Но
вернулся буйный Астарт и заорал:
- Ахтой! Смотри, кого я выловил в толпе драчунов! Это же Эред!
И Астарт схватил в объятия рослого белокожего парня, настоящего
великана с могучим торсом, огромными плечами и буграми чудовищных мышц, и
не без труда оторвал его от земли. Увидев на шее Эреда кожаный обруч раба,
Ахтой не удивился. Астарт много рассказывал о своем друге-рабе, с раннего
детства выставляемом на базарных поединках. Гигант ощупывал Астарта,
словно не веря своим глазам.
- Астарт, клянусь ногой Геракла, мы опять вместе!..
Эред, профессиональный базарный борец, вне ристалища был на редкость
покладистым и даже покорным малым. Его хозяин, дряхлый скиф, пропахший
навозом и солодом, приплелся вслед за друзьями, отчаянно скрепя всеми
суставами, и заменил кожаный ошейник Эреда на железный.
Конец длинной цепи от ошейника он по-хозяйски намотал на свою
иссохшую ручонку.
- А ты, навозный жук, все ползаешь? - удивился Астарт.
- Где? - Хозяин был туговат на слух. - Он мне вместо сына, - добавил
скиф и дернул за цепь. - Пошел домой.
- Да брось, - отмахнулся Эред и вырвал цепь из рук старика. - Это он
так при посторонних. Вообще-то он давно уже вежливый. У него никого и
ничего не осталось: голые стены да я. Остальные рабы перемерли: не в
состоянии был их прокормить. Все свое добро пустил по ветру, последнюю
лошадь пропивал со слезами. Лошадь для скифа - это все. Иногда мне
кажется: он мой раб, и я кормлю его только из жалости.
Скиф успокоился и сел на землю, поджидая, когда ему дадут есть.
Астарт купил у виноторговца целую амфору вина, Эред окликнул разносчика
фруктов, и друзья помянули прошлое столь усердно, что остались ночевать
тут же на базарной площади.
4. АСТАРТ ПУСКАЕТ КОРНИ
Друзья осмотрели дом. Обещанная ростовщиком "добротная вилла"
оказалась ветхой лачугой. Сквозь трещины в стенах беспрепятственно
врывался ветер и играл свесившимися с потолка корнями растений.
В полураскрытую дверь влезла морщинистая физиономия ростовщика
Рахмона.
- Соблаговоли подтвердить нашу сделку перед лицом уважаемых купцов,
твоих соседей, - заворковал он, выкатив глаза, словно рак-отшельник, -
писец все запишет.
- Ты меня хочешь надуть, старый плут. - Астарт бесцеремонно шлепнул
его по спине, ростовщик закашлялся...
Астарт получил кредит у ростовщика благодаря своей популярности в
Тире. Многие помнили его мальчишеские проделки. Анекдоты о наемнике
Астарте преподносились иностранцам, ступившим на землю Тира, как местный
сувенир. Завсегдатаи питейных заведений смаковали похождения простого
тирянина в царском гареме, придумывали новые истории о его
сверхъестественной изворотливости, поражались побегу чуть ли не с острия
кола.
Поторговавшись с ростовщиком и убедившись, что бесполезно с ним
спорить, Астарт вышел во двор и подтвердил сделку.
- За усадьбу, рабыню, два бревна ливанского кедра, топор, пилу, кусок
льняного полотна для паруса, рыболовные снасти и два пустых бурдюка
обязуюсь уплатить рабби Рахмону через два новолуния один талант серебром.
Тщедушный писец в гигантском парике торопливо занес условия на
глиняную табличку.
- С каждой новой луной, о уважаемый, твой долг будет возрастать на
треть таланта: такой процент, - любезно добавил ростовщик.
Купцы-свидетели и рабби Рахмон оттиснули в правом углу таблички свои
фирменные печатки, Астарт скрепил все оттиском своей серьги кормчего с
изображением дельфина.
Писец аккуратно положил табличку в заранее разведенный костер. Пока
письмена приобретали прочность камня, слуги Рахмона обносили всех
присутствующих вином.
- За удачу в делах нового хозяина, еще одного хозяина, живущего в
нашем квартале, провозгласил тост один купец.
- Да поможет ему Мелькарт!
- Да преисполнится его сердце благодарностью к благодетелям
ростовщикам! - заключил Рахмон, и все выпили.
- Ну и дрянь же ты нам подсунул, - сказал Астарт и выплеснул из
своего кубка на землю, - ты, благодетель, наверное, ошибся, приказав рабам
зачерпнуть помоев вместо вина.
Ростовщик фальшиво засмеялся и через силу осушил свой кубок.
Купцы-свидетели, ухмыляясь, вернули кубки рабам и распрощались вслед за
ростовщиком.
Ахтой неодобрительно покачивал головой. Ему не нравилась сделка.
- Не унывай, дружище, построим лодку, а грянет шторм, и, когда ни
один кормчий не отважится выйти в море, доставлю на острова срочный груз.
Один рейс окупит с лихвой и долг, и проценты.
Но Ахтой был мудр в делах житейских.
- Не учитываешь неожиданности, столь обильные в жизни смертных. Вдруг
ты не построишь лодку? Или тебе помешают в твоих помыслах? Или море
проглотит твое судно? Чем я тебе помогу? Я нищ. Брать плату за лечение не
могу, нельзя. Мой господин Имхотеп не брал.
- Не все так печально, Ахтой. В армии мои долги сохраняли мою жизнь
от иудейских топоров и плетей сотников. Чем больше ты должен, тем лучше
тебя берегут от смерти.
- Здесь не армия. Здесь купцы.
Рабы Рахмона приволокли два толстых бревна и бросили перед хижиной.
Надсмотрщик привел девушку в рабском ошейнике и с тощим узелком в руках и
толкнул ее к Астарту.
- Вот твой новый господин.
Девушка покорно подошла к господину и хотела поцеловать ноги. Астарт
остановил ее. Надсмотрщик захохотал и погнал рабов вдоль по улице.
Она была очень мила, даже красива, хотя безжалостное клеймо на лбу
уродовало прелестное личика. Прямой нос, слишком светлая для хананейки
кожа, маленькие руки и ноги.
- Агарь?
- Да, господин, рабби Рахмон приказал так называть меня, когда я
родилась.
- Знаком тебе Эред?
Она испуганно вскинула длинные ресницы и еле слышно прошептала:
- Да...
- Он мой друг. Я узнал, что вы любите друг друга, и хочу, чтобы вы
были вместе.
- О, господин!.. - Агарь обхватила его ноги, заливаясь слезами.
- Перестань. Ахтой, ты видишь, как люди делают себе повелителей.
Стоит облобызать ступню нищего, как в нем просыпается господин.
Астарт был рад. Ахтой разделял радость друга, но ему не давала покоя
мысль, что рабби Рахмон, как истый ростовщик, не преминет воспользоваться
уздой, взнуздавшей Астарта.
В этот день они наспех починили крышу и стены. Когда Тир окутала
ночь, звезды больше не заглядывали в проломы и трещины.
- Одну дыру можно было бы оставить, - ворчал Ахтой, взбираясь на
крышу, чтобы по хвосту новой кометы определить, что ожидает человечество в
будущем году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
вернулся буйный Астарт и заорал:
- Ахтой! Смотри, кого я выловил в толпе драчунов! Это же Эред!
И Астарт схватил в объятия рослого белокожего парня, настоящего
великана с могучим торсом, огромными плечами и буграми чудовищных мышц, и
не без труда оторвал его от земли. Увидев на шее Эреда кожаный обруч раба,
Ахтой не удивился. Астарт много рассказывал о своем друге-рабе, с раннего
детства выставляемом на базарных поединках. Гигант ощупывал Астарта,
словно не веря своим глазам.
- Астарт, клянусь ногой Геракла, мы опять вместе!..
Эред, профессиональный базарный борец, вне ристалища был на редкость
покладистым и даже покорным малым. Его хозяин, дряхлый скиф, пропахший
навозом и солодом, приплелся вслед за друзьями, отчаянно скрепя всеми
суставами, и заменил кожаный ошейник Эреда на железный.
Конец длинной цепи от ошейника он по-хозяйски намотал на свою
иссохшую ручонку.
- А ты, навозный жук, все ползаешь? - удивился Астарт.
- Где? - Хозяин был туговат на слух. - Он мне вместо сына, - добавил
скиф и дернул за цепь. - Пошел домой.
- Да брось, - отмахнулся Эред и вырвал цепь из рук старика. - Это он
так при посторонних. Вообще-то он давно уже вежливый. У него никого и
ничего не осталось: голые стены да я. Остальные рабы перемерли: не в
состоянии был их прокормить. Все свое добро пустил по ветру, последнюю
лошадь пропивал со слезами. Лошадь для скифа - это все. Иногда мне
кажется: он мой раб, и я кормлю его только из жалости.
Скиф успокоился и сел на землю, поджидая, когда ему дадут есть.
Астарт купил у виноторговца целую амфору вина, Эред окликнул разносчика
фруктов, и друзья помянули прошлое столь усердно, что остались ночевать
тут же на базарной площади.
4. АСТАРТ ПУСКАЕТ КОРНИ
Друзья осмотрели дом. Обещанная ростовщиком "добротная вилла"
оказалась ветхой лачугой. Сквозь трещины в стенах беспрепятственно
врывался ветер и играл свесившимися с потолка корнями растений.
В полураскрытую дверь влезла морщинистая физиономия ростовщика
Рахмона.
- Соблаговоли подтвердить нашу сделку перед лицом уважаемых купцов,
твоих соседей, - заворковал он, выкатив глаза, словно рак-отшельник, -
писец все запишет.
- Ты меня хочешь надуть, старый плут. - Астарт бесцеремонно шлепнул
его по спине, ростовщик закашлялся...
Астарт получил кредит у ростовщика благодаря своей популярности в
Тире. Многие помнили его мальчишеские проделки. Анекдоты о наемнике
Астарте преподносились иностранцам, ступившим на землю Тира, как местный
сувенир. Завсегдатаи питейных заведений смаковали похождения простого
тирянина в царском гареме, придумывали новые истории о его
сверхъестественной изворотливости, поражались побегу чуть ли не с острия
кола.
Поторговавшись с ростовщиком и убедившись, что бесполезно с ним
спорить, Астарт вышел во двор и подтвердил сделку.
- За усадьбу, рабыню, два бревна ливанского кедра, топор, пилу, кусок
льняного полотна для паруса, рыболовные снасти и два пустых бурдюка
обязуюсь уплатить рабби Рахмону через два новолуния один талант серебром.
Тщедушный писец в гигантском парике торопливо занес условия на
глиняную табличку.
- С каждой новой луной, о уважаемый, твой долг будет возрастать на
треть таланта: такой процент, - любезно добавил ростовщик.
Купцы-свидетели и рабби Рахмон оттиснули в правом углу таблички свои
фирменные печатки, Астарт скрепил все оттиском своей серьги кормчего с
изображением дельфина.
Писец аккуратно положил табличку в заранее разведенный костер. Пока
письмена приобретали прочность камня, слуги Рахмона обносили всех
присутствующих вином.
- За удачу в делах нового хозяина, еще одного хозяина, живущего в
нашем квартале, провозгласил тост один купец.
- Да поможет ему Мелькарт!
- Да преисполнится его сердце благодарностью к благодетелям
ростовщикам! - заключил Рахмон, и все выпили.
- Ну и дрянь же ты нам подсунул, - сказал Астарт и выплеснул из
своего кубка на землю, - ты, благодетель, наверное, ошибся, приказав рабам
зачерпнуть помоев вместо вина.
Ростовщик фальшиво засмеялся и через силу осушил свой кубок.
Купцы-свидетели, ухмыляясь, вернули кубки рабам и распрощались вслед за
ростовщиком.
Ахтой неодобрительно покачивал головой. Ему не нравилась сделка.
- Не унывай, дружище, построим лодку, а грянет шторм, и, когда ни
один кормчий не отважится выйти в море, доставлю на острова срочный груз.
Один рейс окупит с лихвой и долг, и проценты.
Но Ахтой был мудр в делах житейских.
- Не учитываешь неожиданности, столь обильные в жизни смертных. Вдруг
ты не построишь лодку? Или тебе помешают в твоих помыслах? Или море
проглотит твое судно? Чем я тебе помогу? Я нищ. Брать плату за лечение не
могу, нельзя. Мой господин Имхотеп не брал.
- Не все так печально, Ахтой. В армии мои долги сохраняли мою жизнь
от иудейских топоров и плетей сотников. Чем больше ты должен, тем лучше
тебя берегут от смерти.
- Здесь не армия. Здесь купцы.
Рабы Рахмона приволокли два толстых бревна и бросили перед хижиной.
Надсмотрщик привел девушку в рабском ошейнике и с тощим узелком в руках и
толкнул ее к Астарту.
- Вот твой новый господин.
Девушка покорно подошла к господину и хотела поцеловать ноги. Астарт
остановил ее. Надсмотрщик захохотал и погнал рабов вдоль по улице.
Она была очень мила, даже красива, хотя безжалостное клеймо на лбу
уродовало прелестное личика. Прямой нос, слишком светлая для хананейки
кожа, маленькие руки и ноги.
- Агарь?
- Да, господин, рабби Рахмон приказал так называть меня, когда я
родилась.
- Знаком тебе Эред?
Она испуганно вскинула длинные ресницы и еле слышно прошептала:
- Да...
- Он мой друг. Я узнал, что вы любите друг друга, и хочу, чтобы вы
были вместе.
- О, господин!.. - Агарь обхватила его ноги, заливаясь слезами.
- Перестань. Ахтой, ты видишь, как люди делают себе повелителей.
Стоит облобызать ступню нищего, как в нем просыпается господин.
Астарт был рад. Ахтой разделял радость друга, но ему не давала покоя
мысль, что рабби Рахмон, как истый ростовщик, не преминет воспользоваться
уздой, взнуздавшей Астарта.
В этот день они наспех починили крышу и стены. Когда Тир окутала
ночь, звезды больше не заглядывали в проломы и трещины.
- Одну дыру можно было бы оставить, - ворчал Ахтой, взбираясь на
крышу, чтобы по хвосту новой кометы определить, что ожидает человечество в
будущем году.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77