Это такой тип практика – дай ему какое-нибудь задание, и он выполнит его, хоть земля разверзнется у него под ногами. Уверен – он сделает все, что надо.
Агиляр улыбнулся.
– И Армстронг меня удивил.
– Боже мой! Арбалеты в наше-то время!
– Сейчас надо подумать и об устройстве лагеря, – сказал О'Хара. – Здесь мы слишком близко к врагу и здесь нет воды. В полумиле отсюда я видел озерцо, по-моему, подходящее место для лагеря.
– Бенедетта, пойди посмотри. Захвати с собой мисс Понски. – Неожиданно скомандовал Агиляр. Когда обе женщины ушли, он продолжил: – Мы должны кое-что обсудить вместе с Мигелем. Пойдем к нему.
Родэ был просто счастлив.
– Они не положили пока ни одной доски. Бегают там, как кролики, и все.
Агиляр рассказал обо всем, что произошло на военном совете.
– Арбалет! – изумился Родэ.
– Я тоже думаю, что это безумная идея, – согласился Форестер, – но Армстронг уверяет, что она вполне осуществима.
– Армстронг – хороший человек. Но он думает только о наших ближайших нуждах. А я смотрю вперед. Предположим, мы задержим этих людей, разрушим мост, а что дальше?
– Да, что это нам в конечном счете даст? – задумчиво произнес О'Хара. – Они нас все равно здесь держат на крючке.
– Вот именно, – сказал Агиляр. – Правда, у нас достаточно пищи, ну и что? Фактор времени важен и для них, и для меня. Им выгодно, чтобы я бездействовал.
– Задерживая вас здесь, они тем самым выводят вас из игры, – согласился Форестер. – Когда они могут предпринять попытку переворота?
Агиляр пожал плечами:
– Через месяц, два. Не позже. Мы тоже торопимся с нашими приготовлениями. Идет как бы гонка, и приз в ней – судьба Кордильеры, а может быть, всей Латинской Америки. Время страшно дорого.
– Дайте-ка мне вашу карту, сеньор О'Хара, – неожиданно попросил Родэ.
О'Хара вынул карту, и они разложили ее на камне. Родэ проследил по ней, как идет река на север и юг, и покачал головой.
– Эта река и это ущелье – ловушка для нас. Мы прижаты к горам.
– Мы уже решили, что идти вниз по течению бесполезно, – сказал Форестер. – Это чертовски далекий путь и, кроме того, мы, конечно, будем под контролем.
– А что может помешать им обойти нас этим путем и появиться здесь с фланга?
– Нет, пока они надеются починить мост, они этого делать не будут, – сказал Агиляр. – Коммунисты не супермены. Они ленивы так же, как и многие люди, и им не улыбается перспектива тащиться восемьдесят километров по горной местности. Это займет у них не меньше, чем четыре дня.
Палец Родэ переместился на карте к западу.
– Остаются горы, – сказал он.
Форестер обернулся и посмотрел на каменную стену и ледяные вершины за ними.
– Звучит страшновато, – заметил он. – Не думаю, чтобы сеньору Агиляру это было под силу.
– Я знаю, – сказал Родэ. – Он должен оставаться здесь. Но кто-то должен перейти через горы, чтобы привести сюда помощь.
– Давайте посмотрим, насколько это осуществимо, – сказал О'Хара. – Я должен был лететь через Пуэрто де лас Агилас. Это значит, что сначала нужно идти двадцать миль на север перед поворотом на запад к перевалу. И идти надо высоко, чтобы обойти это проклятое ущелье. Сам перевал не так уж труден. Всего четырнадцать тысяч футов.
– Значит, до долины Сантос всего около тридцати миль, – заметил Форестер. – Это если по прямой. Фактически же около пятидесяти.
– Есть другой путь, – сказал Родэ. Он указал на горы. – Этот хребет высок, но не очень широкий. Долина Сантос – за ним. Если провести прямую линию отсюда к Альтемиросу в долине, вы увидите, что это не больше, чем двадцать пять километров.
О'Хара склонился над картой и измерил расстояние.
– Вы правы. Около пятнадцати миль. Но там ведь сплошные вершины.
– Там есть перевал – в двух милях к северо-западу от рудника, – сказал Родэ. – У него нет названия, потому что никому не приходит в голову им пользоваться. Он находится на высоте примерно пять тысяч восемьсот метров.
Форестер быстро пересчитал:
– Ого! Девятнадцать тысяч футов.
– А как с отсутствием кислорода? Мы уже достаточно натерпелись с этим, – сказал О'Хара. – Можно пройти по этому перевалу без кислорода?
– Я проходил, – сказал Родэ. – Все дело в акклиматизации. Альпинистам это знакомо. Они находятся в лагере на определенной высоте, привыкают к ней, потом поднимаются в другой лагерь и проводят там несколько дней перед тем, как идти дальше. Так тело привыкает к изменяющимся условиям. – Он посмотрел на горы. – Если я завтра дойду до лагеря и проведу день там, потом поднимусь к руднику и еще день побуду там, я думаю, что смогу пройти через этот перевал.
– Нельзя идти одному, – сказал Форестер.
– Я пойду с вами, – быстро отреагировал О'Хара.
– Погодите-ка, разве вы альпинист?
– Нет, – сказал О'Хара.
– А я ходил в горы, в свое время. Это что-то да значит. – Форестер обратился к Родэ. – Не правда ли?
– Вы не должны идти один, Мигель, – занервничал Агиляр.
– Хорошо, – согласился Родэ. – Я возьму попутчика – вас. – Он кивнул в сторону Форестера и мрачно улыбнулся. – Но я вам обещаю, вы пожалеете об этом.
Форестер ухмыльнулся и сказал:
– Ну что же, Тим, вы остаетесь начальником гарнизона. У вас будет хлопот полон рот.
– Да, – заметил Родэ. – Нужно их задержать во что бы то ни стало. – К шуму реки прибавился какой-то новый звук. Родэ тотчас же подполз к своему наблюдательному пункту, затем кивнул О'Харе.
– Они завели машины – наверное, они уходят. – Но машины стояли на месте. – Что они там делают? – удивленно воскликнул Родэ.
– Они подзаряжают аккумуляторы, – сказал О'Хара, – им нужно быть уверенными, что ночью у них хватит энергии для освещения моста.
II
О'Хара и Агиляр пошли на помощь женщинам, а Родэ и Форестер остались наблюдать за мостом. Опасности того, что противник пересечет реку или предпримет какие-либо неожиданные действия, к счастью, не было. После того как было принято решение идти через горы, настроение Форестера изменилось. Он явно был доволен тем, что командирство целиком перешло к О'Харе. Он считал, что командовать должен кто-то один, и пусть им будет такой человек, как О'Хара.
О'Хара произвел мысленный осмотр "своей армии", и губы его искривились в усмешке. Старик и молодая девушка, два кабинетных ученых, пьяница и старая дева. И он сам – летчик-неудачник. На другой стороне реки – по крайней мере двадцать вооруженных человек, и кто его знает, сколько еще за ними. Когда он вспоминал, что перед ними коммунисты, его мускулы инстинктивно напрягались. Хотя это и были никчемные южноамериканские коммунисты, все же коммунисты!
"Что бы ни случилось, – думал он, – им не удастся схватить меня снова".
Бенедетта была необычно тиха, и О'Хара знал почему. Осознание того, что в тебя в первый раз в жизни стреляют, способно мгновенно лишить человека всех жизненных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
Агиляр улыбнулся.
– И Армстронг меня удивил.
– Боже мой! Арбалеты в наше-то время!
– Сейчас надо подумать и об устройстве лагеря, – сказал О'Хара. – Здесь мы слишком близко к врагу и здесь нет воды. В полумиле отсюда я видел озерцо, по-моему, подходящее место для лагеря.
– Бенедетта, пойди посмотри. Захвати с собой мисс Понски. – Неожиданно скомандовал Агиляр. Когда обе женщины ушли, он продолжил: – Мы должны кое-что обсудить вместе с Мигелем. Пойдем к нему.
Родэ был просто счастлив.
– Они не положили пока ни одной доски. Бегают там, как кролики, и все.
Агиляр рассказал обо всем, что произошло на военном совете.
– Арбалет! – изумился Родэ.
– Я тоже думаю, что это безумная идея, – согласился Форестер, – но Армстронг уверяет, что она вполне осуществима.
– Армстронг – хороший человек. Но он думает только о наших ближайших нуждах. А я смотрю вперед. Предположим, мы задержим этих людей, разрушим мост, а что дальше?
– Да, что это нам в конечном счете даст? – задумчиво произнес О'Хара. – Они нас все равно здесь держат на крючке.
– Вот именно, – сказал Агиляр. – Правда, у нас достаточно пищи, ну и что? Фактор времени важен и для них, и для меня. Им выгодно, чтобы я бездействовал.
– Задерживая вас здесь, они тем самым выводят вас из игры, – согласился Форестер. – Когда они могут предпринять попытку переворота?
Агиляр пожал плечами:
– Через месяц, два. Не позже. Мы тоже торопимся с нашими приготовлениями. Идет как бы гонка, и приз в ней – судьба Кордильеры, а может быть, всей Латинской Америки. Время страшно дорого.
– Дайте-ка мне вашу карту, сеньор О'Хара, – неожиданно попросил Родэ.
О'Хара вынул карту, и они разложили ее на камне. Родэ проследил по ней, как идет река на север и юг, и покачал головой.
– Эта река и это ущелье – ловушка для нас. Мы прижаты к горам.
– Мы уже решили, что идти вниз по течению бесполезно, – сказал Форестер. – Это чертовски далекий путь и, кроме того, мы, конечно, будем под контролем.
– А что может помешать им обойти нас этим путем и появиться здесь с фланга?
– Нет, пока они надеются починить мост, они этого делать не будут, – сказал Агиляр. – Коммунисты не супермены. Они ленивы так же, как и многие люди, и им не улыбается перспектива тащиться восемьдесят километров по горной местности. Это займет у них не меньше, чем четыре дня.
Палец Родэ переместился на карте к западу.
– Остаются горы, – сказал он.
Форестер обернулся и посмотрел на каменную стену и ледяные вершины за ними.
– Звучит страшновато, – заметил он. – Не думаю, чтобы сеньору Агиляру это было под силу.
– Я знаю, – сказал Родэ. – Он должен оставаться здесь. Но кто-то должен перейти через горы, чтобы привести сюда помощь.
– Давайте посмотрим, насколько это осуществимо, – сказал О'Хара. – Я должен был лететь через Пуэрто де лас Агилас. Это значит, что сначала нужно идти двадцать миль на север перед поворотом на запад к перевалу. И идти надо высоко, чтобы обойти это проклятое ущелье. Сам перевал не так уж труден. Всего четырнадцать тысяч футов.
– Значит, до долины Сантос всего около тридцати миль, – заметил Форестер. – Это если по прямой. Фактически же около пятидесяти.
– Есть другой путь, – сказал Родэ. Он указал на горы. – Этот хребет высок, но не очень широкий. Долина Сантос – за ним. Если провести прямую линию отсюда к Альтемиросу в долине, вы увидите, что это не больше, чем двадцать пять километров.
О'Хара склонился над картой и измерил расстояние.
– Вы правы. Около пятнадцати миль. Но там ведь сплошные вершины.
– Там есть перевал – в двух милях к северо-западу от рудника, – сказал Родэ. – У него нет названия, потому что никому не приходит в голову им пользоваться. Он находится на высоте примерно пять тысяч восемьсот метров.
Форестер быстро пересчитал:
– Ого! Девятнадцать тысяч футов.
– А как с отсутствием кислорода? Мы уже достаточно натерпелись с этим, – сказал О'Хара. – Можно пройти по этому перевалу без кислорода?
– Я проходил, – сказал Родэ. – Все дело в акклиматизации. Альпинистам это знакомо. Они находятся в лагере на определенной высоте, привыкают к ней, потом поднимаются в другой лагерь и проводят там несколько дней перед тем, как идти дальше. Так тело привыкает к изменяющимся условиям. – Он посмотрел на горы. – Если я завтра дойду до лагеря и проведу день там, потом поднимусь к руднику и еще день побуду там, я думаю, что смогу пройти через этот перевал.
– Нельзя идти одному, – сказал Форестер.
– Я пойду с вами, – быстро отреагировал О'Хара.
– Погодите-ка, разве вы альпинист?
– Нет, – сказал О'Хара.
– А я ходил в горы, в свое время. Это что-то да значит. – Форестер обратился к Родэ. – Не правда ли?
– Вы не должны идти один, Мигель, – занервничал Агиляр.
– Хорошо, – согласился Родэ. – Я возьму попутчика – вас. – Он кивнул в сторону Форестера и мрачно улыбнулся. – Но я вам обещаю, вы пожалеете об этом.
Форестер ухмыльнулся и сказал:
– Ну что же, Тим, вы остаетесь начальником гарнизона. У вас будет хлопот полон рот.
– Да, – заметил Родэ. – Нужно их задержать во что бы то ни стало. – К шуму реки прибавился какой-то новый звук. Родэ тотчас же подполз к своему наблюдательному пункту, затем кивнул О'Харе.
– Они завели машины – наверное, они уходят. – Но машины стояли на месте. – Что они там делают? – удивленно воскликнул Родэ.
– Они подзаряжают аккумуляторы, – сказал О'Хара, – им нужно быть уверенными, что ночью у них хватит энергии для освещения моста.
II
О'Хара и Агиляр пошли на помощь женщинам, а Родэ и Форестер остались наблюдать за мостом. Опасности того, что противник пересечет реку или предпримет какие-либо неожиданные действия, к счастью, не было. После того как было принято решение идти через горы, настроение Форестера изменилось. Он явно был доволен тем, что командирство целиком перешло к О'Харе. Он считал, что командовать должен кто-то один, и пусть им будет такой человек, как О'Хара.
О'Хара произвел мысленный осмотр "своей армии", и губы его искривились в усмешке. Старик и молодая девушка, два кабинетных ученых, пьяница и старая дева. И он сам – летчик-неудачник. На другой стороне реки – по крайней мере двадцать вооруженных человек, и кто его знает, сколько еще за ними. Когда он вспоминал, что перед ними коммунисты, его мускулы инстинктивно напрягались. Хотя это и были никчемные южноамериканские коммунисты, все же коммунисты!
"Что бы ни случилось, – думал он, – им не удастся схватить меня снова".
Бенедетта была необычно тиха, и О'Хара знал почему. Осознание того, что в тебя в первый раз в жизни стреляют, способно мгновенно лишить человека всех жизненных сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79