— воскликнул Шелк. — Ведь мы стремимся в Калиду. Человек по имени Менх туда вызвал демонов.
— Это не к спеху, принц Хелдар. Демоны должны вас меньше всего беспокоить. Но знайте — Менх тоже направляется в Ашабу. Его остановит лишь выполнение одной из тех задач, которые должны быть решены прежде, чем Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в Месте, которого больше нет. — Она повернула к Гариону свое лицо с завязанными глазами. — И время выполнить эту задачу наступило, Белгарион Ривский. Если же ты и те из твоих друзей, на кого возложено выполнение этой миссии, не исполните ее, весь мир погибнет. Поэтому, заклинаю вас, отправляйтесь в Ашабу. — И с этими словами она исчезла.
Некоторое время все молчали, глядя туда, где только что стояла прорицательница.
— Итак, — заключил Белгарат. — Мы едем в Ашабу.
Старик вывел всех в коридор. Пройдя его, они спустились вниз и по главному холлу подошли к тяжелой двери, ведущей в другую часть дворца.
— Минуточку, отец, — произнесла Полгара. Она на мгновение сосредоточилась, ее белый локон озарился ровным светом. Гарион почувствовал исходящий от нее поток энергии. — Все в порядке, — произнесла Полгара. — Охрана спит.
Старец двинулся дальше.
— Вот мы и пришли, — сказал он, останавливаясь у большого ковра, висящего на мраморной стене. Он засунул руку за ковер, нащупал потемневшее от времени железное кольцо и потянул за него. Послышался металлический скрежет, а затем громкий щелчок. — Нажми с той стороны, — указал он на противоположный угол ковра.
Гарион спустился на несколько ступенек вниз и прислонился плечом к стене. Мраморная плита медленно повернулась, скрипя железными петлями, на которых она была подвешена.
— Неплохо придумано, — одобрительно произнес Шелк, заглядывая в затянутую паутиной темную дыру, открывшуюся за плитой. — Кто это сделал?
— Когда-то давным-давно один из маллорейских императоров, не вполне уверенный в прочности своего положения. Об этом ходе все забыли. Принесите вещи. Сюда мы уже не вернемся.
Пока они складывали свои вещи у прикрытого ковром отверстия, Дарник, Тоф и Эрионд вели по мраморному коридору коней, громко цокающих копытами.
Гарион, зайдя за угол, бросил взгляд на главный вход. Оба охранника стояли неподвижно, с застывшими лицами и остекленевшим взглядом.
— Когда-нибудь ты обязательно покажешь мне, как это делается, — сказал он Полгаре, указывая на погруженных в сон солдат.
— Это очень просто, Гарион.
— Для тебя, может быть, и просто… — И вдруг его осенило. — Дедушка, — произнес он озабоченно, — если этот ход ведет в город, то не окажемся ли мы в еще худшем положении, чем здесь, во дворце? Ведь там уже все ворота заперты.
— Он выходит не в Мал-Зэт, — ответил старик. — По крайней мере, так мне говорили.
Шум битвы, доносившийся до них снаружи, усилился.
— Ну, в чем дело? — раздался за стеной певучий голосок. — Долго вы собираетесь там болтать? Ночь уже на исходе, а нам предстоит еще пройти не одну милю. Мы не выберемся из Мал-Зэта до конца месяца, если немедленно не отправимся в путь.
— Пошли! — коротко бросил Белгарат.
Лошади упирались, боясь темноты пахнущего плесенью хода в стене, но Эрионд решительно шагнул в него, ведя за собой Кретьена, серого коня Гариона, остальные животные, прядая ушами и пофыркивая, последовали за ними.
Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном туннеле. Для лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и Кретьеном, все они оказались внизу.
Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл потайную дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.
— Минутку, отец, — сказала Полгара, и сквозь тьму подземелья Гарион почувствовал легкий поток ее воли. — Ну вот, — сказала она, — солдаты снова проснулись и даже не заметили нашего отсутствия.
Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с фонарем в руках.
— Прекрасная ночь для небольшой прогулки, — заметил он. — Ну что, пошли? Правда, есть крошечная проблемка. В одном месте этот ход обвалился, и поэтому нам придется чуток пройти по улицам.
— Что значит «чуток» — это сколько? — спросил Белгарат. Он взглянул на дерзкого комедианта. — И прекрати это, пожалуйста, — раздраженно произнес он. — С какой стати ты говоришь на диалекте, вышедшем из употребления две тысячи лет назад?
— А это придает мне очарование, достопочтенный Белгарат. Кидать в воздух шары и снова ловить их может каждый, но чтобы сделать из этого представление, нужно уметь говорить.
— Я вижу, вы давно знакомы, — сказала Полгара, удивленно подняв брови.
— Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя дорогая госпожа Полгара, — с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. — Он мне о вас много рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей неземной красотой.
— Где ты только выискал этого мошенника, отец, — сказала Полгара, улыбаясь. — Возможно, со временем я к нему привяжусь.
— Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и негодяй. Ты не ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть себя этим именем. Долго ли нам идти по улицам?
— Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около полумили, пока не удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются нам на голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь проходит.
— Ты сказал «дряхлый»? — переспросил Белгарат.
— Это просто мое косноязычие, достопочтенный, — хихикнул Фельдегаст. — Я не хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя девочка? — обратился он к Полгаре. — От тебя исходит такой аромат, что у меня просто дух захватывает. Я пойду рядом с тобой, вдыхая его и умирая от наслаждения.
Полгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.
— Он мне нравится, — прошептала Сенедра Гариону, следуя за ним по заплесневелому туннелю.
— Так и должно быть, моя девочка, — прошепелявил Гарион, пытаясь подражать жонглеру. — Ведь это делает его еще более очаровательным.
— Ах, Гарион, — рассмеялась она. — Я люблю тебя.
Где-то с милю все следовали за фонарем Фельдегаста, а за спиной у них раздавался глухой топот лошадиных копыт. Время от времени к ним проникал грохот по булыжнику мостовых погребальных телег, везущих свой печальный груз к местам сожжения. А здесь, в пропахшей плесенью темноте, лишь шуршали грызуны по углам да почти бесшумно шевелили крыльями летучие мыши.
— Мерзость, — произнес Шелк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Какая мерзость.
— Не бойся, принц Хелдар, — ответила Бархотка, беря его за руку. — Я не дам им на тебя напасть.
— Премного благодарен, — сказал он, но руку не отнял.
— Кто идет? — раздался голос.
— Это всего лишь я, господин Ярблек, — ответил Фельдегаст. — И со мной еще несколько заблудших душ, потерявшихся во мраке ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Это не к спеху, принц Хелдар. Демоны должны вас меньше всего беспокоить. Но знайте — Менх тоже направляется в Ашабу. Его остановит лишь выполнение одной из тех задач, которые должны быть решены прежде, чем Дитя Света и Дитя Тьмы встретятся в Месте, которого больше нет. — Она повернула к Гариону свое лицо с завязанными глазами. — И время выполнить эту задачу наступило, Белгарион Ривский. Если же ты и те из твоих друзей, на кого возложено выполнение этой миссии, не исполните ее, весь мир погибнет. Поэтому, заклинаю вас, отправляйтесь в Ашабу. — И с этими словами она исчезла.
Некоторое время все молчали, глядя туда, где только что стояла прорицательница.
— Итак, — заключил Белгарат. — Мы едем в Ашабу.
Старик вывел всех в коридор. Пройдя его, они спустились вниз и по главному холлу подошли к тяжелой двери, ведущей в другую часть дворца.
— Минуточку, отец, — произнесла Полгара. Она на мгновение сосредоточилась, ее белый локон озарился ровным светом. Гарион почувствовал исходящий от нее поток энергии. — Все в порядке, — произнесла Полгара. — Охрана спит.
Старец двинулся дальше.
— Вот мы и пришли, — сказал он, останавливаясь у большого ковра, висящего на мраморной стене. Он засунул руку за ковер, нащупал потемневшее от времени железное кольцо и потянул за него. Послышался металлический скрежет, а затем громкий щелчок. — Нажми с той стороны, — указал он на противоположный угол ковра.
Гарион спустился на несколько ступенек вниз и прислонился плечом к стене. Мраморная плита медленно повернулась, скрипя железными петлями, на которых она была подвешена.
— Неплохо придумано, — одобрительно произнес Шелк, заглядывая в затянутую паутиной темную дыру, открывшуюся за плитой. — Кто это сделал?
— Когда-то давным-давно один из маллорейских императоров, не вполне уверенный в прочности своего положения. Об этом ходе все забыли. Принесите вещи. Сюда мы уже не вернемся.
Пока они складывали свои вещи у прикрытого ковром отверстия, Дарник, Тоф и Эрионд вели по мраморному коридору коней, громко цокающих копытами.
Гарион, зайдя за угол, бросил взгляд на главный вход. Оба охранника стояли неподвижно, с застывшими лицами и остекленевшим взглядом.
— Когда-нибудь ты обязательно покажешь мне, как это делается, — сказал он Полгаре, указывая на погруженных в сон солдат.
— Это очень просто, Гарион.
— Для тебя, может быть, и просто… — И вдруг его осенило. — Дедушка, — произнес он озабоченно, — если этот ход ведет в город, то не окажемся ли мы в еще худшем положении, чем здесь, во дворце? Ведь там уже все ворота заперты.
— Он выходит не в Мал-Зэт, — ответил старик. — По крайней мере, так мне говорили.
Шум битвы, доносившийся до них снаружи, усилился.
— Ну, в чем дело? — раздался за стеной певучий голосок. — Долго вы собираетесь там болтать? Ночь уже на исходе, а нам предстоит еще пройти не одну милю. Мы не выберемся из Мал-Зэта до конца месяца, если немедленно не отправимся в путь.
— Пошли! — коротко бросил Белгарат.
Лошади упирались, боясь темноты пахнущего плесенью хода в стене, но Эрионд решительно шагнул в него, ведя за собой Кретьена, серого коня Гариона, остальные животные, прядая ушами и пофыркивая, последовали за ними.
Пройдя вниз по пологим ступеням, они очутились в каменном туннеле. Для лошадей путь не простой, но в конце концов, следуя за Эриондом и Кретьеном, все они оказались внизу.
Великан Тоф, остававшийся у входа в подземелье, снова закрыл потайную дверь, и засов, встав на место, угрожающе лязгнул.
— Минутку, отец, — сказала Полгара, и сквозь тьму подземелья Гарион почувствовал легкий поток ее воли. — Ну вот, — сказала она, — солдаты снова проснулись и даже не заметили нашего отсутствия.
Внизу, у ступеней, стоял жонглер и комедиант Фельдегаст с фонарем в руках.
— Прекрасная ночь для небольшой прогулки, — заметил он. — Ну что, пошли? Правда, есть крошечная проблемка. В одном месте этот ход обвалился, и поэтому нам придется чуток пройти по улицам.
— Что значит «чуток» — это сколько? — спросил Белгарат. Он взглянул на дерзкого комедианта. — И прекрати это, пожалуйста, — раздраженно произнес он. — С какой стати ты говоришь на диалекте, вышедшем из употребления две тысячи лет назад?
— А это придает мне очарование, достопочтенный Белгарат. Кидать в воздух шары и снова ловить их может каждый, но чтобы сделать из этого представление, нужно уметь говорить.
— Я вижу, вы давно знакомы, — сказала Полгара, удивленно подняв брови.
— Мы с вашим почтенным батюшкой давнишние друзья, моя дорогая госпожа Полгара, — с глубоким поклоном ответил Фельдегаст. — Он мне о вас много рассказывал. Но должен признаться, я просто сражен вашей неземной красотой.
— Где ты только выискал этого мошенника, отец, — сказала Полгара, улыбаясь. — Возможно, со временем я к нему привяжусь.
— Не советую тебе это делать, Пол. Он лжец, пройдоха и негодяй. Ты не ответил на мой вопрос, Фельдегаст, если тебе угодно называть себя этим именем. Долго ли нам идти по улицам?
— Совсем немного, мой старенький дряхлый друг, около полумили, пока не удостоверимся, что камни, из которых сложен ход, уже сыплются нам на голову. Ну, вперед! До северной стены Мал-Зэта путь еще долгий, а ночь проходит.
— Ты сказал «дряхлый»? — переспросил Белгарат.
— Это просто мое косноязычие, достопочтенный, — хихикнул Фельдегаст. — Я не хотел вас обидеть. Пойдешь со мной, моя девочка? — обратился он к Полгаре. — От тебя исходит такой аромат, что у меня просто дух захватывает. Я пойду рядом с тобой, вдыхая его и умирая от наслаждения.
Полгара рассмеялась и взяла под руку маленького наглеца.
— Он мне нравится, — прошептала Сенедра Гариону, следуя за ним по заплесневелому туннелю.
— Так и должно быть, моя девочка, — прошепелявил Гарион, пытаясь подражать жонглеру. — Ведь это делает его еще более очаровательным.
— Ах, Гарион, — рассмеялась она. — Я люблю тебя.
Где-то с милю все следовали за фонарем Фельдегаста, а за спиной у них раздавался глухой топот лошадиных копыт. Время от времени к ним проникал грохот по булыжнику мостовых погребальных телег, везущих свой печальный груз к местам сожжения. А здесь, в пропахшей плесенью темноте, лишь шуршали грызуны по углам да почти бесшумно шевелили крыльями летучие мыши.
— Мерзость, — произнес Шелк, ни к кому конкретно не обращаясь. — Какая мерзость.
— Не бойся, принц Хелдар, — ответила Бархотка, беря его за руку. — Я не дам им на тебя напасть.
— Премного благодарен, — сказал он, но руку не отнял.
— Кто идет? — раздался голос.
— Это всего лишь я, господин Ярблек, — ответил Фельдегаст. — И со мной еще несколько заблудших душ, потерявшихся во мраке ночи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96