Осирис закрыл глаза и под мерное покачивание носилок погрузился в размышления. У него имелось несколько вопросов, но он не знал, сколько из них сумеет задать, поэтому решил заранее отобрать самые важные. Музыканты играли и пели, негромко бормоча гимны, воспевающие величие Эннеады и особенно их властелина.
Он открыл глаза. Массивный храм по мере приближения словно вырастал из пустыни, вытягиваясь вширь до самого горизонта. Осирис почти ощущал близость его обитателя… его пленника. Действительно ли причина крылась в предвидении и знакомости привычного процесса, или же Другой и в самом деле способен заставить себя почувствовать сквозь стены, которым полагается быть непроницаемым? Такая мысль Осирису не понравилась.
Носильщики медленно шли по рампе, плавно поднимающейся на такую высоту, что даже великая река казалась отсюда мутно-коричневой лентой. Нубийцы негромко стонали - мелочь, но Осирис был мастером деталей, и его радовало столь точное сходство с реальностью. Разумеется, носильщики были лишь марионетками и ничего на самом деле не несли. В любом случае они не станут стонать по собственной инициативе, равно как не попросят переместить их в другую симуляцию.
Рабы с носилками прошли сквозь величественный дверной проем в наполненный прохладными тенями зал с высокими колоннами по периметру. Здесь все было выкрашено в белый цвет и исписано словами заклинаний, предназначенных для умиротворения обитателя храма. На полу лежала распростертая фигура, и этот человек не поднял глаз даже тогда, когда музыка, все увеличивая темп, достигла крещендо и смолкла. Осирис улыбнулся. Верховный жрец был персоной реальной, то есть гражданином. Бог выбирал его очень тщательно, но отнюдь не за актерские способности, и Осирис был рад убедиться, что тот не забыл о должном уважении.
- Встань, - произнес бог. - Я здесь. - Носильщики стояли, по-прежнему держа носилки на плечах. Одно дело заставлять нубийцев симулировать человеческую усталость, пока его несут, но возникали моменты, когда Осирис не желал, чтобы его таскали и мотали из стороны в сторону, словно святую икону по узким улочкам итальянского городка, и встреча с живым подчиненным - как раз такой случай. Нельзя умалять божественное величие.
- О Владыка Жизни и Смерти, чья рука оплодотворяет семя и заставляет зеленеть поля, твой слуга приветствует тебя. - Жрец встал и проделал несколько ритуальных движений.
- Спасибо. Как он сегодня?
Жрец скрестил руки на груди, словно желал согреться. Бог предположил, что это жест реальной физической неуверенности, а не реакция на симуляцию: добиваясь детализации, Осирис не забыл и о том, чтобы в храме тоже ощущался жар пустыни.
- Он… активен, сэр, - ответил жрец. - То есть, о Владыка. Он поднял показания приборов до уровня, на котором они некоторое время оставались. Я хотел снизить температуру контейнера еще на несколько градусов, но испугался: ведь так мы рискуем потерять его навсегда. - Жрец пожал плечами. - Как бы то ни было, я решил сперва поговорить с вами.
Осирис нахмурился, но лишь потому, что услышал слова, не соответствующие обстановке храма. Даже он не мог заставить техников надолго запомнить, где они находятся, - вернее, где они находятся предположительно. Но этот все же лучший, кого он смог найти; ему можно и простить кое-что.
- Ты поступил правильно. Не меняй температуру. Возможно, он знал, что я приду, и это его возбудило. А если он останется слишком активным, когда мы закончим… что ж, там будет видно.
- В таком случае начинайте, сэр. Я установил связь. - Жрец отошел, уступая ему путь.
Осирис подал знак, и его понесли к каменной двери с вырезанным картушем владыки Сета, каждый иероглиф в котором был размером с нубийца-носильщика. Он снова подал знак. Дверь распахнулась. Бог покинул носилки и проплыл по воздуху в затемненное помещение за дверью.
Осирис подлетел к массивному саркофагу из черного мрамора, одиноко стоящему в центре пустой и грубо высеченной пещеры. Резная крышка саркофага изображала спящую фигуру с телом человека и головой непонятного зверя. Бог на мгновение завис над саркофагом, собираясь с мыслями. Сквозь щель под крышкой пробился пульсирующий оранжевый свет, словно приветствуя пришедшего.
- Я здесь, брат мой, - проговорил Осирис. - Я здесь, владыка Сет.
Раздались потрескивание, шипение и секундный скрежет, резанувший уши бога. Прозвучавшие слова были почти неразборчивыми.
- … Не… брат… - Снова резкий шум помех. - Вр… в-время… слишком медленно. Меееедленно. Хочу… хочу…
Как всегда, Осирис ощутил напряженность своего реального тела, покоящегося далеко отсюда в прохладной жидкости. То был страх, откровенный страх, пронзающий его, заставляющий нервы пылать, а конечности подергиваться. Он испытывал его всякий раз, когда слышал это нечеловеческое хрипение.
- Я знаю, чего ты хочешь. - Он заставил себя сосредоточиться на том, что предстоит сделать. - И пытаюсь тебе помочь. Ты должен быть терпеливым.
- Слышу… шум крови… за-за-запах голосов… хочу свет.
- Я дам тебе то, что ты хочешь. Но ты должен помочь мне. Помнишь наш договор?
Послышался глухой стон. На мгновение саркофаг замерцал. Внутри, во мраке более глубоком, чем обычная темнота, нечто затлело собственным слабым светом: нечто скорченное и по-звериному извивающееся. На секунду его контуры снова изменились, и Осирису показалось, будто он видит единственный глаз, смотрящий на него из вихрящегося хаоса. Потом существо содрогнулось, и саркофаг принял прежний вид, став твердым и черным.
- Помню… обман… - Если бы можно было сказать, что ползучий дребезжащий голос обладает интонациями, то Другой произнес эти слова почти угрюмо, но казалось, что под угрюмостью клокочет ярость, и подумав об этом, Осирис внезапно пожалел, что не может сглотнуть.
- Я тебя не обманул. Без моей помощи ты не жил бы сейчас. И без меня ты не сможешь освободиться. А теперь я хочу задать тебе несколько вопросов.
Последовала очередная какофония звуков. Когда стало тише, сквозь скрежет и царапанье снова пробился голос:
- Птица… из… твоей клетки… Самое главное… и убегает… - Голос стал неразборчивым.
- Что? Что это значит?
Саркофаг содрогнулся и на долю секунды приобрел слишком много плоскостей и граней. Голос плыл и замедлялся, словно работал прибор с издыхающими батареями.
- С другой стороны… голоса… скоро. Идут.
Страх Осириса смешался с отчаянием.
- Кто идет? С другой стороны? Что это означает?
На сей раз голос прозвучал почти по-человечески - вернее, максимально к этому приблизился.
- Другая… сторона… всего. - Существо засмеялось - по крайней мере, Осирису показалось, что он слышит смех: низкий скрежет, внезапно сменившийся высоким, почти неслышимым тоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245