Что бы там не случилось с
Нунном, его-то, беднягу Голдвассера, запер в этом кабинете Чиддингфолд! Он
медленно поднялся в кресле, будто его потянули за ниточку, привязанную к
голове. И содрогнулся. разгул фантазии! Если серьезно поверить, что его
запер Чиддингфолд, то недолго и поверить в теософию, и услышать голоса
призраков. Он снова сел, криво улыбаясь.
Но тут опять нахлынули подозрения, и Голдвассеру пришло в голову, что
его рабочую гипотезу можно проверить простейшим способом. Стоит лишь
осмотреть дверь и узнать, действительно ли ее заклинило. Он приник глазом
к дверному косяку.
Когда он снова распрямился, ему показалось, что рухнула вся его
жизненная философия, все представление о вселенной. он чувствовал себя
глубоко несчастным, почва уходила из-под ног. Если он так долго
заблуждался относительно Чиддингфолда, то, может быть, он заблуждается и
относительно Роу, Ребус и Нунна. Может быть, он заблуждается даже
относительно макинтоша. Если необъятная, ослепительная респектабельность
Чиддингфолда - ложь, значит, в мире вообще все лживо, нет ничего святого.
Надо немедленно предупредить кого-нибудь насчет чиддингфолда. Но
кого? и как? он отчаянно рыскал по кабинету в поисках сам не зная чего -
горючего для дымовых сигналов, трубы центрального отопления для
отстукивания азбуки морзе, чего угодно. Тут его взгляд упал на еще более
остроумное средство связи - телефоны на столе Нунна. Телефон! Боже правый,
можно ведь просто позвонить в полицию!
Он снял трубку городского телефона, но запас энтузиазма истощился
прежде, чем он поднес ее к уху. Как приступить к объяснениям? "извините,
но директор института имени Уильяма Морриса запер меня в кабинете своего
заместителя..."? "с целью обеспечить немедленную реализацию своих
злодейских замыслов пртив королевы директор..."? "королеве грозит
опасность, а я заперт в кабинете там-то и там-то..."? чуть ли не с
облегчением он установил, что телефон не работает: мисс Фрам не включила
основной аппарат в приемной.
Он положил трубку городского телефона и снял трубку внутреннего. Она
с готовностью загудела у него над ухом, и он протянул было руку набрать
номер. Но какой? во всем здании никто не сидит за своим столом; все
собрались в фойе - приобщиться к историческому рукопожатию. Звонить
некому.
Он положил трубку и задумался. Насколько он понимал, выход был только
один: дождаться, когда торжественное сборище покинет фойе и отправится
осматривать помещение. В первую очередь они посетят политический отдел, и
там-то Голдвассер их перехватит.
Он расположился ждать - сидел совсем тихо, напряженно вслушиваясь в
неумолчный хор слабых будничных шумов и пытаясь расшифровать каждый из
них. Дальний отзвук ревущих моторов. Недолгое завывание самолета,
прочертившего уголок неба. Негромкое хлопанье открытого окна на ветру.
Едва уловимый пульсирующий гул какого-то механизма (генератора?
холодильника? Вентилятора?) в чреве здания. И еще что-то. шелест
рукопожатий? бормотание "ваше величество", приглушенный треск немолодых
суставов, согнутых в реверансе?
Прошло десять минут. Вдруг смутный, неопределенный шум стал чуть
отчетливее; где-то открылась дверь. Послышались шаги - сперва две пары
ног, затем три, затем десяток, и вот все это переросло в частый топот,
словно ливень обрушился на натянутый брезент. Ошибки быть не могло: это
двести человек поднимались по лестнице.
Голдвассер потянулся к внутреннему телефону. Очевидно, Чиддингфолд
еще не начал срывать распорядок дня. Голдвассер выжидал, пытаясь по шуму
определить, успело ли торжественное сборище дойти до политического отдела.
Он отчетливо представил себе всю сцену: Чиддингфолд с натянутой
предательской улыбкой сопровождает королеву, делая неуклюжие микрожесты;
Пошлак напускает на себя деятельный и заинтересованный вид; все начальники
отделов в противоестественно чистых, накрахмаленных, тугих воротничках,
все никак не сообразят, куда девать руки: то заложат их за спину, то
развязно сунут в карманы, то, спохватившись, поспешно выдернут оттуда,
скрестят их на груди, а сами поражены гнетущей неестественностью осанки
соседа. Он представил себе, как выталкивают вперед типичного ученого
ассистента (первого класса), как осматривают типичную вычислительную
машину, как задают типичный вопрос. И в разгаре всего этого в углу вдруг
звонит телефон. Двести голов оборачиваются, потом все делают вид, будто
ничего не слышали. Типичный научный сотрудник дает свой типичный ответ под
телефонное дребезжание, пока кто-нибудь, стоящий рядом с телефоном (кто?
Роу? миссис Плашков? неведомый лаборант? может быть, Ноббс?), не очухается
и не снимет трубку. И услышит, как какой-то псих (он, Голдвассер!)
рассказывает бредовую, путаную историю: его, мол, заперли в кабинете, и
надо безотлагательно арестовать Чиддингфолда. Голдвассера так и
передернуло, он явственно слышал достойное жалости смущение в голосе
собеседника, который пытается прекратить разговор и замять скандальный
инцидент. Голдвассер видел каменные физиономии всех остальных. Люди
прилагают все усилия, чтобы сосредоточиться на августейшей оценке работы
отдела и не слышать мучительной неловкости в приглушенном голосе коллеги.
У Голдвассера взмокли ладони. Все его естество запросилось прочь от
телефона. На такое он не решится.
Он положил трубку на место и попытался ни о чем не думать. Но ведь
снести можно что угодно, только не собственную трусость. Надо решиться!
только теперь уже, наверное, поздно; торжественная процессия направляется
сейчас в отдел спорта. Голдвассер дал себе клятву, что туда-то он позвонит
непременно. Он опять прислушался, и действительно, спустя несколько минут
до него донесся приглушенный топот четырех сотен ног, шагающих по
коридору. Еще не пора, еще не пора. Дай им время войти в отдел. Пора!
нет-нет, рано, сейчас там, в пустой лаборатории, только королева со своей
ближайшей свитой. Погоди. Истинная смелость - смелость ожидания. Может,
теперь? но топот уже стихал - все двести голов были уже в отделе спорта.
Слишком поздно; никакие силы не заставят его звонить всем двумстам.
Мысленно Голдвассер нанизывал довод за доводом в объяснение того,
почему звонить не следовало. В отделе просто сняли бы трубку с рычага,
ничего не ответив. А если бы и ответили, то не поверили бы. к телефону
подошел бы сам Чиддингфолд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
Нунном, его-то, беднягу Голдвассера, запер в этом кабинете Чиддингфолд! Он
медленно поднялся в кресле, будто его потянули за ниточку, привязанную к
голове. И содрогнулся. разгул фантазии! Если серьезно поверить, что его
запер Чиддингфолд, то недолго и поверить в теософию, и услышать голоса
призраков. Он снова сел, криво улыбаясь.
Но тут опять нахлынули подозрения, и Голдвассеру пришло в голову, что
его рабочую гипотезу можно проверить простейшим способом. Стоит лишь
осмотреть дверь и узнать, действительно ли ее заклинило. Он приник глазом
к дверному косяку.
Когда он снова распрямился, ему показалось, что рухнула вся его
жизненная философия, все представление о вселенной. он чувствовал себя
глубоко несчастным, почва уходила из-под ног. Если он так долго
заблуждался относительно Чиддингфолда, то, может быть, он заблуждается и
относительно Роу, Ребус и Нунна. Может быть, он заблуждается даже
относительно макинтоша. Если необъятная, ослепительная респектабельность
Чиддингфолда - ложь, значит, в мире вообще все лживо, нет ничего святого.
Надо немедленно предупредить кого-нибудь насчет чиддингфолда. Но
кого? и как? он отчаянно рыскал по кабинету в поисках сам не зная чего -
горючего для дымовых сигналов, трубы центрального отопления для
отстукивания азбуки морзе, чего угодно. Тут его взгляд упал на еще более
остроумное средство связи - телефоны на столе Нунна. Телефон! Боже правый,
можно ведь просто позвонить в полицию!
Он снял трубку городского телефона, но запас энтузиазма истощился
прежде, чем он поднес ее к уху. Как приступить к объяснениям? "извините,
но директор института имени Уильяма Морриса запер меня в кабинете своего
заместителя..."? "с целью обеспечить немедленную реализацию своих
злодейских замыслов пртив королевы директор..."? "королеве грозит
опасность, а я заперт в кабинете там-то и там-то..."? чуть ли не с
облегчением он установил, что телефон не работает: мисс Фрам не включила
основной аппарат в приемной.
Он положил трубку городского телефона и снял трубку внутреннего. Она
с готовностью загудела у него над ухом, и он протянул было руку набрать
номер. Но какой? во всем здании никто не сидит за своим столом; все
собрались в фойе - приобщиться к историческому рукопожатию. Звонить
некому.
Он положил трубку и задумался. Насколько он понимал, выход был только
один: дождаться, когда торжественное сборище покинет фойе и отправится
осматривать помещение. В первую очередь они посетят политический отдел, и
там-то Голдвассер их перехватит.
Он расположился ждать - сидел совсем тихо, напряженно вслушиваясь в
неумолчный хор слабых будничных шумов и пытаясь расшифровать каждый из
них. Дальний отзвук ревущих моторов. Недолгое завывание самолета,
прочертившего уголок неба. Негромкое хлопанье открытого окна на ветру.
Едва уловимый пульсирующий гул какого-то механизма (генератора?
холодильника? Вентилятора?) в чреве здания. И еще что-то. шелест
рукопожатий? бормотание "ваше величество", приглушенный треск немолодых
суставов, согнутых в реверансе?
Прошло десять минут. Вдруг смутный, неопределенный шум стал чуть
отчетливее; где-то открылась дверь. Послышались шаги - сперва две пары
ног, затем три, затем десяток, и вот все это переросло в частый топот,
словно ливень обрушился на натянутый брезент. Ошибки быть не могло: это
двести человек поднимались по лестнице.
Голдвассер потянулся к внутреннему телефону. Очевидно, Чиддингфолд
еще не начал срывать распорядок дня. Голдвассер выжидал, пытаясь по шуму
определить, успело ли торжественное сборище дойти до политического отдела.
Он отчетливо представил себе всю сцену: Чиддингфолд с натянутой
предательской улыбкой сопровождает королеву, делая неуклюжие микрожесты;
Пошлак напускает на себя деятельный и заинтересованный вид; все начальники
отделов в противоестественно чистых, накрахмаленных, тугих воротничках,
все никак не сообразят, куда девать руки: то заложат их за спину, то
развязно сунут в карманы, то, спохватившись, поспешно выдернут оттуда,
скрестят их на груди, а сами поражены гнетущей неестественностью осанки
соседа. Он представил себе, как выталкивают вперед типичного ученого
ассистента (первого класса), как осматривают типичную вычислительную
машину, как задают типичный вопрос. И в разгаре всего этого в углу вдруг
звонит телефон. Двести голов оборачиваются, потом все делают вид, будто
ничего не слышали. Типичный научный сотрудник дает свой типичный ответ под
телефонное дребезжание, пока кто-нибудь, стоящий рядом с телефоном (кто?
Роу? миссис Плашков? неведомый лаборант? может быть, Ноббс?), не очухается
и не снимет трубку. И услышит, как какой-то псих (он, Голдвассер!)
рассказывает бредовую, путаную историю: его, мол, заперли в кабинете, и
надо безотлагательно арестовать Чиддингфолда. Голдвассера так и
передернуло, он явственно слышал достойное жалости смущение в голосе
собеседника, который пытается прекратить разговор и замять скандальный
инцидент. Голдвассер видел каменные физиономии всех остальных. Люди
прилагают все усилия, чтобы сосредоточиться на августейшей оценке работы
отдела и не слышать мучительной неловкости в приглушенном голосе коллеги.
У Голдвассера взмокли ладони. Все его естество запросилось прочь от
телефона. На такое он не решится.
Он положил трубку на место и попытался ни о чем не думать. Но ведь
снести можно что угодно, только не собственную трусость. Надо решиться!
только теперь уже, наверное, поздно; торжественная процессия направляется
сейчас в отдел спорта. Голдвассер дал себе клятву, что туда-то он позвонит
непременно. Он опять прислушался, и действительно, спустя несколько минут
до него донесся приглушенный топот четырех сотен ног, шагающих по
коридору. Еще не пора, еще не пора. Дай им время войти в отдел. Пора!
нет-нет, рано, сейчас там, в пустой лаборатории, только королева со своей
ближайшей свитой. Погоди. Истинная смелость - смелость ожидания. Может,
теперь? но топот уже стихал - все двести голов были уже в отделе спорта.
Слишком поздно; никакие силы не заставят его звонить всем двумстам.
Мысленно Голдвассер нанизывал довод за доводом в объяснение того,
почему звонить не следовало. В отделе просто сняли бы трубку с рычага,
ничего не ответив. А если бы и ответили, то не поверили бы. к телефону
подошел бы сам Чиддингфолд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44