Собственно, тело было обнаружено двумя маленькими девочками. Это делает преступление особенно чудовищным.
– Чудовищным? Убийство по определению, по сути своей – чудовищное преступление. Место, где оно было совершено в данном конкретном случае, делает его еще более циничным, чем некоторые другие убийства. Убийство было также очень эффективным.
Надин подалась вперед.
– Что вы имеете в виду?
– Привычки убитого. Убийце нужно было только изучить ежедневный распорядок своей жертвы, знать его расписание и использовать это свое знание. Учителя, ученики, технический персонал курсируют по школьным коридорам, свободно входят в классы и кабинеты. Это преимущество. Убийца этим преимуществом воспользовался.
– Ваши подозреваемые? Вы ведь уже допросили некоторых людей. Сегодня вы привели в полицейское управление для допроса Рида Уильямса, еще одного преподавателя школы Сары Чайлд.
– Мы допросили мистера Уильямса и предъявили ему другое обвинение. Он не обвиняется в убийстве мистера Фостера.
– Но он входит в число подозреваемых? Он ваш главный подозреваемый?
– Следствие продолжается и ведется очень активно, – повторила Ева. – Пока дело не закрыто, мы и впредь будем допрашивать самых разных людей. На данный момент я не могу сказать вам больше.
Надин сделала еще несколько выпадов, Ева их блокировала. Когда режиссер подал сигнал, что время подходит к концу, Надин снова подалась вперед.
– Скажите мне вот что: если убийца сейчас смотрит эту передачу, что бы вы ему сказали?
– Что сейчас мы с моей напарницей представляем интересы Крейга Фостера. Нам предстоит сделать свою работу, и мы чертовски хорошо умеем ее делать. Пусть смотрит телевизор почаще, пока у него еще есть такая возможность, потому что в камере, где ему предстоит провести остаток своей жизни, телевизора у него не будет.
– Благодарю вас, лейтенант Даллас. С вами была Надин Ферст, программа «Сейчас», – проговорила Надин прямо в камеру. – А сейчас я желаю всем приятного вечера.
– Ты была бесподобна, – сказал Рорк, когда они наконец выбрались из студии.
– Наверно, прошло неплохо, судя по тому, что Надин вскочила и сплясала победный танец, как только отключили эти дурацкие камеры.
– Ты была бесподобна, – повторил Рорк и, повернув ее к себе, прижался губами к ее губам. – Если не считать ошибки в местоимении.
– Что?
– Ты сказала: «Мне повезло». Правильнее, дорогая моя Ева, было бы сказать: «Нам повезло». – Он еще раз поцеловал ее. – Нам!
– Да, наверно, ты прав. Нам повезло. А где машина?
– Я отослал ее, чтобы вернуться домой вместе со своей женой.
– Ну, в таком случае ты садись за руль. – Ева помолчала. – Я рада, что ты приехал. – Забравшись в машину, она вытянула ноги. Вздохнула. – Надин прямо-таки купается во всем этом. Не понимаю, что она находит в этом балагане?
– Разные люди на свете бывают. Многие удивляются, как ты ухитряешься день за днем делать то, чем ты занимаешься. Так этот Рид Уильямс – твой человек?
– Первый кандидат на данный момент. И учти, его адвокат – Оливер Страффо.
– Я бы сказал, Страффо дороговат для клиента с учительской зарплатой.
– Уильямс преуспевает. Частные уроки, гарантия пожизненной занятости. Но тело нашла дочка Страффо. Этот парень вполне мог убить Фостера. У него были и мотив, и возможность. И это в школе, где учится дочка Страффо. Она могла поскользнуться на крови и рвоте, а Страффо его защищает. Да, как ты говоришь, разные люди на свете бывают.
– А может, Страффо верит, что он невиновен?
– Может быть. Страффо не знает, что его собственная жена была одной из зарубок на столбике кровати у Уильямса. Уильямс любит браконьерствовать среди персонала и матерей. В моральном отношении он – кролик, и мы нашли порошочек, в обиходе именуемый «кроликом», у него дома. В спальне, в ящике с секс-игрушками. Пока что мы обвинили его в хранении, употреблении и распространении наркотиков, и тут явился Страффо. Меня это достает.
– Адвокаты исполняют свой долг, лейтенант.
– Да, но, допустим, у тебя есть дочка, и ты узнаешь, что один из ее учителей браконьерствует в школе. – Ева выпрямилась на сиденье, боясь уснуть: ей было хорошо и уютно. – Ты узнаешь, что он использует запрещенные вещества для своего сексуального удовольствия. Вот ты бросился бы его защищать?
– Трудно сказать, но, вообще-то, вряд ли. Хотя… откуда нам знать? Может, Страффо тоже кролик в моральном отношении.
– Вряд ли он бросился бы на помощь Уильямсу с такой резвостью, если бы знал, что тот и в его огород забрался.
– Хочешь его просветить?
Ева вспомнила Аллику – напуганную и виноватую.
– Нет, если только это не имеет отношения к делу. Если я узнаю и сумею доказать, что Уильямс убил Фостера, потому что Фостер знал о его связи с женой Страффо, да, в этом случае придется сообщить Страффо неприятную новость.
– А ты уверена, что он без тебя не знает?
– Нет, я не уверена. Я бы и его подозревала, если бы могла привязать его к месту преступления. В то утро он был у себя на работе в восемь тридцать. Это дает ему шанс втиснуться в расписание, но очень малый шанс. Он был на совещании с партнерами с восьми тридцати до девяти, потом у себя в кабинете, куда входили его помощник, секретарь и еще несколько лиц. Он все время был под наблюдением до полудня, пока не уехал на деловой завтрак. Похоже, он к этому непричастен.
– Я вообще не понимаю, с какой стати ты должна его подозревать. В конце концов, это же не Фостер окучивал его жену! Вот если бы Уильямс был убит…
– Репутация. – Ева пожала плечами. – Не такая уж это натяжка – предположить, что Фостер был убит для защиты репутации. Конечно, Уильямс подает самый громкий сигнал. Но я не думаю, что Страффо пришел бы в восторг, если бы новость о неверности его жены стала публичным достоянием. – Она подавила зевок. – Портит имидж.
– Уверяю вас, лейтенант, будь я на месте Страффо, я сосредоточился бы на вас и вашем хахале, а не на каком-то ни в чем не повинном прохожем.
– Будь я на месте Страффо, я бы сделала то же самое. – Но эти слова заставили Еву вспомнить о Магдалене, и она решила сменить тему: – В общем, мы будем и дальше давить на Уильямса, посмотрим, что из него выдавится. На меня вот тоже давят со всех сторон, как это мы – я говорю, «мы», потому что в данном случае это самое точное местоимение, – до сих пор не навестили Мэвис и малышку. Надо к ним сходить.
– Прекрасно.
– И это все, что ты можешь сказать? «Прекрасно», и больше ничего?
– Все будет хорошо. Мы пережили роды. После этого кошмара малютка под розовым одеяльцем покажется нам ангелом.
– Да, наверно, ты прав. Пибоди говорит, что надо принести подарок. Медвежонка или что-то в этом роде.
– Ну, это нетрудно.
– Отлично. Ты возьми это на себя. Только я не понимаю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
– Чудовищным? Убийство по определению, по сути своей – чудовищное преступление. Место, где оно было совершено в данном конкретном случае, делает его еще более циничным, чем некоторые другие убийства. Убийство было также очень эффективным.
Надин подалась вперед.
– Что вы имеете в виду?
– Привычки убитого. Убийце нужно было только изучить ежедневный распорядок своей жертвы, знать его расписание и использовать это свое знание. Учителя, ученики, технический персонал курсируют по школьным коридорам, свободно входят в классы и кабинеты. Это преимущество. Убийца этим преимуществом воспользовался.
– Ваши подозреваемые? Вы ведь уже допросили некоторых людей. Сегодня вы привели в полицейское управление для допроса Рида Уильямса, еще одного преподавателя школы Сары Чайлд.
– Мы допросили мистера Уильямса и предъявили ему другое обвинение. Он не обвиняется в убийстве мистера Фостера.
– Но он входит в число подозреваемых? Он ваш главный подозреваемый?
– Следствие продолжается и ведется очень активно, – повторила Ева. – Пока дело не закрыто, мы и впредь будем допрашивать самых разных людей. На данный момент я не могу сказать вам больше.
Надин сделала еще несколько выпадов, Ева их блокировала. Когда режиссер подал сигнал, что время подходит к концу, Надин снова подалась вперед.
– Скажите мне вот что: если убийца сейчас смотрит эту передачу, что бы вы ему сказали?
– Что сейчас мы с моей напарницей представляем интересы Крейга Фостера. Нам предстоит сделать свою работу, и мы чертовски хорошо умеем ее делать. Пусть смотрит телевизор почаще, пока у него еще есть такая возможность, потому что в камере, где ему предстоит провести остаток своей жизни, телевизора у него не будет.
– Благодарю вас, лейтенант Даллас. С вами была Надин Ферст, программа «Сейчас», – проговорила Надин прямо в камеру. – А сейчас я желаю всем приятного вечера.
– Ты была бесподобна, – сказал Рорк, когда они наконец выбрались из студии.
– Наверно, прошло неплохо, судя по тому, что Надин вскочила и сплясала победный танец, как только отключили эти дурацкие камеры.
– Ты была бесподобна, – повторил Рорк и, повернув ее к себе, прижался губами к ее губам. – Если не считать ошибки в местоимении.
– Что?
– Ты сказала: «Мне повезло». Правильнее, дорогая моя Ева, было бы сказать: «Нам повезло». – Он еще раз поцеловал ее. – Нам!
– Да, наверно, ты прав. Нам повезло. А где машина?
– Я отослал ее, чтобы вернуться домой вместе со своей женой.
– Ну, в таком случае ты садись за руль. – Ева помолчала. – Я рада, что ты приехал. – Забравшись в машину, она вытянула ноги. Вздохнула. – Надин прямо-таки купается во всем этом. Не понимаю, что она находит в этом балагане?
– Разные люди на свете бывают. Многие удивляются, как ты ухитряешься день за днем делать то, чем ты занимаешься. Так этот Рид Уильямс – твой человек?
– Первый кандидат на данный момент. И учти, его адвокат – Оливер Страффо.
– Я бы сказал, Страффо дороговат для клиента с учительской зарплатой.
– Уильямс преуспевает. Частные уроки, гарантия пожизненной занятости. Но тело нашла дочка Страффо. Этот парень вполне мог убить Фостера. У него были и мотив, и возможность. И это в школе, где учится дочка Страффо. Она могла поскользнуться на крови и рвоте, а Страффо его защищает. Да, как ты говоришь, разные люди на свете бывают.
– А может, Страффо верит, что он невиновен?
– Может быть. Страффо не знает, что его собственная жена была одной из зарубок на столбике кровати у Уильямса. Уильямс любит браконьерствовать среди персонала и матерей. В моральном отношении он – кролик, и мы нашли порошочек, в обиходе именуемый «кроликом», у него дома. В спальне, в ящике с секс-игрушками. Пока что мы обвинили его в хранении, употреблении и распространении наркотиков, и тут явился Страффо. Меня это достает.
– Адвокаты исполняют свой долг, лейтенант.
– Да, но, допустим, у тебя есть дочка, и ты узнаешь, что один из ее учителей браконьерствует в школе. – Ева выпрямилась на сиденье, боясь уснуть: ей было хорошо и уютно. – Ты узнаешь, что он использует запрещенные вещества для своего сексуального удовольствия. Вот ты бросился бы его защищать?
– Трудно сказать, но, вообще-то, вряд ли. Хотя… откуда нам знать? Может, Страффо тоже кролик в моральном отношении.
– Вряд ли он бросился бы на помощь Уильямсу с такой резвостью, если бы знал, что тот и в его огород забрался.
– Хочешь его просветить?
Ева вспомнила Аллику – напуганную и виноватую.
– Нет, если только это не имеет отношения к делу. Если я узнаю и сумею доказать, что Уильямс убил Фостера, потому что Фостер знал о его связи с женой Страффо, да, в этом случае придется сообщить Страффо неприятную новость.
– А ты уверена, что он без тебя не знает?
– Нет, я не уверена. Я бы и его подозревала, если бы могла привязать его к месту преступления. В то утро он был у себя на работе в восемь тридцать. Это дает ему шанс втиснуться в расписание, но очень малый шанс. Он был на совещании с партнерами с восьми тридцати до девяти, потом у себя в кабинете, куда входили его помощник, секретарь и еще несколько лиц. Он все время был под наблюдением до полудня, пока не уехал на деловой завтрак. Похоже, он к этому непричастен.
– Я вообще не понимаю, с какой стати ты должна его подозревать. В конце концов, это же не Фостер окучивал его жену! Вот если бы Уильямс был убит…
– Репутация. – Ева пожала плечами. – Не такая уж это натяжка – предположить, что Фостер был убит для защиты репутации. Конечно, Уильямс подает самый громкий сигнал. Но я не думаю, что Страффо пришел бы в восторг, если бы новость о неверности его жены стала публичным достоянием. – Она подавила зевок. – Портит имидж.
– Уверяю вас, лейтенант, будь я на месте Страффо, я сосредоточился бы на вас и вашем хахале, а не на каком-то ни в чем не повинном прохожем.
– Будь я на месте Страффо, я бы сделала то же самое. – Но эти слова заставили Еву вспомнить о Магдалене, и она решила сменить тему: – В общем, мы будем и дальше давить на Уильямса, посмотрим, что из него выдавится. На меня вот тоже давят со всех сторон, как это мы – я говорю, «мы», потому что в данном случае это самое точное местоимение, – до сих пор не навестили Мэвис и малышку. Надо к ним сходить.
– Прекрасно.
– И это все, что ты можешь сказать? «Прекрасно», и больше ничего?
– Все будет хорошо. Мы пережили роды. После этого кошмара малютка под розовым одеяльцем покажется нам ангелом.
– Да, наверно, ты прав. Пибоди говорит, что надо принести подарок. Медвежонка или что-то в этом роде.
– Ну, это нетрудно.
– Отлично. Ты возьми это на себя. Только я не понимаю:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103