— Какие же? — удивился Шелк.
— Я сам из Ангарака, — сказал Ярблек, — и с детства видел, как гролимы вырезают у людей сердца, чтобы принести их в жертву Тораку. Но то, что я видел в Каранде, даже меня выворачивает наизнанку. Карандийцы привязывают пленных к столбам и вызывают демонов. Демоны после этого жиреют.
— А нельзя ли поточнее?
— Лучше не надо. Напряги свое воображение, Шелк. Ты был в Мориндленде. Ты знаешь, чем питаются демоны.
— Не может быть!
— Еще как может. А карандийцы подъедают объедки. Как я сказал — отвратительная привычка. Ходят также слухи о том, что демоны сношаются с женщинами.
— Чудовищно! — воскликнул Гарион.
— Да, — согласился Ярблек. — Женщины обычно не выдерживают беременности, но я слышал о нескольких случаях рождения живых детей.
— Мы должны положить этому конец, — твердо сказал Белгарат.
— Желаю удачи, — ответил Ярблек. — А что касается меня, то я отправлюсь обратно в Гар-ог-Надрак, как только соберу караван. Я хочу быть подальше от Менха и от демона, которого он приручил.
— Нахаза? — спросил Гарион.
— Значит, вам известно его имя?
— От Долмара.
— Наверное, с него нам и надо начать, — сказал Белгарат. — Если удастся прогнать Нахаза туда, откуда он появился, остальные демоны последуют за своим повелителем.
— Неплохо придумано, — усмехнулся Ярблек.
— Дальнейшее я тоже продумал, — продолжал старик. — После того как мы прогоним демонов, у Менха не останется ничего, кроме армии фанатичных подонков. И мы сможем заняться своими делами, предоставив Закету разделаться с ним. — Его губы тронула тень улыбки. — Ему будет чем заняться, и он не станет утруждать себя погоней за нами.
Хрипло смеясь, к ним приближалась Велла и вместе с ней Фельдегаст-жонглер. Маленький комедиант опять шел на руках, но передвигался он неуверенно, ноги его нелепо болтались в воздухе.
— Он хороший рассказчик, — сказала крепкотелая надракийка, продолжая смеяться, — но совсем не умеет пить.
— По-моему, он выпил совсем немного, — сказал Шелк.
— Да он не пивом так накачался, — ответила она, вынимая из-за пояса серебряную флягу. — Я дала ему глотнуть вот этого. — В глазах ее появился озорной огонек. — Хочешь попробовать, Шелк? — предложила она, протягивая ему флягу.
— А что это? — с подозрением спросил он.
— Так, напиток, который делается у нас в Гар-ог-Надраке, — невинным голосом ответила она. — Нежнее материнского молока. — И в подтверждение своих слов сделала большой глоток.
— Оттлесс?
Она кивнула.
— Нет уж, спасибо, — передернулся он. — После того раза, когда его пил, я отключился на целую неделю.
— Ну и слабак же ты, Шелк, — презрительно фыркнула она и вновь глотнула из фляги. — Вот видишь? Это совсем не больно. — Она посмотрела на Гариона. — Почтенный, а как поживает ваша прелестная женушка?
— Спасибо, Велла, хорошо.
— Рада это слышать. Вы ее опять обрюхатили?
Гарион вспыхнул.
— Нет.
— Вы зря теряете время, почтенный. Вам нужно бегом бежать обратно во дворец и пару раз попрыгать с ней на кровати. — Затем она повернулась к Белгарату. — Ну?
— Что «ну»?
Она вытащила один кинжал из-за пояса.
— Хотите еще раз попробовать? — сказала красотка, поворачиваясь так, что ее округлые формы почти коснулись его.
— Ах, спасибо, Велла, — пытаясь сохранить достоинство, ответил он, — рановато, пожалуй.
— Ладно, старик, — сказала она, — я всегда к вашим услугам. Если захотите немного побаловаться, не стесняйтесь. Я заточила все ножи перед нашим приездом — специально для вас.
— Ты очень любезна.
Пьяный Фельдегаст пошатнулся, пытаясь сохранить равновесие, и свалился на землю бесформенной грудой. Затем, покачиваясь, встал, его исказившееся лицо было покрыто пятнами, а сам он стоял согнувшись почти пополам.
— Да, дружок, здорово тебя отделали, — весело произнес Белгарат, бросившийся на помощь пьянице, чтобы удержать его на ногах. — Ну-ка, выпрямись. Если ты будешь стоять вот так, скрючившись, твои внутренности завяжутся узлом.
Гарион, посмотрев на своего деда, увидел, что губы его задвигались и он прошептал что-то подвыпившему акробату. Волна энергии была на этот раз едва ощутима.
Фельдегаст выпрямился и закрыл лицо руками.
— О боги, о боги, о боги, — произнес он. — Ты меня что, отравить хотела? — спросил он Веллу. — Не могу припомнить, чтобы выпивка на меня так быстро действовала.
Он опустил руки. Пятна сошли с лица, страдальческое выражение исчезло.
— Никогда больше не пей с надракийкой, — посоветовал ему Белгарат, — тем более если она сама изготовляет напиток.
— Мне показалось, что я слышал обрывки разговора, когда развлекал эту бабу. Вы ведь говорили о Каранде и о том кошмаре, что там творится?
— Да, — признался Белгарат.
— Я иногда блистаю своими талантами в придорожных гостиницах и тавернах — знаете ли, за пару медяков или за выпивку, — а в таких местах узнаешь много интересного. Если человека повеселить и насмешить, он выложит вам больше, чем за деньги или даже за выпивку. Мне как раз случилось недавно побывать в одном из таких местечек. Так вот, туда заглянул один путешественник с востока. Порядочная, впрочем, скотина — и он рассказал нам кое-что про ужасы в Каранде. Этот здоровяк, которому и бояться-то вроде бы некого, дрожал и трясся как осиновый лист, говоря мне, что, мол, если мне дорога жизнь, я должен держаться подальше от Каранды.
И еще он сообщил мне нечто странное, чего я до сих пор не понял. На дороге между Калидой и Мал-Яском полным-полно гонцов, которые ездят туда и сюда. Странное дело, правда? Как это объяснить? Но в этом мире, господа хорошие, много странного, такого, что никому и в голову не придет.
Певучая речь жонглера лилась плавно и завораживающе. Гариона увлекло это бесхитростное повествование. Он даже почувствовал легкое разочарование, когда пестрый человечек прервал свой рассказ.
— Надеюсь, моя история была занимательна и поучительна, господа мои, — заискивающе произнес Фельдегаст, протягивая запачканную травой руку. — Я прокладываю себе дорогу в жизни своим остроумием и талантами и щедро раздаю их направо и налево, но я, знаете ли, всегда благодарен за мелкие знаки внимания.
— Заплати ему, — бросил Белгарат Гариону.
— Что?
— Дай ему денег.
Гарион со вздохом вытащил из-за пояса кожаный кошелек.
— Да улыбнутся вам боги, молодой господин, — напыщенно поблагодарил Фельдегаст Гариона, получив из его рук несколько мелких монет. Затем с усмешкой в глазах он обратился к Велле: — Скажи мне, моя милая, ты когда-нибудь слышала историю о молочнице и уличном торговце? Как честный человек, я должен тебя, впрочем, предупредить, что история эта полна непристойностей, и мне будет стыдно, если твои нежные щечки зальются краской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96