Я не взяла его.
- Ну что тебе не нравится? Может, ты из тех женщин, которые используют свое лицо как предлог? Типа, кому легче повторять, что, вот, мол, такой уж я уродилась, а не пытаться решить свои проблемы из страха, что это может получиться. Не волнуйся - не будь этого пятна, тебе не на что было бы жаловаться…
- Еще одно слово, - прервала я его, - и я так тебя отделаю, что не хватит никакой кожи, чтобы скрыть это.
Морлоки очнулись и затрясли своими копьями. Жалкая, хотя и трогательная попытка выглядеть устрашающе. Продемонстрировать им, что после моих тигриных когтей след останется на любой коже, даже фальшивой? Весло положила руку мне на плечо:
- Не будь глупой, Фестина. Этот человек говорит, что ты можешь стать менее безобразной. Было бы лучше, если бы ты стала менее безобразной. Тогда смотреть на тебя было бы не так грустно.
- Тебе грустно, когда ты смотришь на меня, Весло?
- Я не из тех, кого волнует, как выглядят другие. Но, может, кому-то при виде тебя хочется плакать, потому что это неправильно - у единственного хорошего разведчика такой недостаток.
Ах! Ох!
- Ладно. Давай сюда твою кожу.
На ощупь лоскут оказался таким мягким и ровным, что хотелось гладить и гладить его. Цвет уже был близок к цвету моей кожи, пожалуй, чуть-чуть темнее. Когда я приложу лоскут к лицу, вряд ли разница будет слишком заметна - как если бы одна часть лица загорела немного больше другой. При условии, что искусственная кожа не приобретет багровый оттенок родимого пятна.
- Как быстро она меняет цвет? - спросила я, не глядя на Тобита.
- Примерно за час.
- Встретимся через час, - с этими словами я покинула комнату.
УДАРЬ НЕ СЛИШКОМ СИЛЬНО
Весло не отставала от меня. Вообще-то сейчас я не нуждалась в чьем-либо обществе, однако если, напившись, морлоки впадут в воинственное настроение, ей придется туго.
Выйдя из здания, я быстрым шагом пересекла площадь, двигаясь в направлении окраин города.
- Куда мы идем? - спросила Весло.
- Я ищу зеркало.
Как будто в нем была нужда, со всем этим стеклом вокруг! В случае необходимости я могла приложить к лицу лоскут, глядя на свое отражение в теле Весла. Но мне хотелось уйти подальше от Тобита. Если все получится, выносить его самодовольство будет… скажем так, неприятно; но если я даже не попытаюсь, он станет просто непереносим.
Если я даже не попытаюсь…
Представляете, у меня в животе возникли точно такие же спазмы, как в ту ночь, когда я решила расстаться с невинностью! Результат балансирования на остром лезвии желания и страха. Мне хотелось увидеть себя с нормальным лицом, я, можно сказать, страстно желала этого. Но опасалась разочароваться; хуже того, боялась измениться. Временами моя жизнь напоминала войну за то, чтобы оставаться самой собой. Меня ужасала мысль превратиться в кого-то другого, потерять себя.
Понимаю, это звучит по-детски. Просто я не могу найти слов, чтобы описать глубину проблемы, глубину своего страха; я не в состоянии охарактеризовать эти ощущения даже для себя самой. Нет у меня слов и для описания силы моего страстного желания. По-вашему, легко объяснить, почему я хотела избавиться от своего уродства, это ведь так очевидно, верно? Выглядеть как Проуп, Хакви и все прочие, в чьих взглядах я на протяжении всей жизни видела унизительное для себя отвращение, - с какой стати я должна стыдиться своего желания ничем не отличаться от обычных людей?
И Джелка… глупо, наверное, думать о нем в такой момент, но как он отреагирует? Будет ли в восторге, обнаружив на Мелаквине женщину безо всяких изъянов? Или же станет воспринимать меня так, как разведчики всегда относятся к «нормальным»: как к поверхностным, тщеславным, милым существам, не стоящим, однако, серьезного внимания?
- У тебя грустный вид, - заметила Весло. - Почему ты грустишь, Фестина?
- Потому что я глупая, - я покачала головой. - Очень глупая. Я хочу быть сама собой, но в то же время хочу стать другой женщиной, которая, боюсь, может мне не понравиться.
- Это и в самом деле глупо, - согласилась Весло. - Если ты станешь совсем другой женщиной, я разобью тебе нос; тогда ты будешь знать, что должна снова превратиться в мою подругу.
Я рассмеялась и поцеловала ее в щеку:
- Спасибо. Только бей не слишком сильно. Моему лицу хватает неприятностей и без сломанного носа.
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Мы нашли дом, очень похожий на тот, в котором жил Джелка, - тоже набитый оборудованием, но не распотрошенным. В ванной оказалось зеркало. Я попросила Весло подождать снаружи и уставилась на свое отражение, запоминая лицо, которое так часто хотела забыть.
Может, ничего еще не получится.
Захочу и отлеплю кожу.
Лоскут может оказаться слишком мал.
На самом деле его пришлось даже слегка подрезать. Для этой цели я использовала скальпель из своей «аптечки», но сначала долго-долго мыла его.
Я ВОЗВРАЩАЮСЬ К НОРМАЛЬНОМУ ОБЛИКУ
Кожа без усилий прилипла к щеке. Некоторое время сохранялось легкое ощущение ее прикосновения, но оно постепенно ушло - так после умывания по мере высыхания исчезает ощущение влаги.
Когда я только что приложила лоскут, контур заметно выделялся; я даже попыталась осторожным похлопыванием сгладить его. Однако прямо на глазах внешний край как бы срастался с моей собственной кожей, становясь частью ее. Я провела пальцем по линии соединения; она была едва ощутима. И все же пока еще можно было различить, где кончается лоскут и начинается моя кожа, - лоскут выглядел чуть темнее. Однако спустя несколько минут все следы стыковки исчезли.
Так паразит присасывается к вновь обретенному хозяину.
Тем не менее противно мне не было. Щека стала гладкой, наклонившись поближе к зеркалу, я могла даже различить тонкие волоски. Интересно - это мои волоски, проникшие сквозь поры новой кожи? Или на ней были свои, для более полной имитации?
Я не знала. Я даже не помнила, росли ли волоски на моем родимом пятне. Спустя три минуты я вообще забыла, как оно выглядело.
С внезапным всплеском энергии я отпрянула от зеркала и вышла в соседнюю комнату.
- Пойдем прогуляемся, - сказала я Веслу.
- Можно мне прикоснуться к нему? - попросила она.
- Нет. Прогуляемся.
ПРОСТО ЭТО ТРУДНО
Мы шли вдоль окружности купола, оказавшись тем самым на окраине города - только там меня со всех сторон не окружали стеклянные дома. Через час я посмотрю на свое лицо; до тех пор мне не хотелось даже мельком видеть свое отражение. Неудивительно, что я не отрывала взгляда от черной стены купола. В ней ничего не отражалось - и прекрасно. Я чувствовала, что время от времени Весло искоса взглядывает на меня. Тщетно. Я нарочно шла справа от нее, чтобы она могла видеть лишь мою нормальную щеку. Прошло несколько минут напряженного молчания, и она спросила:
- Как ты себя чувствуешь, Фестина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
- Ну что тебе не нравится? Может, ты из тех женщин, которые используют свое лицо как предлог? Типа, кому легче повторять, что, вот, мол, такой уж я уродилась, а не пытаться решить свои проблемы из страха, что это может получиться. Не волнуйся - не будь этого пятна, тебе не на что было бы жаловаться…
- Еще одно слово, - прервала я его, - и я так тебя отделаю, что не хватит никакой кожи, чтобы скрыть это.
Морлоки очнулись и затрясли своими копьями. Жалкая, хотя и трогательная попытка выглядеть устрашающе. Продемонстрировать им, что после моих тигриных когтей след останется на любой коже, даже фальшивой? Весло положила руку мне на плечо:
- Не будь глупой, Фестина. Этот человек говорит, что ты можешь стать менее безобразной. Было бы лучше, если бы ты стала менее безобразной. Тогда смотреть на тебя было бы не так грустно.
- Тебе грустно, когда ты смотришь на меня, Весло?
- Я не из тех, кого волнует, как выглядят другие. Но, может, кому-то при виде тебя хочется плакать, потому что это неправильно - у единственного хорошего разведчика такой недостаток.
Ах! Ох!
- Ладно. Давай сюда твою кожу.
На ощупь лоскут оказался таким мягким и ровным, что хотелось гладить и гладить его. Цвет уже был близок к цвету моей кожи, пожалуй, чуть-чуть темнее. Когда я приложу лоскут к лицу, вряд ли разница будет слишком заметна - как если бы одна часть лица загорела немного больше другой. При условии, что искусственная кожа не приобретет багровый оттенок родимого пятна.
- Как быстро она меняет цвет? - спросила я, не глядя на Тобита.
- Примерно за час.
- Встретимся через час, - с этими словами я покинула комнату.
УДАРЬ НЕ СЛИШКОМ СИЛЬНО
Весло не отставала от меня. Вообще-то сейчас я не нуждалась в чьем-либо обществе, однако если, напившись, морлоки впадут в воинственное настроение, ей придется туго.
Выйдя из здания, я быстрым шагом пересекла площадь, двигаясь в направлении окраин города.
- Куда мы идем? - спросила Весло.
- Я ищу зеркало.
Как будто в нем была нужда, со всем этим стеклом вокруг! В случае необходимости я могла приложить к лицу лоскут, глядя на свое отражение в теле Весла. Но мне хотелось уйти подальше от Тобита. Если все получится, выносить его самодовольство будет… скажем так, неприятно; но если я даже не попытаюсь, он станет просто непереносим.
Если я даже не попытаюсь…
Представляете, у меня в животе возникли точно такие же спазмы, как в ту ночь, когда я решила расстаться с невинностью! Результат балансирования на остром лезвии желания и страха. Мне хотелось увидеть себя с нормальным лицом, я, можно сказать, страстно желала этого. Но опасалась разочароваться; хуже того, боялась измениться. Временами моя жизнь напоминала войну за то, чтобы оставаться самой собой. Меня ужасала мысль превратиться в кого-то другого, потерять себя.
Понимаю, это звучит по-детски. Просто я не могу найти слов, чтобы описать глубину проблемы, глубину своего страха; я не в состоянии охарактеризовать эти ощущения даже для себя самой. Нет у меня слов и для описания силы моего страстного желания. По-вашему, легко объяснить, почему я хотела избавиться от своего уродства, это ведь так очевидно, верно? Выглядеть как Проуп, Хакви и все прочие, в чьих взглядах я на протяжении всей жизни видела унизительное для себя отвращение, - с какой стати я должна стыдиться своего желания ничем не отличаться от обычных людей?
И Джелка… глупо, наверное, думать о нем в такой момент, но как он отреагирует? Будет ли в восторге, обнаружив на Мелаквине женщину безо всяких изъянов? Или же станет воспринимать меня так, как разведчики всегда относятся к «нормальным»: как к поверхностным, тщеславным, милым существам, не стоящим, однако, серьезного внимания?
- У тебя грустный вид, - заметила Весло. - Почему ты грустишь, Фестина?
- Потому что я глупая, - я покачала головой. - Очень глупая. Я хочу быть сама собой, но в то же время хочу стать другой женщиной, которая, боюсь, может мне не понравиться.
- Это и в самом деле глупо, - согласилась Весло. - Если ты станешь совсем другой женщиной, я разобью тебе нос; тогда ты будешь знать, что должна снова превратиться в мою подругу.
Я рассмеялась и поцеловала ее в щеку:
- Спасибо. Только бей не слишком сильно. Моему лицу хватает неприятностей и без сломанного носа.
ПЕРЕД ЗЕРКАЛОМ
Мы нашли дом, очень похожий на тот, в котором жил Джелка, - тоже набитый оборудованием, но не распотрошенным. В ванной оказалось зеркало. Я попросила Весло подождать снаружи и уставилась на свое отражение, запоминая лицо, которое так часто хотела забыть.
Может, ничего еще не получится.
Захочу и отлеплю кожу.
Лоскут может оказаться слишком мал.
На самом деле его пришлось даже слегка подрезать. Для этой цели я использовала скальпель из своей «аптечки», но сначала долго-долго мыла его.
Я ВОЗВРАЩАЮСЬ К НОРМАЛЬНОМУ ОБЛИКУ
Кожа без усилий прилипла к щеке. Некоторое время сохранялось легкое ощущение ее прикосновения, но оно постепенно ушло - так после умывания по мере высыхания исчезает ощущение влаги.
Когда я только что приложила лоскут, контур заметно выделялся; я даже попыталась осторожным похлопыванием сгладить его. Однако прямо на глазах внешний край как бы срастался с моей собственной кожей, становясь частью ее. Я провела пальцем по линии соединения; она была едва ощутима. И все же пока еще можно было различить, где кончается лоскут и начинается моя кожа, - лоскут выглядел чуть темнее. Однако спустя несколько минут все следы стыковки исчезли.
Так паразит присасывается к вновь обретенному хозяину.
Тем не менее противно мне не было. Щека стала гладкой, наклонившись поближе к зеркалу, я могла даже различить тонкие волоски. Интересно - это мои волоски, проникшие сквозь поры новой кожи? Или на ней были свои, для более полной имитации?
Я не знала. Я даже не помнила, росли ли волоски на моем родимом пятне. Спустя три минуты я вообще забыла, как оно выглядело.
С внезапным всплеском энергии я отпрянула от зеркала и вышла в соседнюю комнату.
- Пойдем прогуляемся, - сказала я Веслу.
- Можно мне прикоснуться к нему? - попросила она.
- Нет. Прогуляемся.
ПРОСТО ЭТО ТРУДНО
Мы шли вдоль окружности купола, оказавшись тем самым на окраине города - только там меня со всех сторон не окружали стеклянные дома. Через час я посмотрю на свое лицо; до тех пор мне не хотелось даже мельком видеть свое отражение. Неудивительно, что я не отрывала взгляда от черной стены купола. В ней ничего не отражалось - и прекрасно. Я чувствовала, что время от времени Весло искоса взглядывает на меня. Тщетно. Я нарочно шла справа от нее, чтобы она могла видеть лишь мою нормальную щеку. Прошло несколько минут напряженного молчания, и она спросила:
- Как ты себя чувствуешь, Фестина?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84