Болтун был на вершине
блаженства. Он сделался здесь заядлым охотником и удивлял всех своими
знаниями. Например, он сообщил пару секретных способов, при помощи которых
у живого слона можно отпилить бивни.
- А изжарить его живьем можно? - подтрунивал Анад.
- Братцы! Полосатые лошадки! - запрыгал Фага, увидев в пастушечьем
стаде несколько зебр. - Да кто их так вымазал!
Финикияне только в этих местах впервые увидели зебр. Даже Ахтой не
знал о их существовании, хотя был осведомлен о многих диковинках мира
благодаря своей начитанности, любознательности и умению выжать из
собеседника все его знания. В египетском письме не было иероглифа,
означавшего зебру. Солнечные лошади появились для представителей
средиземноморской цивилизации истинным чудом Ливии. Впоследствии мудрецы
Саиса сочтут за бессовестную фантазию рассказы Ахтоя о существовании
полосатых, как арабский парус, лошадей.
- Если посадить пастухов на этих лошадок, никакие "леопарды" им не
будут страшны, - сказал Астарт.
Анад загорелся желанием прокатиться на зебре. Вручив Мекалу свое
копье, он смело вошел в стадо коров. Пастухи предостерегающе закричали, но
Анад лишь отмахнулся. Зебры, пасущиеся среди упитанных коров, подняли
головы, прядая ушами. Маленькие птички носились над стадом, садились на
крупы и загривки животных. Одна из зебр протяжно фыркнула, обнажив мощные
зубы. Анад заколебался, но, чувствуя на себе взгляды мореходов, заставил
себя подойти ближе. Полуручные зебры нехотя отошли к термитникам, похожим
на обломки скал среди травы, и принялись чесаться полосатыми боками о их
твердые стены. Прячась за термитниками, Анад подкрался и запрыгнул на
спину ближней зебры. Животное с хрипом упало, начало кататься по траве,
едва не раздавив перепуганного Анада, который пытался отползти. Однако
полосатый мститель решил, видимо, доконать человека: зебра вставала на
дыбы, прыгала, как пес на задних ногах, норовя передними копытами
размозжить ему голову.
И если бы не бичи пастухов, пришлось бы хананеям справлять очередной
заупокойный культ.
Позже Анад понял безрассудность своего поступка, когда узнал, что
зебр подмешивают в стада для защиты от гиен. Пастухи не раз видели, даже
львы удирали, изуродованные и ослепленные ударами копыт.
Ахтой смотрел на Анада.
- Счастливчик, - сказал он, - кости целы, правда, таких кровоподтеков
я в жизни не видал. Если судьбе угодно, будешь на празднике прыгать вместе
с зинджами.
Анад, морщась от боли, поплелся в крепость.
На слонов набрели внезапно. Увидев на земле большие кучи навоза,
Болтун сунул в серую массу палец и уверенно произнес:
- Еще вчера они были здесь.
И в тот же миг почти над головами финикиян раздался громыхающий
горловой звук: в рощице из акаций и мимоз стоял огромный слон и недовольно
разглядывал армию охотников. У Болтуна глаза полезли на лоб.
Туча копий впилась в хобот, плечи, бока животного. Астарт метнул свое
копье и увидел, как оно прошило насквозь большое плоское ухо и расщепило
тонкий ствол деревца. Резкий, трубный звук - и окровавленная глыба
обратилась в бегство, проложив через рощицу широкую просеку.
Полдня охотники преследовали умирающего от потери крови слона.
Наконец гигант, весь утыканный копьями, как дикобраз колючками, набрел еще
на одно стадо коров и свалился, перепугав животных. Галдящие хананеи
окружили его. При виде мучителей слон нашел в себе силы подняться и
устремился в атаку. Толстый бивень легко проткнул подвернувшегося матроса.
Обезумевшее стадо разбегалось, оставляя после себя помятых пастухов и
мореходов.
Слон мотал головой, стараясь сбросить с бивня обмякшее тело. Ораз
хрипло кричал, сзывая всех, у кого остались копья. Но тут финикияне
увидели коричневую гибкую фигурку пастуха, подбирающегося к слону сзади.
Ливиец бесстрашно бросился прямо под ноги гиганта. Слон завертелся юлой,
пытаясь стряхнуть человека. Пастух висел, уцепившись за хвост и кромсал
большим ножом слоновую ногу. Слон тяжело осел, задрал вверх хобот и
тоскливо затрубил, совсем по-человечески прощаясь с жизнью. Ливиец,
перерезавший ему сухожилие, стремглав бросился прочь.
- Надо было сразу взять с собой зинджей, - сказал Астарт.
Он стоял в толпе таких же безоружных, не знающих, что делать,
матросов. Непривычное дело для морских волков - бить слонов.
Животное все еще не умирало. У Ораза в руке появился меч.
Остановившись на расстоянии вытянутой руки от кончиков бивней, он
торопливо выбирал уязвимое место для последнего удара.
Глаза зверя и человека встретились. У жреца холодок пробежал по
спине, столько было в этом взгляде первобытной ярости и страдания. Слон
поднялся на трех ногах, и Ораз едва избежал удара клыков. Желтоватые
истертые бивни глубоко ушли в землю, взяв в клещи упавшего человека. Ораз
ящерицей скользнул под головой гиганта. Со зловещим треском обломился
бивень. Ораз увидел проступавшее под сырой шершавой кожей сухожилие и
ударил мечом, тут же отпрыгнув. И вовремя: слон с глубоким стоном свалился
на бок, чтобы никогда не встать. Набежавшие хананеи добили гиганта мечами.
Словно из-под земли появились "леопарды". Они некоторое время
наблюдали, как финикияне собирали оружие, убитых и покалеченных матросов,
при этом их густо-черные с фиолетовым оттенком физиономии выразили
глубокое удовлетворение. Затем, растолкав охотников, они отрезали у слона
хобот, язык и переднюю ногу и удалились, сгибаясь под тяжестью добычи.
Повара, чуть не рыдая, призывали громы и молнии на головы наглецов.
- Значит, все было зря, - сокрушался Фага, - и смерти, и раны:
божественного блюда нам не видать.
Но последней жертвой охоты на слонов оказался Астарт. Возвращаясь к
лагерю, он неожиданно провалился в яму-ловушку для антилоп. Острый кол
распорол ему ногу от ступни до бедра.
Ахтой пришел в ужас при виде раны. Мореходы, вытащившие тирянина из
ямы, сокрушенно покачивали головами, думая каждый про себя: "Еще один
отгулял на этом свете".
Кровь обильно текла из раны, Астарт быстро слабел. Впервые за много
дней почувствовал страх. "Как глупо попался! Достали все-таки... но кто?
Мелькарт? Астарта? Эшмун?"
- Не трогайте меня, - сказал он. - Подыхать так подыхать.
Астарт сел, свесив ноги в яму. "И могила готова". Но Ахтой заставил
мореходов положить раненого на два копья, как на носилки, и нести в
крепость.
От сильной боли Астарт очнулся и увидел перед собой бородатые
напряженные лица:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
блаженства. Он сделался здесь заядлым охотником и удивлял всех своими
знаниями. Например, он сообщил пару секретных способов, при помощи которых
у живого слона можно отпилить бивни.
- А изжарить его живьем можно? - подтрунивал Анад.
- Братцы! Полосатые лошадки! - запрыгал Фага, увидев в пастушечьем
стаде несколько зебр. - Да кто их так вымазал!
Финикияне только в этих местах впервые увидели зебр. Даже Ахтой не
знал о их существовании, хотя был осведомлен о многих диковинках мира
благодаря своей начитанности, любознательности и умению выжать из
собеседника все его знания. В египетском письме не было иероглифа,
означавшего зебру. Солнечные лошади появились для представителей
средиземноморской цивилизации истинным чудом Ливии. Впоследствии мудрецы
Саиса сочтут за бессовестную фантазию рассказы Ахтоя о существовании
полосатых, как арабский парус, лошадей.
- Если посадить пастухов на этих лошадок, никакие "леопарды" им не
будут страшны, - сказал Астарт.
Анад загорелся желанием прокатиться на зебре. Вручив Мекалу свое
копье, он смело вошел в стадо коров. Пастухи предостерегающе закричали, но
Анад лишь отмахнулся. Зебры, пасущиеся среди упитанных коров, подняли
головы, прядая ушами. Маленькие птички носились над стадом, садились на
крупы и загривки животных. Одна из зебр протяжно фыркнула, обнажив мощные
зубы. Анад заколебался, но, чувствуя на себе взгляды мореходов, заставил
себя подойти ближе. Полуручные зебры нехотя отошли к термитникам, похожим
на обломки скал среди травы, и принялись чесаться полосатыми боками о их
твердые стены. Прячась за термитниками, Анад подкрался и запрыгнул на
спину ближней зебры. Животное с хрипом упало, начало кататься по траве,
едва не раздавив перепуганного Анада, который пытался отползти. Однако
полосатый мститель решил, видимо, доконать человека: зебра вставала на
дыбы, прыгала, как пес на задних ногах, норовя передними копытами
размозжить ему голову.
И если бы не бичи пастухов, пришлось бы хананеям справлять очередной
заупокойный культ.
Позже Анад понял безрассудность своего поступка, когда узнал, что
зебр подмешивают в стада для защиты от гиен. Пастухи не раз видели, даже
львы удирали, изуродованные и ослепленные ударами копыт.
Ахтой смотрел на Анада.
- Счастливчик, - сказал он, - кости целы, правда, таких кровоподтеков
я в жизни не видал. Если судьбе угодно, будешь на празднике прыгать вместе
с зинджами.
Анад, морщась от боли, поплелся в крепость.
На слонов набрели внезапно. Увидев на земле большие кучи навоза,
Болтун сунул в серую массу палец и уверенно произнес:
- Еще вчера они были здесь.
И в тот же миг почти над головами финикиян раздался громыхающий
горловой звук: в рощице из акаций и мимоз стоял огромный слон и недовольно
разглядывал армию охотников. У Болтуна глаза полезли на лоб.
Туча копий впилась в хобот, плечи, бока животного. Астарт метнул свое
копье и увидел, как оно прошило насквозь большое плоское ухо и расщепило
тонкий ствол деревца. Резкий, трубный звук - и окровавленная глыба
обратилась в бегство, проложив через рощицу широкую просеку.
Полдня охотники преследовали умирающего от потери крови слона.
Наконец гигант, весь утыканный копьями, как дикобраз колючками, набрел еще
на одно стадо коров и свалился, перепугав животных. Галдящие хананеи
окружили его. При виде мучителей слон нашел в себе силы подняться и
устремился в атаку. Толстый бивень легко проткнул подвернувшегося матроса.
Обезумевшее стадо разбегалось, оставляя после себя помятых пастухов и
мореходов.
Слон мотал головой, стараясь сбросить с бивня обмякшее тело. Ораз
хрипло кричал, сзывая всех, у кого остались копья. Но тут финикияне
увидели коричневую гибкую фигурку пастуха, подбирающегося к слону сзади.
Ливиец бесстрашно бросился прямо под ноги гиганта. Слон завертелся юлой,
пытаясь стряхнуть человека. Пастух висел, уцепившись за хвост и кромсал
большим ножом слоновую ногу. Слон тяжело осел, задрал вверх хобот и
тоскливо затрубил, совсем по-человечески прощаясь с жизнью. Ливиец,
перерезавший ему сухожилие, стремглав бросился прочь.
- Надо было сразу взять с собой зинджей, - сказал Астарт.
Он стоял в толпе таких же безоружных, не знающих, что делать,
матросов. Непривычное дело для морских волков - бить слонов.
Животное все еще не умирало. У Ораза в руке появился меч.
Остановившись на расстоянии вытянутой руки от кончиков бивней, он
торопливо выбирал уязвимое место для последнего удара.
Глаза зверя и человека встретились. У жреца холодок пробежал по
спине, столько было в этом взгляде первобытной ярости и страдания. Слон
поднялся на трех ногах, и Ораз едва избежал удара клыков. Желтоватые
истертые бивни глубоко ушли в землю, взяв в клещи упавшего человека. Ораз
ящерицей скользнул под головой гиганта. Со зловещим треском обломился
бивень. Ораз увидел проступавшее под сырой шершавой кожей сухожилие и
ударил мечом, тут же отпрыгнув. И вовремя: слон с глубоким стоном свалился
на бок, чтобы никогда не встать. Набежавшие хананеи добили гиганта мечами.
Словно из-под земли появились "леопарды". Они некоторое время
наблюдали, как финикияне собирали оружие, убитых и покалеченных матросов,
при этом их густо-черные с фиолетовым оттенком физиономии выразили
глубокое удовлетворение. Затем, растолкав охотников, они отрезали у слона
хобот, язык и переднюю ногу и удалились, сгибаясь под тяжестью добычи.
Повара, чуть не рыдая, призывали громы и молнии на головы наглецов.
- Значит, все было зря, - сокрушался Фага, - и смерти, и раны:
божественного блюда нам не видать.
Но последней жертвой охоты на слонов оказался Астарт. Возвращаясь к
лагерю, он неожиданно провалился в яму-ловушку для антилоп. Острый кол
распорол ему ногу от ступни до бедра.
Ахтой пришел в ужас при виде раны. Мореходы, вытащившие тирянина из
ямы, сокрушенно покачивали головами, думая каждый про себя: "Еще один
отгулял на этом свете".
Кровь обильно текла из раны, Астарт быстро слабел. Впервые за много
дней почувствовал страх. "Как глупо попался! Достали все-таки... но кто?
Мелькарт? Астарта? Эшмун?"
- Не трогайте меня, - сказал он. - Подыхать так подыхать.
Астарт сел, свесив ноги в яму. "И могила готова". Но Ахтой заставил
мореходов положить раненого на два копья, как на носилки, и нести в
крепость.
От сильной боли Астарт очнулся и увидел перед собой бородатые
напряженные лица:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77