Женщина? Но кто? Наташка? Но Оскар только что расстался с Наташкой, сам отвез ее домой на такси и видел, как Наташка вошла в холл своего дома и с большим удовольствием нажала кнопку звонка, разбудив им, заливистым и длительным, своего личного врага — дормена Джерри, прикорнувшего на стуле по другую сторону стеклянной двери.
«Может быть, ветер?» — подумал Оскар. И тут же отмел предположение. Какой должен быть порыв ветра, чтобы сорвать с места девятисотстраничный том в твердой обложке?
Ураган?
Оскар прошелся по кабинету, сунув руки в карманы. Вышел из кабинета, прошел в кухню, поднялся по лестнице, возвышающейся на антресоль кухни, на уровень крыши, туда, где он сидел. Пустая бутылка из-под пива «Бэк» до сих пор стояла там, где Оскар ее оставил. Оскар сел на табурет и поглядел на крышу.
Все то же. Два стула. Книга не появилась. В разорванные полотнища туч там и сям проглядывают весенние звезды. Тучи бегут быстро-быстро, и потому освещение все время меняется.
Оскар встал, проверил еще раз замок на двери, ведущей с кухонной антресоли на крышу. Заперто.
Оскар спустился с антресоли, походил некоторое время по кухне. Нужно спать, решил он. Или хотя бы попытаться заснуть. Возможно, грабитель или грабители были на крыше и пытались проникнуть в лофт, когда вернувшийся домой Оскар вдруг спугнул их. Уходя, один из грабителей прихватил с собой книгу… чтобы, повертев в руках, швырнуть ее вниз, в Нью-Йорк, или чтобы показать богатому парню, тянущему холодное пиво за стеклами аквариума, что он не так безопасен, как ему кажется. Оскару показалось, что он проник в психологию грабителей… Или грабителя…
Телефонный звонок раздался именно в тот момент, когда Оскар, почистив на ночь зубы, выходил из ванной. Оскар взял телефонную трубку в спальне. И сразу все понял…
В трубке молчали и дышали. Этот нехитрый прием наведения ужаса успешно популяризирован Голливудом, и даже деревенский идиот в самом зачуханном штате знает, как использовать телефонный аппарат.
— Говорите! Я не расположен слушать ваше дыхание. Если не заговорите, я отключу телефон.
В трубке завозились, и прошедший через шарф или платок голос — наверняка через шарф, сложенный втрое или вчетверо, по всем лучшим стандартам Голливуда, — голос произнес:
— Если ты не оставишь в покое Габриэл Крониадис, ебаный поляк, пеняй на себя!
глава десятая
1
В сущности, все было хорошо с Оскаром. Одна пропавшая книга и один телефонный звонок не означали, что жизнь Оскара ужасна. Один телефонный звонок не сделал Оскара несчастливым.
Прошла неделя, и второго телефонного звонка он не получил. То есть за неделю, может быть, сотня телефонных звонков раздалась в лофте Оскара, но «голос» его больше не беспокоил.
На следующее утро после происшедшего Оскар позвонил Габриэл в офис и поведал ей о короткой беседе с «голосом», умолчав почему-то о пропавшей книге.
— Кто-то разыграл тебя, Оскар. Может быть, один из моих любовников… Майкл никак не может успокоиться…
В голосе Габриэл прозвучала кокетливая гордость пятидесятилетней женщины, за которой до сих пор волочатся мужчины, и не только волочатся, но и, как выясняется, ведут себя, как глупые петухи.
— Не очень-то похоже на стиль председателя Совета директоров одной из крупнейших в стране автомобильных компаний, — с сомнением возразил озабоченный Оскар, пропустив мимо ушей женское тщеславие Габриэл.
— Ах, ты не знаешь мужчин, Оскар. К тому же Майкл любит выпить и иной раз бывает очень сумасшедшим… — Габриэл в телефоне горделиво хмыкнула.
— Однако я вижу, что он до сих пор не пропил компанию… Нет, это не был пьяный Майкл. Кто-нибудь принадлежащий к более низким слоям жизни. Если бы я своими ушами не слышал американское, не очень интеллигентное, но четкое произношение «голоса», я бы подумал, что это Яцек… — Оскар помолчал. — Но Яцек очень плохо говорит по-английски, как ты сама знаешь, и его деревянный голосишко не спутаешь ни с каким другим.
— Ты несправедлив к Яцеку, Оскар. Даже будучи уверен, что это не он испугал тебя звонком, ты все-таки не упускаешь случая выразить твое враждебное к нему отношение… — Габриэл звучала осуждающе.
— Яцек совсем недавно просил меня оставить миссис Крониадис и ее дочь в покое. Что я должен думать?
— Извини меня, Оскар, — Габриэл добавила в свой голос возмущения, — но ты ведешь себя с некоторых пор истерично. Когда я с тобой познакомилась, меня привлекла в тебе именно сила характера. Твоя резкость, горделивая независимость и сила… сила… Ты очень изменился.
— Мне не нравится эта история, Габриэл.
— Тебе что, до этого ни разу не звонили и не молчали в трубку, Оскар? Кто-то пошутил. Может быть, одна из брошенных тобою женщин, лежа в постели с мужчиной, попросила его напугать тебя… Может быть, это Женевьев. Она, кажется, зла на тебя.
— Может быть, это Женевьев, — согласился Оскар. — Однако я думаю, это не она. Она слишком хорошо выдрессирована. Самое большее, на что она способна, — это напиться в знак протеста до бессознания.
— Тебе лучше знать, — согласилась раздраженная Габриэл. — Если ты так напуган, Оскар, я могу тебе одолжить Билла на некоторое время… Или, если ты хочешь, мы наймем тебе личного телохранителя: Хотя бы на ближайшие пару месяцев?..
«И Билл или личный телохранитель будут доносить на меня Габриэл Крониадис», — подумал Оскар и вслух поблагодарил Габриэл:
— Нет, спасибо, Габи… Вероятно, ты была права, и звонок был глупейшей шуткой кого-то из наших общих знакомых. Забудем о нем.
— Тебя видели в «Плазе» с некой юной дамой. — Голос Габризл опять видоизменился, выражая теперь нарочитую незаинтересованность. Оскар мимоходом отметил, какое великое множество оттенков чувств способен выразить человеческий голос, и вспомнил, что когда-то давно он и Эльжбета отказывались разговаривать друг с другом в постели и выражали себя только при помощи животных звуков и отлично друг друга понимали.
— Разведка донесла, да?
— Да, разведка. Мне сказали — она красива… Дочь старого Гриндера…
Зависть прозвучала в голосе Габриэл, и Оскар с удовольствием убедился, что миссис Крониадис ревнует его к Даян.
— Сама прислала мне записку. Попросила подойти к ее столику. Я подошел…
— Оскар!.. — Вероятно, Габриэл Крониадис вспомнила о своем могуществе и о том, что она платит Оскару Худзински и содержит его… — Весь город знает, что ты мой любовник. И если ты появляешься вот уже две недели в «Плазе» с дочерью старого Гриндера, то весь город заключает: «Бедная Габриэл Крониадис! За все свои деньги она не может купить верности польского молодого человека…»
— Гуд бай, Габриэл! — вежливо сказал Оскар и положил трубку.
2
Затем раздались долгие телефонные звонки, но Оскар решил не отвечать Габриэл и выдернул шнур телефона из розетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
«Может быть, ветер?» — подумал Оскар. И тут же отмел предположение. Какой должен быть порыв ветра, чтобы сорвать с места девятисотстраничный том в твердой обложке?
Ураган?
Оскар прошелся по кабинету, сунув руки в карманы. Вышел из кабинета, прошел в кухню, поднялся по лестнице, возвышающейся на антресоль кухни, на уровень крыши, туда, где он сидел. Пустая бутылка из-под пива «Бэк» до сих пор стояла там, где Оскар ее оставил. Оскар сел на табурет и поглядел на крышу.
Все то же. Два стула. Книга не появилась. В разорванные полотнища туч там и сям проглядывают весенние звезды. Тучи бегут быстро-быстро, и потому освещение все время меняется.
Оскар встал, проверил еще раз замок на двери, ведущей с кухонной антресоли на крышу. Заперто.
Оскар спустился с антресоли, походил некоторое время по кухне. Нужно спать, решил он. Или хотя бы попытаться заснуть. Возможно, грабитель или грабители были на крыше и пытались проникнуть в лофт, когда вернувшийся домой Оскар вдруг спугнул их. Уходя, один из грабителей прихватил с собой книгу… чтобы, повертев в руках, швырнуть ее вниз, в Нью-Йорк, или чтобы показать богатому парню, тянущему холодное пиво за стеклами аквариума, что он не так безопасен, как ему кажется. Оскару показалось, что он проник в психологию грабителей… Или грабителя…
Телефонный звонок раздался именно в тот момент, когда Оскар, почистив на ночь зубы, выходил из ванной. Оскар взял телефонную трубку в спальне. И сразу все понял…
В трубке молчали и дышали. Этот нехитрый прием наведения ужаса успешно популяризирован Голливудом, и даже деревенский идиот в самом зачуханном штате знает, как использовать телефонный аппарат.
— Говорите! Я не расположен слушать ваше дыхание. Если не заговорите, я отключу телефон.
В трубке завозились, и прошедший через шарф или платок голос — наверняка через шарф, сложенный втрое или вчетверо, по всем лучшим стандартам Голливуда, — голос произнес:
— Если ты не оставишь в покое Габриэл Крониадис, ебаный поляк, пеняй на себя!
глава десятая
1
В сущности, все было хорошо с Оскаром. Одна пропавшая книга и один телефонный звонок не означали, что жизнь Оскара ужасна. Один телефонный звонок не сделал Оскара несчастливым.
Прошла неделя, и второго телефонного звонка он не получил. То есть за неделю, может быть, сотня телефонных звонков раздалась в лофте Оскара, но «голос» его больше не беспокоил.
На следующее утро после происшедшего Оскар позвонил Габриэл в офис и поведал ей о короткой беседе с «голосом», умолчав почему-то о пропавшей книге.
— Кто-то разыграл тебя, Оскар. Может быть, один из моих любовников… Майкл никак не может успокоиться…
В голосе Габриэл прозвучала кокетливая гордость пятидесятилетней женщины, за которой до сих пор волочатся мужчины, и не только волочатся, но и, как выясняется, ведут себя, как глупые петухи.
— Не очень-то похоже на стиль председателя Совета директоров одной из крупнейших в стране автомобильных компаний, — с сомнением возразил озабоченный Оскар, пропустив мимо ушей женское тщеславие Габриэл.
— Ах, ты не знаешь мужчин, Оскар. К тому же Майкл любит выпить и иной раз бывает очень сумасшедшим… — Габриэл в телефоне горделиво хмыкнула.
— Однако я вижу, что он до сих пор не пропил компанию… Нет, это не был пьяный Майкл. Кто-нибудь принадлежащий к более низким слоям жизни. Если бы я своими ушами не слышал американское, не очень интеллигентное, но четкое произношение «голоса», я бы подумал, что это Яцек… — Оскар помолчал. — Но Яцек очень плохо говорит по-английски, как ты сама знаешь, и его деревянный голосишко не спутаешь ни с каким другим.
— Ты несправедлив к Яцеку, Оскар. Даже будучи уверен, что это не он испугал тебя звонком, ты все-таки не упускаешь случая выразить твое враждебное к нему отношение… — Габриэл звучала осуждающе.
— Яцек совсем недавно просил меня оставить миссис Крониадис и ее дочь в покое. Что я должен думать?
— Извини меня, Оскар, — Габриэл добавила в свой голос возмущения, — но ты ведешь себя с некоторых пор истерично. Когда я с тобой познакомилась, меня привлекла в тебе именно сила характера. Твоя резкость, горделивая независимость и сила… сила… Ты очень изменился.
— Мне не нравится эта история, Габриэл.
— Тебе что, до этого ни разу не звонили и не молчали в трубку, Оскар? Кто-то пошутил. Может быть, одна из брошенных тобою женщин, лежа в постели с мужчиной, попросила его напугать тебя… Может быть, это Женевьев. Она, кажется, зла на тебя.
— Может быть, это Женевьев, — согласился Оскар. — Однако я думаю, это не она. Она слишком хорошо выдрессирована. Самое большее, на что она способна, — это напиться в знак протеста до бессознания.
— Тебе лучше знать, — согласилась раздраженная Габриэл. — Если ты так напуган, Оскар, я могу тебе одолжить Билла на некоторое время… Или, если ты хочешь, мы наймем тебе личного телохранителя: Хотя бы на ближайшие пару месяцев?..
«И Билл или личный телохранитель будут доносить на меня Габриэл Крониадис», — подумал Оскар и вслух поблагодарил Габриэл:
— Нет, спасибо, Габи… Вероятно, ты была права, и звонок был глупейшей шуткой кого-то из наших общих знакомых. Забудем о нем.
— Тебя видели в «Плазе» с некой юной дамой. — Голос Габризл опять видоизменился, выражая теперь нарочитую незаинтересованность. Оскар мимоходом отметил, какое великое множество оттенков чувств способен выразить человеческий голос, и вспомнил, что когда-то давно он и Эльжбета отказывались разговаривать друг с другом в постели и выражали себя только при помощи животных звуков и отлично друг друга понимали.
— Разведка донесла, да?
— Да, разведка. Мне сказали — она красива… Дочь старого Гриндера…
Зависть прозвучала в голосе Габриэл, и Оскар с удовольствием убедился, что миссис Крониадис ревнует его к Даян.
— Сама прислала мне записку. Попросила подойти к ее столику. Я подошел…
— Оскар!.. — Вероятно, Габриэл Крониадис вспомнила о своем могуществе и о том, что она платит Оскару Худзински и содержит его… — Весь город знает, что ты мой любовник. И если ты появляешься вот уже две недели в «Плазе» с дочерью старого Гриндера, то весь город заключает: «Бедная Габриэл Крониадис! За все свои деньги она не может купить верности польского молодого человека…»
— Гуд бай, Габриэл! — вежливо сказал Оскар и положил трубку.
2
Затем раздались долгие телефонные звонки, но Оскар решил не отвечать Габриэл и выдернул шнур телефона из розетки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81