На это способны Новые Маги, жрецы или Богоизбранный Заступник, а отнюдь не обыкновенные люди.
Маги уже присутствовали здесь и делали все, что было в их силах. Даже сейчас, глядя на вражеский лагерь, Оннел видел в вышине сверкание магических кристаллов. Жрецы, вне всякого сомнения, тоже молились и творили свои заклинания.
Другое дело — Богоизбранный Заступник. Почему здесь до сей поры нет Малледа? Неужели он все ещё продолжает отрицать свое божественное предназначение?
Наверное, он или не знает, какую смертельную опасность представляет собой Ребири Назакри, или не верит в это.
Кто-то должен сказать ему. Обязан сказать.
Оннел обратил взор на запад.
Если ему удастся ускользнуть, то до Зейдабара он доберется дней через шесть-семь, а до Грозероджа ещё через пять дней. Он явится в кузницу Хмара и скажет Малледу, как он нужен здесь. Маллед не слушал ни жрецов, ни офицеров. Но неужели он не прислушается к нему, Оннелу, и не откликнется на призыв?
Отмеченный богами, Маллед заслуживал уважения. Он никогда не спешил принимать чью-либо сторону и не совал нос в чужие дела. Но он был хорошим человеком, крепким не только телом. Лишь только Маллед узнает, как необходим людям, он обязательно придет.
До Грозероджа по меньшей мере двенадцать дней пути. Возможно, и больше. Конечно, в том случае, если его не схватят и не накажут за дезертирство.
Через двенадцать дней весь авангард Имперской Армии может быть уничтожен, если к тому времени не появится основное войско. Но даже авангард способен изыскать возможность нанести серьезный урон мятежникам, если будет сражаться при свете дня.
Кроме того, не исключено, что Маллед уже на пути сюда, размышлял Оннел. Хотя кузнец принимает решения неторопливо, он мог отправиться в армию, осознав свою незаменимость.
Нельзя забывать, что авангард нуждается в каждой боевой единице. Оннел не имеет права бросить своих друзей.
В конце концов солдат решил при первом же удобном случае спросить у жреца, каким образом можно нарушить клятву, не обесчестив себя. После этого он перекинется парой слов с Дузоном о том, кто является подлинным Заступником.
Глава сороковая
Маллед неохотно прошел вслед за Дарсмитом через покрытые золотом двери Великого Храма. Вся эта затея ему была не по нутру. Храм — владение богов, а ему вовсе не хотелось привлекать к себе внимание луножителей. Он чувствовал, что боги не желают его присутствия в Зейдабаре. Причину этого ощущения Маллед затруднялся объяснить. Разве он не помог Империи, спасая от огня Дворец?
Возможно, это сказывается напряжение последних дней, решил он. Ему следовало быть дома с женой и детьми, а не торчать в шумном, заселенном чужаками городе, беседуя с Принцами и борясь с огнем.
— Куда мы идем? — спросил он, когда Дарсмит свернул в боковой проход.
— В Свадебный зал. — Дарсмит кивнул на небольшую группу людей впереди. Оттуда доносился визгливый смех. — Это совсем рядом с алтарем брачующихся, — пояснил Дарсмит.
В Бьекдау пиршественное помещение находилось не в храме. Под него отводили отдельное строение, которым владел некий предприимчивый горожанин. Пары, не имеющие возможности арендовать зал, справляли свадьбу дома. Для жителей Грозероджа домашний праздник означал десятимильную прогулку пешком, поэтому Маллед и его сестры — по крайней мере те четыре, что сочетались законным браком, — арендовали зал в Бьекдау, презрев существенные дополнительные затраты.
По-видимому, в Зейдабаре другие порядки, и празднество проходит в Храме.
Рядом с алтарем? Интересно.
— Но разве алтарь расположен не под центральным куполом? — спросил Маллед.
— Бераи предпочла другой.
— Значит, здесь не один алтарь?
Дарсмит не удосужился ответить, и Маллед нисколько не обиделся. Ведь это Великий Зейдабарский Храм, и в нем наверняка несколько алтарей брачующихся!
— Дарсмит, — воскликнул кто-то, — ты все-таки освободился!
— Само собой! — завопил Дарсмит. — Неужели ты думаешь, что я смог бы пропустить свадьбу родной сестры?
— Если бы, конечно, не было уважительной причины, — последовал ответ.
— Причина должна быть более чем уважительная, — закивал Дарсмит. Кричать уже не было необходимости, они подошли довольно близко к людям, толпящимся у дверей Свадебного зала.
— Как зовут твоего друга? — поинтересовался кто-то еще. — Или это твой телохранитель, отбивающий нападение возмущенных мужей?
— Это Маллед. — Дарсмит поднял руку, дабы похлопать приятеля по плечу. — Он кузнец, и мы на пару учимся ковать мечи. Кроме того, он — герой. Ведь это Маллед организовал тушение пожара во Дворце.
— То-то я думаю, где видела его раньше! — вскричала, вынырнув из толпы, какая-то женщина. — Значит, вы Маллед? А я — Бредуин.
Малледа окружило множество незнакомых лиц. Все спешили познакомиться с героем, но сам герой был уверен, что ему не упомнить большинство новых имен. Он даже не заметил, как вместе с напирающей на него толпой очутился в зале, посреди которого красовался длинный, накрытый золотистой скатертью стол. Все было готово к пиршеству. Вдоль одной стены стояли бочонки. В небольшой часовенке в конце зала сверкали позолотой статуэтки, изображающие Веваниса и его сестру-супругу Орини. Точно такие изваяния стояли у алтаря в Бьекдау и, видимо, у всех остальных алтарей брачующихся по всей Империи. Часовню украшала примерно дюжина ваз с алыми цветами. Но это были не розы, к которым Маллед привык дома, а какие-то совсем незнакомые растения с крупными, широко раскрытыми соцветиями. Цветы были прекрасны. Еще несколько ваз с красными цветами были разбросаны там и сям по всему залу.
Яства должны были разносить лишь после того, как счастливая чета вступит в помещение. Однако бочонок вина уже пошел в дело. Маллед взял бокал и познакомился ещё с десятком человек, пока Дарсмит проталкивался вдоль стола к часовне, волоча за собой приятеля.
Они уже добрались почти до торца стола, когда из-за занавеса рядом с часовней выступил облаченный в белую мантию жрец. Это означало, что церемония у алтаря почти завершилась и вот-вот начнется веселье. Болтовня в зале затихла — все взоры обратились к служителю богов.
Человек в белой мантии воздел руки к потолку и принялся возносить молитвы — сначала Орини, богине красоты и любви, затем её брату Веванису, богу любви и долга. Никто не ожидал, что эти божества сейчас как-то себя проявят, но предполагалось, что они прислушиваются к голосу снизу.
— Мы знаем, Гарман и Бераи вступили в брак по воле богов и по своему собственному желанию, — провозгласил жрец. — Через мгновение здесь появятся юные супруги, чтобы вместе с нами отпраздновать свой союз!
Гости разразились восторженными возгласами, когда из-за занавеса выступили жених и невеста с глуповатыми улыбками на лицах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Маги уже присутствовали здесь и делали все, что было в их силах. Даже сейчас, глядя на вражеский лагерь, Оннел видел в вышине сверкание магических кристаллов. Жрецы, вне всякого сомнения, тоже молились и творили свои заклинания.
Другое дело — Богоизбранный Заступник. Почему здесь до сей поры нет Малледа? Неужели он все ещё продолжает отрицать свое божественное предназначение?
Наверное, он или не знает, какую смертельную опасность представляет собой Ребири Назакри, или не верит в это.
Кто-то должен сказать ему. Обязан сказать.
Оннел обратил взор на запад.
Если ему удастся ускользнуть, то до Зейдабара он доберется дней через шесть-семь, а до Грозероджа ещё через пять дней. Он явится в кузницу Хмара и скажет Малледу, как он нужен здесь. Маллед не слушал ни жрецов, ни офицеров. Но неужели он не прислушается к нему, Оннелу, и не откликнется на призыв?
Отмеченный богами, Маллед заслуживал уважения. Он никогда не спешил принимать чью-либо сторону и не совал нос в чужие дела. Но он был хорошим человеком, крепким не только телом. Лишь только Маллед узнает, как необходим людям, он обязательно придет.
До Грозероджа по меньшей мере двенадцать дней пути. Возможно, и больше. Конечно, в том случае, если его не схватят и не накажут за дезертирство.
Через двенадцать дней весь авангард Имперской Армии может быть уничтожен, если к тому времени не появится основное войско. Но даже авангард способен изыскать возможность нанести серьезный урон мятежникам, если будет сражаться при свете дня.
Кроме того, не исключено, что Маллед уже на пути сюда, размышлял Оннел. Хотя кузнец принимает решения неторопливо, он мог отправиться в армию, осознав свою незаменимость.
Нельзя забывать, что авангард нуждается в каждой боевой единице. Оннел не имеет права бросить своих друзей.
В конце концов солдат решил при первом же удобном случае спросить у жреца, каким образом можно нарушить клятву, не обесчестив себя. После этого он перекинется парой слов с Дузоном о том, кто является подлинным Заступником.
Глава сороковая
Маллед неохотно прошел вслед за Дарсмитом через покрытые золотом двери Великого Храма. Вся эта затея ему была не по нутру. Храм — владение богов, а ему вовсе не хотелось привлекать к себе внимание луножителей. Он чувствовал, что боги не желают его присутствия в Зейдабаре. Причину этого ощущения Маллед затруднялся объяснить. Разве он не помог Империи, спасая от огня Дворец?
Возможно, это сказывается напряжение последних дней, решил он. Ему следовало быть дома с женой и детьми, а не торчать в шумном, заселенном чужаками городе, беседуя с Принцами и борясь с огнем.
— Куда мы идем? — спросил он, когда Дарсмит свернул в боковой проход.
— В Свадебный зал. — Дарсмит кивнул на небольшую группу людей впереди. Оттуда доносился визгливый смех. — Это совсем рядом с алтарем брачующихся, — пояснил Дарсмит.
В Бьекдау пиршественное помещение находилось не в храме. Под него отводили отдельное строение, которым владел некий предприимчивый горожанин. Пары, не имеющие возможности арендовать зал, справляли свадьбу дома. Для жителей Грозероджа домашний праздник означал десятимильную прогулку пешком, поэтому Маллед и его сестры — по крайней мере те четыре, что сочетались законным браком, — арендовали зал в Бьекдау, презрев существенные дополнительные затраты.
По-видимому, в Зейдабаре другие порядки, и празднество проходит в Храме.
Рядом с алтарем? Интересно.
— Но разве алтарь расположен не под центральным куполом? — спросил Маллед.
— Бераи предпочла другой.
— Значит, здесь не один алтарь?
Дарсмит не удосужился ответить, и Маллед нисколько не обиделся. Ведь это Великий Зейдабарский Храм, и в нем наверняка несколько алтарей брачующихся!
— Дарсмит, — воскликнул кто-то, — ты все-таки освободился!
— Само собой! — завопил Дарсмит. — Неужели ты думаешь, что я смог бы пропустить свадьбу родной сестры?
— Если бы, конечно, не было уважительной причины, — последовал ответ.
— Причина должна быть более чем уважительная, — закивал Дарсмит. Кричать уже не было необходимости, они подошли довольно близко к людям, толпящимся у дверей Свадебного зала.
— Как зовут твоего друга? — поинтересовался кто-то еще. — Или это твой телохранитель, отбивающий нападение возмущенных мужей?
— Это Маллед. — Дарсмит поднял руку, дабы похлопать приятеля по плечу. — Он кузнец, и мы на пару учимся ковать мечи. Кроме того, он — герой. Ведь это Маллед организовал тушение пожара во Дворце.
— То-то я думаю, где видела его раньше! — вскричала, вынырнув из толпы, какая-то женщина. — Значит, вы Маллед? А я — Бредуин.
Малледа окружило множество незнакомых лиц. Все спешили познакомиться с героем, но сам герой был уверен, что ему не упомнить большинство новых имен. Он даже не заметил, как вместе с напирающей на него толпой очутился в зале, посреди которого красовался длинный, накрытый золотистой скатертью стол. Все было готово к пиршеству. Вдоль одной стены стояли бочонки. В небольшой часовенке в конце зала сверкали позолотой статуэтки, изображающие Веваниса и его сестру-супругу Орини. Точно такие изваяния стояли у алтаря в Бьекдау и, видимо, у всех остальных алтарей брачующихся по всей Империи. Часовню украшала примерно дюжина ваз с алыми цветами. Но это были не розы, к которым Маллед привык дома, а какие-то совсем незнакомые растения с крупными, широко раскрытыми соцветиями. Цветы были прекрасны. Еще несколько ваз с красными цветами были разбросаны там и сям по всему залу.
Яства должны были разносить лишь после того, как счастливая чета вступит в помещение. Однако бочонок вина уже пошел в дело. Маллед взял бокал и познакомился ещё с десятком человек, пока Дарсмит проталкивался вдоль стола к часовне, волоча за собой приятеля.
Они уже добрались почти до торца стола, когда из-за занавеса рядом с часовней выступил облаченный в белую мантию жрец. Это означало, что церемония у алтаря почти завершилась и вот-вот начнется веселье. Болтовня в зале затихла — все взоры обратились к служителю богов.
Человек в белой мантии воздел руки к потолку и принялся возносить молитвы — сначала Орини, богине красоты и любви, затем её брату Веванису, богу любви и долга. Никто не ожидал, что эти божества сейчас как-то себя проявят, но предполагалось, что они прислушиваются к голосу снизу.
— Мы знаем, Гарман и Бераи вступили в брак по воле богов и по своему собственному желанию, — провозгласил жрец. — Через мгновение здесь появятся юные супруги, чтобы вместе с нами отпраздновать свой союз!
Гости разразились восторженными возгласами, когда из-за занавеса выступили жених и невеста с глуповатыми улыбками на лицах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144