— Гарион говорит, что, если я не выпью этот чай, он вольет его мне в глотку.
— А, так ведь это же вчерашнее указание, — сказала Полгара, взглянув на Гариона. — Разве я не сказала тебе, что сегодня оно изменилось?
— Нет, — ответил тот. — Ты ничего подобного не говорила. — Он произнес фразу ровным тоном и был рад, что ему это удалось.
— Извини, пожалуйста. Я, должно быть, забыла.
— Когда я могу встать с постели? — спросила Сенедра.
Полгара посмотрела на нее с удивлением.
— Когда захочешь, моя милая, — сказала она. — Я, собственно, зашла, чтобы спросить, не хочешь ли ты позавтракать вместе с нами.
Сенедра села на кровати. Ее глаза были похожи на маленькие камушки. Она медленно повернулась, смерила Гариона ледяным взглядом, а потом высунула язык и довольно долго оставалась в этом положении.
Гарион повернулся к Полгаре.
— Премного благодарен.
— Ты несправедлив, мой милый, — тихо сказала она, посмотрев на побледневшую от злости маленькую королеву. — Сенедра, тебе никогда не говорили в детстве, что нет ничего невежливее, чем показывать язык?
Сенедра широко улыбнулась.
— Ну как же, госпожа Полгара, конечно же говорили. Поэтому я делаю это только в особых случаях.
— Я, пожалуй, пойду прогуляюсь, — сказал Гарион, ни к кому конкретно не обращаясь. Он подошел к двери, открыл ее и вышел.
Несколько дней спустя Гарион сидел в одной из гостиных на женской половине, где жили он и все остальные. Обстановка комнаты удивительным образом говорила о том, что она предназначалась для женщин. Мебель обита нежно-розовой тканью, а на широких окнах прозрачные занавески бледно-лилового цвета. За окном белел снегом сад, вокруг которого кольцом замыкались высокие крылья дворца. В украшенном полукруглой аркой камине весело поблескивал огонь, а в другом конце комнаты в затейливо отделанном гроте, густо поросшем мхом и папоротником, струился фонтан. Гарион сидел, задумчиво глядя на пасмурное полуденное небо пепельно-серого цвета, из которого сыпались белые крупицы — ни снег, ни град, а нечто среднее, — и внезапно понял, что тоскует по Риве. Как странно, что вот здесь, на другом конце света, ему пришло это в голову. Раньше при словах «тоска по дому» ему вспоминалась ферма Фалдора — кухня, широкий двор, кузница Дарника — и все другие, милые сердцу вещи. А теперь, оказывается, он тосковал по изрезанному бурей побережью, по мрачной крепости, нависающей над лежащим под ней хмурым городом, и по белым от снега горам, неподвижно застывшим на фоне черного непогожего неба. В дверь тихо постучали.
— Да? — рассеянно произнес Гарион, даже не оглянувшись.
Кто-то робко открыл дверь.
— Ваше величество… — произнес смутно знакомый голос.
Повернув голову, Гарион через плечо поглядел на вошедшего — лысого круглолицего человека. Одежда его была коричневого цвета — простая и практичная, — хотя, несомненно, дорогая, а тяжелая золотая цепь на груди свидетельствовала о том, что он не просто мелкий чиновник. Гарион нахмурился.
— Мы, кажется, уже встречались? — спросил он. — Вы ведь друг генерала Атески, м-м…
— Брадор, ваше величество, — подсказал круглолицый. — Министр внутренних дел.
— Ах да. Теперь припоминаю. Входите, ваше превосходительство, прошу вас.
— Спасибо, ваше величество. — Брадор вошел в комнату и подошел к камину, протягивая руки к огню. — Мерзкий климат, — произнес он, поеживаясь.
— Вам нужно провести зиму в Риве, — сказал Гарион, — хотя как раз сейчас там лето.
Брадор посмотрел в окно на заснеженный сад.
— Странное это место, Хтол-Мургос, — сказал он. — Вот кажется, что у мургов все сделано на редкость безобразно, но ведь есть здесь и комнаты, подобные этой.
— Я думаю, что безобразным все делалось в угоду Ктучику и Таур-Ургасу, — ответил Гарион. — На самом деле мурги, вероятно, немногим отличаются от всех остальных.
Брадор рассмеялся.
— В Мал-Зэте такую точку зрения почтут за ересь, — сказал он.
— В Вал-Алорне многие тоже рассуждают подобным образом. — Гарион взглянул на чиновника. — Насколько я понимаю, это не просто визит вежливости, — сказал он. — О чем вы думаете?
— Ваше величество, — сказал Брадор, сразу сделавшись серьезным. — Я непременно должен поговорить с императором. Атеска попытался организовать нашу встречу перед отъездом в Рэк-Веркат, но… — Он беспомощно развел руками. — Не могли бы вы поговорить с ним? Дело не терпит отлагательств.
— Вряд ли, Брадор, я смогу вам помочь, — ответил Гарион. — В данный момент он, вероятно, меньше всего желает видеть меня.
— Как так?
— Я рассказал ему нечто такое, чего он не хотел слышать.
Брадор в отчаянии опустил голову.
— На вас была моя последняя надежда, ваше величество, — сказал он.
— А в чем дело?
Брадор неуверенно огляделся, чтобы удостовериться, что в комнате никого больше нет.
— Белгарион, — произнес он очень тихо, — вы когда-нибудь видели демона?
— Да, несколько раз. И не горю желанием снова испытать нечто подобное.
— Что вам известно о карандийцах?
— Очень мало. Я слышал, что у них много общего с мориндимцами с севера Гар-ог-Надрака.
— В таком случае вы знаете о них больше, чем другие. Что вам известно о вероисповедании мориндимцев?
— Они молятся демонам. Насколько я заметил, эта форма религии не слишком безопасна.
Брадор был бледен.
— Карандийцы разделяют эти верования, — сказал он. — После того как гролимы заставили их поклоняться Тораку, эту религию всячески старались искоренить, но она продолжала существовать в лесах и горных долинах. — Он замолчал и опять с опаской огляделся вокруг. — Белгарион, — почти шепотом произнес он, — имя Менха вам что-нибудь говорит?
— Нет. Не думаю. Кто такой Менх?
— Мы не знаем, по крайней мере не наверняка. Скорее всего он вышел из леса у северного побережья Карандийского озера около полугода назад.
— И что же?
— Он подошел — в одиночку — к воротам Калиды в Дженно и потребовал, чтобы ему сдали город. Над ним, конечно, только посмеялись, но тогда он начертил на земле какие-то знаки. После этого им было уже не до смеха. — Лицо мельсенского чиновника стало почти серым. — Белгарион, он наслал на Калиду невиданные доселе бедствия. С помощью нарисованных на земле знаков он вызвал множество демонов — не одного и не десяток, а целое полчище. Я говорил с теми, кто пережил это нашествие. Большинство из них сошли с ума, и я думаю, им повезло, а то, что произошло в Калиде, просто не поддается описанию.
— Полчище демонов?! — воскликнул Гарион.
Брадор кивнул.
— Вот поэтому Менх так и опасен. Вы, конечно, знаете, что обычно, если кто-то вызывает демона, тот рано или поздно выходит из-под его власти и убивает своего повелителя; но Менху, судя по всему, удается держать этих злодеев полностью под контролем, и он может вызывать их сотнями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96