Астарт очнулся от злобных пинков. Вся деревня собралась у
раздавленного жука. Финикиец шарил вокруг себя руками, не обращая внимания
на плевки и удары.
- Где мой мех! - закричал он и попытался подняться.
- Ему мех дороже!
- В воду неверного!
- Смерть!
- Смерть!
Астарта бросили в Нил, и он чудом не угодил в пасть крокодилу.
Выбравшись на берег, он забился в самую гущу зарослей.
На мелководье плескалась рыбешка. Ветер пустыни пел на разные голоса
в тростниках, редкие тканые облака набегали на солнце, и по колышущемуся
морю зарослей скользили быстрые тени.
Из деревни вышла процессия во главе с деревенским жрецом, который нес
на шесте деревянное изображение бога Анубиса в виде человека с головой
шакала. Плакальщицы рвали на себе волосы, раздирали ногтями щеки и громко
безутешно рыдали. Несколько пар быков тянули салазки с деревянным гробом,
следом вышагивали жрецы низших разрядов с кадильницами. Шествие замыкали
ближайшие друзья умершего - собиратели навоза, поставщики кизяка. Верующие
провожали в последний путь священного скарабея, загубленного нечестивцем
фенеху.
Астарт бесновался среди трехгранных стеблей папируса.
- Боги Египта! - шептал он в ярости. - Пусть им поклоняется полсвета,
пусть их чтят даже в Финикии! Я посдираю с них противные мерзкие шкуры! Я
вцеплюсь им в глотку у самых алтарей!..
22. ОБЛОМКИ МЕЛЬКАРТА
Проведя бессонную ночь на берегу Нила, измученный Астарт с рассветом
выбрал лодку получше и, столкнув ее в воду, поднял парус.
Солнце застало его далеко от деревни, далеко от сокровищ Джосера,
которые бессмысленно было выручать. И хотя он был вымотан до предела и
голоден, он почувствовал себя вдруг титаном, могучим существом, способным
на чудо. Он понял, что никакие преграды не в силах смять его разум.
Наверное, и пророки становятся пророками, когда на них находит подобное.
Безумие? Нет! Астарт давно сознавал свою непохожесть: он шел
наперекор судьбе и стал кормчим. Наконец, он убил Верховного жреца Тира -
не вызов ли это небесам? Но небо молчит... Он видел позор живого фараона и
совершил надругательство над мертвым, одним из тех, кого почитают
Осирисом. Но небо молчит, хотя египетский Осирис - это Ваал хананеев!..
Небо! Почему молчишь? Где твои молнии и громы? Он вырвал ногу Осирису,
Ваалу, Мелькарту! Он оскорбил тебя, Повелитель Жизни, но по-прежнему жив?
Отчего такая милость? Или боги бессильны перед людьми? Или их вообще
нет?.. Может, и вправду запуганный ум все беды валит на богов, на пустое
небо, на Царство Мертвых, набитое разложившимися мумиями, но не душами?
Как трудно это понять. Как трудно решиться! О Мелькарт! Если ты не
явишь свой грозный лик или громовой голос, свершиться страшному!..
Небо равнодушно молчало. Редкие пушистые облака скользили в синеве, и
солнце купалось в прозрачных водах великой реки.
Как когда-то Астарт поднял меч на Верховного жреца, готовый к ужасным
карам, поднял меч назло всему смыслу жизни, так и сейчас он снял с себя
талисман - деревянную фигурку Мелькарта в виде полубыка-полудельфина,
которую всегда носил на груди. И вновь поднял меч для страшного испытания
судьбы... Сильный удар рассек статуэтку надвое. Лезвие увязло в
выдолбленном днище лодки. Небо безмолвствовало.
- Как я был глуп!
Обломки бога взметнулись, отброшенные кормовой волной.
- Нет богов! Я сам бог! - И в небо умчался торжествующий хохот.
23. В ЛОГОВЕ СЕБЕКА
От богохульников и чужеземцев, которые бродили по всему Египту, храм
бога Себека охраняли особые стражи у ворот и на стенах. Астарт с
неприязнью смотрел, как здоровенные сытые мужчины с мечами, висящими почти
под мышкой, бросали в воду куски сдобных булок. Многочисленные факелы и
курильницы благовоний отражались бликами на бритых черепах. Охрана тоже
входила в какой-то низший разряд жрецов, ибо лысые головы и леопардовые
шкуры - атрибуты маслопомазанных.
Астарт расхаживал вокруг стен, скрытый тьмой, высматривал лазейку, и
в душе его боролись сомнение и бунтарство. Сомнения орали в тысячи
оглушающих глоток: а вдруг боги есть? Не может все человечество ошибаться,
а Астарт быть правым?! Но чувства не так-то просто перекричать. "Ты не
одинок, - словно кто-то шептал ему на ухо, - есть безбожники на свете,
например те, которые бьют крокодилов на Элефантине. А тот старик, которого
паломники забросали камнями у гробницы Санхуниафона?" И вообще среди
людей, с которыми сталкивался финикиец в своих скитаниях, бытовало
множество легенд о смельчаках, отважившихся на борьбу с богами и жрецами.
Ведь не все же в них вымысел? После таких умозаключений Астарту казалось,
что никто не сможет поколебать его в безбожии.
Астарту не стоило особого труда проникнуть за стены храма, смешавшись
с толпой пилигримов, выпущенных на ночь. Но к нему начали подозрительно
принюхиваться: стойкий запах мускуса не смогли победить даже ветры Города
Мертвых и купание в Ниле. Поэтому финикиец поспешил укрыться в первой
попавшейся келье. Астарт улегся на кошму и тут же вскочил: на ней
буквально кишели паразиты. Астарт выбежал из кельи и, немного побродив в
густой тени храмовых построек, взобрался на какую-то плоскую крышу. Он лег
на спину и отыскал созвездие Нога Быка. Эта цепочка звезд, повисшая на
неподвижной звезде Эсхмун, словно на серебряном гвозде, - испытанный друг
кормчих. Тоска сжала сердце финикийца.
На стене замаячил факел часового. Прогудела сигнальная труба.
Звякнуло семейство колоколов, и все затихло. Жрецы и богомольцы набирались
сил для новых молитв и трапез.
Астарт спрыгнул с крыши и, стараясь не заблудиться в лабиринте
построек, добрался до Священного пруда посреди храмовой площади.
Сонно возились объевшиеся чудовища. Голубой огонек в бронзовой
курильнице источал приятный аромат мирры. Где-то среди крокодилов,
откармливаемых здесь, находился самый огромный, в котором спряталась душа
бога воды. Астарт мечтал содрать его драгоценную шкуру, чтобы продать
потом ее грекам.
"Не заметили бы со стен". Астарт зачерпнул пригоршню воды и затушил
фимиам. Затем поболтал лезвием маджайского меча в воде и поспешно отдернул
руку: пара глаз пристально следила за ним, и свет звезд отражался в них
кровавыми каплями.
Взошла луна, Астарт заторопился. На мордах рептилий он разглядел
целые гроздья сережек, колец и других украшений. "Позор вам, жрецы, если
они окажутся медными". Астарт рубанул первого исполина по затылочному
бугру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77