Утром дня, последовавшего за событиями, изложенными в предыдущей главе, Догерти вошел в вестибюль раньше обычного и увидел, что Дюмэн и Дженнингс беседуют с мисс Хьюджес. Подойдя к табачному ларьку, он приветственно хрюкнул, кивнул красотке за прилавком и указал пальцем на свой любимый сорт сигар.
- Что-то здесь не так, - покачала головой мисс Хьюджес, ставя коробку с сигарами перед ним на прилавок.
- Конечно, не так, но это лучшее, что у тебя есть! - осклабился Догерти, выбирая сигару.
- Я имела в виду тебя! - усмехнулась мисс Хьюджес. - С сигарами все в порядке. А ты выглядишь так, будто всю ночь боролся за титул в бильярдном турнире.
- Ха! - выдохнул Догерти.
- Оставь его в покой, - улыбнулся Дюмэн. - У него есть такой темперамент! Он может быть очень опасный.
Догерти от этих слов чуть не подпрыгнул.
- Заткнись! - взорвался он. - Когда я такой, как сейчас, со мной лучше не шутить.
Дюмэн хихикнул, и Дженнингс тоже что-то пробурчал. Догерти набросился было на них, но они ретировались в направлении кожаного дивана в углу.
Вскоре появился Дрискол. Увидев, что Догерти уныло смотрит в окно, он позвал его с собой, и они пошли к своим приятелям, приостановившись по пути, чтобы сказать «доброе утро» Лиле.
- Нарядилась! - заметил Догерти, кивнув в сторону телеграфного столика, когда они присоединились к Дюмэну и Дженнингсу.
- Кто?
- Мисс Уильямс. Вся сияет как купол кафедрального собора. Вы понимаете, что это значит?
Услышав, что никто ничего не понимает, он продолжил:
- Она ждет Ноултона. И ничего мне не говорите.
Я это вижу. А если этот тип сегодня или на днях тут появится, я начну действовать. Поверьте, он меня достал.
Это произвело на них впечатление. Одного слова «Ноултон» было достаточно. Когда через десять минут пришел Бут, он обнаружил, что Догерти мужественно сдерживает натиск Дюмэна, Дрискола и Дженнингса.
Бут весь кипел от ярости.
- Вчера вечером я видел Ноултона, - выпалил он и, увидев, что его слушают, добавил: - С мисс Уильямс.
Странные Рыцари уставились на него и потребовали разъяснений.
- Это произошло случайно, - продолжил Бут. - Один мой приятель сказал, что у него есть билеты на шоу, и пригласил меня с собой. И я пошел с ним.
Мама дорогая! Какое там шоу! Дело происходило в концертном зале - сам по себе он очень хороший, на Сорок второй улице. Четверо итальяшек извивались под звуки скрипок, и целых два часа мы на них смотрели как дураки! Что они играли? Следите за мной.
Это звучало как…
- А что с Ноултоном-то?
- О да! Ну, когда мы вошли, кого я увидел через два ряда впереди? Мистера Джона Ноултона и мисс Лилю Уильямс, рука об руку! Когда эти итальяшки издавали какой-нибудь особенно ужасный звук, они поворачивались друг к другу, словно чтобы сказать: «Эту мелодию мне довелось услышать в последний раз на небесах!» И это называется «шоу»!
- Это лишний раз доказывает, что я был прав, - заметил Догерти, поднимаясь на ноги и глядя сверху вниз на Дюмэна. - Может, он ходит к ней домой каждый вечер, а мы сидим тут как истуканы. Он появляется в отеле раз в месяц, и мы поэтому подумали, что он и с ней видится так редко. А на самом деле… Ну, теперь я с ним разберусь.
Дюмэн и Дрискол были явно шокированы. Они и правда думали, что Ноултон видит Лилю не чаще, чем когда бывает в отеле, после рассказа Бута у них буквально открылись глаза. Кроме того, они немного устали поддерживать Ноултона. Но возможно, теперь было слишком поздно.
- А где Шерман? - первым заговорил Догерти. - На него можно положиться.
- И на нас! - хором заявили остальные.
- Погодите-ка минутка, - сказал Дюмэн. - Вот что я вам поговорю. Мы в моральном долгу перед мадемуазель Лиля. И я пойду и спрошу ее - а вы не беспокойтесь что. В любом случае подождите. Это будет занять у меня только одна минута. Идите пока в бильярдную.
- Это бессмысленно, - возразил Догерти.
Но остальные убедили его, что Дюмэн прав, и увели боксера в бильярдную, а коротышка-француз, набравшись храбрости и сжав зубы, направился к столику Лили.
Лиля была возбуждена, как выразился Догерти - «вся сияла». На ней было платье из очень мягкой темно-коричневой ткани со свободными рукавами и воротником, украшенное на груди кремовыми кружевами.
Ее глаза поблескивали, а губы были полуоткрыты, словно в предвкушении чего-то необыкновенно приятного. Должно быть, она как раз думала о том, что в двенадцать часов будет обедать с Ноултоном.
Когда к ее столику приблизился Дюмэн, она подняла голову и мило улыбнулась.
- Вы - сама элегантность, - промолвил коротышка, восхищенно ее оглядывая.
- Какой же француз может обойтись без комплиментов? - парировала Лиля.
- Нет, действительно так, - возразил Дюмэн и напрямик спросил: - Вы были дома вчерашний вечер?
Лиля изобразила на лице удивление и ответила:
- Отчего же - нет. Была на концерте.
Дюмэн не стал откладывать дело в долгий ящик:
- Я знай, с этим Ноултон.
Лиля ничего не ответила. О Ноултоне Рыцари с ней уже много дней не говорили.
- Так или нет? - продолжал настаивать Дюмэн.
- Да, - призналась она.
Коротышка-француз продолжил:
- Вы должны извинить меня, что я говорить так откровенно. Когда-то давно мы сказаль, что он не ошень хороший, но вы продолжает с ним встречаться. Дорогой мадемуазель, вы думаете, мы не знаем? Мы же только о вас позаботиться.
- Но зачем? - возмутилась Лиля. - Знаете, мистер Дюмэн, если кто-то еще будет говорить со мной таким образом, я не на шутку рассержусь. Но я знаю, что вы делаете это из добрых чувств, и поэтому пока не стану вас обижать. Но буду вынуждена сделать это, если еще раз речь зайдет о Ноултоне. Он тоже мой друг.
- Только это? - требовательно спросил Дюмэн.
- «Только» - что вы имеете в виду?
- Только друг?
- А кем еще он может быть?
- Мой бог! - взорвался Дюмэн, возмущенный ее деланым притворством. - Кем еще? Что, по-вашему, может хотеть шеловек вроде Ноультон от такой симпатишный девушка, как вы? Дружбы! Ха! Это такой дружба, что…
Но, увидев побледневшие щечки Лили и ее сверкнувшие глаза, он осекся. Она ничего не говорила, да в этом и не было необходимости. Дюмэн в течение нескольких секунд выдерживал ее взгляд, а потом стремительно обратился в бегство.
Приятели ждали его в бильярдной, которая в это время - в одиннадцать часов утра - была почти пустой. Они окружили француза и стали требовать отчета о его успехах.
- Остается сделать только одна вещь, - вздохнул Дюмэн, - приконшить этот Ноультон. Она ошень рассердилась. Последние два месяца я думаль, что лучше повременить, но сейчас - она его любит. Это видно по ее глазам. Он есть большой негодяй!
- Впервые за долгое время услышал от тебя нечто разумное, - сделал вывод Догерти.
- Думаю, и я тоже, - кивнул Дрискол.
- И я, - добавил Дженнингс.
- Что она сказала? - спросил Бут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52