– Я отолью, – сказал он с легкой тревогой в голосе.
Нюх у него был действительно звериный. – Осторожней, Ева! Будь паинькой, я не задержусь.
У меня было две минуты.
Как только Влас скрылся между столиками, я поднялась и направилась к Греку. Я шла ва-банк, эта хитрая, хорошо натасканная бестия могла запросто задержаться в тени других столиков у входа и проследить за мной (во всяком случае, я поступила бы именно так), но другого выхода у меня не было. Конечно, у меня заготовлены сомнительные ходы к отступлению, эту стратегию я продумала еще дома, закрывшись на хлипкий крючок в туалете; сейчас они не казались мне безусловными, но отступать было поздно, вперед и с песней, пусть все твои убитые ангелы-хранители поддержат тебя. В лифчике лежал довольно примитивный план чердака; я тоже нарисовала его в туалете – чертеж получился неровным, он повторил рельеф моих трясущихся от страха коленей и был исполнен на носовом платке, дань первому курсу и шпаргалкам по философии. Теперь же вопрос борьбы материализма и идеализма сводился к одному – поверит ли мне Грек, – и здесь я выступала идеалисткой, я хотела сохранить себе жизнь за счет жизни другого человека.
Невинный джаз располагал к таким же невинным, лишенным страсти танцам; почему бы мне не пригласить Грека – во всяком случае, это выглядело бы вполне естественно. Нужно только проскочить между Сциллой и Харибдой его цепных псов-телохранителей.
– Разрешите, – твердо сказала я Греку, опустив вопрос и оставив только невинное прихотливое утверждение, больше похожее на каприз дорогой проститутки.
– Я не танцую, девочка, – сказал Грек, но все-таки властно и успокаивающе махнул рукой своим телохранителям, упреждая их боевую стойку: ничего страшного, дамочка подвыпила и жаждет продолжения банкета.
– Я тоже не танцую, Игорь Викторович, – шепнула я, – во всяком случае, у меня получится не лучше, чем у ваших доберманов, запамятовала их клички… Но это займет полторы минуты, не больше. Мне нужно сообщить вам что-то важное, касающееся вашей безопасности.
Он поднялся, явно заинтригованный, аккуратно поддержал меня за локоть, галантный стареющий сукин сын.
Пока мы шли к маленькой площадке перед эстрадой, я сказала:
– Вас должны убить. В понедельник, в восемь одиннадцать, между стоянкой и дверями офиса, там у вас премиленькое деревце. Винтовка с оптическим прицелом, снайпера вы увидите чуть позже за моим столиком. План, где он будет находиться, у меня в лифчике. Ну, смелее кладите руку мне на грудь, времени на преамбулы нет!
Грек деловито и осторожно приобнял меня и почти незаметно вытащил платок. Он не задавал вопросов, он сразу поверил мне – я поняла это по тому, как не изменилось его лицо. Оно осталось непроницаемым, даже глаза, цвет которых нельзя было определить за давностью лет, ничего не выражали.
– На вас ведь уже покушались, – я продолжала демонстрировать свою осведомленность, – надеюсь, что и эта попытка будет такой же успешной, как и предыдущая. И не стоит сразу открывать ураганный огонь по обидчикам. Я тоже буду там.
– Хорошо, – сказал он бесцветным низким голосом.
– Вы тоже хорошо танцуете, – отпустила комплимент я, понятия не имея, что значит “хорошо танцевать”, возможно, это и есть танцы с волками, – и спасибо за регтайм. Проводите даму к столику.
Он проводил меня и даже умудрился поцеловать руку – я так и не поняла, к чему относился этот поцелуй: к моему добровольному признанию или к финалу джазовой композиции.
Я села за столик. Грек тоже угнездился за своим, подозвал Официанта и что-то сказал ему.
И почти тотчас же появился Влас.
Он плюхнулся на место рядом со мной.
– Не скучала? – спросил он, никакого подтекста в голосе, святая простота.
– Напротив, очень содержательно провела время, – уклончиво ответила я. Если Влас следил за мной, то наш короткий танец можно будет объяснить профессиональным интересом орнитолога к еще не пойманной, но уже окольцованной птице. Но я надеялась, что он не следил, мы и так достаточно проверили друг друга. И все-таки предательский пот выполз из своих нор и теперь нежился на моих висках. Я подперла голову ладонью и призывно взглянула на Власа.
– Что-нибудь заказать? – откликнулся он.
– Пожалуй, не стоит.
– Что, нравится жертва?
– Милый старичок.
– Ну, до старости дожить мы ему не дадим. – Влас явно выпендривался.
– Слушай, а в ранней юности ты не прыгал с моста ради какой-нибудь девицы? – спросила его я.
– Похоже, что прыгал?
– Похоже, – улыбнулась я. Пот высыхал сам собой, призрак секундного страха забился в меланхоличные саксофоны музыкантов. – Уж больно любишь пыль в глаза пускать.
– Некоторые вещи нуждаются в ретуши, – сказал Влас, – так что это издержки профессии. Слушай, детка, здесь есть симпатичные уголки. И народу никого. Может, бросим этого старпера и пойдем займемся более приятным делом?
– Не валяй дурака, ты на работе.
– Это не работа, это какие-то сверхурочные получаются. А за сверхурочные нужно платить в двойном размере.
– Да оставь ты эту дурацкую терминологию фотоателье. Нельзя же так мелко плавать!
– Знаешь, когда ты меня обольщала, ты была сговорчивей.
– Обольщала? Ну, это тоже издержки профессии, как ты любишь говорить.
– Вот как! Значит, имитировать оргазм – это профессия?
– Ну, скажем так: это основное место работы большинства женщин, – смело интерпретировала я газетные публикации сексологов.
– Бедняжки! – покачал головой Влас. – Ну ничего. Сегодня я их так оттрахаю в твоем лице, что им определенно понравится.
– Вот только без садомазохизма, пожалуйста. Влас взял меня за руку и крепко сжал: я сморщилась, и губы Власа тотчас же повторили мою гримасу – на секунду проступил оскал, заставивший меня вспомнить о беспечном убийце.
– Черт возьми, все время забываю, что ты – не простая шлюха, – ласково сказал он, – далеко не простая. Ты ведь не такая простая, как мне хотелось бы…
Кажется, я чересчур зарвалась с этим своим менторским тоном. Интуиция подсказывала мне, что сейчас именно Влас должен быть хозяином положения, не следует дразнить его, не следует подчинять себе, иначе восстание рабов мне обеспечено. Он может стать очень опасным, прежде чем сам поймет это.
– Где ты живешь в Москве? – Я сменила тему.
– А-а, – стыдливо сказал Влас, – на Текстильщиках. Дерьмо район, но там у Сирина вполне законопослушная жилплощадь. Он даже квартплату вовремя платил, очень раздражался, когда пени шли.
– Ну надо же! Ладно, можем идти, – решила я свернуть мероприятие.
– Что, уже насмотрелась? – Он имел в виду Грека.
– Вполне. – Я осторожно скосила глаза на объект нашего покушения. Грек был молодцом, вел себя смирно, исправно слушал свой монотонный джаз;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131