Рекламы – море. Пусть Рорк выберет тебе наряд.
Глаза Евы сощурились до узких щелочек, она почувствовала, как рычание поднимается у нее в горле.
– Я сама умею одеваться. Ношу одежду уже бог знает сколько лет. – Ей вспомнилась Магдалена в вызывающе дерзком красном платье и серебряных туфельках. – И я полицейский, а не какая-нибудь модная шлюха. А если ему нужна шлюха, виляющая задом в шикарных прикидах, на здоровенных каблучищах, нечего было жениться на мне.
– Ну, вряд ли его так волновал твой гардероб. – Пибоди с опаской попробовала пальцем неизведанные воды. – Вы что, поссорились?
– Не совсем. Пока еще нет. Но, я думаю, мы уже на грани. – Ева ловко обогнала справа седан и стремительно въехала по пандусу на уличную стоянку второго уровня. – Отсюда пешком доберемся.
– Да уж, – вздохнула Пибоди и, выбравшись из машины, побежала трусцой следом за Евой.
Жестокий холод пробирал до костей, ветер свистел в глубоких городских ущельях.
– Если ей нечего скрывать, она впустит нас без проблем и позволит осмотреть квартиру. А если нет, мы живо получим ордер. Ищем следы яда, включая сами семена или любой побочный продукт. Хочу просмотреть его компьютер, телефон, диски, бумаги. Хочу знать, что он держал в ящиках комода, в карманах пальто. Короче, весь набор.
Пибоди вздохнула с облегчением, когда они вошли в здание, оставив февральскую стужу за дверью.
– Если у них такая же квартира, как у Ковальски, это много времени не займет.
Поднявшись по лестнице, Ева постучала в дверь. Дверь открыла женщина с усталыми глазами и блестящими тугими косичками.
– Могу я вам помочь?
– Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Нам нужна Лиссет Фостер.
– О, вы полицейские, расследующие смерть Крейга. Я Сисели Боливар, мать Лисси. Входите, прошу вас. Она в ванной. – Сисели бросила обеспокоенный взгляд на закрытую дверь ванной. – Она принимает душ. Всю ночь не спала. Я собираюсь приготовить завтрак. Ей надо хоть что-то съесть. Извините. – Она вновь повернулась к Еве и Пибоди: – Садитесь, прошу вас. Хотите кофе?
– Не стоит беспокоиться.
– Никакого беспокойства. Я хочу что-нибудь для нее сделать. Сегодня после обеда мы встречаемся с родителями Крейга, хотим обсудить… – Ее губы задрожали –…приготовления. Я хочу заставить ее поесть.
– Когда вы приехали в Нью-Йорк, миссис Боливар?
– Вчера поздно вечером. Я приехала, как только Лисси позвонила и сказала мне. Я тут же приехала. Ей нужна ее maman. Он тоже меня так называл. Maman.
Сисели углубилась во встроенную кухоньку и остановилась, словно не зная, что ей дальше делать.
– Моя Лисси хотела жить здесь, и, пока с ней был Крейг, я не волновалась. Через несколько лет, говорил он мне, – они ведь оба были так молоды! – через несколько лет они заведут детей, и я стану grandmaman. Так он сказал. Знаете, что сделал этот убийца? Кого он убил? Он убил Крейга – этого чудного мальчика и детей, которых они с Лисси собирались родить. Он убил эту радость. Вы знаете, как это случилось?
– Нам нужно поговорить с вашей дочерью.
– Bien sur. Садитесь, пожалуйста. Я сварю кофе. Они едят яичный заменитель. Дома у меня есть настоящие яйца. Моя соседка держит кур. Но здесь… Он был хорошим мальчиком. – В ее глазах заблестели слезы. – Такой милый мальчик… Это не должно было случиться. Садитесь, пожалуйста.
В гостиной стояла ярко-синяя кушетка с ярко-зелеными подушками и два кресла, обитые тканью с широкими сине-зелеными полосами. Один угол комнаты занимала рабочая станция, в другом углу стоял небольшой стол и два стула. Обстановка, порядок, яркие краски придавали довольно тесному помещению стильный и в то же время деловой вид.
Сисели подошла к двери в ванную и тихонько постучала.
– Mignon, пришла полиция. Лейтенант и детектив. – Сейчас она выйдет, – повернулась Сисели к Еве. – Через минутку. А я пока сварю кофе.
Лиссет вышла в широких шароварах и фуфайке, в толстых теплых носках. Она выглядела, как тяжелобольная. Кожа стала бледной и одутловатой, глаза распухли от слез и потускнели. Двигалась она так, словно каждое движение причиняло ей боль.
– Вы что-то узнали? – спросила она. Голос стал дребезжащим, как ржавая жесть. – Что-то о Крейге?
Ева поднялась на ноги.
– Присядьте, миссис Фостер.
– Я ходила на него посмотреть. Мы вместе ходили. Вместе с его родителями. Мы пошли в это ужасное место. Это не ошибка. Вы так и сказали. Их это просто убило – его маму с папой. Это убило их. Что мне теперь делать? – Лиссет окинула взглядом всю маленькую квартирку, словно только теперь сообразила, где находится. – Что мне теперь делать? Maman?
– Тихо, тихо, детка. Сядь. – Сисели обняла дочь и бережно усадила ее в кресло. – Прошу вас, вы не могли бы нам хоть что-нибудь сказать? Все, что угодно. Это так тяжело – не знать, почему и как.
Ева заглянула прямо в глаза Лиссет.
– Ваш муж был убит. Он проглотил смертельную дозу рицина.
– Проглотил? То есть он его ел? А что такое рицин?
– Это яд, – прошептала Сисели. Ее глаза стали помадными и наполнились ужасом. – Я это знаю. Есть такой яд.
– Яд? Но зачем он… Зачем ему…
– Рицин был в горячем шоколаде, – сказала она, не сводя глаз с Лиссет.
Кожа Лиссет посерела.
– Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Это я приготовила ему шоколад. Я сама его сварила. Я каждый день его варю, когда погода холодная. А когда тепло, я готовлю для него сладкий холодный чай. Каждый день. Думаете, я могла отравить Крейга? Думаете, это я…
– Нет, я так не думаю. – Делая свою работу около двенадцати лет, Ева знала, когда можно довериться своему чутью. – Но я хочу окончательно снять с вас все подозрения и приступить к рассмотрению других возможностей, а для этого нам нужно осмотреть вашу квартиру. Нам хотелось бы получить у вас разрешение на обыск квартиры, на проверку компьютера вашего мужа, его рабочих материалов, его личных вещей.
– Погодите, прошу вас. – Лиссет крепко схватила свою мать за руку. – Вы сказали, что это яд. Вы говорите, что Крейг был отравлен. Как он мог принять яд по ошибке?
– Они не думают, что это была ошибка, – вмешалась Сисели. – Так ведь? – обратилась она к Еве.
– Да.
– Но тогда… – Щеки Лиссет окрасились румянцем. Она медленно поднялась на ноги. – Нарочно? Кто-то нарочно подбросил ему яд? Кто мог это сделать? За что? Он никогда никому не делал зла. Никогда.
– Миссис Фостер, мы полагаем, что рицин был подмешан к питью вашего мужа в какой-то момент. В то утро, когда он умер.
– Но это я готовила шоколад. Я его сварила. – Лиссет бросилась в маленькую кухоньку. – Вот здесь, прямо здесь. Каждое утро я готовлю ему завтрак с собой, потому что ему это так нравится. Это занимает всего несколько минут, а ему так нравится, что я…
Сисели подошла к дочери и что-то прошептала по-французски.
– Нет-нет-нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Глаза Евы сощурились до узких щелочек, она почувствовала, как рычание поднимается у нее в горле.
– Я сама умею одеваться. Ношу одежду уже бог знает сколько лет. – Ей вспомнилась Магдалена в вызывающе дерзком красном платье и серебряных туфельках. – И я полицейский, а не какая-нибудь модная шлюха. А если ему нужна шлюха, виляющая задом в шикарных прикидах, на здоровенных каблучищах, нечего было жениться на мне.
– Ну, вряд ли его так волновал твой гардероб. – Пибоди с опаской попробовала пальцем неизведанные воды. – Вы что, поссорились?
– Не совсем. Пока еще нет. Но, я думаю, мы уже на грани. – Ева ловко обогнала справа седан и стремительно въехала по пандусу на уличную стоянку второго уровня. – Отсюда пешком доберемся.
– Да уж, – вздохнула Пибоди и, выбравшись из машины, побежала трусцой следом за Евой.
Жестокий холод пробирал до костей, ветер свистел в глубоких городских ущельях.
– Если ей нечего скрывать, она впустит нас без проблем и позволит осмотреть квартиру. А если нет, мы живо получим ордер. Ищем следы яда, включая сами семена или любой побочный продукт. Хочу просмотреть его компьютер, телефон, диски, бумаги. Хочу знать, что он держал в ящиках комода, в карманах пальто. Короче, весь набор.
Пибоди вздохнула с облегчением, когда они вошли в здание, оставив февральскую стужу за дверью.
– Если у них такая же квартира, как у Ковальски, это много времени не займет.
Поднявшись по лестнице, Ева постучала в дверь. Дверь открыла женщина с усталыми глазами и блестящими тугими косичками.
– Могу я вам помочь?
– Лейтенант Даллас и детектив Пибоди. Нам нужна Лиссет Фостер.
– О, вы полицейские, расследующие смерть Крейга. Я Сисели Боливар, мать Лисси. Входите, прошу вас. Она в ванной. – Сисели бросила обеспокоенный взгляд на закрытую дверь ванной. – Она принимает душ. Всю ночь не спала. Я собираюсь приготовить завтрак. Ей надо хоть что-то съесть. Извините. – Она вновь повернулась к Еве и Пибоди: – Садитесь, прошу вас. Хотите кофе?
– Не стоит беспокоиться.
– Никакого беспокойства. Я хочу что-нибудь для нее сделать. Сегодня после обеда мы встречаемся с родителями Крейга, хотим обсудить… – Ее губы задрожали –…приготовления. Я хочу заставить ее поесть.
– Когда вы приехали в Нью-Йорк, миссис Боливар?
– Вчера поздно вечером. Я приехала, как только Лисси позвонила и сказала мне. Я тут же приехала. Ей нужна ее maman. Он тоже меня так называл. Maman.
Сисели углубилась во встроенную кухоньку и остановилась, словно не зная, что ей дальше делать.
– Моя Лисси хотела жить здесь, и, пока с ней был Крейг, я не волновалась. Через несколько лет, говорил он мне, – они ведь оба были так молоды! – через несколько лет они заведут детей, и я стану grandmaman. Так он сказал. Знаете, что сделал этот убийца? Кого он убил? Он убил Крейга – этого чудного мальчика и детей, которых они с Лисси собирались родить. Он убил эту радость. Вы знаете, как это случилось?
– Нам нужно поговорить с вашей дочерью.
– Bien sur. Садитесь, пожалуйста. Я сварю кофе. Они едят яичный заменитель. Дома у меня есть настоящие яйца. Моя соседка держит кур. Но здесь… Он был хорошим мальчиком. – В ее глазах заблестели слезы. – Такой милый мальчик… Это не должно было случиться. Садитесь, пожалуйста.
В гостиной стояла ярко-синяя кушетка с ярко-зелеными подушками и два кресла, обитые тканью с широкими сине-зелеными полосами. Один угол комнаты занимала рабочая станция, в другом углу стоял небольшой стол и два стула. Обстановка, порядок, яркие краски придавали довольно тесному помещению стильный и в то же время деловой вид.
Сисели подошла к двери в ванную и тихонько постучала.
– Mignon, пришла полиция. Лейтенант и детектив. – Сейчас она выйдет, – повернулась Сисели к Еве. – Через минутку. А я пока сварю кофе.
Лиссет вышла в широких шароварах и фуфайке, в толстых теплых носках. Она выглядела, как тяжелобольная. Кожа стала бледной и одутловатой, глаза распухли от слез и потускнели. Двигалась она так, словно каждое движение причиняло ей боль.
– Вы что-то узнали? – спросила она. Голос стал дребезжащим, как ржавая жесть. – Что-то о Крейге?
Ева поднялась на ноги.
– Присядьте, миссис Фостер.
– Я ходила на него посмотреть. Мы вместе ходили. Вместе с его родителями. Мы пошли в это ужасное место. Это не ошибка. Вы так и сказали. Их это просто убило – его маму с папой. Это убило их. Что мне теперь делать? – Лиссет окинула взглядом всю маленькую квартирку, словно только теперь сообразила, где находится. – Что мне теперь делать? Maman?
– Тихо, тихо, детка. Сядь. – Сисели обняла дочь и бережно усадила ее в кресло. – Прошу вас, вы не могли бы нам хоть что-нибудь сказать? Все, что угодно. Это так тяжело – не знать, почему и как.
Ева заглянула прямо в глаза Лиссет.
– Ваш муж был убит. Он проглотил смертельную дозу рицина.
– Проглотил? То есть он его ел? А что такое рицин?
– Это яд, – прошептала Сисели. Ее глаза стали помадными и наполнились ужасом. – Я это знаю. Есть такой яд.
– Яд? Но зачем он… Зачем ему…
– Рицин был в горячем шоколаде, – сказала она, не сводя глаз с Лиссет.
Кожа Лиссет посерела.
– Нет. Нет. Нет. Этого не может быть. Это я приготовила ему шоколад. Я сама его сварила. Я каждый день его варю, когда погода холодная. А когда тепло, я готовлю для него сладкий холодный чай. Каждый день. Думаете, я могла отравить Крейга? Думаете, это я…
– Нет, я так не думаю. – Делая свою работу около двенадцати лет, Ева знала, когда можно довериться своему чутью. – Но я хочу окончательно снять с вас все подозрения и приступить к рассмотрению других возможностей, а для этого нам нужно осмотреть вашу квартиру. Нам хотелось бы получить у вас разрешение на обыск квартиры, на проверку компьютера вашего мужа, его рабочих материалов, его личных вещей.
– Погодите, прошу вас. – Лиссет крепко схватила свою мать за руку. – Вы сказали, что это яд. Вы говорите, что Крейг был отравлен. Как он мог принять яд по ошибке?
– Они не думают, что это была ошибка, – вмешалась Сисели. – Так ведь? – обратилась она к Еве.
– Да.
– Но тогда… – Щеки Лиссет окрасились румянцем. Она медленно поднялась на ноги. – Нарочно? Кто-то нарочно подбросил ему яд? Кто мог это сделать? За что? Он никогда никому не делал зла. Никогда.
– Миссис Фостер, мы полагаем, что рицин был подмешан к питью вашего мужа в какой-то момент. В то утро, когда он умер.
– Но это я готовила шоколад. Я его сварила. – Лиссет бросилась в маленькую кухоньку. – Вот здесь, прямо здесь. Каждое утро я готовлю ему завтрак с собой, потому что ему это так нравится. Это занимает всего несколько минут, а ему так нравится, что я…
Сисели подошла к дочери и что-то прошептала по-французски.
– Нет-нет-нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103