Неожиданно Лиля его прервала.
- Но, конечно, мое мнение не имеет никакого значения, - проговорила она и больше не касалась этого больного вопроса.
Ноултон слегка покраснел и открыл было рот, чтобы возразить, но ничего не сказал. Это только увеличило смущение Лили, и напряжение снял лишь подошедший официант, который опрокинул на скатерть одну из чашек с кофе.
После ресторана они отправились на концерт.
- Как-нибудь, когда доведу это дело до конца, возьму тебя с собой и покажу участки, - пообещал Ноултон, когда они через три часа расставались у дверей дома Лили. - Твое мнение много для меня значит. Ты это знаешь. Доброй ночи.
Затем они, как и было между ними принято, дружески пожали друг другу руки.
После этого их встречи стали менее частыми. Ноултон говорил, что его новая работа отнимает у него больше времени, чем ожидалось, и горько сетовал, что решение всех вопросов с участками сопровождается трудностями.
Но его внешний вид противоречил этим утверждениям: в глазах появился незнакомый блеск, походка сделалась пружинистой, голос стал более звучным. Лиле это нравилось.
Он по-прежнему старался встречаться с ней два-три раза в неделю, и на первый взгляд могло показаться, что он потерял работу, а не нашел новую. Вместо такси они пользовались теперь надземкой и метро. Вместо орхидей он дарил Лиле розы и фиалки. Вместо изысканных коробочек его подарки теперь были завернуты в простую бумагу.
- Откровенно говоря, я вынужден экономить, - объяснил он однажды вечером.
- Я этому рада! - воскликнула Лиля.
Всю дорогу в жилую часть города Ноултон пытался выяснить причину такой ее реакции, но она упрямилась и ничего не отвечала. В действительности она и сама толком не знала, в чем дело, но ясно чувствовала, что и само по себе это, и его откровенность их сблизили.
Это и означает счастье, говорила она себе, - единственное счастье, которое могло у нее быть.
Что касается Ноултона - проблемы агента по продаже недвижимости имели комедийный характер. Так уж обстояло дело. Но называть вещи своими именами в присутствии такого агента было бы небезопасно.
Ноултону пришлось испить эту чашу до дна, да у него были и свои собственные неприятности. Этот месяц надолго остался в его памяти.
Прежде всего, он был совершенно уверен, что за ним следит Шерман. Иногда это казалось ему шуткой, порой вызывало серьезное беспокойство.
Он не раз порывался пойти в «Ламартин» и выяснить, направляют ли действия его недруга Странные Рыцари или это собственная инициатива Шермана, но что-то его удерживало. Возможно, воспоминание о том, как тот блефовал при их первой встрече. Насколько много ему известно?
Но таинственная деятельность этого доморощенного детектива не приводила ни к каким последствиям, и Ноултон стал думать о нем все меньше и меньше.
Кроме того, ему было не до Странных Рыцарей. Он занимался продажей недвижимости. Не пытался ее продавать, а на самом деле продавал.
Однажды вечером, когда Ноултон зашел за Лилей, она увидела, что у дверей, как в их лучшие времена, ждет такси.
- Понимаешь, - объяснил Ноултон, когда они с комфортом устроились на сиденье и машина тронулась с места, - я родился бизнесменом. Правда, я и не думал, что это во мне сидит. Я быстро становлюсь жирным буржуем. Скоро ты будешь мною гордиться.
- Только не поэтому, - сказала Лиля.
- Значит, я потерял свой последний шанс! - рассмеялся Ноултон. - Бог свидетель, больше мне нечем гордиться - за исключением того, что ты мой друг, - добавил он, вдруг посерьезнев.
Но Лиля, у которой было хорошее настроение, не оценила его юмор.
- Так я твой друг? - задумчиво спросила она.
- А разве нет?
- Я просто пытаюсь разобраться. Я ведь словно часть тебя. Когда ты весел, с тобой удивительно хорошо. А когда ты серьезен, то делаешься невыносимым.
Мне иногда кажется, что если бы я где-нибудь поучилась искусству щекотки, то могла бы заметно оживить нашу дружбу.
- Ты уже на ком-то практикуешься?
- О, на моей кошке - она такая важная, что ее просто нельзя не пощекотать. И если это действует на нее…
- Кошки никогда не смеются, - важно изрек Ноултон.
- Вопиющее невежество! - воскликнула Лиля, изобразив безмерное презрение. - Ты что, никогда не слышал о Чешире?
- О сыре?
- Нет, о Чеширском Коте из «Алисы в Стране чудес».
- Но это же сказка! А настоящие коты и кошки никогда не смеются. Отличие небольшое, но важное.
- Ну все равно, - вздохнула Лиля, - на тебя-то это должно оказать действие.
- Но почему ты думаешь, что я в этом так уж нуждаюсь?
Они потихоньку препирались, без особой страсти и смысла, пока такси не остановилось у ресторана.
После ужина молодые люди пошли на концерт в одном из роскошных залов. Программа была короткой, и они приехали к Лиле в половине одиннадцатого, а в их сердцах звучала магическая музыка Гайдна.
- Еще рано, - обернулась Лиля в дверях. - Ты не зайдешь и не почитаешь мне что-нибудь? Или мы просто поговорим…
Ноултон сказал, что у него в полночь деловая встреча и в его распоряжении лишь час свободного времени, он хотел бы провести его с ней больше, чем с кем-либо еще, и если она уверена, что он не будет ее раздражать…
- Заходи, - улыбнулась Лиля, начиная подниматься по ступенькам.
Ноултон последовал за ней.
Они поговорили о концерте. Потом Ноултон прочитал ей отрывок из «Отгона Великого». Лиля в это время полулежала в кресле с закрытыми глазами.
Он то и дело останавливался и тихо спрашивал: «Ты не спишь?» Лиля приоткрывала глаза, улыбалась ему и отрицательно покачивала головой.
Его тихий голос наполнял комнату музыкальными интонациями Поэта чистой красоты.
В конце второго действия Ноултон посмотрел на часы и вдруг захлопнул книгу, обнаружив, что в его распоряжении остается лишь двадцать минут, чтобы добраться до нужного района.
- Ты что, собираешься заняться продажей своих участков? - спросила Лиля, поднимаясь с кресла. - В такой час?!
Ноултон ничего не ответил, схватил свое пальто и шляпу и пожелал девушке доброй ночи. В дверях он обернулся. Теперь в его голосе появились новые нотки - серьезность и нежность:
- Завтра я тебе кое-что скажу. Трудно было удержаться, чтобы не сказать тебе это раньше, но думаю, что у меня не было на это права. Теперь же, слава богу, я стану свободным. Но я не хочу ждать до ужина. Ты не пообедаешь со мной?
- Да, - просто ответила Лиля.
- Я зайду за тобой в «Ламартин» к двенадцати, если это не слишком рано. До завтра - до обеда.
Он повернулся и торопливо вышел, не оставив ей времени для ответа.
В дверях Ноултон взглянул на часы - было без четверти двенадцать. Такси он отпустил раньше и теперь поспешил к станции надземки на авеню Колумбус, едва не опоздав на поезд.
По пути он нетерпеливо подглядывал на часы. Рядом с ним на сиденье лежала вечерняя газета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52