Все что ей
нужно было от этой земли, это металл, который добывался для обогащения
таких расточительных баловней, как она. На мгновение он задумался над тем,
что заставило ее рисковать своей драгоценной жизнью и покинуть Землю.
Может, она устала от яхт, ночных клубов и вилл на берегу моря.
Он кивнул, размышляя сам с собой. Для него четыре года, проведенные
на Земле, тянулись как вечность. Скучное небо, низкий горизонт, тяжелый
удушливый воздух заставляли его тянуться домой к родной природе, к
холодному великолепию звезд и темноты, к бесконечной свободе, дикому
солнцу, беззвучному покою и безграничному простору.
Но она дитя Земли, рожденное в скучной безопасности и удушливом
комфорте своего родного мира. Он подумал, что ей здесь не понравится,
несмотря на дорогостоящее содержание ее чемоданов с монограммами, на
одиноких мужчин, умоляющих ее остаться. Она посмотрит на Палласпорт,
задерет свой очаровательный носик и отправится домой тем же судном.
Неожиданно завись кольнула его при виде мужчин, роящихся вокруг ее
пламенеющей головки. Он пытался сдержать свои чувства. Она недосягаема. Ни
один астерит не может даже надеяться дотянуться до ее мира, так же как не
один человек не может прикоснуться к сити. Но Рик с болью вспомнил, что он
не совсем астерит.
Хотя три поколения предков его отца прожили на границе глубокого
космоса, бросая вызов метеоритам и дрейфующим скоплениям сити, исследуя и
добывая руду для создания искусственных городов, мать его была родом с
Земли. Она сбежала в космос из семьи, принадлежащей Интерпланет. Семьи
такой же богатой, гордой старинной как родня Карен Худ. Она сбежала, чтобы
выйти замуж за шахтера по имени Джим Дрейк.
Он нахмурился, сжал зубы и медленно сделал шаг по причалу вслед за
очередью, стараясь избавиться от этих грустных воспоминаний. Не подозревая
о его существовании, рыжеволосая красавица проскользнула в машину своего
дяди и повернувшись махала рукой мужчинам, оставшимся на причале.
Рик был рад что она уехала. Он наполнил легкие свежим чистым воздухом
и с надеждой огляделся. Корабли напоминали лес конусообразных серебряных
стволов, причудливо расходящихся в разные стороны. Те, что стояли на краю
поля, казалось, тянулись к голому одиночеству Палласа, к диким утесам
выработанной породы и черным безвоздушным ущельям, потому что только на
этой горе на все планетоиде была создана парагравитация. Это была
единственная песчинка жизни во все еще мертвом мире.
Его голубые глаза радовались дикому пейзажу, плечи не чувствовали
тяжести космического рюкзака. Старый мир Карен Худ и Интерпланет добрался
сюда при помощи энергии расщепления ядра. Они грабили запасы урана и
тория, принадлежавшие планетоидам, но теперь рудники были близки к
истощению. Еще до рождения Рика колониальные планеты пытались отвоевать
эти энергетически ценные металлы в Космической войне. Они и сейчас,
несмотря на кабальный мирный договор Мандата, вели скрытую борьбу за свои
истощающиеся запасы. Но запасы руды скоро иссякнут, и с ними уйдет в
прошлое мир Мандата.
Острый взгляд Рика не замечал пустынности голых скал и безжизненной
пустоты, которую так и не смогла укротить атомная энергия. Его воображение
уже было подчинено мощи сити реакции. В руках космических инженеров эта
безграничная энергия может одеть весь каменный Паллас в теплую воздушную
оболочку искусственной жизни.
Все астероиды могут быть покорены при помощи энергии антиматерии,
которая превратит их в уютный человеческий дом. Это была мечта и цель,
которую Рик унаследовал у своего отца. Он жил ради этого могущественного
нового мира, который должен покоится, если это вообще возможно, на сити
основании.
Осторожные земляне всегда считали, что это невозможно, но он не был
землянином. Эти скалы были его миром, его вновь обретенным домом. Пусть
дрейфующая сити все еще неприкосновенна, как блестящие волосы Карен Худ.
Все равно должен быть выход. Расщепляющийся уран когда-то тоже казался
неуправляемым, пока он не был усмирен силой парагравитации, которая
заставила его завоевать космос. Теперь он был космическим инженером.
Гордость этим высоким званием и ощущение силы своего гибкого тела давали
ему уверенность в том, что ему подвластно все.
Однако, беспокойство заглушало радость возвращения домой. Терпеливая
очередь медленно ползла по направлению к выходу. Отец или по крайней мере,
Мак-Джи должен быть там. Когда наконец неторопливые таможенники осмотрели
его рюкзак и поставили печать в паспорте, он бросился к телефонной будке
вокзала Интерпланет и набрал Обанию.
"Фирма Дрейк и Мак-Джи", сказал он телефонисту. "Все равно кого".
"Десять долларов десять минут", сказал телефонист, и в трубке
послышались его позывные. "Дождитесь ответного сигнала". Прошло три
минуты, пока тонкий лучик модулированного света нашел далекую звезду и
вернулся обратно. "Говорите с Обанией. У телефона мисс Анна О'Банион.
Говорите".
Анна О'Банион... Он не сразу смог говорить. Анна была кареглазая
астеритка, которая девчонкой играла с ним в космических пиратов в
заброшенных рудниках Обании, которая в школе помогала ему решать задачки
по астрогации. Она плакала, провожая его на Землю и оставаясь на астероиде
вести хозяйство отца. Какое-то мгновение он стоял молча, пытаясь
представить себе, как она изменилась за четыре года.
- Говорите, сэр.
- Анна, я возвращаюсь домой, чтобы... чтобы работать. - Он перевел
дыхание, вспомнив, что не должен упоминать сити. - Я писал отцу, что мне
нужна работа, и думал, что он встретит меня. Или хотя бы Роб Мак-Джи. Но
"Джейн" здесь нет. Я думаю, я надеюсь, ничего не случилось".
Он подождал, пока тонкий лучик пройдет миллионы километров пустоты и
донесет до него ее голос.
- Здравствуй, Рик. Я так рада, что ты вернулся.
Ее голос, звучащий почти шепотом на расстоянии, был таким же певучим,
как когда-то. И он вспомнил ее худенькое живое смуглое личико и
мальчиковую стрижку - конечно, став старше она наверняка отпустила волосы.
- Ты удивлен, - сказала она. - Наверное, ты не знал, что я работаю в
фирме. Твой отец не пишет писем, но твое письмо он получил. Они с
капитаном Робом собирались встретить тебя, пока - пока это не произошло.
В ее голосе прозвучало колебание, он понимал, что она боялась сказать
лишнее.
- Но ты не волнуйся, Рик, - добавила она поспешно - слишком поспешно,
как ему показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
нужно было от этой земли, это металл, который добывался для обогащения
таких расточительных баловней, как она. На мгновение он задумался над тем,
что заставило ее рисковать своей драгоценной жизнью и покинуть Землю.
Может, она устала от яхт, ночных клубов и вилл на берегу моря.
Он кивнул, размышляя сам с собой. Для него четыре года, проведенные
на Земле, тянулись как вечность. Скучное небо, низкий горизонт, тяжелый
удушливый воздух заставляли его тянуться домой к родной природе, к
холодному великолепию звезд и темноты, к бесконечной свободе, дикому
солнцу, беззвучному покою и безграничному простору.
Но она дитя Земли, рожденное в скучной безопасности и удушливом
комфорте своего родного мира. Он подумал, что ей здесь не понравится,
несмотря на дорогостоящее содержание ее чемоданов с монограммами, на
одиноких мужчин, умоляющих ее остаться. Она посмотрит на Палласпорт,
задерет свой очаровательный носик и отправится домой тем же судном.
Неожиданно завись кольнула его при виде мужчин, роящихся вокруг ее
пламенеющей головки. Он пытался сдержать свои чувства. Она недосягаема. Ни
один астерит не может даже надеяться дотянуться до ее мира, так же как не
один человек не может прикоснуться к сити. Но Рик с болью вспомнил, что он
не совсем астерит.
Хотя три поколения предков его отца прожили на границе глубокого
космоса, бросая вызов метеоритам и дрейфующим скоплениям сити, исследуя и
добывая руду для создания искусственных городов, мать его была родом с
Земли. Она сбежала в космос из семьи, принадлежащей Интерпланет. Семьи
такой же богатой, гордой старинной как родня Карен Худ. Она сбежала, чтобы
выйти замуж за шахтера по имени Джим Дрейк.
Он нахмурился, сжал зубы и медленно сделал шаг по причалу вслед за
очередью, стараясь избавиться от этих грустных воспоминаний. Не подозревая
о его существовании, рыжеволосая красавица проскользнула в машину своего
дяди и повернувшись махала рукой мужчинам, оставшимся на причале.
Рик был рад что она уехала. Он наполнил легкие свежим чистым воздухом
и с надеждой огляделся. Корабли напоминали лес конусообразных серебряных
стволов, причудливо расходящихся в разные стороны. Те, что стояли на краю
поля, казалось, тянулись к голому одиночеству Палласа, к диким утесам
выработанной породы и черным безвоздушным ущельям, потому что только на
этой горе на все планетоиде была создана парагравитация. Это была
единственная песчинка жизни во все еще мертвом мире.
Его голубые глаза радовались дикому пейзажу, плечи не чувствовали
тяжести космического рюкзака. Старый мир Карен Худ и Интерпланет добрался
сюда при помощи энергии расщепления ядра. Они грабили запасы урана и
тория, принадлежавшие планетоидам, но теперь рудники были близки к
истощению. Еще до рождения Рика колониальные планеты пытались отвоевать
эти энергетически ценные металлы в Космической войне. Они и сейчас,
несмотря на кабальный мирный договор Мандата, вели скрытую борьбу за свои
истощающиеся запасы. Но запасы руды скоро иссякнут, и с ними уйдет в
прошлое мир Мандата.
Острый взгляд Рика не замечал пустынности голых скал и безжизненной
пустоты, которую так и не смогла укротить атомная энергия. Его воображение
уже было подчинено мощи сити реакции. В руках космических инженеров эта
безграничная энергия может одеть весь каменный Паллас в теплую воздушную
оболочку искусственной жизни.
Все астероиды могут быть покорены при помощи энергии антиматерии,
которая превратит их в уютный человеческий дом. Это была мечта и цель,
которую Рик унаследовал у своего отца. Он жил ради этого могущественного
нового мира, который должен покоится, если это вообще возможно, на сити
основании.
Осторожные земляне всегда считали, что это невозможно, но он не был
землянином. Эти скалы были его миром, его вновь обретенным домом. Пусть
дрейфующая сити все еще неприкосновенна, как блестящие волосы Карен Худ.
Все равно должен быть выход. Расщепляющийся уран когда-то тоже казался
неуправляемым, пока он не был усмирен силой парагравитации, которая
заставила его завоевать космос. Теперь он был космическим инженером.
Гордость этим высоким званием и ощущение силы своего гибкого тела давали
ему уверенность в том, что ему подвластно все.
Однако, беспокойство заглушало радость возвращения домой. Терпеливая
очередь медленно ползла по направлению к выходу. Отец или по крайней мере,
Мак-Джи должен быть там. Когда наконец неторопливые таможенники осмотрели
его рюкзак и поставили печать в паспорте, он бросился к телефонной будке
вокзала Интерпланет и набрал Обанию.
"Фирма Дрейк и Мак-Джи", сказал он телефонисту. "Все равно кого".
"Десять долларов десять минут", сказал телефонист, и в трубке
послышались его позывные. "Дождитесь ответного сигнала". Прошло три
минуты, пока тонкий лучик модулированного света нашел далекую звезду и
вернулся обратно. "Говорите с Обанией. У телефона мисс Анна О'Банион.
Говорите".
Анна О'Банион... Он не сразу смог говорить. Анна была кареглазая
астеритка, которая девчонкой играла с ним в космических пиратов в
заброшенных рудниках Обании, которая в школе помогала ему решать задачки
по астрогации. Она плакала, провожая его на Землю и оставаясь на астероиде
вести хозяйство отца. Какое-то мгновение он стоял молча, пытаясь
представить себе, как она изменилась за четыре года.
- Говорите, сэр.
- Анна, я возвращаюсь домой, чтобы... чтобы работать. - Он перевел
дыхание, вспомнив, что не должен упоминать сити. - Я писал отцу, что мне
нужна работа, и думал, что он встретит меня. Или хотя бы Роб Мак-Джи. Но
"Джейн" здесь нет. Я думаю, я надеюсь, ничего не случилось".
Он подождал, пока тонкий лучик пройдет миллионы километров пустоты и
донесет до него ее голос.
- Здравствуй, Рик. Я так рада, что ты вернулся.
Ее голос, звучащий почти шепотом на расстоянии, был таким же певучим,
как когда-то. И он вспомнил ее худенькое живое смуглое личико и
мальчиковую стрижку - конечно, став старше она наверняка отпустила волосы.
- Ты удивлен, - сказала она. - Наверное, ты не знал, что я работаю в
фирме. Твой отец не пишет писем, но твое письмо он получил. Они с
капитаном Робом собирались встретить тебя, пока - пока это не произошло.
В ее голосе прозвучало колебание, он понимал, что она боялась сказать
лишнее.
- Но ты не волнуйся, Рик, - добавила она поспешно - слишком поспешно,
как ему показалось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62