Он предавался этому занятию всего несколько минут, когда вдруг услышал деликатное покашливание.
Он вздохнул и поднял глаза.
— Да?
Юная жрица с красной лентой на рукаве, означавшей, что её носительница на сегодня является посыльной, молча подойдя к главному, передала ему аккуратно свернутый пергамент. Данугаи взял его и, поднявшись, стряхнул с колен невидимую пыль. После этого он обратил вопросительный взор на посыльную.
— Из Великого Храма в Зейдабаре, — сказала та. — Демишин принял послание всего несколько минут назад.
Демишин был одним из тех магов, которые поддерживали постоянные и спонтанные контакты храма в Бьекдау со всеми остальными храмами под Сотней Лун. Взглянув на пергамент, Данугаи увидел символы, означавшие: “срочно”, “лично” и “на самом высоком уровне”.
— Ступай, — задумчиво произнес он, взмахнув рукой.
Жрица поклонилась и заспешила, овеваемая благовонием курений, к себе, в нижние помещения храма.
Данугаи развернул пергамент. Почерк, естественно, принадлежал Демишину, но подпись гласила: За Апириса, Верховного Жреца, по его распоряжению. В последний день триады Орини, 1104 года милости богов.
Суть послания оказалась довольно простой, и выполнить распоряжение было не сложно. Данугаи прошел через храм, дал знак ожидавшему его секретарю, и через какую-то секунду оба служителя богов уже сидели за столом в кабинете Главного Жреца. Данугаи стал диктовать объявление, которое следовало поместить в трапезной.
Вечером это объявление прочитали Вадевия и Мезизар.
Апирис, Верховный Жрец Великого Храма, Уста Богов и Уста, Обращающиеся к Богам, Советник её Императорского Величества Беретрис, Королевы Домдара и Императрицы всех подчиненных Домдару земель, просит жрецов или иных особ, которым известно о личности и местонахождении Богоизбранного Заступника, немедленно переслать эту информацию Имперскому Совету в Зейдабар.
Вадевия нахмурился и вопросительно посмотрел на Мезизара.
Мезизар подумал немного и пожал плечами.
— Оставляю это дело на твое усмотрение, — молвил он. — Ты с ним говорил, я же видел парня младенцем, более двадцати лет назад.
— Он просил меня никому не рассказывать, — ответил Вадевия, — и при этом весьма решительно.
— А Главный Жрец просит тебя сообщить об этом Совету, — возразил Мезизар. — Кому из них ты повинуешься?
Вадевия не долго колебался.
— Данугаи просит, — с ударением произнес он, — а Маллед решительно требует.
— Серьезный аргумент, — согласился Мезизар. — Но имеет ли он право требовать, как тебе поступать? Тебе, так же как и мне, известно, что к просьбе вышестоящего жреца, сделанной от имени Верховного, нельзя относиться легкомысленно. Даже если она сделана не в приказной форме.
— Маллед был избран самими богами ещё до того, как замолчали оракулы, — ответил Вадевия. — И это дает ему все права. Как был избран Верховный Жрец, мне не известно. Может быть, это свершилось через оракулов, а может быть, и нет. Тем не менее он олицетворяет верховный религиозный авторитет Империи. Возникает законный вопрос: чей авторитет мы должны считать более весомым?
Он молчал так долго, что Мезизар, потеряв терпение, изрек:
— Ну и?..
— Исходя из того, что говорят древние легенды и учитывая все обстоятельства, следовало бы отдать Богоизбранному Заступнику приоритет над Верховным Жрецом, — заключил Вадевия. — Но выбор не прост, и мне хотелось бы ещё подумать.
— А что мне сказать Дирвану и Таласу после того, как они прочитают это объявление? — спросил Мезизар.
Дирван и Талас были единственными оставшимися в живых жрецами, которые знали, что двадцать два года назад боги избрали Заступника.
— Скажи, чтобы они позволили решать мне, — ответил Вадевия. — Я принимаю на себя всю ответственность. Пусть они никому ничего не говорят, пока я все хорошенько не продумаю.
Мезизар некоторое время молча смотрел на коллегу, а затем согласился.
— Как скажешь. Думай как следует.
С этими словами он взял тарелку и направился к столу, где повара раздавали ужин.
Вадевия думал как следует. Он размышлял во время еды и позже, в своей келье. Он продолжал раскидывать умом на рассвете и не прекращал этого занятия весь день.
Но с каждым последующим днем он углублялся в эту проблему все меньше и меньше.
Миновали две триады, не принеся с собой никаких событий и соответственно никаких сведений о Заступнике. Данугаи, снедаемый любопытством, отправился вниз, в мрачный покой подземелий, на поиски Демишина.
Маги обычно трудились в крошечных темных кельях с толстенными каменными стенами. В таких помещениях ничто не могло их отвлечь. Посыльные доставляли им еду и питье и уносили от них полученные послания и распоряжения. Комната Демишина практически ничем не отличалась от всех остальных помещений подобного рода. Данугаи она казалась пустой и абсолютно лишенной комфорта, однако Демишин чувствовал себя в ней превосходно.
— Что слышно из Зейдабара? — спросил Данугаи, после того как Демишин окончательно вышел из транса.
— Ничего особенного, — ответил маг. — Продолжают поступать сообщения о беспорядках на востоке. Здоровье у Императрицы по-прежнему оставляет желать лучшего, но ухудшения не наблюдается. Никто открыто не говорит о наследовании, однако Принцесса Даунла, как сообщают, во время свадебного пира позволила себе бестактное замечание в адрес несчастного Принца Морезоя.
Принцесса Даунла была супругой Принца Золуза, младшего из двух сыновей-близнецов Императрицы, и матерью всех шести выживших внуков и внучек Беретрис. Принц Морезой — единственное и при этом хилое дитя старшего из близнецов — скончался не так давно в возрасте девяти лет.
Данугаи, не проявив никакого интереса к дворцовым интригам, спросил:
— Удалось ли найти Избранника богов?
— Во всяком случае, я об этом не слышал, — ответил Демишин. — Если кто и знает его местонахождение, то нам, магам, об этом не говорит.
Данугаи задумался.
— Впрочем, не исключено, что в наши дни вообще нет никаких Богоизбранных Заступников, — заметил Демишин.
Данугаи согласился и пошел к выходу. Поднимаясь по ступеням, он поглаживал бороду, осененный некой идеей.
В тот же вечер он собрал в малом храме девять наиболее высокопоставленных жрецов. Они принесли с собой по три-четыре бархатных молитвенных подушки, соорудили из них импровизированные кресла и удобно расселись вокруг алтаря Самардаса. Солнце уже опустилось за горизонт, но за алтарем горела сотня свечей, давая достаточно света и согревая пропитанный ароматом курений воздух.
Данугаи уселся, скрестив ноги, на свои подушки, рядом с алтарем. Кратко изложив положение дел, он сказал:
— Я думал о том, чтобы поместить объявление на площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Он вздохнул и поднял глаза.
— Да?
Юная жрица с красной лентой на рукаве, означавшей, что её носительница на сегодня является посыльной, молча подойдя к главному, передала ему аккуратно свернутый пергамент. Данугаи взял его и, поднявшись, стряхнул с колен невидимую пыль. После этого он обратил вопросительный взор на посыльную.
— Из Великого Храма в Зейдабаре, — сказала та. — Демишин принял послание всего несколько минут назад.
Демишин был одним из тех магов, которые поддерживали постоянные и спонтанные контакты храма в Бьекдау со всеми остальными храмами под Сотней Лун. Взглянув на пергамент, Данугаи увидел символы, означавшие: “срочно”, “лично” и “на самом высоком уровне”.
— Ступай, — задумчиво произнес он, взмахнув рукой.
Жрица поклонилась и заспешила, овеваемая благовонием курений, к себе, в нижние помещения храма.
Данугаи развернул пергамент. Почерк, естественно, принадлежал Демишину, но подпись гласила: За Апириса, Верховного Жреца, по его распоряжению. В последний день триады Орини, 1104 года милости богов.
Суть послания оказалась довольно простой, и выполнить распоряжение было не сложно. Данугаи прошел через храм, дал знак ожидавшему его секретарю, и через какую-то секунду оба служителя богов уже сидели за столом в кабинете Главного Жреца. Данугаи стал диктовать объявление, которое следовало поместить в трапезной.
Вечером это объявление прочитали Вадевия и Мезизар.
Апирис, Верховный Жрец Великого Храма, Уста Богов и Уста, Обращающиеся к Богам, Советник её Императорского Величества Беретрис, Королевы Домдара и Императрицы всех подчиненных Домдару земель, просит жрецов или иных особ, которым известно о личности и местонахождении Богоизбранного Заступника, немедленно переслать эту информацию Имперскому Совету в Зейдабар.
Вадевия нахмурился и вопросительно посмотрел на Мезизара.
Мезизар подумал немного и пожал плечами.
— Оставляю это дело на твое усмотрение, — молвил он. — Ты с ним говорил, я же видел парня младенцем, более двадцати лет назад.
— Он просил меня никому не рассказывать, — ответил Вадевия, — и при этом весьма решительно.
— А Главный Жрец просит тебя сообщить об этом Совету, — возразил Мезизар. — Кому из них ты повинуешься?
Вадевия не долго колебался.
— Данугаи просит, — с ударением произнес он, — а Маллед решительно требует.
— Серьезный аргумент, — согласился Мезизар. — Но имеет ли он право требовать, как тебе поступать? Тебе, так же как и мне, известно, что к просьбе вышестоящего жреца, сделанной от имени Верховного, нельзя относиться легкомысленно. Даже если она сделана не в приказной форме.
— Маллед был избран самими богами ещё до того, как замолчали оракулы, — ответил Вадевия. — И это дает ему все права. Как был избран Верховный Жрец, мне не известно. Может быть, это свершилось через оракулов, а может быть, и нет. Тем не менее он олицетворяет верховный религиозный авторитет Империи. Возникает законный вопрос: чей авторитет мы должны считать более весомым?
Он молчал так долго, что Мезизар, потеряв терпение, изрек:
— Ну и?..
— Исходя из того, что говорят древние легенды и учитывая все обстоятельства, следовало бы отдать Богоизбранному Заступнику приоритет над Верховным Жрецом, — заключил Вадевия. — Но выбор не прост, и мне хотелось бы ещё подумать.
— А что мне сказать Дирвану и Таласу после того, как они прочитают это объявление? — спросил Мезизар.
Дирван и Талас были единственными оставшимися в живых жрецами, которые знали, что двадцать два года назад боги избрали Заступника.
— Скажи, чтобы они позволили решать мне, — ответил Вадевия. — Я принимаю на себя всю ответственность. Пусть они никому ничего не говорят, пока я все хорошенько не продумаю.
Мезизар некоторое время молча смотрел на коллегу, а затем согласился.
— Как скажешь. Думай как следует.
С этими словами он взял тарелку и направился к столу, где повара раздавали ужин.
Вадевия думал как следует. Он размышлял во время еды и позже, в своей келье. Он продолжал раскидывать умом на рассвете и не прекращал этого занятия весь день.
Но с каждым последующим днем он углублялся в эту проблему все меньше и меньше.
Миновали две триады, не принеся с собой никаких событий и соответственно никаких сведений о Заступнике. Данугаи, снедаемый любопытством, отправился вниз, в мрачный покой подземелий, на поиски Демишина.
Маги обычно трудились в крошечных темных кельях с толстенными каменными стенами. В таких помещениях ничто не могло их отвлечь. Посыльные доставляли им еду и питье и уносили от них полученные послания и распоряжения. Комната Демишина практически ничем не отличалась от всех остальных помещений подобного рода. Данугаи она казалась пустой и абсолютно лишенной комфорта, однако Демишин чувствовал себя в ней превосходно.
— Что слышно из Зейдабара? — спросил Данугаи, после того как Демишин окончательно вышел из транса.
— Ничего особенного, — ответил маг. — Продолжают поступать сообщения о беспорядках на востоке. Здоровье у Императрицы по-прежнему оставляет желать лучшего, но ухудшения не наблюдается. Никто открыто не говорит о наследовании, однако Принцесса Даунла, как сообщают, во время свадебного пира позволила себе бестактное замечание в адрес несчастного Принца Морезоя.
Принцесса Даунла была супругой Принца Золуза, младшего из двух сыновей-близнецов Императрицы, и матерью всех шести выживших внуков и внучек Беретрис. Принц Морезой — единственное и при этом хилое дитя старшего из близнецов — скончался не так давно в возрасте девяти лет.
Данугаи, не проявив никакого интереса к дворцовым интригам, спросил:
— Удалось ли найти Избранника богов?
— Во всяком случае, я об этом не слышал, — ответил Демишин. — Если кто и знает его местонахождение, то нам, магам, об этом не говорит.
Данугаи задумался.
— Впрочем, не исключено, что в наши дни вообще нет никаких Богоизбранных Заступников, — заметил Демишин.
Данугаи согласился и пошел к выходу. Поднимаясь по ступеням, он поглаживал бороду, осененный некой идеей.
В тот же вечер он собрал в малом храме девять наиболее высокопоставленных жрецов. Они принесли с собой по три-четыре бархатных молитвенных подушки, соорудили из них импровизированные кресла и удобно расселись вокруг алтаря Самардаса. Солнце уже опустилось за горизонт, но за алтарем горела сотня свечей, давая достаточно света и согревая пропитанный ароматом курений воздух.
Данугаи уселся, скрестив ноги, на свои подушки, рядом с алтарем. Кратко изложив положение дел, он сказал:
— Я думал о том, чтобы поместить объявление на площади.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144