– Отработаем с трех сторон, – решила Ева, когда они направились обратно в центр города. – Убитый, школа, яд. Где-нибудь они обязательно пересекутся.
– Может, через физику-химию? – предположила Пибоди. – Можем узнать, изучают ли они яды, в особенности рицин.
– Доусон преподает естествознание, – задумчиво проговорила Ева. – Давай-ка проверим его поглубже. Ты пока позвони ему, спроси, что они там смешивают в своей лаборатории.
– Есть! И если уж мы склоняемся к школьной версии, надо посмотреть, кто связан со школой, кто там бывает, проверить табели учеников. Может, Фостер с кем-то из них хороводился или с их родителями.
– Хорошо, – кивнула Ева. – Давай начнем с тех, кто был в школе до начала уроков. Если бы я хотела подсыпать что-то в чью-то «походную кружку», я бы предпочла действовать, пока кругом не слишком много народу. Давай составим список и начнем копать.
– Не люблю я копать на пустой желудок. Только не надо говорить, что я жалуюсь, но у нас не было перерыва на обед, а сейчас уже почти восемь…
– Восемь? Обед?
– Господи, Даллас, ну хоть бутерброд.
– Черт, черт, черт! Обед. Нет, ужин. В восемь. Французский ресторан. У-у-у, мать твою! Ну почему уже почти восемь?
– Ну как почему? Потому что Земля вращается вокруг своей оси и в то же время вокруг Солнца. Тебе надо где-то быть?
– Рорк. Роль жены магната. – Еве хотелось рвать на себе волосы. – Я уже дважды пропускала, не могу в третий раз продинамить. «Ле Прэнтан». Вот!
– «Ле Прэнтан»? О-ля-ля! Супершикарное местечко, полный улет! И это в Верхнем Ист-Сайде. Не хочу портить тебе настроение, но мы сейчас как раз в Нижнем Уэст-Сайде.
– Знаю я, где мы находимся. Без тебя знаю. – Ева стукнула кулаком по рулю и свернула в гараж Центрального полицейского управления. – Надо ехать. Надо там показаться. Я уже опаздываю, гори оно все в аду.
– Дело до завтра никуда не денется, – заверила ее Пибоди. – Все равно нам осталась только бумажная работа. Отчет я сама напишу, а завтра с утра займемся проверкой и будем копать.
– Отошли копию отчета мне на компьютер. Сюда и домой. Если тебя еще что-то зацепит в твоих записях, тоже присылай. А теперь давай, давай отсюда! Мне надо попасть в этот дурацкий ресторан.
– А разве ты не собираешься съездить домой переодеться? – удивилась Пибоди.
– Да ты что! У меня времени нет. – Ева схватила Пибоди за рукав пуховика: – Слушай, будь другом, позвони Рорку. Скажи, что я еду. Скажи, что у нас дело, я опаздываю, но уже еду.
– Ладно.
– Я сама не могу звонить. Он увидит, что я в обычной одежде, а он мне утром сказал, чтобы я взяла на работу платье и туфли на смену. А я не взяла. Больно надо разгуливать по конторе в каком-то навороченном наряде. Всю жизнь мечтала! – Ева чуть не плакала с досады. – Ты хоть понимаешь, чего мне все это стоит?
– Честно? Просто не понимаю, как ты все это терпишь. Я бы на твоем месте давно уже треснула, как яичная скорлупа.
– Ну укуси меня! Главное, позвони Рорку.
Ева чуть не вытолкнула Пибоди из машины, развернулась и выехала из гаража на второй космической скорости. Она сама не помнила, что натянула на себя впопыхах этим утром, а вторая космическая скорость не позволяла расстегнуть пальто и проверить. Кошмарное движение, дур-р-рацкий снег… Ей приходилось поминутно перестраиваться в потоке машин, пробираясь вперед. Словом, ситуация не благоприятствовала езде на автопилоте.
А от нее небось еще и смертью пахнет.
Ну и пусть, решила Ева, он сам виноват. Он же на ней женился, так? Она от него ничего не скрывала, сразу и весьма доступно объяснила, какой паршивой женой она будет для такого, как он.
И надо же ей было влюбиться в человека, владеющего львиной долей разведанной вселенной! Как ее только угораздило! А такому, как он, непременно нужно время от времени вывозить свою жену в свет. Без этого нельзя, видите ли.
Он, конечно, не будет сетовать, что она опоздала. Больше того, он на нее даже не рассердится. Если уж полицейскому приспичило вступить в брак – видит бог, полицейским лучше не жениться и замуж не выходить! – но если уж приспичило, лучшего мужа, чем Рорк, не найти. Он прекрасно понимал, что ее работа постоянно сводит на нет личные планы, и не роптал.
Но ей самой становилось только хуже оттого, что он не ропщет и даже не сердится на нее. Она чувствовала себя виноватой, потому что все мысли о предстоящем ужине в ресторане начисто выскочили у нее из головы. И теперь она с удесятеренной силой боролась с кошмаром уличного движения и снежными заносами.
Ева нарушила одно из своих незыблемых правил и включила сирену. То есть использовала служебное положение в личных целях.
Она едва не «поцеловалась» с бампером такси, врубила вертикальный режим на Пятой авеню, в районе Пятидесятых улиц свернула направо из третьего ряда – вся улица отозвалась гудками и негодующим визгом тормозов – и гигантским слаломом проложила себе путь по Третьей авеню.
Эх, надо было попросить Пибоди передать Рорку, чтобы он и его гости заказали себе еду, не дожидаясь ее. Не сообразила. Ну почему ей это в голову не пришло? Теперь они небось сидят там, помирают с голоду, а она сейчас разобьется насмерть и заберет с собой кучу ни в чем не повинных прохожих, так и не попав в проклятый французский ресторан, где ей даже чертово меню не прочесть.
– Включить систему ориентации! – приказала Ева. – Где, черт побери, это место? Ресторан, мать его так, «Ле Прэнтан» в Нью-Йорке?
– «Одну минуту, пожалуйста, ваш запрос вводится в программу. «Ле Прэнтан» находится по адресу: дом 212 на Девяносто третьей улице, между Второй и Третьей авеню. Желаете зарезервировать столик?»
– Да у меня уже есть чертов столик. Отключить систему.
Даже агрессивный стиль вождения, более свойственный японскому камикадзе, чем уважающему себя американскому полицейскому, не помог – Ева опоздала на тридцать минут. А к тому времени, как ей удалось запарковаться во втором ряду, что наверняка грозило обрушить на ее голову негодование сотен людей, а может быть, и вызвать бунт городского масштаба, опоздание было катастрофическим.
Ева включила сигнал «Полицейский на дежурстве» и последние полквартала преодолела в спринтерском темпе. У входа она остановилась, пару раз провела пальцами по волосам и осмотрела свои темно-коричневые брюки. Вроде бы следов крови или других телесных выделений не заметно. На темно-синем пуловере – тоже. Уже хорошо.
Вошла она под завывания клаксонов, протестующих против парковки во втором ряду, и сразу попала из снежной бури в наполненную благоуханиями и приглушенной музыкой атмосферу пятизвездочного французского ресторана.
Метрдотель обрушился на нее, как ястреб на добычу:
– Мадемуазель, я сожалею, но мы не принимаем людей, зашедших с улицы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103