- Как
ты объясняешь ее появление?
- Наверное, он ударился головой, когда поскользнулся, - ответил он.
- Похоже на правду, - согласился с ним старый Джаскетт, который си-
дел, покуривая на морском сундучке, неподалеку.
- Чушь. Все было совсем не так! - зло огрызнулся Том. - Я не спал, и
этот чертов парус на самом деле стукнул меня.
- Только не надо грубить старшим, паренек! - предупредил его Джас-
кетт.
Я снова вступил в Спор.
- Обрати внимание еще на одну деталь, Стаббинс. Сезень, на котором
повис Том был с кормовой стороны рея. Выглядит так, как будто парус пе-
рекинул его через рей. Если ветра хватило для сезня, мне кажется, его
хватило бы и для паруса.
- Парус висел ниже рея или повис на нем? - спросил Стаббинс.
- Повис на рее, в том-то и дело. Более того, нижний край паруса пе-
рехлестнулся через рей на кормовую сторону.
Стаббинс явно удивился, услышав это, но прежде, чем он был готов выс-
тупить с новым возражением, слово взял Пламмер. Он спросил:
- А кто это видел?
Я ответил довольно резко:
- Я видел. И Вильямс. И еще, если уж на то пошло, второй помощник.
Пламмер молча закурил. Но Стаббинс завелся снова.
- Я считаю, что Том схватился за нижний край паруса и перетянул его
через рей за собой, когда свалился.
- Нет! - оборвал его Том. - Сезень был под парусом, я даже не видел
его. У меня не было времени схватиться за край, он быстро надулся и уда-
рил меня в лицо.
- Тогда как же ты успел схватиться за сезень? - спросил Пламмер.
- Да не хватался он за него, - ответил я вместо Тома. - Сезень зах-
лестнулся вокруг его запястья, и Том повис; в таком положении мы его и
нашли.
- Ты хочешь сказать, что он не хватаются за сезень? - переспросил
Квойн, попыхивая трубкой.
- Вот именно, - сказал я. - Если тебя сбило с ног и ты потерял созна-
ние, как же ты схватишься за канат?
- Ты прав, - согласился со мной Джок. - Здесь ты совершенно прав,
Джессоп.
- И все равно что-то здесь не так, - сказал Квойн.
Я продолжил, не обращая на него внимания:
- Во всяком случае, когда мы с Вильямсом нашли его. Том висел под ре-
ем, а сезень захлестнулся петлей в два кольца вокруг его запястья. Кроме
этого, как я уже говорил, нижний край паруса перекинулся через рей в
сторону кормы и под весом Тома удерживался в таком положении.
- Чертовщина какая-то, - сказал Стаббинс озадаченно. - Ничего не по-
нятно.
Я взглянул на Вильямса, давая ему понять, что пришло время обо всем
рассказать парням, но он покачал головой, и после секундного размышления
я тоже пришел к выводу, что от этого, пожалуй, толку будет не много. У
нас не было четкого объяснения тому, что произошло, и наши полуфакты-по-
лудогадки лишь еще больше бы все запутали; единственно верным для нас в
той ситуации было ждать и наблюдать. Если б у нас имелись хоть какие-то
доказательства, тогда бы имело смысл рассказать все, что мы знаем, не
рискуя сделать из себя всеобщее посмешище, а так...
Я очнулся от своих мыслей.
Стаббинс все не унимался - теперь он обсуждал эту историю с одним из
матросов.
- Послушай, если нет ветра или почти нет, то такое невозможно; хотя
черт его знает...
Матрос сказал что-то в ответ, я не расслышал. Стаббинс продолжал:
- Я ни черта не понимаю. Голова идет кругом. Все очень похоже на
сказку.
- Посмотри на его запястье! - сказал я.
Том вытянул правую руку, выставляя на всеобщее обозрение. Она заметно
распухла в том месте, где ее перетянуло сезнем.
- Вижу, - признал Стаббинс. - Что есть, то есть, только это ни о чем
не говорит.
Я не ответил ему. Стаббинс был прав - это никому и ничего не говори-
ло. И я больше не ввязывался в спор. А вам я рассказываю все это лишь
для того, чтобы обрисовать, насколько живо было воспринято членами эки-
пажа происшествие. Однако через какое-то время новые заботы отвлекли на-
ше внимание; как я уже говорил, поцеловали иные события.
Последующие три дня прошли без каких-либо происшествий; а затем, на
четвертый день, произошло нечто поистине мрачное и загадочное. Однако
обстоятельства дела были настолько неосязаемыми, неуловимыми, как, надо
отметить, и вся трагедия в целом, что только те, кто уже соприкоснулись
вплотную с обступившим нас ужасом, могли до конца осознать его глубину и
неотвратимость. Матросы в своем большинстве повели разговоры о том, что
наш корабль невезучий и, как это часто происходит в подобных обстоя-
тельствах, начались поиски библейского Ионы - козла отпущения. Но с дру-
гой стороны, я все же не возьмусь утверждать, будто никто из матросов не
ощутил ничего пугающего, ужасного в случившемся; я уверен, что некоторые
начали все понимать, и, думаю, Стаббинс в их числе, хотя сомневаюсь, что
он в тот момент осознал хотя бы на четверть реальную опасность, скрывав-
шуюся за чередой тех странных событий, которые не давали нам спокойно
спать по ночам. Однако он почему-то не ощутил присутствия опасности лич-
но для себя, тогда как мне она была уже видна достаточно ясно. Полагаю,
Стаббинсу недоставало воображения, чтобы из отдельных деталей сложить
общую картину, проследить естественную связь событий и их развитие. С
другой стороны, мне не следует забывать, что, конечно, он не имел предс-
тавления о двух предыдущих происшествиях. Если 6 он знал о них, его по-
зиция, быть может, совпадала бы с моей. До этого он был непробиваем, как
это с некоторыми случается, - даже в случае с Томом и фор-бом-брамселем.
Однако на этот раз, после того, о чем я собираюсь сейчас рассказать, он,
похоже, немного проник созданием в тьму окружающей, нас бездны и увидел
возможную угрозу.
Я хорошо помню четвертую ночь. Она была тихой, звездной и безлунной;
по крайне мере, такой она мне запомнилась; в любом случае луна могла
быть не больше тоненького полумесяца, поскольку по времени наступило но-
волуние.
Ветер немного усилился, но дул ровно без резких порывов. Мы скользили
по морской глади, делая примерно шесть-семь узлов. Шла середина нашей
вахты; поскрипывали реи и шумели наполняемые ветром паруса. На главной
палубе нас было только двое - Вильямс и я. Он курил, облокотившись на
перила с наветренного борта; я прохаживаются взад-вперед между ним и лю-
ком носового трюма. Стаббинс, как впередсмотрящий, находился на носу.
Прошло несколько минут, как рында прозвучала два раза, и я молил бо-
га, чтобы поскорее пробили восемь склянок и нас бы сменили. Вдруг где-то
над головой раздался короткий резкий звук, похожий на винтовочный выст-
рел. Сразу за ним последовал треск парусины и хлопанье паруса, бьющегося
на ветру.
Вильямс отскочил от поручней и сделал несколько шагов в сторону бака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
ты объясняешь ее появление?
- Наверное, он ударился головой, когда поскользнулся, - ответил он.
- Похоже на правду, - согласился с ним старый Джаскетт, который си-
дел, покуривая на морском сундучке, неподалеку.
- Чушь. Все было совсем не так! - зло огрызнулся Том. - Я не спал, и
этот чертов парус на самом деле стукнул меня.
- Только не надо грубить старшим, паренек! - предупредил его Джас-
кетт.
Я снова вступил в Спор.
- Обрати внимание еще на одну деталь, Стаббинс. Сезень, на котором
повис Том был с кормовой стороны рея. Выглядит так, как будто парус пе-
рекинул его через рей. Если ветра хватило для сезня, мне кажется, его
хватило бы и для паруса.
- Парус висел ниже рея или повис на нем? - спросил Стаббинс.
- Повис на рее, в том-то и дело. Более того, нижний край паруса пе-
рехлестнулся через рей на кормовую сторону.
Стаббинс явно удивился, услышав это, но прежде, чем он был готов выс-
тупить с новым возражением, слово взял Пламмер. Он спросил:
- А кто это видел?
Я ответил довольно резко:
- Я видел. И Вильямс. И еще, если уж на то пошло, второй помощник.
Пламмер молча закурил. Но Стаббинс завелся снова.
- Я считаю, что Том схватился за нижний край паруса и перетянул его
через рей за собой, когда свалился.
- Нет! - оборвал его Том. - Сезень был под парусом, я даже не видел
его. У меня не было времени схватиться за край, он быстро надулся и уда-
рил меня в лицо.
- Тогда как же ты успел схватиться за сезень? - спросил Пламмер.
- Да не хватался он за него, - ответил я вместо Тома. - Сезень зах-
лестнулся вокруг его запястья, и Том повис; в таком положении мы его и
нашли.
- Ты хочешь сказать, что он не хватаются за сезень? - переспросил
Квойн, попыхивая трубкой.
- Вот именно, - сказал я. - Если тебя сбило с ног и ты потерял созна-
ние, как же ты схватишься за канат?
- Ты прав, - согласился со мной Джок. - Здесь ты совершенно прав,
Джессоп.
- И все равно что-то здесь не так, - сказал Квойн.
Я продолжил, не обращая на него внимания:
- Во всяком случае, когда мы с Вильямсом нашли его. Том висел под ре-
ем, а сезень захлестнулся петлей в два кольца вокруг его запястья. Кроме
этого, как я уже говорил, нижний край паруса перекинулся через рей в
сторону кормы и под весом Тома удерживался в таком положении.
- Чертовщина какая-то, - сказал Стаббинс озадаченно. - Ничего не по-
нятно.
Я взглянул на Вильямса, давая ему понять, что пришло время обо всем
рассказать парням, но он покачал головой, и после секундного размышления
я тоже пришел к выводу, что от этого, пожалуй, толку будет не много. У
нас не было четкого объяснения тому, что произошло, и наши полуфакты-по-
лудогадки лишь еще больше бы все запутали; единственно верным для нас в
той ситуации было ждать и наблюдать. Если б у нас имелись хоть какие-то
доказательства, тогда бы имело смысл рассказать все, что мы знаем, не
рискуя сделать из себя всеобщее посмешище, а так...
Я очнулся от своих мыслей.
Стаббинс все не унимался - теперь он обсуждал эту историю с одним из
матросов.
- Послушай, если нет ветра или почти нет, то такое невозможно; хотя
черт его знает...
Матрос сказал что-то в ответ, я не расслышал. Стаббинс продолжал:
- Я ни черта не понимаю. Голова идет кругом. Все очень похоже на
сказку.
- Посмотри на его запястье! - сказал я.
Том вытянул правую руку, выставляя на всеобщее обозрение. Она заметно
распухла в том месте, где ее перетянуло сезнем.
- Вижу, - признал Стаббинс. - Что есть, то есть, только это ни о чем
не говорит.
Я не ответил ему. Стаббинс был прав - это никому и ничего не говори-
ло. И я больше не ввязывался в спор. А вам я рассказываю все это лишь
для того, чтобы обрисовать, насколько живо было воспринято членами эки-
пажа происшествие. Однако через какое-то время новые заботы отвлекли на-
ше внимание; как я уже говорил, поцеловали иные события.
Последующие три дня прошли без каких-либо происшествий; а затем, на
четвертый день, произошло нечто поистине мрачное и загадочное. Однако
обстоятельства дела были настолько неосязаемыми, неуловимыми, как, надо
отметить, и вся трагедия в целом, что только те, кто уже соприкоснулись
вплотную с обступившим нас ужасом, могли до конца осознать его глубину и
неотвратимость. Матросы в своем большинстве повели разговоры о том, что
наш корабль невезучий и, как это часто происходит в подобных обстоя-
тельствах, начались поиски библейского Ионы - козла отпущения. Но с дру-
гой стороны, я все же не возьмусь утверждать, будто никто из матросов не
ощутил ничего пугающего, ужасного в случившемся; я уверен, что некоторые
начали все понимать, и, думаю, Стаббинс в их числе, хотя сомневаюсь, что
он в тот момент осознал хотя бы на четверть реальную опасность, скрывав-
шуюся за чередой тех странных событий, которые не давали нам спокойно
спать по ночам. Однако он почему-то не ощутил присутствия опасности лич-
но для себя, тогда как мне она была уже видна достаточно ясно. Полагаю,
Стаббинсу недоставало воображения, чтобы из отдельных деталей сложить
общую картину, проследить естественную связь событий и их развитие. С
другой стороны, мне не следует забывать, что, конечно, он не имел предс-
тавления о двух предыдущих происшествиях. Если 6 он знал о них, его по-
зиция, быть может, совпадала бы с моей. До этого он был непробиваем, как
это с некоторыми случается, - даже в случае с Томом и фор-бом-брамселем.
Однако на этот раз, после того, о чем я собираюсь сейчас рассказать, он,
похоже, немного проник созданием в тьму окружающей, нас бездны и увидел
возможную угрозу.
Я хорошо помню четвертую ночь. Она была тихой, звездной и безлунной;
по крайне мере, такой она мне запомнилась; в любом случае луна могла
быть не больше тоненького полумесяца, поскольку по времени наступило но-
волуние.
Ветер немного усилился, но дул ровно без резких порывов. Мы скользили
по морской глади, делая примерно шесть-семь узлов. Шла середина нашей
вахты; поскрипывали реи и шумели наполняемые ветром паруса. На главной
палубе нас было только двое - Вильямс и я. Он курил, облокотившись на
перила с наветренного борта; я прохаживаются взад-вперед между ним и лю-
ком носового трюма. Стаббинс, как впередсмотрящий, находился на носу.
Прошло несколько минут, как рында прозвучала два раза, и я молил бо-
га, чтобы поскорее пробили восемь склянок и нас бы сменили. Вдруг где-то
над головой раздался короткий резкий звук, похожий на винтовочный выст-
рел. Сразу за ним последовал треск парусины и хлопанье паруса, бьющегося
на ветру.
Вильямс отскочил от поручней и сделал несколько шагов в сторону бака.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38