Он был высокий и светловолосый, как и его дочь. Но глаза у него были серо-стальные. Ева уже видела эти глаза раньше. В суде.
Влиятельный, высокооплачиваемый, широко известный адвокат.
«Вот дерьмо», – с досадой подумала Ева.
Глава 2
– Я даю разрешение на эту беседу, – начал он, – в данное время в данном месте, так как считаю, что это в интересах моей дочери, ее здоровья, прежде всего эмоционального. Однако, если тон беседы или ее содержание мне не понравятся, я прерву разговор и уведу отсюда свою дочь. Надеюсь, это понятно?
– Ясное дело. Я как раз собиралась достать «испанский сапог» и дыбу, да вот не помню, куда я их задевала. Садись, Рэйлин. Просто расскажи мне, что ты видела.
Рэйлин взглянула на отца. Когда он кивнул, она села, как и он, держа спину прямо. Завидная осанка!
– Я нашла мистера Фостера. Со мной была Мелоди. Это было ужасно.
– Объясни мне, как это получилось, что ты его нашла. Как ты попала в кабинет истории в это время?
– Да, мэм. – Рэйлин сделала глубокий вдох, словно готовилась отвечать в классе у доски. – Я была в своей классной комнате, у нас был классный час. Но мне очень нужно было поговорить с мистером Фостером о проекте. Мы его готовим вместе с Мелоди. Это очень важный проект, и я хотела получить хорошую оценку. Из этих оценок складывается общий балл по истории США за вторую четверть, поэтому высокая оценка за сочинение была для меня так важна. Я старалась, как могла. Я первая ученица в классе, а этот проект – самый важный за вторую четверть.
– Ладно, я поняла. Итак, ты ушла с классного часа в кабинет мистера Фостера.
– Да, мэм. Мисс Хэлливелл дала нам пропуск, чтобы мы могли зайти в кабинет мистера Фостера до начала урока. Он всегда завтракает у себя в кабинете по понедельникам и разрешает ученикам заходить в последние пятнадцать минут перед уроком, если им нужно посоветоваться.
– В котором часу ты ушла из своей классной комнаты?
– У меня есть пропуск. На нем отмечено время. – Опять Рэйлин оглянулась на отца, словно спрашивая разрешения, потом вытащила пропуск. – У меня есть, и у Мелоди тоже. Это школьное правило. Тут написано «двенадцать сорок семь».
Ева мысленно отметила для себя, что надо будет пройти этот путь и засечь, сколько времени на это понадобится.
– Ты отправилась из своей классной комнаты прямиком в кабинет мистера Фостера.
– О да, мэм. Слоняться по коридорам между уроками – это нарушение правил, а если три раза нарушишь правила за тридцать дней, сбавят оценку по поведению. – У нее был такой благонравный голосок, что Ева сразу вспомнила: Рэйлин – как раз из тех девочек, чьего общества она сама всеми силами избегала, когда училась в интернате. – У меня в табеле нет нарушений.
– Молодец. И сколько тебе потребовалось, чтобы добраться из своего класса в кабинет истории?
– О, минуты две, не больше. Может, три? Я точно не знаю, но мы пошли прямо в кабинет мистера Фостера, нигде не задерживаясь. Мы разговаривали о нашем проекте, обсуждали разные идеи. Дверь была закрыта. Мы сперва постучали, а потом открыли. Пахло ужасно. Меня даже затошнило. Мелоди сказала, что плохо пахнет, и… – Рэйлин сжала губки. – Я засмеялась. Простите меня. Я же не знала, папочка! Я не знала.
– Все в порядке, Рэй. Конечно, ты не знала.
– А потом мы его увидели. Он там лежал, и он… – Она дважды икнула, а потом просто переползла со стула на колени отцу.
– Все хорошо, детка. Все хорошо, Рэй. – Поглаживая волосы Рэйлин, Оливер Страффо устремил взгляд на Еву. – Лейтенант?
– Вы же понимаете, я должна закончить. Вы прекрасно знаете, насколько важны детали. И получить их нужно как можно скорее.
– Я больше ничего не знаю. – Теперь голос Рэйлин звучал глухо: она прижималась лицом к груди отца. – Мы побежали. Мы убежали оттуда. Там был мистер Доусон, он велел нам стоять на месте. Мне кажется, я села. Я сидела на полу, и мы плакали, а потом мистер Доусон вернулся. У него руки дрожали. Он вынул свою рацию и вызвал директора Моузбли.
– Ты не видела кого-нибудь еще? Кто-нибудь еще входил в кабинет истории?
– Директор Моузбли подошла к двери, потом она позвала медсестру, и они отвели нас – меня и Мелоди – в лазарет.
– А по пути в кабинет истории ты видела кого-нибудь?
– Да, мне кажется, мистер Биксли вышел из туалета для мальчиков. У него в руках был ящик с инструментами, потому что там одна раковина засорилась. Но это было раньше, до того, как мы встретили мистера Доусона и показали ему пропуска. Я первая вошла в кабинет. Я первая его увидела. – Рэйлин подняла залитое слезами лицо. – Я не понимаю, как мистер Фостер мог умереть. Я не понимаю. Он был моим любимым учителем.
Ее плечики затряслись, она опять прижалась к отцу.
– Вряд ли вы что-то еще от нее узнаете, – тихо проговорил Оливер Страффо. – Я забираю ее домой.
– Если она еще что-то вспомнит…
– Если вспомнит, я дам вам знать.
Он встал, держа дочь на руках, и вышел из кабинета.
Ева начала с Эрика Доусона. Он был учителем естествознания, лет пятидесяти пяти, преподавал в этой школе пятнадцать лет. Небольшое брюшко, заметила Ева, но, судя по тому, что рубашка была натянута на нем, как на барабан, а пуговицы едва не отрывались с мясом, видимо, сам Доусон предпочитал этого не признавать. В рыжеватых волосах кое-где, особенно на висках, заметно проступала седина. Под усталыми светло-карими глазами лежали мешки.
– Я не входил, – сказал он Еве. – На шаг или два, не больше. Я и так увидел… Любой понял бы, что Крейг мертв. Сначала я рассердился на девочек. Весь этот визг! Я думал, они увидели паука или еще какой-нибудь вздор в этом роде. – Доусон помолчал, провел рукой по лицу. – Но как только я их увидел… Даже глупые девчонки не могут закатить такую истерику из-за паука.
– Вы кого-нибудь еще видели? Кроме двух девочек?
– Я только-только вышел из учительской столовой, там были Дэйв Колфакс и Рид Уильямс. Мы вместе завтракали. Мы иногда встречаемся за завтраком. И я столкнулся в дверях с Ли-Энн Говард, она как раз входила. Я шел в химическую лабораторию, собирался готовиться к следующему уроку.
– Когда вы в последний раз видели мистера Фостера живым?
– О боже, боже! В учительской столовой этим утром перед началом уроков. Я пил кофе, а он купил в автомате банку пепси. Он не пил кофе. Я над ним подшучивал, потому что он не пил кофе. Мы немного поговорили. У нас есть один ученик, Брэдли Кертис. У него родители разводятся, и у Брэда стала снижаться успеваемость. Мы договорились, что надо бы встретиться с его родителями и консультантом-психологом. Да, потом зашел Рид. Хотел по-быстрому перехватить чашку кофе. Когда я уходил, они обсуждали какой-то боевик, который оба недавно видели. Больше я его не видел, пока…
– Какие у вас были отношения?
– С Крейгом? Он мне очень нравился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Влиятельный, высокооплачиваемый, широко известный адвокат.
«Вот дерьмо», – с досадой подумала Ева.
Глава 2
– Я даю разрешение на эту беседу, – начал он, – в данное время в данном месте, так как считаю, что это в интересах моей дочери, ее здоровья, прежде всего эмоционального. Однако, если тон беседы или ее содержание мне не понравятся, я прерву разговор и уведу отсюда свою дочь. Надеюсь, это понятно?
– Ясное дело. Я как раз собиралась достать «испанский сапог» и дыбу, да вот не помню, куда я их задевала. Садись, Рэйлин. Просто расскажи мне, что ты видела.
Рэйлин взглянула на отца. Когда он кивнул, она села, как и он, держа спину прямо. Завидная осанка!
– Я нашла мистера Фостера. Со мной была Мелоди. Это было ужасно.
– Объясни мне, как это получилось, что ты его нашла. Как ты попала в кабинет истории в это время?
– Да, мэм. – Рэйлин сделала глубокий вдох, словно готовилась отвечать в классе у доски. – Я была в своей классной комнате, у нас был классный час. Но мне очень нужно было поговорить с мистером Фостером о проекте. Мы его готовим вместе с Мелоди. Это очень важный проект, и я хотела получить хорошую оценку. Из этих оценок складывается общий балл по истории США за вторую четверть, поэтому высокая оценка за сочинение была для меня так важна. Я старалась, как могла. Я первая ученица в классе, а этот проект – самый важный за вторую четверть.
– Ладно, я поняла. Итак, ты ушла с классного часа в кабинет мистера Фостера.
– Да, мэм. Мисс Хэлливелл дала нам пропуск, чтобы мы могли зайти в кабинет мистера Фостера до начала урока. Он всегда завтракает у себя в кабинете по понедельникам и разрешает ученикам заходить в последние пятнадцать минут перед уроком, если им нужно посоветоваться.
– В котором часу ты ушла из своей классной комнаты?
– У меня есть пропуск. На нем отмечено время. – Опять Рэйлин оглянулась на отца, словно спрашивая разрешения, потом вытащила пропуск. – У меня есть, и у Мелоди тоже. Это школьное правило. Тут написано «двенадцать сорок семь».
Ева мысленно отметила для себя, что надо будет пройти этот путь и засечь, сколько времени на это понадобится.
– Ты отправилась из своей классной комнаты прямиком в кабинет мистера Фостера.
– О да, мэм. Слоняться по коридорам между уроками – это нарушение правил, а если три раза нарушишь правила за тридцать дней, сбавят оценку по поведению. – У нее был такой благонравный голосок, что Ева сразу вспомнила: Рэйлин – как раз из тех девочек, чьего общества она сама всеми силами избегала, когда училась в интернате. – У меня в табеле нет нарушений.
– Молодец. И сколько тебе потребовалось, чтобы добраться из своего класса в кабинет истории?
– О, минуты две, не больше. Может, три? Я точно не знаю, но мы пошли прямо в кабинет мистера Фостера, нигде не задерживаясь. Мы разговаривали о нашем проекте, обсуждали разные идеи. Дверь была закрыта. Мы сперва постучали, а потом открыли. Пахло ужасно. Меня даже затошнило. Мелоди сказала, что плохо пахнет, и… – Рэйлин сжала губки. – Я засмеялась. Простите меня. Я же не знала, папочка! Я не знала.
– Все в порядке, Рэй. Конечно, ты не знала.
– А потом мы его увидели. Он там лежал, и он… – Она дважды икнула, а потом просто переползла со стула на колени отцу.
– Все хорошо, детка. Все хорошо, Рэй. – Поглаживая волосы Рэйлин, Оливер Страффо устремил взгляд на Еву. – Лейтенант?
– Вы же понимаете, я должна закончить. Вы прекрасно знаете, насколько важны детали. И получить их нужно как можно скорее.
– Я больше ничего не знаю. – Теперь голос Рэйлин звучал глухо: она прижималась лицом к груди отца. – Мы побежали. Мы убежали оттуда. Там был мистер Доусон, он велел нам стоять на месте. Мне кажется, я села. Я сидела на полу, и мы плакали, а потом мистер Доусон вернулся. У него руки дрожали. Он вынул свою рацию и вызвал директора Моузбли.
– Ты не видела кого-нибудь еще? Кто-нибудь еще входил в кабинет истории?
– Директор Моузбли подошла к двери, потом она позвала медсестру, и они отвели нас – меня и Мелоди – в лазарет.
– А по пути в кабинет истории ты видела кого-нибудь?
– Да, мне кажется, мистер Биксли вышел из туалета для мальчиков. У него в руках был ящик с инструментами, потому что там одна раковина засорилась. Но это было раньше, до того, как мы встретили мистера Доусона и показали ему пропуска. Я первая вошла в кабинет. Я первая его увидела. – Рэйлин подняла залитое слезами лицо. – Я не понимаю, как мистер Фостер мог умереть. Я не понимаю. Он был моим любимым учителем.
Ее плечики затряслись, она опять прижалась к отцу.
– Вряд ли вы что-то еще от нее узнаете, – тихо проговорил Оливер Страффо. – Я забираю ее домой.
– Если она еще что-то вспомнит…
– Если вспомнит, я дам вам знать.
Он встал, держа дочь на руках, и вышел из кабинета.
Ева начала с Эрика Доусона. Он был учителем естествознания, лет пятидесяти пяти, преподавал в этой школе пятнадцать лет. Небольшое брюшко, заметила Ева, но, судя по тому, что рубашка была натянута на нем, как на барабан, а пуговицы едва не отрывались с мясом, видимо, сам Доусон предпочитал этого не признавать. В рыжеватых волосах кое-где, особенно на висках, заметно проступала седина. Под усталыми светло-карими глазами лежали мешки.
– Я не входил, – сказал он Еве. – На шаг или два, не больше. Я и так увидел… Любой понял бы, что Крейг мертв. Сначала я рассердился на девочек. Весь этот визг! Я думал, они увидели паука или еще какой-нибудь вздор в этом роде. – Доусон помолчал, провел рукой по лицу. – Но как только я их увидел… Даже глупые девчонки не могут закатить такую истерику из-за паука.
– Вы кого-нибудь еще видели? Кроме двух девочек?
– Я только-только вышел из учительской столовой, там были Дэйв Колфакс и Рид Уильямс. Мы вместе завтракали. Мы иногда встречаемся за завтраком. И я столкнулся в дверях с Ли-Энн Говард, она как раз входила. Я шел в химическую лабораторию, собирался готовиться к следующему уроку.
– Когда вы в последний раз видели мистера Фостера живым?
– О боже, боже! В учительской столовой этим утром перед началом уроков. Я пил кофе, а он купил в автомате банку пепси. Он не пил кофе. Я над ним подшучивал, потому что он не пил кофе. Мы немного поговорили. У нас есть один ученик, Брэдли Кертис. У него родители разводятся, и у Брэда стала снижаться успеваемость. Мы договорились, что надо бы встретиться с его родителями и консультантом-психологом. Да, потом зашел Рид. Хотел по-быстрому перехватить чашку кофе. Когда я уходил, они обсуждали какой-то боевик, который оба недавно видели. Больше я его не видел, пока…
– Какие у вас были отношения?
– С Крейгом? Он мне очень нравился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103