
...На площади в звенящей тишине стояли тысячи вооруженных тирян,
царских дружинников и ополченцев - к осажденной крепости приблизилась
сухопарая фигурка жреца в лиловом пурпуре. И рабы, и тиряне затаили
дыхание: перед восставшими стоял Верховный жрец Тира, имя которого писали
на папирусах и кедровых дощечках и поклонялись им, как чудодейственным
святым мощам, способным воскресить умершего и покарать самого
могущественного врага.
Над площадью прозвучал сильный голос, отдавшись многократным эхом в
затаившихся кварталах:
- Проклинаю всякого раба, поднявшего меч на господина! Отныне ни днем
ни ночью не знать вам покоя! И мучиться всякому по ту сторону стены от
страшных язв, ниспосланных Владыкой Моря, Неба и Пылающего Светила!
Жрец взмахнул широкими рукавами, закрепив ужасающим магическим жестом
страшное проклятие.
Первым отбросил меч, словно он был раскаленным, раб по прозвищу
Мем-Молитва. Он залился покаянными слезами и бросился вниз головой со
стены.
Хромой протяжно застонал.
- Все кончено! Все пропало! О боги...
Эред молился, подняв к небу бледное, искаженное страхом лицо, и меч
валялся у его ног.
Паника захлестнула весь гарнизон осажденной крепости: рабы Тира
всегда были набожнее своих господ.
- Астарт... - прошептала Ларит, прижавшись к его плечу, - как же
мы...
Астарт грубо оттолкнул женщину и, подняв меч Эреда, стремительно
сбежал вниз. С желваками ярости на скулах растолкал он охрану у ворот,
вырвал из скоб окованное бревно-запор, мощным напором плеча приоткрыл
тяжело заскрипевшую створку и вышел из тени арки.
Ослепительное солнце заставило на мгновение зажмуриться. Шаг, второй,
третий...
Жрец напряженно вглядывался в его лицо. В бесцветных глазах
Верховного жреца мелькнул страх! И страх нарастал.
- Уйди, богохульник! Проклинаю!
Жрец закрылся обеими руками. Из-под рукавов выглядывал дрожащий
старческий подбородок, покрывшийся испариной.
Астарт, готовый ко всему, молил, чтобы боги запоздали с карами, чтобы
он успел совершить то, что задумал. Он застыл на миг с занесенным над
головой бурым от вчерашней крови мечом.
И меч опустился. Жрец рухнул.
"Медлят боги!" - Астарт повернулся и медленно вошел в крепость. Весь
Тир ждал небесного грома.
- Это не бог, - сказал Астарт, стараясь владеть собой, - это жрец.
Вокруг - гипсовые лица и застывшие глаза.
- Это жрец! - крикнул он. - Теперь все вы можете спастись! Бегите в
гавань! Слышите! Никто вас не тронет!..
Тишина, пробирающая до костей.
Он протянул руку Ларит.
- Ты не останешься с ними. Они уже мертвы.
В сердце женщины боролись страх и бунтарская гордость за любимого. Но
Астарт - богоотступник! Ее Астарт восстал не только против людей, но и
богов!.. "Ибо крепка, как смерть... И пусть нас поразит вдвоем!"
Она шагнула к нему, крепко сжала его твердую ладонь.
Эред оглянулся - ни одного живого взгляда, словно кто-то собрал в
одну толпу десятки мумий и каменных изваяний. Остаться с ними - еще
страшнее, чем последовать за Астартом. И, сорвав с пояса ближайшего раба
меч вместе с ножнами, догнал Астарта и Ларит.
Хромой было выбежал из ворот вслед за Астартом, но, оглянувшись,
остановился, потоптался на месте и вернулся в крепость.
Неожиданно от толпы мудрецов и звездочетов, пришедших на созерцание
триумфа Слова Всевышнего, отделился тощий человечек в гигантском парике и
раззолоченных одеждах, состоящих из нескольких юбок. При полном молчании
он присоединился к Астарту и его друзьям, решительно шагавшим сквозь
разверзшуюся толпу. От них шарахались, как от прокаженных, боялись их
взгляда, прикосновения, звука, слетавшего с их уст...
Забравшись в первое попавшее суденышко, Астарт окинул суровым
взглядом своих спутников и с трудом узнал Ахтоя.
Египтянин не посчитал святотатством убийство жреца. Убитый -
служитель Мелькарта, а по новой теории Ахтоя Мелькарт - не воплощение
Осириса, как считалось испокон веков, ибо Царь Мертвых, Осирис, не может
пожирать живых людей, как это делает тирский Молох-Мелькарт.
- Провались этот мир купцов с их законами, напялившими на жреца
истины конский хвост! - Ахтой сорвал с головы парик и швырнул в воду. На
гладкой лысине отразилось солнце. Как ни тревожно было на душе, Эред
улыбнулся и тут же испуганно посмотрел на Астарта. Неожиданно Астарт тоже
улыбнулся, на глазах Ларит навернулись слезы, она рассмеялась нервным
смехом.
Сильный шквал с севера возвестил о приближении шторма. Чайки,
перебирая тонкими лапками, расхаживали по затянутой в камень набережной.
Парус оглушительно полоснул на ветру. Лодка помчалась навстречу шторму.
Тир молчал.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОХОТА ЗА БОГАМИ
16.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77