- восторженно цокали языками и
раскачивались из стороны в сторону солидные работорговцы, сидевшие на
помостах сложив калачиком ноги.
- Сама богиня Хатор поила Ноферхонх молоком, когда она была в
колыбели, - шептались в толпе простых зевак.
- ...Старухе она досталась даром, - продолжал грек. - Теперь за нее
дадут любую цену. Ты не представляешь, финикиец, сколько дадут за нее!..
Девушку купил богатый лекарь. Старуха тут же содрала с нее все
украшения и платье. Лекарь посадил рабыню в повозку, запряженную мулами, и
поспешил увезти - подальше от завистливых глаз.
Грек пристально посмотрел Эреду в глаза.
- Но ты нищ, финикиец! Ты не купил моего снадобья, не купил даже сыра
и кикеона, напитка богов. Как же ты думаешь выкупить свою Агарь? - И не
давая ему раскрыть рта, истошно завопил: Эй, люди! Правоверные египтяне,
подданные величества царя Верхнего и Нижнего Египта, Повелителя Азии,
полубога, который будет богом после своей смерти!.. Этот фенеху нашел свою
девушку. Он искал ее по всей земле, прошел страны варваров и дикарей,
победил многих огнедышащих чудищ, покорил мечом и хитростью страну, в
которой живут одноногие и однорукие люди с головами, которые они прячут
под мышками. О люди! Ему нечем заплатить за свою Агарь, ждущую его в доме
Ноферхонх. - И склонившись к старухе, спросил: - Сколько просишь? - и тут
же продолжал пронзительным голосом, словно всю жизнь был глашатаем: -
Всего полста дебенов за красавицу Агарь, соберем великому воину Эреду,
защищавшему Египет под Магиддо, Кархемышем и Харраном, эти жалкие полста
дебенов. Ну кто чем может, поделись! Кто больше, кто больше?
И грек, распаленный собственными словами, вытащил из потайного
кармашка в матерчатом поясе слиток серебра, бросил его на помост. Его
примеру последовал наемник неопределенной национальности, который из рук
цирюльника перешел в руки массажиста, а затем к прорицателю и толкователю
снов. Он подошел к помосту и, ни слова не говоря, положил брусок серебра
достоинством в один ките, с таким благоговением, словно это был по меньшей
мере эвбейский талант. Потом кто-то положил гроздь винограда, пригорошню
маслин, замусоленный папирус, перевязанный шнурком (оказался перечень
снадобий от болезней живота). Больше даров не было. Толпа поредела и
вскоре совсем рассосалась. Работорговцы посмеивались: чужеземцев в Египте
недолюбливали, хотя без них не могли обойтись.
- Ладно! - закричал грек, топнув в сердцах, - из всех щелей помоста
поднялась пыль. - Пусть боги Эллады покарают меня за расточительство и
глупость, непростительную для эллина, но я дам этому дурню полста дебенов!
Растроганный Эред обнял грека.
- Ты настоящий муж, эллин. Я верну тебе эти проклятые дебены, чего бы
мне это ни стоило. Клянусь Мелькартом!
В доме Ноферхонх было тихо и прохладно, свежеполитй земляной пол был
застал чистыми циновками из пальмовых листьев. На подставках и в нишах -
статуэтки, бюсты, барельефы из фаянса, зеленого шифера, драгоценного
дерева, пряно и тонко пахнущего. Несколько фигурок богов, украшавших
домашний алтарь, были из электрума, сплава золота и серебра. Перед алтарем
стоял бронзовый жертвенник для сжигания кусочков пищи - дар богам,
оберегающим дом, очаг и семейное счастье. Это новшество - жертвенник для
сжигания - пришло из Ханаана. Ему следовали люди утонченные, элитствующие,
подверженные иностранному влиянию и новым веяниям жизни.
Старуха успела хлебнуть пива и была навеселе. Припадая на одну ногу,
стуча клюкой, таскалась из комнаты в комнату, кричала на рабов и
домочадцев. Появившись неожиданно перед гостями, - они, сгорая от
нетерпения, ерзали на циновках, - зашептала что-то, вытаращив глаза.
- Что? Что она говорит? - вцепился в грека Эред.
- Говорит: идет красавица, о боги...
Привели рабыню-сабинянку, разодетую, как дочь фараона. Старуха сама
была взволнована не меньше мужчин. Увидев, что Эред помрачнел и опустил
голову, она рассердилась:
- Кого тебе еще надо, глупый фенеху?!
Купец толкнул его в бок.
- Не она?
Эред поднял на старуху печальные глаза.
- Зачем ты меня обманула? Она совсем не похожа на Агарь.
- Хи! - с силой выдохнула старуха. Грек едва поспевал переводить ее
слова. - Я привожу в свой дом людей вроде тебя, фенеху, ищущих неизвестно
чего. Взглянув на эту сабинянку, они забывают обо всем на свете, словно у
них отшибло память. Они ползают у меня в ногах, умоляют отдать ее им...
- Ну да, - добавил от себя грек, - она вытягивает из них все, делает
нищими... - И продолжал другим тоном: - И ты забудешь свою Агарь, только
приглядись к ней, к этой красотке.
Эред воскликнул, чуть не плача:
- О боги! Почему люди издеваются над моей бедой!..
Вне себя, он схватил старуху за шею.
- Пусти, фенеху, - сказала она сердито и крикнула греку, чтобы
перевел.
Эред оттолкнул ее. Старуха поднялась с циновки. И только когда
отыскала свою клюку, заговорила, вглядываясь в лицо Эреда. В ее голосе
промелькнуло что-то похожее на печаль.
- Она сказала, умерла Агарь, хотя ее сделали красивой, - произнес,
страдая, грек. - Умерла, не болея никакими болезнями, умерла оттого, что в
сердце ее был ты...
Эред долго молчал.
- Я тебе не верю. Где Агарь? Почему я должен тебе верить?!
Старуха сердито заговорила, стуча клюкой о пол.
- Она клянется зеленокожим Осирисом, царем мертвых, что язык ее
никогда не был так правдив, как сегодня. Девушка умерла. Ее завернули в
кошму и зарыли в пустыне.
- Я хочу видеть, где ее зарыли! - воскликнул Эред. - Я разрою могилу,
я увижу ее... И горе тебе, старуха, если ты меня обманула!
- Ладно, - проворчала старая Ноферхонх, - я пойду с тобой,
несчастливец. О боги, как вы над ним надсмеялись - найти песчинку в
кишащем человеческом муравейнике и снова потерять...
...До своей циновки на постоялом дворе Эред добрался поздно ночью и
долго лежал, вглядываясь в небо, полное крупных горящих звезд. Он не
чувствовал полчищ блох, облепивших его тело, не слышал нудного звона
москитов... Вдруг он поднялся и пошел искать хозяина двора, натыкаясь на
тела спящих.
- Где можно найти караван, идущий на Левкос-Лимен, - спросил он
перетрусившего, потерявшего всякий сон хозяина.
- Поезжай в Танис... о боги, что это тебе взбрело среди ночи?.. -
заговорил тот, придя немного в себя. - Оттуда следуют большие караваны на
Левкос-Лимен и ближние колонии сабеев. Можно еще через Копт, но та дорога
опасная, малолюдная. Поезжай в Танис, человек.
34.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
раскачивались из стороны в сторону солидные работорговцы, сидевшие на
помостах сложив калачиком ноги.
- Сама богиня Хатор поила Ноферхонх молоком, когда она была в
колыбели, - шептались в толпе простых зевак.
- ...Старухе она досталась даром, - продолжал грек. - Теперь за нее
дадут любую цену. Ты не представляешь, финикиец, сколько дадут за нее!..
Девушку купил богатый лекарь. Старуха тут же содрала с нее все
украшения и платье. Лекарь посадил рабыню в повозку, запряженную мулами, и
поспешил увезти - подальше от завистливых глаз.
Грек пристально посмотрел Эреду в глаза.
- Но ты нищ, финикиец! Ты не купил моего снадобья, не купил даже сыра
и кикеона, напитка богов. Как же ты думаешь выкупить свою Агарь? - И не
давая ему раскрыть рта, истошно завопил: Эй, люди! Правоверные египтяне,
подданные величества царя Верхнего и Нижнего Египта, Повелителя Азии,
полубога, который будет богом после своей смерти!.. Этот фенеху нашел свою
девушку. Он искал ее по всей земле, прошел страны варваров и дикарей,
победил многих огнедышащих чудищ, покорил мечом и хитростью страну, в
которой живут одноногие и однорукие люди с головами, которые они прячут
под мышками. О люди! Ему нечем заплатить за свою Агарь, ждущую его в доме
Ноферхонх. - И склонившись к старухе, спросил: - Сколько просишь? - и тут
же продолжал пронзительным голосом, словно всю жизнь был глашатаем: -
Всего полста дебенов за красавицу Агарь, соберем великому воину Эреду,
защищавшему Египет под Магиддо, Кархемышем и Харраном, эти жалкие полста
дебенов. Ну кто чем может, поделись! Кто больше, кто больше?
И грек, распаленный собственными словами, вытащил из потайного
кармашка в матерчатом поясе слиток серебра, бросил его на помост. Его
примеру последовал наемник неопределенной национальности, который из рук
цирюльника перешел в руки массажиста, а затем к прорицателю и толкователю
снов. Он подошел к помосту и, ни слова не говоря, положил брусок серебра
достоинством в один ките, с таким благоговением, словно это был по меньшей
мере эвбейский талант. Потом кто-то положил гроздь винограда, пригорошню
маслин, замусоленный папирус, перевязанный шнурком (оказался перечень
снадобий от болезней живота). Больше даров не было. Толпа поредела и
вскоре совсем рассосалась. Работорговцы посмеивались: чужеземцев в Египте
недолюбливали, хотя без них не могли обойтись.
- Ладно! - закричал грек, топнув в сердцах, - из всех щелей помоста
поднялась пыль. - Пусть боги Эллады покарают меня за расточительство и
глупость, непростительную для эллина, но я дам этому дурню полста дебенов!
Растроганный Эред обнял грека.
- Ты настоящий муж, эллин. Я верну тебе эти проклятые дебены, чего бы
мне это ни стоило. Клянусь Мелькартом!
В доме Ноферхонх было тихо и прохладно, свежеполитй земляной пол был
застал чистыми циновками из пальмовых листьев. На подставках и в нишах -
статуэтки, бюсты, барельефы из фаянса, зеленого шифера, драгоценного
дерева, пряно и тонко пахнущего. Несколько фигурок богов, украшавших
домашний алтарь, были из электрума, сплава золота и серебра. Перед алтарем
стоял бронзовый жертвенник для сжигания кусочков пищи - дар богам,
оберегающим дом, очаг и семейное счастье. Это новшество - жертвенник для
сжигания - пришло из Ханаана. Ему следовали люди утонченные, элитствующие,
подверженные иностранному влиянию и новым веяниям жизни.
Старуха успела хлебнуть пива и была навеселе. Припадая на одну ногу,
стуча клюкой, таскалась из комнаты в комнату, кричала на рабов и
домочадцев. Появившись неожиданно перед гостями, - они, сгорая от
нетерпения, ерзали на циновках, - зашептала что-то, вытаращив глаза.
- Что? Что она говорит? - вцепился в грека Эред.
- Говорит: идет красавица, о боги...
Привели рабыню-сабинянку, разодетую, как дочь фараона. Старуха сама
была взволнована не меньше мужчин. Увидев, что Эред помрачнел и опустил
голову, она рассердилась:
- Кого тебе еще надо, глупый фенеху?!
Купец толкнул его в бок.
- Не она?
Эред поднял на старуху печальные глаза.
- Зачем ты меня обманула? Она совсем не похожа на Агарь.
- Хи! - с силой выдохнула старуха. Грек едва поспевал переводить ее
слова. - Я привожу в свой дом людей вроде тебя, фенеху, ищущих неизвестно
чего. Взглянув на эту сабинянку, они забывают обо всем на свете, словно у
них отшибло память. Они ползают у меня в ногах, умоляют отдать ее им...
- Ну да, - добавил от себя грек, - она вытягивает из них все, делает
нищими... - И продолжал другим тоном: - И ты забудешь свою Агарь, только
приглядись к ней, к этой красотке.
Эред воскликнул, чуть не плача:
- О боги! Почему люди издеваются над моей бедой!..
Вне себя, он схватил старуху за шею.
- Пусти, фенеху, - сказала она сердито и крикнула греку, чтобы
перевел.
Эред оттолкнул ее. Старуха поднялась с циновки. И только когда
отыскала свою клюку, заговорила, вглядываясь в лицо Эреда. В ее голосе
промелькнуло что-то похожее на печаль.
- Она сказала, умерла Агарь, хотя ее сделали красивой, - произнес,
страдая, грек. - Умерла, не болея никакими болезнями, умерла оттого, что в
сердце ее был ты...
Эред долго молчал.
- Я тебе не верю. Где Агарь? Почему я должен тебе верить?!
Старуха сердито заговорила, стуча клюкой о пол.
- Она клянется зеленокожим Осирисом, царем мертвых, что язык ее
никогда не был так правдив, как сегодня. Девушка умерла. Ее завернули в
кошму и зарыли в пустыне.
- Я хочу видеть, где ее зарыли! - воскликнул Эред. - Я разрою могилу,
я увижу ее... И горе тебе, старуха, если ты меня обманула!
- Ладно, - проворчала старая Ноферхонх, - я пойду с тобой,
несчастливец. О боги, как вы над ним надсмеялись - найти песчинку в
кишащем человеческом муравейнике и снова потерять...
...До своей циновки на постоялом дворе Эред добрался поздно ночью и
долго лежал, вглядываясь в небо, полное крупных горящих звезд. Он не
чувствовал полчищ блох, облепивших его тело, не слышал нудного звона
москитов... Вдруг он поднялся и пошел искать хозяина двора, натыкаясь на
тела спящих.
- Где можно найти караван, идущий на Левкос-Лимен, - спросил он
перетрусившего, потерявшего всякий сон хозяина.
- Поезжай в Танис... о боги, что это тебе взбрело среди ночи?.. -
заговорил тот, придя немного в себя. - Оттуда следуют большие караваны на
Левкос-Лимен и ближние колонии сабеев. Можно еще через Копт, но та дорога
опасная, малолюдная. Поезжай в Танис, человек.
34.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77