И с ним светловолосая девушка в спортивной курточке и брюках, заправленных в мягкие сапожки.
– Привет, Иваныч! – крикнул Семенов, принципиально отвергая универсальное «хай»! – Я тут тебе такую красотку подкинул. Закачаешься! Говорит, издалека прибыла. Исключительно ради встречи с тобой.
Виндекс протянул Алене руку.
– Лисов Артем Иванович.
– Алена Савельева. Нам нужно поговорить! – Она покосилась на Семенова. Похоже, тот не собирался никуда уходить, ожидал приглашения в дом, а главное – к столу.
– Поговорить? – переспросил хозяин. – И только?
– Мне нужна информация.
– Что случилось? – спросил мрачно Лисов.
– Это касается Виктора.
– Ну и что? Мы сто лет не виделись.
– Может, выпьем? – предложил Семенов, откашливаясь. – За встречу. А, Иваныч? У меня и закусь есть. Утка с яблоками.
– В честь чего утка?
– В честь гаража... то есть вроде как компенсация.
– Заходите, – без особого радушия предложил Лисов.
Кухня в доме оказалась уютная – с большим квадратным окном, с деревянным некрашеным столом посередине, и каждому обедающему полагалась льняная салфетка в синюю клетку. Такие же тяжелые деревянные стулья были под стать столу.
Хозяин поставил на стол бутылку вина и фужеры. Семенов привез с собой жареную утку с яблоками. Похоже, намечалась импровизированная пирушка.
– Ты не волнуйся только, – бормотал Семенов с набитым ртом. – Я тебе гараж починю. Нет, сто процентов починю. Вот только с уборкой закончу... И тогда – все сделаю.
– Хорошо, хорошо, – закивал Артем. – Только знаешь что... Мне с девушкой наедине надо остаться. Понимаешь?
– Я тебе не мешаю! – Семенов сам наполнил свой бокал до краев.
– У тебя же уборочная, – напомнил Артем.
И убрал со стола бутылку.
Семенов залпом опрокинул фужер и поднялся.
– Невежливый ты парень, Артем! – пробормотал, остановившись в дверях. – Я к тебе со всей душой, а ты выгоняешь. Как будто я не вижу: не та эта девушка, которой под юбку сразу лезут. Обидел... честно скажу – обидел. А я эту обиду запомнил. Учти.
Семенов сокрушенно покачал головой и вышел.
– Ну? – глянул на гостью вовсе не дружелюбно Артем. – Что там у вас приключилось?
Алена оглянулась.
– Не волнуйтесь, индикатор прослушки включен. Жучков нет. Так о чем речь? – успокоил хозяин.
Внешне Артем мало походил на Виктора: невысокого роста, темноволосый, с бледным некрасивым лицом. Нос курносый и слишком большой, глаза блекло-голубые, навыкате.
– Что вы знаете про Поля Ланьера, отца Виктора? – напрямую спросила Алена.
– Практически ничего. Он погиб, как и мой предок, на последней настоящей войне. Мы оба посмертники. Только мой отец – пилот. А Поль воевал в пехтуре. Рядовым. Пал в первом бою.
– И все? Больше ничего? – разочарованно протянула Алена.
– А что я могу еще сказать? Мамаша – и та ничего не знает, кроме имен. Тогда ведь, после войны, каждый боролся за себя. Выживал. – Артем окинул гостью снисходительным взглядом. – Вы этого, конечно, помнить не можете. И не знаете, – добавил язвительно. – Не интересовались.
– Но и вы не сразу после войны родились, – заметила не без яду Алена.
– Ну, не сразу. А когда вступила в действие программа «Возрождение». Тогда на каждого ребенка, что наши бабы рожали для Европы, можно было родить одного своего. Вернее, не так. Не можно, а нужно. Правительство наше тут же примазалось: решили, что евросы слишком большие деньги «нот, наши неизбалованные женщины за такие бабки не одного, а сразу двоих вырастить могут. Как говорится, деньги ихние, польза наша. Сначала ребеночка для Евросоюза извольте, а через год – еще одного, на благо Родины, исполните свой гражданский долг – задаром.
– Разве нельзя было отказаться? – не поняла Алена.
– Да потому, что расписку бабы давали: мол, обязуюсь исполнить свой гражданский долг или вернуть государству выплаченное мне пособие. Смешно, да? – скривил губы Лисов. – Кое-кто, конечно, пронюхал, что пособие это платит Евросоюз, а наши назад не имеют права требовать ни евродолла. Но многие, пока сообразили, что и как, уже нарожали детей, за которых никто ничего платить не собирался. Баб наших, как всегда, обули. Только не в туфельки.
– Вы – циник, – заметила Алена.
– Разве цинизм – говорить правду? – пожал плечами Артем. – Цинизм – использовать лучшие человеческие порывы в своих целях. Обманывать, лгать самым беззащитным.
– Но, погодите... если за Виктора платил Евросоюз, почему его не увезли в Европу?
– В Европу? – переспросил Артем. – А разве мы – не Европа? Да ладно, ладно, не буду придираться к словам. Дело в том, милая моя Аленушка, что детей заказывал Евросоюз, а забирали их родственники или те, кто собирался усыновить, Да, действительно, почти всех увозили. Витьку дед тоже хотел забрать. Но мамаша, дуреха, не позволила. Стала умолять: не отнимайте кровиночку, пускай тут при мне остается. Дед, конечно, имел право настоять на своем, но он почему-то спросил Витьку; «Хочешь со мной в Париж?» А он: «С мамкой останусь». Дед в Париж один вернулся, на Витьку серьезно обиделся.
– Дед? – переспросила Алена.
– Ну да. Робер Ланьер. Витька вам ничего не говорил о нем? Как старик к нам приезжал и подарки привозил? Не рассказывал? Виктор потом, когда вырос, ездил к деду раза два. Может, и больше – я не знаю, что там и как, мы с Витькой уже не общались.
– Этот Робер Ланьер жив до сих пор? И мы можем его сейчас найти?
– Да запросто. Только почему вас так заинтересовала Витькина родня? Планируете получить наследство?
– Дело в том, что этот его отец, Поль Ланьер, жил полвека за вратами. А теперь явился в наш мир.
– Самозванец, – заявил Лисов.
– Он как две капли похож на Виктора. Ростом, правда, чуть-чуть ниже. Так вы можете найти Робера Ланьера?
– Идемте. Сейчас все сделаем.
Они прошли в небольшую гостиную.
– Отвернитесь, – попросил Лисов, – я не люблю подключаться к компу через разъем, когда меня кто-то видит.
Алена пожала плечами. Подобное подключение – не редкость. Многие, напротив, нарочно демонстрируют свой симбиоз с компьютерами.
– Итак, что мы имеем? Робер Ланьер, девяносто пять лет, уроженец Лиона, бывший виндекс... Неверно, бывших виндексов не бывает. Работает в портале «Беспросветность». Хорошее название для портала. Мизантропы наверняка балдеют. Надо же, девяносто пять, а он все еще может работать... Кстати, когда я его видел, он выглядел лет на сорок, а было ему в то время за шестьдесят.
– Как вы его нашли так быстро по сети?
– Просто. Специальная программа виндекса... Если честно, я его давно уже нашел.
– Зачем? Виктор просил?
Лисов не ответил, поднял палец, давая понять, что ему не надо мешать – идет общение с компьютером. Потом Артем вынул разъем и отключился от компа.
– Ответ придет через пять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– Привет, Иваныч! – крикнул Семенов, принципиально отвергая универсальное «хай»! – Я тут тебе такую красотку подкинул. Закачаешься! Говорит, издалека прибыла. Исключительно ради встречи с тобой.
Виндекс протянул Алене руку.
– Лисов Артем Иванович.
– Алена Савельева. Нам нужно поговорить! – Она покосилась на Семенова. Похоже, тот не собирался никуда уходить, ожидал приглашения в дом, а главное – к столу.
– Поговорить? – переспросил хозяин. – И только?
– Мне нужна информация.
– Что случилось? – спросил мрачно Лисов.
– Это касается Виктора.
– Ну и что? Мы сто лет не виделись.
– Может, выпьем? – предложил Семенов, откашливаясь. – За встречу. А, Иваныч? У меня и закусь есть. Утка с яблоками.
– В честь чего утка?
– В честь гаража... то есть вроде как компенсация.
– Заходите, – без особого радушия предложил Лисов.
Кухня в доме оказалась уютная – с большим квадратным окном, с деревянным некрашеным столом посередине, и каждому обедающему полагалась льняная салфетка в синюю клетку. Такие же тяжелые деревянные стулья были под стать столу.
Хозяин поставил на стол бутылку вина и фужеры. Семенов привез с собой жареную утку с яблоками. Похоже, намечалась импровизированная пирушка.
– Ты не волнуйся только, – бормотал Семенов с набитым ртом. – Я тебе гараж починю. Нет, сто процентов починю. Вот только с уборкой закончу... И тогда – все сделаю.
– Хорошо, хорошо, – закивал Артем. – Только знаешь что... Мне с девушкой наедине надо остаться. Понимаешь?
– Я тебе не мешаю! – Семенов сам наполнил свой бокал до краев.
– У тебя же уборочная, – напомнил Артем.
И убрал со стола бутылку.
Семенов залпом опрокинул фужер и поднялся.
– Невежливый ты парень, Артем! – пробормотал, остановившись в дверях. – Я к тебе со всей душой, а ты выгоняешь. Как будто я не вижу: не та эта девушка, которой под юбку сразу лезут. Обидел... честно скажу – обидел. А я эту обиду запомнил. Учти.
Семенов сокрушенно покачал головой и вышел.
– Ну? – глянул на гостью вовсе не дружелюбно Артем. – Что там у вас приключилось?
Алена оглянулась.
– Не волнуйтесь, индикатор прослушки включен. Жучков нет. Так о чем речь? – успокоил хозяин.
Внешне Артем мало походил на Виктора: невысокого роста, темноволосый, с бледным некрасивым лицом. Нос курносый и слишком большой, глаза блекло-голубые, навыкате.
– Что вы знаете про Поля Ланьера, отца Виктора? – напрямую спросила Алена.
– Практически ничего. Он погиб, как и мой предок, на последней настоящей войне. Мы оба посмертники. Только мой отец – пилот. А Поль воевал в пехтуре. Рядовым. Пал в первом бою.
– И все? Больше ничего? – разочарованно протянула Алена.
– А что я могу еще сказать? Мамаша – и та ничего не знает, кроме имен. Тогда ведь, после войны, каждый боролся за себя. Выживал. – Артем окинул гостью снисходительным взглядом. – Вы этого, конечно, помнить не можете. И не знаете, – добавил язвительно. – Не интересовались.
– Но и вы не сразу после войны родились, – заметила не без яду Алена.
– Ну, не сразу. А когда вступила в действие программа «Возрождение». Тогда на каждого ребенка, что наши бабы рожали для Европы, можно было родить одного своего. Вернее, не так. Не можно, а нужно. Правительство наше тут же примазалось: решили, что евросы слишком большие деньги «нот, наши неизбалованные женщины за такие бабки не одного, а сразу двоих вырастить могут. Как говорится, деньги ихние, польза наша. Сначала ребеночка для Евросоюза извольте, а через год – еще одного, на благо Родины, исполните свой гражданский долг – задаром.
– Разве нельзя было отказаться? – не поняла Алена.
– Да потому, что расписку бабы давали: мол, обязуюсь исполнить свой гражданский долг или вернуть государству выплаченное мне пособие. Смешно, да? – скривил губы Лисов. – Кое-кто, конечно, пронюхал, что пособие это платит Евросоюз, а наши назад не имеют права требовать ни евродолла. Но многие, пока сообразили, что и как, уже нарожали детей, за которых никто ничего платить не собирался. Баб наших, как всегда, обули. Только не в туфельки.
– Вы – циник, – заметила Алена.
– Разве цинизм – говорить правду? – пожал плечами Артем. – Цинизм – использовать лучшие человеческие порывы в своих целях. Обманывать, лгать самым беззащитным.
– Но, погодите... если за Виктора платил Евросоюз, почему его не увезли в Европу?
– В Европу? – переспросил Артем. – А разве мы – не Европа? Да ладно, ладно, не буду придираться к словам. Дело в том, милая моя Аленушка, что детей заказывал Евросоюз, а забирали их родственники или те, кто собирался усыновить, Да, действительно, почти всех увозили. Витьку дед тоже хотел забрать. Но мамаша, дуреха, не позволила. Стала умолять: не отнимайте кровиночку, пускай тут при мне остается. Дед, конечно, имел право настоять на своем, но он почему-то спросил Витьку; «Хочешь со мной в Париж?» А он: «С мамкой останусь». Дед в Париж один вернулся, на Витьку серьезно обиделся.
– Дед? – переспросила Алена.
– Ну да. Робер Ланьер. Витька вам ничего не говорил о нем? Как старик к нам приезжал и подарки привозил? Не рассказывал? Виктор потом, когда вырос, ездил к деду раза два. Может, и больше – я не знаю, что там и как, мы с Витькой уже не общались.
– Этот Робер Ланьер жив до сих пор? И мы можем его сейчас найти?
– Да запросто. Только почему вас так заинтересовала Витькина родня? Планируете получить наследство?
– Дело в том, что этот его отец, Поль Ланьер, жил полвека за вратами. А теперь явился в наш мир.
– Самозванец, – заявил Лисов.
– Он как две капли похож на Виктора. Ростом, правда, чуть-чуть ниже. Так вы можете найти Робера Ланьера?
– Идемте. Сейчас все сделаем.
Они прошли в небольшую гостиную.
– Отвернитесь, – попросил Лисов, – я не люблю подключаться к компу через разъем, когда меня кто-то видит.
Алена пожала плечами. Подобное подключение – не редкость. Многие, напротив, нарочно демонстрируют свой симбиоз с компьютерами.
– Итак, что мы имеем? Робер Ланьер, девяносто пять лет, уроженец Лиона, бывший виндекс... Неверно, бывших виндексов не бывает. Работает в портале «Беспросветность». Хорошее название для портала. Мизантропы наверняка балдеют. Надо же, девяносто пять, а он все еще может работать... Кстати, когда я его видел, он выглядел лет на сорок, а было ему в то время за шестьдесят.
– Как вы его нашли так быстро по сети?
– Просто. Специальная программа виндекса... Если честно, я его давно уже нашел.
– Зачем? Виктор просил?
Лисов не ответил, поднял палец, давая понять, что ему не надо мешать – идет общение с компьютером. Потом Артем вынул разъем и отключился от компа.
– Ответ придет через пять минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83