- Это же вредно!
Мистер Селларс впервые за все время улыбнулся. В уголках его рта появились мелкие белые пузырьки.
Он взял у нее мыло и нож и стал резать сам. Проглотив первый кусок и собираясь отправить в рот второй, он снова улыбнулся и сказал:
- Иди переоденься. - Голос его был слаб, но наконец-то старик заговорил как привычный Кристабель мистер Селларс.
Когда она вернулась в купальном халатике, он уже доел один кусок мыла и принялся за второй.
- Спасибо, Кристабель, - сказал он. - Перекись цинка - как раз то, что доктор прописал. Я был очень занят и забыл принять витамины и минеральные соли.
- Но люди не едят мыло, там нет витаминов! - оскорбленно заявила девочка. Но все же она не была до конца уверена в своей правоте, потому что в школе ей приклеивали к коже витаминный пластырь, а старикам, может быть, вообще нужны какие-нибудь другие витамины.
- А я ем, - сказал старик. - И был очень болен, пока ты не пришла.
- Но сейчас вам лучше?
- Намного лучше. Но тебе мыло есть не надо - оно годится только для особых стариков. - Он вытер пену с нижней губы. - Я очень много работал, малышка Кристабель. Встречался с разными людьми, делал всякие дела. - Она поняла, что это какая-то глупая шутка, потому что он никогда никуда не ходил и виделся только с ней и человеком, который привозил ему еду, - мистер Селларс сам ей это говорил. Улыбка старика постепенно угасла, глаза начали закрываться. Через секунду они снова распахнулись, но вид у него был очень усталый. - А теперь, когда ты меня спасла, тебе, наверное, лучше вернуться домой. Ты наверняка сумеешь придумать какую-нибудь историю о том, куда ходила. Мне и так стыдно, что приходится просить тебя лгать родителям, так что лучше не задерживать тебя надолго.
- А как вы со мной говорили через очки?
- О, этому маленькому фокусу я научился еще когда был юным кадетом. - Его голова чуть свесилась набок. - А теперь, друг мой, мне надо немного поспать. Ты сможешь выйти сама?
Кристабель выпрямилась на стуле.
- Я всегда выхожу сама.
- Да, сама. Сама. - Мистер Селларс поднял руку, словно подавая ей знак уйти. Глаза его снова закрылись.
Когда Кристабель переоделась в свою одежду - она оказалась настолько влажной, что ей придется прогуляться немного перед возвращением домой, - мистер Селларс уже заснул в кресле. Она внимательно к нему пригляделась, убеждаясь, что он не заболел снова, но щеки его теперь были гораздо розовее, чем когда она пришла. Кристабель отрезала еще пару кусочков мыла на тот случай, если он окажется слишком слаб, когда проснется, и подтянула плед повыше к тощей шее старика.
- Это так трудно, - неожиданно произнес он. Кристабель отпрыгнула, испугавшись, что разбудила его, но глаза мистера Селларса остались закрытыми, а голос был тих как шепот и с трудом различим. - Все приходится прятать на виду. Но иногда я впадаю в отчаяние - я могу говорить с ними лишь шепотом, полуправдой, отрывками искаженных стихов. Теперь я знаю, что испытывает оракул…
Он пробормотал еще что-то, но девочка не разобрала слов. Когда старик затих, она похлопала его по руке и вышла. Из двери вслед за ней вырвалось облачко тумана. Ветер пронизал тело сквозь влажную одежду - Кристабель вздрогнула.
Оракул - это какая-то птица, верно? Значит, мистеру Селларсу приснился сон о том времени, когда он был летчиком?
Когда она шла по дорожке, вокруг кружились листья, кувыркаясь, словно цирковые акробаты.
* * *
Руки его были связаны. Его, подталкивая, вели по темной тропе между крутыми скалистыми склонами. Он знал, что его уводят прочь, во мрак и неизвестность. А позади остается нечто важное, то, что он не имеет права потерять, но его крепко держали, и чьи-то темные силуэты с каждой секундой уводили его все дальше и дальше.
Он попытался обернуться и ощутил резкую боль в руке, словно ее коснулись игольно-острым кинжалом. Все более сгущающийся на горной тропе мрак постепенно окутывал его плотнее. Он стал бороться, превозмогая боль в руках, и наконец сумел обернуться.
В долине позади, тоже зажатой между горными склонами, но на расстоянии несколько миль, виднелось пятно сверкающего золотого света. Он смотрел на него из темноты, и с такого расстояния оно выглядело как пламя степного пожара.
Город. Место, где он найдет то, о чем давно истосковался.
Его снова схватили, стиснули, развернули, поволокли дальше. Он и сейчас не мог разглядеть тех, кто его держит, но знал, что они увлекают его во мрак, в пустоту, туда, где даже воспоминание о золотом городе со временем померкнет. Он опять стал вырываться, но его держали крепко.
Его мечта, его единственная надежда все больше отдалялась. А его, беспомощного, увлекали все дальше и ниже, в черную бездну.
* * *
- Орландо! Орландо! Тебе привиделся плохой сон. Проснись.
Он стал пробиваться наверх, к голосу. Руки болели - его держат! Надо сражаться! Надо…
Он открыл глаза и увидел вблизи лицо матери, тускло освещенное пробивающимся сквозь окно сиянием почти полной луны.
- Посмотри, что ты натворил. - Тревога в ее голосе боролась с раздражением; тревога победила, но ненадолго. - Ты все опрокинул и разбросал.
- Я… Мне приснился кошмарный сон.
- Будто я сама не поняла. Это все сеть, целыми днями одна сеть. Неудивительно, что тебе снятся кошмары. - Вздохнув, она присела и начала собирать разбросанные вещи.
- Думаешь, мне только из-за сети снятся кошмары? - спросил Орландо, подавляя нотку гнева в голосе.
Мать замерла, держа пачку листков с пластырями, похожую на опавшие листья.
- Нет, - ответила она напряженным голосом. - Конечно, я так не считаю. - Она положила пластыри на столик возле кровати и стала подбирать остальные вещи. - Но все же, как мне кажется, тебе вредно проводить так много времени подключенным к этой… машине.
Орландо рассмеялся. Смех был горьким и сердитым, и он не желал этого скрывать.
- Что ж, каждому нужно хобби, Вивьен.
Мать поджала губы, хотя именно родители захотели, чтобы сын называл их по именам.
- Не надо злиться, Орландо.
- Я не злюсь. - Он понял, что по-настоящему это и в самом деле так. Иногда, конечно, бывает. Но сейчас он был разгневан и напуган, только сам не понимал почему. Наверное, из-за сна, подробности которого уже начали испаряться… из-за ощущения, что кроме сна от него ускользает и нечто иное. Орландо глубоко вздохнул. - Извини. Мне просто… приснился страшный сон.
Мать подняла стойку капельницы - ворочаясь в постели, он опрокинул ее к стене - и убедилась, что игла на месте и надежно закреплена.
- Доктор Ван сказал, что к концу недели она уже не потребуется. Приятно, правда? - То был ее способ извиняться, и Орландо попробовал принять ее извинение вежливо.
- Да, приятно. - Он зевнул. - Попробую уснуть. Извини, что шумел и разбудил тебя.
Мать накрыла ему грудь одеялом и на мгновение прижала к его щеке прохладную ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245
Мистер Селларс впервые за все время улыбнулся. В уголках его рта появились мелкие белые пузырьки.
Он взял у нее мыло и нож и стал резать сам. Проглотив первый кусок и собираясь отправить в рот второй, он снова улыбнулся и сказал:
- Иди переоденься. - Голос его был слаб, но наконец-то старик заговорил как привычный Кристабель мистер Селларс.
Когда она вернулась в купальном халатике, он уже доел один кусок мыла и принялся за второй.
- Спасибо, Кристабель, - сказал он. - Перекись цинка - как раз то, что доктор прописал. Я был очень занят и забыл принять витамины и минеральные соли.
- Но люди не едят мыло, там нет витаминов! - оскорбленно заявила девочка. Но все же она не была до конца уверена в своей правоте, потому что в школе ей приклеивали к коже витаминный пластырь, а старикам, может быть, вообще нужны какие-нибудь другие витамины.
- А я ем, - сказал старик. - И был очень болен, пока ты не пришла.
- Но сейчас вам лучше?
- Намного лучше. Но тебе мыло есть не надо - оно годится только для особых стариков. - Он вытер пену с нижней губы. - Я очень много работал, малышка Кристабель. Встречался с разными людьми, делал всякие дела. - Она поняла, что это какая-то глупая шутка, потому что он никогда никуда не ходил и виделся только с ней и человеком, который привозил ему еду, - мистер Селларс сам ей это говорил. Улыбка старика постепенно угасла, глаза начали закрываться. Через секунду они снова распахнулись, но вид у него был очень усталый. - А теперь, когда ты меня спасла, тебе, наверное, лучше вернуться домой. Ты наверняка сумеешь придумать какую-нибудь историю о том, куда ходила. Мне и так стыдно, что приходится просить тебя лгать родителям, так что лучше не задерживать тебя надолго.
- А как вы со мной говорили через очки?
- О, этому маленькому фокусу я научился еще когда был юным кадетом. - Его голова чуть свесилась набок. - А теперь, друг мой, мне надо немного поспать. Ты сможешь выйти сама?
Кристабель выпрямилась на стуле.
- Я всегда выхожу сама.
- Да, сама. Сама. - Мистер Селларс поднял руку, словно подавая ей знак уйти. Глаза его снова закрылись.
Когда Кристабель переоделась в свою одежду - она оказалась настолько влажной, что ей придется прогуляться немного перед возвращением домой, - мистер Селларс уже заснул в кресле. Она внимательно к нему пригляделась, убеждаясь, что он не заболел снова, но щеки его теперь были гораздо розовее, чем когда она пришла. Кристабель отрезала еще пару кусочков мыла на тот случай, если он окажется слишком слаб, когда проснется, и подтянула плед повыше к тощей шее старика.
- Это так трудно, - неожиданно произнес он. Кристабель отпрыгнула, испугавшись, что разбудила его, но глаза мистера Селларса остались закрытыми, а голос был тих как шепот и с трудом различим. - Все приходится прятать на виду. Но иногда я впадаю в отчаяние - я могу говорить с ними лишь шепотом, полуправдой, отрывками искаженных стихов. Теперь я знаю, что испытывает оракул…
Он пробормотал еще что-то, но девочка не разобрала слов. Когда старик затих, она похлопала его по руке и вышла. Из двери вслед за ней вырвалось облачко тумана. Ветер пронизал тело сквозь влажную одежду - Кристабель вздрогнула.
Оракул - это какая-то птица, верно? Значит, мистеру Селларсу приснился сон о том времени, когда он был летчиком?
Когда она шла по дорожке, вокруг кружились листья, кувыркаясь, словно цирковые акробаты.
* * *
Руки его были связаны. Его, подталкивая, вели по темной тропе между крутыми скалистыми склонами. Он знал, что его уводят прочь, во мрак и неизвестность. А позади остается нечто важное, то, что он не имеет права потерять, но его крепко держали, и чьи-то темные силуэты с каждой секундой уводили его все дальше и дальше.
Он попытался обернуться и ощутил резкую боль в руке, словно ее коснулись игольно-острым кинжалом. Все более сгущающийся на горной тропе мрак постепенно окутывал его плотнее. Он стал бороться, превозмогая боль в руках, и наконец сумел обернуться.
В долине позади, тоже зажатой между горными склонами, но на расстоянии несколько миль, виднелось пятно сверкающего золотого света. Он смотрел на него из темноты, и с такого расстояния оно выглядело как пламя степного пожара.
Город. Место, где он найдет то, о чем давно истосковался.
Его снова схватили, стиснули, развернули, поволокли дальше. Он и сейчас не мог разглядеть тех, кто его держит, но знал, что они увлекают его во мрак, в пустоту, туда, где даже воспоминание о золотом городе со временем померкнет. Он опять стал вырываться, но его держали крепко.
Его мечта, его единственная надежда все больше отдалялась. А его, беспомощного, увлекали все дальше и ниже, в черную бездну.
* * *
- Орландо! Орландо! Тебе привиделся плохой сон. Проснись.
Он стал пробиваться наверх, к голосу. Руки болели - его держат! Надо сражаться! Надо…
Он открыл глаза и увидел вблизи лицо матери, тускло освещенное пробивающимся сквозь окно сиянием почти полной луны.
- Посмотри, что ты натворил. - Тревога в ее голосе боролась с раздражением; тревога победила, но ненадолго. - Ты все опрокинул и разбросал.
- Я… Мне приснился кошмарный сон.
- Будто я сама не поняла. Это все сеть, целыми днями одна сеть. Неудивительно, что тебе снятся кошмары. - Вздохнув, она присела и начала собирать разбросанные вещи.
- Думаешь, мне только из-за сети снятся кошмары? - спросил Орландо, подавляя нотку гнева в голосе.
Мать замерла, держа пачку листков с пластырями, похожую на опавшие листья.
- Нет, - ответила она напряженным голосом. - Конечно, я так не считаю. - Она положила пластыри на столик возле кровати и стала подбирать остальные вещи. - Но все же, как мне кажется, тебе вредно проводить так много времени подключенным к этой… машине.
Орландо рассмеялся. Смех был горьким и сердитым, и он не желал этого скрывать.
- Что ж, каждому нужно хобби, Вивьен.
Мать поджала губы, хотя именно родители захотели, чтобы сын называл их по именам.
- Не надо злиться, Орландо.
- Я не злюсь. - Он понял, что по-настоящему это и в самом деле так. Иногда, конечно, бывает. Но сейчас он был разгневан и напуган, только сам не понимал почему. Наверное, из-за сна, подробности которого уже начали испаряться… из-за ощущения, что кроме сна от него ускользает и нечто иное. Орландо глубоко вздохнул. - Извини. Мне просто… приснился страшный сон.
Мать подняла стойку капельницы - ворочаясь в постели, он опрокинул ее к стене - и убедилась, что игла на месте и надежно закреплена.
- Доктор Ван сказал, что к концу недели она уже не потребуется. Приятно, правда? - То был ее способ извиняться, и Орландо попробовал принять ее извинение вежливо.
- Да, приятно. - Он зевнул. - Попробую уснуть. Извини, что шумел и разбудил тебя.
Мать накрыла ему грудь одеялом и на мгновение прижала к его щеке прохладную ладонь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245