Судя по ее вопросам, она понимала, что важно для разведчика, в отличие от большинства других офицеров, понятия не имеющих, как себя вести, когда под ногами оказывается твердая земля. Я предположила, что большая осведомленность является одной из составляющих адмиральской должности.
В последний вечер своего пребывания на корабле Сил спросила о моих отношениях с экипажем. Не чураются ли они меня? Я пожала плечами: жалоб не имею. Есть ли у меня друзья? Нет. А любовники? Нет. Чувствую ли я себя одинокой? Нет, мне есть чем заполнить время. Неужели меня никогда не тянет завязать близкие отношения с другим человеком? Нет, мне и так хорошо.
И тут адмирал расплакалась. А затем взяла меня за руку, но я постаралась как можно быстрее выдернуть ее, и начала говорить о том, что нельзя закрываться от мира, иначе меня ждет жалкое будущее. Если я и дальше не буду допускать других людей в свою жизнь, то…
Не дожидаясь позволения, я ушла.
На следующее утро адмирал Сил отправилась на космическую базу «Радуга». На прощание гостья отсалютовала капитану и его помощнику, а мне - пожала руку. Вид у нее был такой, словно она хотела поцеловать меня. Может, Сил не сделала этого лишь потому, что так и не смогла решить, куда именно - в губы, в нормальную или изуродованную щеку.
Проанализировав ее поведение, я пришла к выводу, что адмирал была из разряда женщин, плохо вписывающихся в окружающую обстановку, вот ее и потянуло ко мне. В Академии нам объясняли, что некоторых уродство разведчиков притягивает - обычно такие люди не любят себя.
СЕАНС САМОВНУШЕНИЯ
Услышав сигнал вызова, я поняла, что уснула. Шея затекла, одежда была в беспорядке. Неуклюже перевалившись на бок, я встала и едва удержалась на ногах.
- Рамос слушает.
На экране возникло лицо Хакви. В своей золотистой форме он выглядел раздражающе свежим и наверняка понимал это.
- Адмирал Чи прибывает.
- Спасибо. Уже иду.
- На вашем месте я бы сначала привел в порядок прическу.
Экран опустел так быстро, что я не успела ответить. Черт, всегда запаздываю с остроумными репликами! Разозлившись, я протопала в ванную и, причесываясь, придумывала, что бы можно было сказать в ответ. Ну почему всяким тупицам обычно не составляет особого труда вывести меня из себя?
Годы программированного обучения не позволили бы мне покинуть каюту, не приведя себя в порядок. Это тоже раздражало - какой дьявольски изощренный программист привил мне эту страсть?
Чтобы успокоиться, я начала перебирать в уме детски наивные способы насолить Хакви. Рассказать адмиралу какую-нибудь скандальную историю о нем? Нет, я недостаточно находчива, чтобы лгать адмиралу, и слишком плохо информирована, чтобы быть в курсе соответствующих действительности сплетен. Ладно. Однажды ночью, ложась спать, Хакви откинет одеяло и обнаружит в постели раздавленное яйцо. Точно! Желтки яиц севро с Малабара IV разъедают сильнее промышленных кислот. С улыбкой на губах, внутренне гордясь победой над собой, я уверенно направилась к двери.
ЧАСТЬ II МИССИЯ
ЧЕРВЬ? СПЕРМАТОЗОИД!
ЧЕРВЬ: разговорный термин для обозначения оболочки пространственно-временного искажения, окружающего любой космический корабль и позволяющего ему обойти релятивистский и инерционные эффекты, без чего космические путешествия были бы невозможны.
«Практика и процедуры космических путешествий: краткий обзор для разведчиков». Учебник. Издательство Адмиралтейства
Только у Адмиралтейства хватает нахальства утверждать, будто «червь» - разговорный термин для обозначения нашей оболочки. Все остальные (не в присутствии адмиралов, конечно) называют ее сперматозоидом.
Причина 1: когда корабль находится в состоянии покоя, граница раздела между его оболочкой и нормальным пространством мерцает молочно-белым цветом из-за спонтанного возникновения частиц в эргосфере оболочки. Мерцание смещается к голубому краю спектра, если корабль движется вперед, и к красному, если назад. Однако чаще всего мы, стоя «на якоре», наблюдаем белый цвет, наводящий на непристойные мысли о сперме.
Причина 2: окружающая корабль оболочка раздута, словно голова сперматозоида, и за кормой постепенно вытягивается, образуя хвост длиной около 15 000 километров. В полете случайные флуктуации магнитных полей заставляют этот хвост дико колыхаться, наподобие хвоста у мечущегося сперматозоида.
Причина 3: по мере того как проходит время, все ассоциации приобретают сексуальный характер. Это, безусловно, оживляет рутинную работу экипажа.
ОЖИДАНИЕ В ТРАНСПОРТНОМ МОДУЛЕ
Когда я добралась до транспортного модуля, оказалось, что там уже находится лейтенант Хакви - он строил гримасы голограмме слежения, играя клавишами настройки. Капитан Проуп повисла у него над плечом, затеняя свет. Каждый раз, когда лейтенант наклонялся в сторону, чтобы лучше видеть, она двигалась следом. Я уже много раз наблюдала эту процедуру, и никогда Хакви не просил капитана отодвинуться. Вот подлый подхалим!
В те редкие моменты, когда ему удавалось ясно разглядеть голограмму, Хакви манипулировал кормовыми электромагнитами, взмахивая «хвостом» нашего «сперматозоида». Где-то далеко за нами «Золотистый кедр» делал то же самое; цель этого маневра состояла в том, чтобы соединить «хвосты», заставить их слиться в единое целое. Это трудное дело даже в благоприятных условиях и вдвойне трудное, если капитан дышит тебе в затылок. Лучшие операторы флота затрачивают на эту процедуру больше двадцати минут. Кто сказал, что Хакви относился к их числу?
Ярун сидел у дальней стены, в стороне от всех. Сейчас он выглядел не таким сонным - либо сумел немного поспать, либо взбодрился с помощью холодного душа, кофеина или чего-нибудь еще. Черную форму он явно вытащил из самых глубин шкафа, где она лежала, заваленная другими вещами; многочисленные морщины и складки делали ее похожей на чернослив. Впрочем, любая одежда Яруна выглядела помятой и изношенной: на Новолите, откуда он родом, исповедуется религия, которая считает наряды проявлением суетного и, следовательно, достойного осуждения отношения к жизни. Программирование усиливает природные склонности разведчиков; в результате Ярун был столь же одержим идеей держать свою одежду в беспорядке, как я тем, чтобы прическа была аккуратной и гладкой.
Я села рядом с ним и негромко спросила:
- Как дела?
Он пожал плечами:
- С тех пор как я здесь, капитан три раза кричала: «Ты почти поймал его!»
- Проуп уже обзывала его дураком?
- Нет.
- Значит, они еще далеко.
Нам с Яруном не раз приходилось подолгу ждать в этом помещении, поэтому мы прекрасно различали все сигналы, сопровождающие каждое действие оператора. Спустя некоторое время щебетание и писк слились в гармоничное целое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
В последний вечер своего пребывания на корабле Сил спросила о моих отношениях с экипажем. Не чураются ли они меня? Я пожала плечами: жалоб не имею. Есть ли у меня друзья? Нет. А любовники? Нет. Чувствую ли я себя одинокой? Нет, мне есть чем заполнить время. Неужели меня никогда не тянет завязать близкие отношения с другим человеком? Нет, мне и так хорошо.
И тут адмирал расплакалась. А затем взяла меня за руку, но я постаралась как можно быстрее выдернуть ее, и начала говорить о том, что нельзя закрываться от мира, иначе меня ждет жалкое будущее. Если я и дальше не буду допускать других людей в свою жизнь, то…
Не дожидаясь позволения, я ушла.
На следующее утро адмирал Сил отправилась на космическую базу «Радуга». На прощание гостья отсалютовала капитану и его помощнику, а мне - пожала руку. Вид у нее был такой, словно она хотела поцеловать меня. Может, Сил не сделала этого лишь потому, что так и не смогла решить, куда именно - в губы, в нормальную или изуродованную щеку.
Проанализировав ее поведение, я пришла к выводу, что адмирал была из разряда женщин, плохо вписывающихся в окружающую обстановку, вот ее и потянуло ко мне. В Академии нам объясняли, что некоторых уродство разведчиков притягивает - обычно такие люди не любят себя.
СЕАНС САМОВНУШЕНИЯ
Услышав сигнал вызова, я поняла, что уснула. Шея затекла, одежда была в беспорядке. Неуклюже перевалившись на бок, я встала и едва удержалась на ногах.
- Рамос слушает.
На экране возникло лицо Хакви. В своей золотистой форме он выглядел раздражающе свежим и наверняка понимал это.
- Адмирал Чи прибывает.
- Спасибо. Уже иду.
- На вашем месте я бы сначала привел в порядок прическу.
Экран опустел так быстро, что я не успела ответить. Черт, всегда запаздываю с остроумными репликами! Разозлившись, я протопала в ванную и, причесываясь, придумывала, что бы можно было сказать в ответ. Ну почему всяким тупицам обычно не составляет особого труда вывести меня из себя?
Годы программированного обучения не позволили бы мне покинуть каюту, не приведя себя в порядок. Это тоже раздражало - какой дьявольски изощренный программист привил мне эту страсть?
Чтобы успокоиться, я начала перебирать в уме детски наивные способы насолить Хакви. Рассказать адмиралу какую-нибудь скандальную историю о нем? Нет, я недостаточно находчива, чтобы лгать адмиралу, и слишком плохо информирована, чтобы быть в курсе соответствующих действительности сплетен. Ладно. Однажды ночью, ложась спать, Хакви откинет одеяло и обнаружит в постели раздавленное яйцо. Точно! Желтки яиц севро с Малабара IV разъедают сильнее промышленных кислот. С улыбкой на губах, внутренне гордясь победой над собой, я уверенно направилась к двери.
ЧАСТЬ II МИССИЯ
ЧЕРВЬ? СПЕРМАТОЗОИД!
ЧЕРВЬ: разговорный термин для обозначения оболочки пространственно-временного искажения, окружающего любой космический корабль и позволяющего ему обойти релятивистский и инерционные эффекты, без чего космические путешествия были бы невозможны.
«Практика и процедуры космических путешествий: краткий обзор для разведчиков». Учебник. Издательство Адмиралтейства
Только у Адмиралтейства хватает нахальства утверждать, будто «червь» - разговорный термин для обозначения нашей оболочки. Все остальные (не в присутствии адмиралов, конечно) называют ее сперматозоидом.
Причина 1: когда корабль находится в состоянии покоя, граница раздела между его оболочкой и нормальным пространством мерцает молочно-белым цветом из-за спонтанного возникновения частиц в эргосфере оболочки. Мерцание смещается к голубому краю спектра, если корабль движется вперед, и к красному, если назад. Однако чаще всего мы, стоя «на якоре», наблюдаем белый цвет, наводящий на непристойные мысли о сперме.
Причина 2: окружающая корабль оболочка раздута, словно голова сперматозоида, и за кормой постепенно вытягивается, образуя хвост длиной около 15 000 километров. В полете случайные флуктуации магнитных полей заставляют этот хвост дико колыхаться, наподобие хвоста у мечущегося сперматозоида.
Причина 3: по мере того как проходит время, все ассоциации приобретают сексуальный характер. Это, безусловно, оживляет рутинную работу экипажа.
ОЖИДАНИЕ В ТРАНСПОРТНОМ МОДУЛЕ
Когда я добралась до транспортного модуля, оказалось, что там уже находится лейтенант Хакви - он строил гримасы голограмме слежения, играя клавишами настройки. Капитан Проуп повисла у него над плечом, затеняя свет. Каждый раз, когда лейтенант наклонялся в сторону, чтобы лучше видеть, она двигалась следом. Я уже много раз наблюдала эту процедуру, и никогда Хакви не просил капитана отодвинуться. Вот подлый подхалим!
В те редкие моменты, когда ему удавалось ясно разглядеть голограмму, Хакви манипулировал кормовыми электромагнитами, взмахивая «хвостом» нашего «сперматозоида». Где-то далеко за нами «Золотистый кедр» делал то же самое; цель этого маневра состояла в том, чтобы соединить «хвосты», заставить их слиться в единое целое. Это трудное дело даже в благоприятных условиях и вдвойне трудное, если капитан дышит тебе в затылок. Лучшие операторы флота затрачивают на эту процедуру больше двадцати минут. Кто сказал, что Хакви относился к их числу?
Ярун сидел у дальней стены, в стороне от всех. Сейчас он выглядел не таким сонным - либо сумел немного поспать, либо взбодрился с помощью холодного душа, кофеина или чего-нибудь еще. Черную форму он явно вытащил из самых глубин шкафа, где она лежала, заваленная другими вещами; многочисленные морщины и складки делали ее похожей на чернослив. Впрочем, любая одежда Яруна выглядела помятой и изношенной: на Новолите, откуда он родом, исповедуется религия, которая считает наряды проявлением суетного и, следовательно, достойного осуждения отношения к жизни. Программирование усиливает природные склонности разведчиков; в результате Ярун был столь же одержим идеей держать свою одежду в беспорядке, как я тем, чтобы прическа была аккуратной и гладкой.
Я села рядом с ним и негромко спросила:
- Как дела?
Он пожал плечами:
- С тех пор как я здесь, капитан три раза кричала: «Ты почти поймал его!»
- Проуп уже обзывала его дураком?
- Нет.
- Значит, они еще далеко.
Нам с Яруном не раз приходилось подолгу ждать в этом помещении, поэтому мы прекрасно различали все сигналы, сопровождающие каждое действие оператора. Спустя некоторое время щебетание и писк слились в гармоничное целое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84