Ее старческие глаза, казалось,
были сфокусированы не на доске, а на его искусственно подрисованных
черных усах. Казалось, словно ей совсем не нужно было поглядывать на
доску.
- Ну как? - спросил Бластмор. Он чувствовал себя возбужденно.-
Ты сдаешься?
- О, король,- осведомилась колдунья своим скрипящим
отрывистым голосом,- ты желаешь выиграть эту игру или
предпочитаешь, чтобы Мельба продемонстрировала свою стратегию?
- Демонстрируй свою стратегию,- сказал он вызывающе. Но это
было лишь блефом. У него было такое чувство, что он догадывается, что
она собирается сделать, и это ему не нравилось. Мельба была Мельбой,
и она удивляла его уже пятнадцать лет.
- Вот что я сделаю,- перегнувшись через доску и все еще не
отрывая от него взгляда, она так надула свои щеки, что морщины
превратились в едва различимую сеточку, и выдула струю дыхания,
такого зловонного, что он зашатался. Филипп услышал тяжелый удар, и
когда он закончил моргать, увидел, что его черный ферзь валяется на
ковре.
- Боюсь, что это не по правилам, Мельба,- сказал он.- Нельзя
трогать фигуру, можно только передвигать ее.
- Ты говоришь, это древняя военная игра? А в войне все средства
хороши.
- Да, конечно. НоЄ
- Я не трогала твою королеву. Я только наслала ветер, чтобы
убрать ее с поля боя.
- Все равно это не позволяется.- Он вздохнул. У Мельбы слишком
прямолинейное мышление. И все же здесь не было никого, кого можно
было бы научить этой игре.
- Тогда может быть другая стратегия,- сказала Мельба. Она
ткнула пальцем, таким узловатым, что он напоминал мертвую ветку с
дерева яблочных ягод, и черная королева была объята столбиком
пламени. В течение пары коротких вздохов она превратилась только в
обугленный кусок дерева на ковре.
Бластмор заморгал.
- Право же, Мельба, тебе не следовало делать этого. Теперь, когда
круглоухий ушел, кто сделает мне ее дубликат?
- Никаких проблем.- Мельба щелкнула пальцами - и уголек на
ковре превратился в нетронутый пламенем раскрашенный кусок дерева.-
Это была лишь иллюзия. В битве за твое королевство это будет
настоящим.
- Конечно, это производит впечатление,- сказал Бластмор. Старая
карга должно быть точно выжила из ума, но ее магия производила
впечатление. Это была его прихоть - научить ее игре Сент-Хеленса -
прихоть, расплачиваться за которую приходилось сплошным
беспокойством.
- Или,- продолжала Мельба,- если бы фигурки, которые ты
называешь пешками, действительно были бойцами и угрожали бы
королевствуЄ- Она схватила вазу с цветами и поставила ее на ковер
рядом с королевой. Как раз когда он недоумевал, что такое она
собирается сделать, она вылила воду на его сторону доски. Когда он
поспешно вскакивал со своего кресла, вода разлилась по доске и стекла
на пол, унося за собой все его черные пешки.
Бластмор стоял над доской и размышлял над преобладанием
белых шахматных фигур. Он ухватился за прыщик на правой щеке и
думал, что же такое сказать.
- Я согласен,- наконец сказал он.- Это помогло бы выиграть
битву. Но это же игра.
- Да, игра.- Мельба подняла над доской свои сложенные в круг
руки, и доска начала дрожать. Одна за одной, черные фигуры
сбрасывало с доски, в то время как белые фигуры оставались на месте.
Когда все черные фигуры за исключением короля исчезли, а тот был
окружен белыми шахматными фигурами, тряска прекратилась.
- Теперь игра закончена,- сказала Мельба.
- Да, закончена.- Вообще-то, он бы хотел, чтобы она никогда и не
начиналась. Ему следовало бы заранее догадаться, как она поведет себя.
Но он проявил королевскую предусмотрительность и поздравил ее: - Ты
хорошо себя показала. Так хорошо, что нам не придется играть еще раз.
- Отлично! Здесь не нужны игрушечные фигурки. Мельба и без
этого может руководить стихиями.
- Я уверен, что ты можешь и будешь.- Бедная Мельба должно
быть считает, что шахматы - это тренировка в военном колдовстве. Не
то, чтобы ее магия вызывала симпатию. Может быть, когда-нибудь так и
было. Он видел, как надулись ее щеки и поднялся сильный ветер. Он
видел, что ее глаза загорелись как угли, до того, как вспыхнуло пламя.
Может быть, вся магия основана на одних и тех же принципах.
Мельба встала.
- Я возвращаюсь к себе. Сюда идет твой генерал.
- Правда? Откуда ты знаешь это?
Мельба засмеялась. Это был ужасный звук: назвать это
кудахтаньем было не совсем правильно. Он смотрел, как она крутится в
своих черных юбках, и это было похоже на то, что она скорее плывет,
чем идет к двери. К тому времени, когда он дважды моргнул, она уже
исчезла, видимо исчезла не только из комнаты, но и из дворца. Именно
так она уходила всегда. Он никогда не мог точно определить суть ее
ухода. Конечно это внушало страх и благоговение всем остальным; у
него почти не было дворцового персонала, потому что обычные слуги
оказывались слишком перепуганными колдуньей, чтобы могли
нормально работать. К счастью, ему не нужно было слишком много слуг
по той же самой причине: Мельба могла делать почти все, что было
необходимо.
Он сидел на месте некоторое время, переставляя шахматные
фигурки словно для игры. Черные фигуры были разбросаны по полу, что
заставило его нагнуться и приняться кропотливо подбирать их. Он хотел
бы, чтобы ему не пришлось ссориться с Сент-Хеленсом. Общество
Круглоухого доставляло ему настоящее удовольствие, особенно его
чудесные рассказы о необыкновенном мире, называемом Землей. Он
снова подумал о том, как этот большой крупный человек появился у
него, прося что-то, называемое "убежищем", и о том, как он заплатил за
это, став другом. За всю жизнь его единственным другом был Сент-
Хеленс, Круглоухий.
Когда Филипп был ребенком, у него были товарищи по играм. Но
когда он сердился на них, то Мельба устраивала так, что с ними
случались всякие происшествия. К тому времени, когда он успокаивался
и остывал, было уже слишком поздно, они исчезали и их было уже не
вернуть. Потом с его родителями, братьями и сестрами тоже случались
всякие вещи, одна за другой и уже не по его плану. Королевство Аратекса
казалось постоянно испытывало волну несчастий, которая, однако,
никогда не становилась чрезмерной. Он был бы более склонен к тому,
чтобы не думать об этом, если бы это случайно не оказывалось бы ему на
руку.
Итак, у него были слуги и придворные и солдаты во все
уменьшающемся количестве - и Мельба. В основном у него была
Мельба. Она была плохой компанией, но в ней было что-то такое, что,
когда ему был кто-то нужен, она всегда оказывалась на месте. Также как
и в попытке только что сыграть с ней в шахматы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
были сфокусированы не на доске, а на его искусственно подрисованных
черных усах. Казалось, словно ей совсем не нужно было поглядывать на
доску.
- Ну как? - спросил Бластмор. Он чувствовал себя возбужденно.-
Ты сдаешься?
- О, король,- осведомилась колдунья своим скрипящим
отрывистым голосом,- ты желаешь выиграть эту игру или
предпочитаешь, чтобы Мельба продемонстрировала свою стратегию?
- Демонстрируй свою стратегию,- сказал он вызывающе. Но это
было лишь блефом. У него было такое чувство, что он догадывается, что
она собирается сделать, и это ему не нравилось. Мельба была Мельбой,
и она удивляла его уже пятнадцать лет.
- Вот что я сделаю,- перегнувшись через доску и все еще не
отрывая от него взгляда, она так надула свои щеки, что морщины
превратились в едва различимую сеточку, и выдула струю дыхания,
такого зловонного, что он зашатался. Филипп услышал тяжелый удар, и
когда он закончил моргать, увидел, что его черный ферзь валяется на
ковре.
- Боюсь, что это не по правилам, Мельба,- сказал он.- Нельзя
трогать фигуру, можно только передвигать ее.
- Ты говоришь, это древняя военная игра? А в войне все средства
хороши.
- Да, конечно. НоЄ
- Я не трогала твою королеву. Я только наслала ветер, чтобы
убрать ее с поля боя.
- Все равно это не позволяется.- Он вздохнул. У Мельбы слишком
прямолинейное мышление. И все же здесь не было никого, кого можно
было бы научить этой игре.
- Тогда может быть другая стратегия,- сказала Мельба. Она
ткнула пальцем, таким узловатым, что он напоминал мертвую ветку с
дерева яблочных ягод, и черная королева была объята столбиком
пламени. В течение пары коротких вздохов она превратилась только в
обугленный кусок дерева на ковре.
Бластмор заморгал.
- Право же, Мельба, тебе не следовало делать этого. Теперь, когда
круглоухий ушел, кто сделает мне ее дубликат?
- Никаких проблем.- Мельба щелкнула пальцами - и уголек на
ковре превратился в нетронутый пламенем раскрашенный кусок дерева.-
Это была лишь иллюзия. В битве за твое королевство это будет
настоящим.
- Конечно, это производит впечатление,- сказал Бластмор. Старая
карга должно быть точно выжила из ума, но ее магия производила
впечатление. Это была его прихоть - научить ее игре Сент-Хеленса -
прихоть, расплачиваться за которую приходилось сплошным
беспокойством.
- Или,- продолжала Мельба,- если бы фигурки, которые ты
называешь пешками, действительно были бойцами и угрожали бы
королевствуЄ- Она схватила вазу с цветами и поставила ее на ковер
рядом с королевой. Как раз когда он недоумевал, что такое она
собирается сделать, она вылила воду на его сторону доски. Когда он
поспешно вскакивал со своего кресла, вода разлилась по доске и стекла
на пол, унося за собой все его черные пешки.
Бластмор стоял над доской и размышлял над преобладанием
белых шахматных фигур. Он ухватился за прыщик на правой щеке и
думал, что же такое сказать.
- Я согласен,- наконец сказал он.- Это помогло бы выиграть
битву. Но это же игра.
- Да, игра.- Мельба подняла над доской свои сложенные в круг
руки, и доска начала дрожать. Одна за одной, черные фигуры
сбрасывало с доски, в то время как белые фигуры оставались на месте.
Когда все черные фигуры за исключением короля исчезли, а тот был
окружен белыми шахматными фигурами, тряска прекратилась.
- Теперь игра закончена,- сказала Мельба.
- Да, закончена.- Вообще-то, он бы хотел, чтобы она никогда и не
начиналась. Ему следовало бы заранее догадаться, как она поведет себя.
Но он проявил королевскую предусмотрительность и поздравил ее: - Ты
хорошо себя показала. Так хорошо, что нам не придется играть еще раз.
- Отлично! Здесь не нужны игрушечные фигурки. Мельба и без
этого может руководить стихиями.
- Я уверен, что ты можешь и будешь.- Бедная Мельба должно
быть считает, что шахматы - это тренировка в военном колдовстве. Не
то, чтобы ее магия вызывала симпатию. Может быть, когда-нибудь так и
было. Он видел, как надулись ее щеки и поднялся сильный ветер. Он
видел, что ее глаза загорелись как угли, до того, как вспыхнуло пламя.
Может быть, вся магия основана на одних и тех же принципах.
Мельба встала.
- Я возвращаюсь к себе. Сюда идет твой генерал.
- Правда? Откуда ты знаешь это?
Мельба засмеялась. Это был ужасный звук: назвать это
кудахтаньем было не совсем правильно. Он смотрел, как она крутится в
своих черных юбках, и это было похоже на то, что она скорее плывет,
чем идет к двери. К тому времени, когда он дважды моргнул, она уже
исчезла, видимо исчезла не только из комнаты, но и из дворца. Именно
так она уходила всегда. Он никогда не мог точно определить суть ее
ухода. Конечно это внушало страх и благоговение всем остальным; у
него почти не было дворцового персонала, потому что обычные слуги
оказывались слишком перепуганными колдуньей, чтобы могли
нормально работать. К счастью, ему не нужно было слишком много слуг
по той же самой причине: Мельба могла делать почти все, что было
необходимо.
Он сидел на месте некоторое время, переставляя шахматные
фигурки словно для игры. Черные фигуры были разбросаны по полу, что
заставило его нагнуться и приняться кропотливо подбирать их. Он хотел
бы, чтобы ему не пришлось ссориться с Сент-Хеленсом. Общество
Круглоухого доставляло ему настоящее удовольствие, особенно его
чудесные рассказы о необыкновенном мире, называемом Землей. Он
снова подумал о том, как этот большой крупный человек появился у
него, прося что-то, называемое "убежищем", и о том, как он заплатил за
это, став другом. За всю жизнь его единственным другом был Сент-
Хеленс, Круглоухий.
Когда Филипп был ребенком, у него были товарищи по играм. Но
когда он сердился на них, то Мельба устраивала так, что с ними
случались всякие происшествия. К тому времени, когда он успокаивался
и остывал, было уже слишком поздно, они исчезали и их было уже не
вернуть. Потом с его родителями, братьями и сестрами тоже случались
всякие вещи, одна за другой и уже не по его плану. Королевство Аратекса
казалось постоянно испытывало волну несчастий, которая, однако,
никогда не становилась чрезмерной. Он был бы более склонен к тому,
чтобы не думать об этом, если бы это случайно не оказывалось бы ему на
руку.
Итак, у него были слуги и придворные и солдаты во все
уменьшающемся количестве - и Мельба. В основном у него была
Мельба. Она была плохой компанией, но в ней было что-то такое, что,
когда ему был кто-то нужен, она всегда оказывалась на месте. Также как
и в попытке только что сыграть с ней в шахматы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94