С балконов и из распахнутых окон в толпу бросали конфеты из муки, орехи…
Андрейка вместе с толпой устремился на уличное ристалище коней без всадников.
Высокий детина в пестром балахоне, в маске прошел среди человеческого потока, оглушая барабаном. Тут же неподалеку за натянутой толстой веревкой стояли отменные кони. Андрейка с восхищением любовался скакунами. Но тут заиграли трубы, разом упала веревка, и лошади галопом ринулись вдоль людского коридора, сами расчищая себе дорогу. Тут только заметил Андрейка, что к спинам коней были привязаны шарики, утыканные медными иголками. От бега они кололи и терзали тело, кони от этого пуще ярились. Среди шумной, возбужденной толпы они пронеслись, как вихрь, на далекую площадь, где их задержали крепкие барьеры…
Следом за конями хлынула толпа, и все завертелось в пестром говорливом водовороте.
Андрейка давно уже заметил среди толпы стройную Коломбину в маске. Ее лицо пылало от восторга. Юноша следил за каждым ее движением. Какая-то необъяснимая сила тянула его к ней.
Когда шумный карнавальный поток устремился вдоль улицы, он, ловко лавируя, пробрался к девушке, схватил ее за руку и потянулся к маске. Коломбина увернулась и погрозила пальцем; из-под черного шелка насмешливо сверкнули глаза. Андрейка сгорал от нетерпения, его потянуло на дерзость. Словно предчувствуя это, Коломбина звонко рассмеялась и проворно скрылась в шумной и пестрой толпе.
И тогда началась погоня. Разодетые карнавальщики весело уступали Коломбине дорогу, стараясь удержать преследователя на расстоянии. Каждый неловкий жест юноши сопровождался дружным незлобивым смехом. Это еще больше разжигало Андрейку. «Чего она бежит, чего испугалась, ведь я ничего плохого не сделаю ей! — с досадой думал он. — Или у ней есть кавалер и потому она недотрога?» — вспыхнула в нем неожиданная ревность. Но нет, глаза Коломбины горели неподдельным испугом, когда он нагонял ее, и наполнялись торжеством, когда на пути Андрейки в веселом смехе возникали и кружились хороводы. В веселой беззаботной толпе, как светлые огоньки, мелькали жгучие подбадривающие взгляды: юные девушки сочувствовали Андрейке и сулили успех. Но в эту минуту коляска, разубранная цветами, окруженная ликующей толпой, разъединила его и Коломбину. И не слышал Андрейка, как в коляске раздались знакомые голоса. Приподнявшись на сиденье, Демидов закричал:
— Глядите, никак наш холоп за девкой увивается!
Сидевший рядом с Александрой Евтихиевной Шубин сдвинул брови.
— Прошу, оставьте его на сей день, Никита Акинфиевич. Ведь ноне карнавал, и здесь это в большом обычае! — с жаром вступился он за юношу.
— Но ведь он русский, а она итальянка! — не унимался Демидов.
— Никитушка, какой ты! — с досадой и смехом успокоила его жена. — Ведь пора тебе знать: любовь над всеми властна.
Коляска все так же медленно двигалась среди праздничной, ликующей толпы. Тут вертелись и кружились домино, шуты в пестрой одежде, черти, арапы, молодые стройные женщины, окутанные газом. Развевались короткие и длинные цветные юбки, усеянные блестками. Привлекали взор юные пажи в бархатных камзольчиках, отороченных белым мехом. Из-под полумаски блестели лукавые зовущие глаза.
— Эх, хороши итальянки! — восторженно отозвался Демидов.
Грузный, с Оплывшим лицом, он с завистью вглядывался в молодое пенящееся веселье. «Эх, махнуть бы из кареты и броситься в потеху! — взволнованно подумал он и с тоской поглядел на располневшую жену. — Никак опять в положении?» — догадался заводчик и принял величественный, неприступный вид скучающего вельможи.
Андрейка между тем неугомонно вертелся в народе; толпа больше не подзадоривала его, шумный людской водоворот кружил в другом месте. Он поднял глаза поверх толпы. Перед ним колыхалось море голов, и в эту секунду, на одно только мгновение, он уловил лукавый взгляд — Коломбина исчезла в кривой улочке. Андрейка знал эти хитро переплетенные коридоры: здесь обитала римская беднота. Не раздумывая, юноша кинулся в улочку. Завернув с разбегу за угол низенького домика, он отшатнулся и словно в ослеплении зажмурил глаза. Грудь с грудью Андрейка столкнулся с ней. Глазастая, стройная девушка без маски стояла перед ним и смущенно улыбалась. Смуглое лицо ее сияло нескрываемым счастьем. Прижав к груди руку, переводя торопливое дыхание, она радостно вскрикнула:
— Андрейка!
Смотря прямо в девичьи глаза, Андрейка узнал ее:
— Кончетта, вот где встретились опять!
Юноша робко взял ее за руку. Девушка не противилась.
— Коломбина! — наклоняясь к смуглому плечу ее, шепнул он.
— Нет, теперь я не Коломбина! — серьезно отозвалась она. — Коломбина я была только на этот день. Помнишь, как было раньше? Но почему ты вернулся к нам? — вдруг спохватившись, спросила она.
Юноша в смущении опустил голову:
— Хозяин-барин вернул. Я ведь писец у одного знатного иностранца! — признался он смело, и сразу стало легко на душе.
— О, это хорошо! — всплеснула руками девушка. — Значит, ты по-прежнему думаешь обо мне?
— Еще бы! — загорелся счастьем Андрейка и потянулся к ней.
Она погрозила пальцем:
— Нет, нет, не теперь.
— Идем к тебе, Кончетта!
— Что ж, идем! — Она непринужденно схватила его за руку и повлекла за собой.
Они миновали ряд длинных узких переулков. Все глуше становились места, но зато все чаще встречались огромные пустыри, поросшие травой и молодыми деревьями. В глубине одной из улочек девушка остановилась. Перед лачугой, скрывая ее, стоял тенистый широкий платан. Кончетта постучала в дверь. Андрейка тревожно взглянул на итальянку.
— Ты не бойся ее! — шепнула девушка. — Это моя тетка. Она злая, но будет рада, она ищет женихов мне, хочет, чтобы я скорее покинула дом…
Дверь приоткрылась, выглянула растрепанная голова седовласой женщины. Глаза ее на сером мясистом лице сверкнули злостью. Кончетта мышкой юркнула в приоткрытую дверь. Завидя юношу, старуха уперлась в бока, но лицо ее расплылось в предупредительную улыбку.
— Синьор! Синьор!.. — затараторила она и, заслышав за своей спиной стук легких шагов Кончетты, быстро оглянулась. На лице ее мгновенно вспыхнула ярость. — Ах, синьор, Кончетта такая шалунья, — снова улыбнулась женщина и сделала реверанс. — Я прошу синьора войти!
Андрейка учтиво поклонился старухе и, пройдя вслед за ней в крохотный дворик, увидел на скамейке Кончетту.
— Я прачка, простая прачка, но я желаю добра ей! — вдруг всхлипнула старуха. — Вы сами видите, синьор, как я ее держу… Опять ты, негодница, бегала на карнавал!..
— В этом нет ничего худого, — вступился Андрейка за свою подругу.
— Конечно, конечно! Сама была молода и очень красива. Красивее ее… Но, синьор, она заставила меня страдать…
Андрейка учтиво стоял перед женщиной, мял в руках шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148
Андрейка вместе с толпой устремился на уличное ристалище коней без всадников.
Высокий детина в пестром балахоне, в маске прошел среди человеческого потока, оглушая барабаном. Тут же неподалеку за натянутой толстой веревкой стояли отменные кони. Андрейка с восхищением любовался скакунами. Но тут заиграли трубы, разом упала веревка, и лошади галопом ринулись вдоль людского коридора, сами расчищая себе дорогу. Тут только заметил Андрейка, что к спинам коней были привязаны шарики, утыканные медными иголками. От бега они кололи и терзали тело, кони от этого пуще ярились. Среди шумной, возбужденной толпы они пронеслись, как вихрь, на далекую площадь, где их задержали крепкие барьеры…
Следом за конями хлынула толпа, и все завертелось в пестром говорливом водовороте.
Андрейка давно уже заметил среди толпы стройную Коломбину в маске. Ее лицо пылало от восторга. Юноша следил за каждым ее движением. Какая-то необъяснимая сила тянула его к ней.
Когда шумный карнавальный поток устремился вдоль улицы, он, ловко лавируя, пробрался к девушке, схватил ее за руку и потянулся к маске. Коломбина увернулась и погрозила пальцем; из-под черного шелка насмешливо сверкнули глаза. Андрейка сгорал от нетерпения, его потянуло на дерзость. Словно предчувствуя это, Коломбина звонко рассмеялась и проворно скрылась в шумной и пестрой толпе.
И тогда началась погоня. Разодетые карнавальщики весело уступали Коломбине дорогу, стараясь удержать преследователя на расстоянии. Каждый неловкий жест юноши сопровождался дружным незлобивым смехом. Это еще больше разжигало Андрейку. «Чего она бежит, чего испугалась, ведь я ничего плохого не сделаю ей! — с досадой думал он. — Или у ней есть кавалер и потому она недотрога?» — вспыхнула в нем неожиданная ревность. Но нет, глаза Коломбины горели неподдельным испугом, когда он нагонял ее, и наполнялись торжеством, когда на пути Андрейки в веселом смехе возникали и кружились хороводы. В веселой беззаботной толпе, как светлые огоньки, мелькали жгучие подбадривающие взгляды: юные девушки сочувствовали Андрейке и сулили успех. Но в эту минуту коляска, разубранная цветами, окруженная ликующей толпой, разъединила его и Коломбину. И не слышал Андрейка, как в коляске раздались знакомые голоса. Приподнявшись на сиденье, Демидов закричал:
— Глядите, никак наш холоп за девкой увивается!
Сидевший рядом с Александрой Евтихиевной Шубин сдвинул брови.
— Прошу, оставьте его на сей день, Никита Акинфиевич. Ведь ноне карнавал, и здесь это в большом обычае! — с жаром вступился он за юношу.
— Но ведь он русский, а она итальянка! — не унимался Демидов.
— Никитушка, какой ты! — с досадой и смехом успокоила его жена. — Ведь пора тебе знать: любовь над всеми властна.
Коляска все так же медленно двигалась среди праздничной, ликующей толпы. Тут вертелись и кружились домино, шуты в пестрой одежде, черти, арапы, молодые стройные женщины, окутанные газом. Развевались короткие и длинные цветные юбки, усеянные блестками. Привлекали взор юные пажи в бархатных камзольчиках, отороченных белым мехом. Из-под полумаски блестели лукавые зовущие глаза.
— Эх, хороши итальянки! — восторженно отозвался Демидов.
Грузный, с Оплывшим лицом, он с завистью вглядывался в молодое пенящееся веселье. «Эх, махнуть бы из кареты и броситься в потеху! — взволнованно подумал он и с тоской поглядел на располневшую жену. — Никак опять в положении?» — догадался заводчик и принял величественный, неприступный вид скучающего вельможи.
Андрейка между тем неугомонно вертелся в народе; толпа больше не подзадоривала его, шумный людской водоворот кружил в другом месте. Он поднял глаза поверх толпы. Перед ним колыхалось море голов, и в эту секунду, на одно только мгновение, он уловил лукавый взгляд — Коломбина исчезла в кривой улочке. Андрейка знал эти хитро переплетенные коридоры: здесь обитала римская беднота. Не раздумывая, юноша кинулся в улочку. Завернув с разбегу за угол низенького домика, он отшатнулся и словно в ослеплении зажмурил глаза. Грудь с грудью Андрейка столкнулся с ней. Глазастая, стройная девушка без маски стояла перед ним и смущенно улыбалась. Смуглое лицо ее сияло нескрываемым счастьем. Прижав к груди руку, переводя торопливое дыхание, она радостно вскрикнула:
— Андрейка!
Смотря прямо в девичьи глаза, Андрейка узнал ее:
— Кончетта, вот где встретились опять!
Юноша робко взял ее за руку. Девушка не противилась.
— Коломбина! — наклоняясь к смуглому плечу ее, шепнул он.
— Нет, теперь я не Коломбина! — серьезно отозвалась она. — Коломбина я была только на этот день. Помнишь, как было раньше? Но почему ты вернулся к нам? — вдруг спохватившись, спросила она.
Юноша в смущении опустил голову:
— Хозяин-барин вернул. Я ведь писец у одного знатного иностранца! — признался он смело, и сразу стало легко на душе.
— О, это хорошо! — всплеснула руками девушка. — Значит, ты по-прежнему думаешь обо мне?
— Еще бы! — загорелся счастьем Андрейка и потянулся к ней.
Она погрозила пальцем:
— Нет, нет, не теперь.
— Идем к тебе, Кончетта!
— Что ж, идем! — Она непринужденно схватила его за руку и повлекла за собой.
Они миновали ряд длинных узких переулков. Все глуше становились места, но зато все чаще встречались огромные пустыри, поросшие травой и молодыми деревьями. В глубине одной из улочек девушка остановилась. Перед лачугой, скрывая ее, стоял тенистый широкий платан. Кончетта постучала в дверь. Андрейка тревожно взглянул на итальянку.
— Ты не бойся ее! — шепнула девушка. — Это моя тетка. Она злая, но будет рада, она ищет женихов мне, хочет, чтобы я скорее покинула дом…
Дверь приоткрылась, выглянула растрепанная голова седовласой женщины. Глаза ее на сером мясистом лице сверкнули злостью. Кончетта мышкой юркнула в приоткрытую дверь. Завидя юношу, старуха уперлась в бока, но лицо ее расплылось в предупредительную улыбку.
— Синьор! Синьор!.. — затараторила она и, заслышав за своей спиной стук легких шагов Кончетты, быстро оглянулась. На лице ее мгновенно вспыхнула ярость. — Ах, синьор, Кончетта такая шалунья, — снова улыбнулась женщина и сделала реверанс. — Я прошу синьора войти!
Андрейка учтиво поклонился старухе и, пройдя вслед за ней в крохотный дворик, увидел на скамейке Кончетту.
— Я прачка, простая прачка, но я желаю добра ей! — вдруг всхлипнула старуха. — Вы сами видите, синьор, как я ее держу… Опять ты, негодница, бегала на карнавал!..
— В этом нет ничего худого, — вступился Андрейка за свою подругу.
— Конечно, конечно! Сама была молода и очень красива. Красивее ее… Но, синьор, она заставила меня страдать…
Андрейка учтиво стоял перед женщиной, мял в руках шляпу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148