Когда Виктор принялся снимать на видашник машину, парламентера и погибших, один из санитаров кинулся на него, потрясая кулаками и ругаясь. Хотел отнять камеру. От санитара помог отбиться Димаш. Отступив, Виктор показал санитару значок с голограммой портала «Дельта-ньюз». Но значок привел санитара в еще большую ярость.
МИР
Глава 2
1
– Яркость, мсье Ланьер, яркость прежде всего, – приговаривал шеф, похлопывая Виктора по плечу. Шеф любил менять личины, то бывал строг, то снисходителен. Сегодня с утра начальник каждому подчиненному – товарищ и брат. Значит, доволен работой. Но если что-то пойдет не так – набросится на первого встречного без всякой причины. Хватка у него была. Язык злой. Недаром прозвали главу «Дельта-ньюз» Гремучкой. – На той стороне многие бывали, да что толку! Порталят все одно и то же! В зубах навязло. Ты расскажешь по-особенному. У тебя получится. Твоя ирония, твой острый взгляд. Главное – без соплей. Без юношеского восторга. Видашки тащи – чем больше, тем лучше. Видашки чтоб подлинные, а не монтировки со студии. Я в тебя верю, Палыч. Не подведи.
Они сидели в кабинете главного. Гремучка – спиной к панорамному окну. Виктор – лицом. Созерцал вечный укор их лени и неуспеху, обиталища конкурентов. Две башни, офисы «Глобал-ньюз» и «Панорамы». Одна башня приземистая, похожая на средневековую пороховую, толстая, бочкообразная. Синим отсвечивали окна, синими казались перекрытия из аморфной стали. Ее прозвали «Толстой Маргаритой». И еще – «Синей Маргаритой». Вторая башня, серебристая, тонкой иглой пронзала небо.
– Да ты не хмурься! – усмехался Гремучка. – Хоть риз в жизни настоящий мужчина должен повоевать. Ещё спасибо мне скажешь, что я тебя за врата посылаю. «На войне человек снова становится человеком, у него есть шанс отличиться», – процитировал он Эриха Фромма.
– Да? Спасибо скажу? Надо же! Что ж ты сам после универа с миротворцами в Африку не поехал?
– Миротворцы – это фигня. За вратами – там настоящее, – тут же нашелся что ответить шеф. – Если постараешься, мы будем сидеть вон в той башне. – Гремучка ткнул пальцем через плечо в направлении «Маргариты».
– Если я очень сильно постараюсь, то мне понадобится совсем крошечная башенка в нашем колумбарии, – заметил Виктор Ланьер.
– Не волнуйся, если тебе повезет и тело притащат на эту сторону, похороны за счет заведения. Зайдем в бар?
– Нет, – покачал головой Виктор. – Не получится. Надо сегодня заглянуть в банк генов, сдать сперму на хранение. Кстати, проштампуй мне командировку. Для идущих за врата портальщиков, медиков и полицейских скидка двадцать процентов.
– Ты серьезно? – хмыкнул Гремучка.
– Думаю, насчет скидки обманут. Скажут, для всех, кроме портальщиков.
– Алена попросила? Будет рожать без тебя?
– Нет, Алена на подвиги не способна. Мама настаивает. Если не вернусь, она закажет внука. Страховки как раз хватит.
– Страховку выплатят только через пять лет.
– Да, если труп останется на той стороне. Но знаешь, я заметил, мне везет минимум наполовину. Если меня убьют, то труп не потеряют – это точно.
– А если не убьют? Что, согласно твоей теории, произойдет в этом случае?
Виктор прищурился, глядя на приземистую синюю башню.
– Нас пригласят в «Толстую Маргариту». Поглядеть, как кому-то другому вручают «Левушку».
Так на своем жаргоне портальщики называли премию имени Льва Толстого. Переписанный, сокращенный, прилизанный, роман «ВОЙНА И МИР» вновь стал популярен в мире, где не было войны.
– А ты шутник! – погрозил ему пальцем Гремучка.
2
«Дурацкий разговор, – думал Виктор, выходя из кабинета. – О самом главном так и не поговорили. И он ни словом не обмолвился про Валгаллу. Почему? »
Все время, пока они с Гремучкой обменивались плоскими шутками, достойными портальной секции третьего ряда, у Виктора на кончике языка вертелось два вопроса. Первый: «Почему за врата идет Эдик Арутян?» И второй: «Что Гремучке известно о Валгалле? »
Никто не спорит: как менеджер Эдик в «Дельта-ньюз» незаменим. Он может заключить контракт с самим сатаной, заставить сотрудников работать почти бесплатно, найти дешевого и очень хорошего адвоката, если обиженные граждане подают на портал в суд. Но что делать за вратами этому сугубо цивильному человеку? Почему группу (их двое, но все равно – группа, не называть же их парочкой) возглавляет Эдик, который за всю свою работу на «Дельте-ньюз» ни одного самого крошечного репортажа не сделал? Не говоря о том, что именно Виктор освещал операции миротворцев. В последний раз – в Анголе. Там было жарко в прямом и переносном смысле слова.
Эдик жил в виртуальном мире, где все подвластно тебе одному, неудачи можно на другой день исправить, неугодное – стереть. «Король сети», – именовал себя Эдик. «Голый – как любой сетевой король», – мог добавить Ланьер. Сеть любому (или почти любому) давала иллюзию могущества. Арутян воображал себя всемогущим. Сражение мнилось ему обычной игрой. Не прошел уровень сегодня – выиграешь завтра. Не дрейфь! Прояви сообразительность и напор. Враги – это голограммы, они распадутся на пиксели при первом удачном выстреле и обрызгают кровью фальшивую землю завратного мира.
Свои файлы Эдик трижды защищал не только от посторонних глаз, но и от собственных сотрудников. Так что поживиться его информацией не мог никто. Даже Виктор. Про Валгаллу он услышал не от Арутяна.
Виктор явился в тот день на работу раньше обычного. Проходя в свой кабинет, услышал голоса. Удивился. Похоже, Гремучка уже на работе, хотя в другие дни приходил не раньше двенадцати. Виктор, повинуясь внезапному наитию, шагнул в закуток секретарши, сел в кресло. Теперь, чтобы заметить его, надо было не просто заглянуть, а войти в комнатку. В этот момент дверь в кабинет распахнулась.
– А если вы ошибаетесь, полковник? – спросил у невидимого собеседника Гремучка.
– Я вам говорю, это не выдумка. Валгалла существует. Карта, что я вам дал, – единственная. Учтите, там вокруг мортальный лес.
Знакомый голос. Старческий, скрипучий. Где-то Виктор уже его слышал этот. Сегодня? Вчера? В сети? Когда же?
– Мой человек пройдет где угодно, – хвастался Гремучка.
– Вам поверят. Меня «стражи» врат сторонятся как чумного. Любое мое слово объявят выдумкой или злобной клеветой.
– Вы им немало досадили.
– Сами посудите, мы открыли новый мир, чудесный мир, и вместо того...
– Полковник, – бесцеремонно прервал старика Гремучка. – Мы знаем наизусть вашу программную речь.
«Ну конечно! Полковник Скотт!» – догадался наконец Виктор. Кошмар всех управляющих вратами. Виктор встречался с ним однажды у Сироткина. Разговор вышел коротким, но весьма эмоциональным.
Полковник получил свой чин не за игры на природе на другой стороне, как большинство нынешних фиктивных офицеров, не за миротворческие операции, как спецслужбисты в мире вечного мира, а на той далекой, настоящей войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
МИР
Глава 2
1
– Яркость, мсье Ланьер, яркость прежде всего, – приговаривал шеф, похлопывая Виктора по плечу. Шеф любил менять личины, то бывал строг, то снисходителен. Сегодня с утра начальник каждому подчиненному – товарищ и брат. Значит, доволен работой. Но если что-то пойдет не так – набросится на первого встречного без всякой причины. Хватка у него была. Язык злой. Недаром прозвали главу «Дельта-ньюз» Гремучкой. – На той стороне многие бывали, да что толку! Порталят все одно и то же! В зубах навязло. Ты расскажешь по-особенному. У тебя получится. Твоя ирония, твой острый взгляд. Главное – без соплей. Без юношеского восторга. Видашки тащи – чем больше, тем лучше. Видашки чтоб подлинные, а не монтировки со студии. Я в тебя верю, Палыч. Не подведи.
Они сидели в кабинете главного. Гремучка – спиной к панорамному окну. Виктор – лицом. Созерцал вечный укор их лени и неуспеху, обиталища конкурентов. Две башни, офисы «Глобал-ньюз» и «Панорамы». Одна башня приземистая, похожая на средневековую пороховую, толстая, бочкообразная. Синим отсвечивали окна, синими казались перекрытия из аморфной стали. Ее прозвали «Толстой Маргаритой». И еще – «Синей Маргаритой». Вторая башня, серебристая, тонкой иглой пронзала небо.
– Да ты не хмурься! – усмехался Гремучка. – Хоть риз в жизни настоящий мужчина должен повоевать. Ещё спасибо мне скажешь, что я тебя за врата посылаю. «На войне человек снова становится человеком, у него есть шанс отличиться», – процитировал он Эриха Фромма.
– Да? Спасибо скажу? Надо же! Что ж ты сам после универа с миротворцами в Африку не поехал?
– Миротворцы – это фигня. За вратами – там настоящее, – тут же нашелся что ответить шеф. – Если постараешься, мы будем сидеть вон в той башне. – Гремучка ткнул пальцем через плечо в направлении «Маргариты».
– Если я очень сильно постараюсь, то мне понадобится совсем крошечная башенка в нашем колумбарии, – заметил Виктор Ланьер.
– Не волнуйся, если тебе повезет и тело притащат на эту сторону, похороны за счет заведения. Зайдем в бар?
– Нет, – покачал головой Виктор. – Не получится. Надо сегодня заглянуть в банк генов, сдать сперму на хранение. Кстати, проштампуй мне командировку. Для идущих за врата портальщиков, медиков и полицейских скидка двадцать процентов.
– Ты серьезно? – хмыкнул Гремучка.
– Думаю, насчет скидки обманут. Скажут, для всех, кроме портальщиков.
– Алена попросила? Будет рожать без тебя?
– Нет, Алена на подвиги не способна. Мама настаивает. Если не вернусь, она закажет внука. Страховки как раз хватит.
– Страховку выплатят только через пять лет.
– Да, если труп останется на той стороне. Но знаешь, я заметил, мне везет минимум наполовину. Если меня убьют, то труп не потеряют – это точно.
– А если не убьют? Что, согласно твоей теории, произойдет в этом случае?
Виктор прищурился, глядя на приземистую синюю башню.
– Нас пригласят в «Толстую Маргариту». Поглядеть, как кому-то другому вручают «Левушку».
Так на своем жаргоне портальщики называли премию имени Льва Толстого. Переписанный, сокращенный, прилизанный, роман «ВОЙНА И МИР» вновь стал популярен в мире, где не было войны.
– А ты шутник! – погрозил ему пальцем Гремучка.
2
«Дурацкий разговор, – думал Виктор, выходя из кабинета. – О самом главном так и не поговорили. И он ни словом не обмолвился про Валгаллу. Почему? »
Все время, пока они с Гремучкой обменивались плоскими шутками, достойными портальной секции третьего ряда, у Виктора на кончике языка вертелось два вопроса. Первый: «Почему за врата идет Эдик Арутян?» И второй: «Что Гремучке известно о Валгалле? »
Никто не спорит: как менеджер Эдик в «Дельта-ньюз» незаменим. Он может заключить контракт с самим сатаной, заставить сотрудников работать почти бесплатно, найти дешевого и очень хорошего адвоката, если обиженные граждане подают на портал в суд. Но что делать за вратами этому сугубо цивильному человеку? Почему группу (их двое, но все равно – группа, не называть же их парочкой) возглавляет Эдик, который за всю свою работу на «Дельте-ньюз» ни одного самого крошечного репортажа не сделал? Не говоря о том, что именно Виктор освещал операции миротворцев. В последний раз – в Анголе. Там было жарко в прямом и переносном смысле слова.
Эдик жил в виртуальном мире, где все подвластно тебе одному, неудачи можно на другой день исправить, неугодное – стереть. «Король сети», – именовал себя Эдик. «Голый – как любой сетевой король», – мог добавить Ланьер. Сеть любому (или почти любому) давала иллюзию могущества. Арутян воображал себя всемогущим. Сражение мнилось ему обычной игрой. Не прошел уровень сегодня – выиграешь завтра. Не дрейфь! Прояви сообразительность и напор. Враги – это голограммы, они распадутся на пиксели при первом удачном выстреле и обрызгают кровью фальшивую землю завратного мира.
Свои файлы Эдик трижды защищал не только от посторонних глаз, но и от собственных сотрудников. Так что поживиться его информацией не мог никто. Даже Виктор. Про Валгаллу он услышал не от Арутяна.
Виктор явился в тот день на работу раньше обычного. Проходя в свой кабинет, услышал голоса. Удивился. Похоже, Гремучка уже на работе, хотя в другие дни приходил не раньше двенадцати. Виктор, повинуясь внезапному наитию, шагнул в закуток секретарши, сел в кресло. Теперь, чтобы заметить его, надо было не просто заглянуть, а войти в комнатку. В этот момент дверь в кабинет распахнулась.
– А если вы ошибаетесь, полковник? – спросил у невидимого собеседника Гремучка.
– Я вам говорю, это не выдумка. Валгалла существует. Карта, что я вам дал, – единственная. Учтите, там вокруг мортальный лес.
Знакомый голос. Старческий, скрипучий. Где-то Виктор уже его слышал этот. Сегодня? Вчера? В сети? Когда же?
– Мой человек пройдет где угодно, – хвастался Гремучка.
– Вам поверят. Меня «стражи» врат сторонятся как чумного. Любое мое слово объявят выдумкой или злобной клеветой.
– Вы им немало досадили.
– Сами посудите, мы открыли новый мир, чудесный мир, и вместо того...
– Полковник, – бесцеремонно прервал старика Гремучка. – Мы знаем наизусть вашу программную речь.
«Ну конечно! Полковник Скотт!» – догадался наконец Виктор. Кошмар всех управляющих вратами. Виктор встречался с ним однажды у Сироткина. Разговор вышел коротким, но весьма эмоциональным.
Полковник получил свой чин не за игры на природе на другой стороне, как большинство нынешних фиктивных офицеров, не за миротворческие операции, как спецслужбисты в мире вечного мира, а на той далекой, настоящей войне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83