"очень здорово", пока мимо проплывали раболепные лица с
отведенными в сторону глазами.
- Да, - сказал он непринужденно, когда в дверях исчезли последние
спины, - Голдвассер!
32
К кабинету Нунна они с Голдвассером шагали по совершенно пустынным
коридорам. Их преследовал отдаленный гул, подобный отзвуку моря в
раковине. Доносился он из фойе, в нем слилось шуршанье сотни шелковых
платьев, прокашливание двух сотен глоток, топтание четырех сотен ног и
шепот от произнесения четырех тысяч нервозных шуточек.
- без десяти три, - откашлявшись, заметил Голдвассер на ходу.
- это не займет и двух минут, - успокоил его Нунн.
- А не лучше ли отложить на потом?
- Дорогуша, потом будет слишком поздно.
Голдвассер в нерешительности остановился. Он не понимал, отчего такая
срочность, и было нечто ирреальное, почти кошмарное в ледяном спокойствии
Нунна.
- Мы ведь можем обсудить все и здесь, не так ли? - сказал он. - стоит
ли идти к вам в кабинет, в такую даль, а?
- тема довольно деликатная, - возразил Нунн.
- А что за тема?
Они стояли лицом к лицу в пустынном коридоре. Нунн медленно потирал
нос.
- если начистоту, - сказал он, - речь идет о безопасности.
- о безопасности?
- боюсь, что в цепи есть слабое звено, и совершенно необходимо изъять
его до приезда королевы.
- кто же это?
Нунн посмотрел Голдвассеру прямо в глаза.
- Чиддингфолд, - ответил он.
Голдвассер был ошеломлен. безмолвные, продолжали они путь к кабинету
Нунна. голова у Голдвассера пухла от множества разных вопросов. Что? как?
почему? когда? чиддингфолд? ч и д д и н г ф о л д? какой-то участок мозга
понимал, что вся идея явно абсурдна. Но другой участок подсказывал, что
эта гипотеза проясняет многие странности в поведении Чиддингфолда. Его
молчаливость... Его отчужденность... Его холодность... Сознание своего
превосходства над другими... - словно прокрутили от конца к началу
кинопленку, где заснято, как разбилась ваза, а потом кусочки чудесным
образом соединяются воедино, рисуя четкий и безошибочный образ человека,
чья лояльность подвергнута сомнению.
- одному мне не справиться, - сказал Нунн. - нужен помощник. Вас я
предпочел всем остальным, потому что вы человек надежный, на вас можно
положиться в минуту опасности.
- Да я... Собственно... Мне не совсем... В смысле...
- от вас мне только и надо, чтобы вы следовали моим инструкциям. Не
задавая вопросов. Идет?
- что ж, пожалуй, наверное...
- очень здорово. Вот мы и пришли.
Стремглав миновали приемную Нунна. Там никого не было; мисс Фрам
давно уже спустилась вниз и заняла свое место в фойе. В кабинете Нунн снял
с кресла лыжную палку.
- садитесь, - приказал он. - пойду принесу досье Чиддингфолда. И
пистолет.
Нунн вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Голдвассер
сел. У него тряслись колени. Пистолет! Он же не умее... Надо объяснить
Нунну... Есть еще время позвать когонибудь другого... О боже, ему дурно.
Какой же с него прок, если ему дурно? он бы с радостью сделал все, что
нужно, не будь ему так дурно.
Панический ужас исчез, сменившись отрешенностью и отчаянием. Трус он.
Теперь уже неважно, кто умнее - он или макинтош, какой у него мозг -
Cerebrum Dialectici или Cerebrum Senatoris, читает ли он книги от конца к
началу или кверху ногами. когда настало время претворить его бесспорно
емкий умственный потенциал в физическое действие, а в случае неудачи -
понести заслуженную кару, весь мозговой аппарат Голдвассера отказал. какой
контраст с Нунном! невыносимо! у него несомненно, Cerebrum Ridiculum, но
когда доходит дело до мгновенных решений, оперативных действий и
ответственности за все последствия, то Нунн оказывается на высоте, а он -
нет. Его захлестнула теплая волна восхищения Нунном.
и вдруг он посмотрел на часы. Было без трех минут три. где же Нунн?
что они предпримут? через три минуты оба должны стоять в строю пожимающих
руки, иначе разразится невероятный скандал. Он вскочил. Но Нунн велел ему
сидеть. он сел. Прошло двадцать секунд. Просто безумие - сидеть так, сложа
руки. Он заставил себя пробыть в кабинете еще двадцать секунд. Потом снова
посмотрел на часы. Почти без двух минут три! Он вскочил, на мгновение
заколебался, затем решительно направился к двери.
дверь была заперта.
33
Поспешно, хоть и без суетливости возвращаясь в фойе, Нунн испытывал
душевный подъем. Есть еще порох в пороховницах! Ему пятьдесят четыре года,
из них последние девять он прожил среди разлагающих побрякушек штатского
быта. Однако он систематически тренировался - играл в спортивные игры,
надевал и снимал спортивные костюмы, шнуровал кожаные щитки,
предохраняющие самое святое достояние мужчины, возился с пряжками
шингардов, не терял выправки, смазывал мазью футбольные бутсы, а льняным
маслом - крикетные биты, принимал душ и растирался махровым полотенцем,
натягивал и стягивал теннисные сетки, вгонял в землю спицы крикетных
воротцев, извлекал из кустов теннисные мячи, а из густой травы - шары для
гольфа, помнил с каким счетом выиграла глостерская команда у ланкаширской
в Олд-Траффорде (одна из главных крикетных площадок Англии) в 1926 году, а
главное, разговаривал об играх, очках, льняном масле, душе и посещении
спортивных мероприятий - и благодаря всему этому был в отличной форме. И
вот он опять выиграл. ко всяким там террористам, смутьянам и
неблагонадедным, которых он отправил на тот свет в заморских краях, - к
м"ловово, папалуазу, абдулле, рам сингху и мендельсону - прибавился теперь
Голдвассер, пойманный с поличным в самой метрополии.
Нунн добрался до фойе и скромно юркнул на отведенное ему место, как
раз когда из роллс-ройса высадился последний гость, Ротемир Пошлак, пожал
Чиддингфолду руку и стал подниматься по лестнице. Все шло строго по
графику. Нунн огляделся. Войска выстроились на плацу. фойе заполнили
шеренги парадных костюмов и бесформенных набивных платьев, и при каждом
костюме, при каждом платье на правом боку болталась рука, предназначенная
для рукопожатия, и каждая рука кончалась судорожно стиснутым, в меру
потным кулаком. здесь был даже сэр Прествик Ныттинг в кресле на колесах.
очень, очень здорово.
было почти без двух минут три. Над фойе сгустилась гробовая тишина.
где-то приглушенно хлопнула дверь. Кто бы это мог хлопать дверьми в такое
время? не... Не Голдвассер ли явился на пир наподобие духа банко? Нунн
обернулся. действительно, кто-то торопливо пробирался бочком сквозь
шеренги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
отведенными в сторону глазами.
- Да, - сказал он непринужденно, когда в дверях исчезли последние
спины, - Голдвассер!
32
К кабинету Нунна они с Голдвассером шагали по совершенно пустынным
коридорам. Их преследовал отдаленный гул, подобный отзвуку моря в
раковине. Доносился он из фойе, в нем слилось шуршанье сотни шелковых
платьев, прокашливание двух сотен глоток, топтание четырех сотен ног и
шепот от произнесения четырех тысяч нервозных шуточек.
- без десяти три, - откашлявшись, заметил Голдвассер на ходу.
- это не займет и двух минут, - успокоил его Нунн.
- А не лучше ли отложить на потом?
- Дорогуша, потом будет слишком поздно.
Голдвассер в нерешительности остановился. Он не понимал, отчего такая
срочность, и было нечто ирреальное, почти кошмарное в ледяном спокойствии
Нунна.
- Мы ведь можем обсудить все и здесь, не так ли? - сказал он. - стоит
ли идти к вам в кабинет, в такую даль, а?
- тема довольно деликатная, - возразил Нунн.
- А что за тема?
Они стояли лицом к лицу в пустынном коридоре. Нунн медленно потирал
нос.
- если начистоту, - сказал он, - речь идет о безопасности.
- о безопасности?
- боюсь, что в цепи есть слабое звено, и совершенно необходимо изъять
его до приезда королевы.
- кто же это?
Нунн посмотрел Голдвассеру прямо в глаза.
- Чиддингфолд, - ответил он.
Голдвассер был ошеломлен. безмолвные, продолжали они путь к кабинету
Нунна. голова у Голдвассера пухла от множества разных вопросов. Что? как?
почему? когда? чиддингфолд? ч и д д и н г ф о л д? какой-то участок мозга
понимал, что вся идея явно абсурдна. Но другой участок подсказывал, что
эта гипотеза проясняет многие странности в поведении Чиддингфолда. Его
молчаливость... Его отчужденность... Его холодность... Сознание своего
превосходства над другими... - словно прокрутили от конца к началу
кинопленку, где заснято, как разбилась ваза, а потом кусочки чудесным
образом соединяются воедино, рисуя четкий и безошибочный образ человека,
чья лояльность подвергнута сомнению.
- одному мне не справиться, - сказал Нунн. - нужен помощник. Вас я
предпочел всем остальным, потому что вы человек надежный, на вас можно
положиться в минуту опасности.
- Да я... Собственно... Мне не совсем... В смысле...
- от вас мне только и надо, чтобы вы следовали моим инструкциям. Не
задавая вопросов. Идет?
- что ж, пожалуй, наверное...
- очень здорово. Вот мы и пришли.
Стремглав миновали приемную Нунна. Там никого не было; мисс Фрам
давно уже спустилась вниз и заняла свое место в фойе. В кабинете Нунн снял
с кресла лыжную палку.
- садитесь, - приказал он. - пойду принесу досье Чиддингфолда. И
пистолет.
Нунн вышел из кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. Голдвассер
сел. У него тряслись колени. Пистолет! Он же не умее... Надо объяснить
Нунну... Есть еще время позвать когонибудь другого... О боже, ему дурно.
Какой же с него прок, если ему дурно? он бы с радостью сделал все, что
нужно, не будь ему так дурно.
Панический ужас исчез, сменившись отрешенностью и отчаянием. Трус он.
Теперь уже неважно, кто умнее - он или макинтош, какой у него мозг -
Cerebrum Dialectici или Cerebrum Senatoris, читает ли он книги от конца к
началу или кверху ногами. когда настало время претворить его бесспорно
емкий умственный потенциал в физическое действие, а в случае неудачи -
понести заслуженную кару, весь мозговой аппарат Голдвассера отказал. какой
контраст с Нунном! невыносимо! у него несомненно, Cerebrum Ridiculum, но
когда доходит дело до мгновенных решений, оперативных действий и
ответственности за все последствия, то Нунн оказывается на высоте, а он -
нет. Его захлестнула теплая волна восхищения Нунном.
и вдруг он посмотрел на часы. Было без трех минут три. где же Нунн?
что они предпримут? через три минуты оба должны стоять в строю пожимающих
руки, иначе разразится невероятный скандал. Он вскочил. Но Нунн велел ему
сидеть. он сел. Прошло двадцать секунд. Просто безумие - сидеть так, сложа
руки. Он заставил себя пробыть в кабинете еще двадцать секунд. Потом снова
посмотрел на часы. Почти без двух минут три! Он вскочил, на мгновение
заколебался, затем решительно направился к двери.
дверь была заперта.
33
Поспешно, хоть и без суетливости возвращаясь в фойе, Нунн испытывал
душевный подъем. Есть еще порох в пороховницах! Ему пятьдесят четыре года,
из них последние девять он прожил среди разлагающих побрякушек штатского
быта. Однако он систематически тренировался - играл в спортивные игры,
надевал и снимал спортивные костюмы, шнуровал кожаные щитки,
предохраняющие самое святое достояние мужчины, возился с пряжками
шингардов, не терял выправки, смазывал мазью футбольные бутсы, а льняным
маслом - крикетные биты, принимал душ и растирался махровым полотенцем,
натягивал и стягивал теннисные сетки, вгонял в землю спицы крикетных
воротцев, извлекал из кустов теннисные мячи, а из густой травы - шары для
гольфа, помнил с каким счетом выиграла глостерская команда у ланкаширской
в Олд-Траффорде (одна из главных крикетных площадок Англии) в 1926 году, а
главное, разговаривал об играх, очках, льняном масле, душе и посещении
спортивных мероприятий - и благодаря всему этому был в отличной форме. И
вот он опять выиграл. ко всяким там террористам, смутьянам и
неблагонадедным, которых он отправил на тот свет в заморских краях, - к
м"ловово, папалуазу, абдулле, рам сингху и мендельсону - прибавился теперь
Голдвассер, пойманный с поличным в самой метрополии.
Нунн добрался до фойе и скромно юркнул на отведенное ему место, как
раз когда из роллс-ройса высадился последний гость, Ротемир Пошлак, пожал
Чиддингфолду руку и стал подниматься по лестнице. Все шло строго по
графику. Нунн огляделся. Войска выстроились на плацу. фойе заполнили
шеренги парадных костюмов и бесформенных набивных платьев, и при каждом
костюме, при каждом платье на правом боку болталась рука, предназначенная
для рукопожатия, и каждая рука кончалась судорожно стиснутым, в меру
потным кулаком. здесь был даже сэр Прествик Ныттинг в кресле на колесах.
очень, очень здорово.
было почти без двух минут три. Над фойе сгустилась гробовая тишина.
где-то приглушенно хлопнула дверь. Кто бы это мог хлопать дверьми в такое
время? не... Не Голдвассер ли явился на пир наподобие духа банко? Нунн
обернулся. действительно, кто-то торопливо пробирался бочком сквозь
шеренги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44