И спорщики мгновенно утратили ко мне интерес.

УЛЛИС
В отличие от Джелки, Уллис Наар приветствовала меня очень тепло, когда я наконец освободилась от «атаки» разведчиков: «Это Фестина Рамос, да, она одна из нас, хотя и выглядит великолепно». Она обняла меня, тут же узнала Весло и ее тоже прижала к груди.
Я рассказала ей про искусственную кожу. Ее слова: «Рада за тебя» прозвучали вполне искренно. Ее проблема по-прежнему бросалась в глаза: хлоп, хлоп, хлоп веками каждую секунду, иногда так сильно, что все лицо подергивалось. Я почувствовала, что мне… жаль ее. Эдакая покровительственная жалость вроде «Ох, бедняжка!». Никогда прежде я не испытывала к другому разведчику снисходительных чувств.
Именно Уллис описала мне, как Джелка добыл генератор поля «сперматозоида»; пока она рассказывала, он молчал, словно речь шла о ком-то другом. Позже, когда яркость огней в городе снизилась до уровня полусумрака, Наар сообщила, что это тоже работа Джелки. Вечному сверканию города он предпочитал привычный цикл «день - ночь», поэтому просто покопался в управлении городским хозяйством и кое-что подправил. Может, именно эта перемена вынудила местных уйти. Люди, для которых фотосинтез - основа жизни, не могут по-дружески относиться к чужеземцам, время от времени выключающим свет.
Даже наступление ночи не утихомирило разведчиков. Они истосковались по новостям из дома, по флотским сплетням, страстно желали узнать, что нового произошло в жизни друзей…
Наконец Уллис сказала:
- Хватит. Фестине нужно поспать, да и нам тоже.
Я не возражала. Пожелав всем доброй ночи, мы с моей бывшей однокурсницей пошли по молчаливому городу. Может, я и не торопилась бы уйти, если бы Весло и Джелка оставались вместе со всеми, но они покинули сборище еще раньше; Весло - потому что ей наскучили разговоры, а Ламинир - потому что она взяла его за руку и потянула прочь. Я не сумела разгадать выражение лица Джелки, когда он уходил вместе с ней: не счастливый, не печальный; не опасающийся оказаться наедине с ней, не жаждущий этого. Чего бы Весло ни добивалась от него, я сомневалась, что она это получит.
Уллис увела меня с центральной площади; мы прошли несколько кварталов и оказались у башни, где она занимала комнату на шестидесятом этаже. Сейчас в городе было темно - только горевшие тут и там огоньки указывали на дома, где поселились другие разведчики. Огни были разбросаны на значительном расстоянии друг от друга: люди, живущие в стеклянных домах, предпочитали не иметь близких соседей.
Я стояла на застекленном балконе, глядя на город. С высоты шестидесятого этажа открывался поразительный вид. Уллис подошла и встала рядом.
- Ну, чувствуй себя как дома. Буду рада, если ты останешься здесь. Снова вместе, как в Академии.
- Не хочу мешать тебе.
- Не беспокойся. Может, со временем я от тебя и устану, но сейчас я во власти ностальгии по прежним дням.
Повернувшись, она посмотрела на меня; за ее спиной в городе было черно, как в космосе.
- Я сожалею о смерти Яруна. Мне он нравился.
- Мне тоже.
Наар ждала. Я молчала.
- Я сожалею и о Джелке, - сказала она.
- В каком смысле?
- Что он стал таким мерзавцем. Я знаю, он нравился тебе.
- Это были просто школьные глупости, - пробормотала я.
- Ты тоже нравилась ему. Когда мы были на «Гиацинте», он рассказывал о тебе. Никогда не говорил этого прямо, но, думаю, сожалел… ну, в общем, что не разыскал тебя. Он не понимал, почему ты убежала с того второго свидания, и был слишком горд, чтобы гоняться за какой-то первокурсницей. Ну, слишком горд, слишком застенчив, какая разница? Тестостерон, так или иначе. Но он думал о тебе потом.
Я пожала плечами:
- Это было так давно.
- Конечно, - она устремила на меня полный сочувствия взгляд. - Я видела, как изменилось твое лицо, когда он и Весло вместе ушли…
- С моим лицом все в порядке.
Уллис несколько раз мигнула - может, она делала это нарочно? - а потом продолжила:
- Трудность для Джелки всегда состояла в том, что он так близок к норме. Понимаешь? Стоило ему надеть парик, и он становился как все. Не надолго, может, часа на четыре, пока струпья не начинали кровоточить, но эти четыре часа были его. Он мог ходить где угодно, и никто на него не оглядывался. Мог назначать свидания обычным девушкам. Да, потом требовались недели, чтобы болячки зажили, но если он хотел иметь эти четыре часа, он их имел. И это немного сводило его с ума - как будто он не в одной лодке с нами. Джелка никогда не воспринимал себя как разведчика. Хотя, думаю, временами хотел этого. Может, если бы между вами все сложилось по-другому… Но нет, он не мог связать свою жизнь с другим разведчиком.
- Может показаться, будто он высокомерный, - торопливо добавила Уллис, - но дело не в этом. По крайней мере, поначалу было не в этом. Он просто чувствовал себя не на месте. Вне любой категории. А потом, узнав, что его собираются высадить на Мелаквин - то есть обойтись как с любым разведчиком, он почувствовал себя несправедливо преданным. Вот почему у него хватило духа украсть генератор. Я никогда не расспрашивала о деталях похищения, но у меня есть подозрения, что он ранил или даже убил кого-то. Ты же знаешь, в инженерном отсеке всегда кто-нибудь находится. Они не позволили бы Джелке вынести такое важное оборудование. Точно не знаю… может, он выстрелил в них из этого своего усовершенствованного «станнера». Но он так страдал из-за того, что Совет обращается с ним как с любым другим разведчиком… как с никчемным расходным материалом…
- Уллис, - перебила я ее, - а разве ты не страдаешь из-за этого?
- Конечно. Но я разведчик, а Мелаквин - это просто место, где многие разведчики заканчивают свою жизнь. Как ни странно, я испытываю определенное удовлетворение. Я делала свое дело, осталась тем, кто я есть, и по этой причине чувствую себя теснейшим образом связанной с остальными разведчиками.
Мне хотелось поспорить с ней; но я не могла. Как бы ни возмущалась я Высшим советом, в глубине сознания какой-то голос все время нашептывал: это нормально - быть сброшенной в мусоропровод под названием Мелаквин.
Жизнь разведчика имеет один достойный конец - «Ох, дерьмо». А Мелаквин к тому же был «Ох, дерьмо», на котором можно уцелеть.

ПЛОХИЕ ВРЕМЕНА
- Ну, - продолжала Уллис, - когда Джелка очнулся на Мелаквине… нет, не стану притворяться, будто знаю, о чем он думал. Мне ясно лишь, что мысли у него были черные. Он едва не убил Калоски - это тот адмирал, которого мы сопровождали. Я уговорила Ламинира уйти куда-нибудь на несколько дней, успокоиться. А сама осталась с Калоски… просто смотрела, как он умирает. Это было ужасно.
- Да, - пробормотала я.
Она подождала, не скажу ли я еще что-нибудь, но я молчала.
- К тому времени, когда я снова встретилась с Джелкой в назначенном месте, с ним уже были Еэль и Весло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84