А Грудер, кажется, твердо собирается передать его". Поэтому он решил потянуть время.
– Я полагаю, что для вас важно не замарать своей репутации. Вы сотрудничаете с местными властями, но в политику не вмешиваетесь. Так?
– Именно так, – подтвердил Грудер. – Я не хочу, чтобы они закрыли миссию. У нас и без вас хватает хлопот.
– Вы считаете, что у вас хватает хлопот с Лопецом, но это ничто по сравнению с тем, что вас ожидает при коммунистах, – отрезал Форестер. – Скажите мне прямо: соответствует ли вашей религии бездействие, в то время когда человеческие существа – некоторые из них ваши соотечественники, хотя какое это имеет значение! – подвергаются уничтожению в пятнадцати милях от сюда?
У Грудера побелели ноздри, резче обозначилась складка у губ.
– Я начинаю думать, что вы говорите правду, – медленно произнес он.
– И правильно делаете, черт возьми!
Не обращая внимания на эту резкость, Грудер продолжал:
– Вы упомянули некоего Сегерру. Я знаю сеньора Сегерру очень хорошо. Когда я бываю в селении, я всегда играю с ним в шахматы. Он человек хороший. Это очко в вашу пользу. А что вы хотели передать в Сантильяну?
– То же самое другому человеку. Бобу Эддисону из американского посольства. Передайте им то, что я вам сказал. И скажите Эддисону, чтобы он двигался побыстрее.
Грудер опять поднял брови:
– Эддисон? По-моему, я знаю всех в посольстве, но ни о каком Эддисоне не слышал.
– Это естественно, – сказал Форестер. – Он офицер Центрального разведывательного управления. Мы себя не афишируем.
Брови Грудера поднялись еще выше.
– Мы?
Форестер слабо улыбнулся.
– Я тоже офицер ЦРУ. Вам придется поверить мне на слово, у меня на груди это не вытатуировано.
II
Форестер был потрясен, когда узнал, что Родэ собираются ампутировать ногу.
– Обморожение сильно поврежденной ноги ни к чему хорошему не приводит, – заметил Грудер. – Я, конечно, попытаюсь спасти его ногу. Жаль, что такое приключилось с этим храбрым малым.
Грудер, кажется, наконец-то поверил рассказу Форестера, хотя и не без сильных колебаний. Что касается обращения в Госдепартамент, то тут возникли осложнения.
– Они там дураки, – сказал он. – Начнут открыто вмешиваться, а это только на руку коммунистам. Те воспользуются волной антиамериканизма, чтобы приступить к своим действиям.
– Ради Бога, – запротестовал Форестер. – Я не имею в виду открытого вмешательства. И моей задачей, кстати, была дружеская негласная поддержка Агиляра. Я просто должен был проследить, чтобы он добрался до места в безопасности. Но я, кажется, провалил это дело, – сказал он с горечью, глядя в потолок.
– А что вы, собственно, могли сделать? – резонно заметил Грудер вставая. – Я уточню, какая эскадрилья сейчас на аэродроме, и сам повидаюсь с Сегеррой.
– Не забудьте про посольство.
– Я сейчас же позвоню туда.
Однако это оказалось невозможно. Линия была отключена.
Грудер сидел за своим столом и с нарастающим раздражением пытался добиться ответа от телефона. Такое случалось и прежде, примерно раз в неделю, и всегда в самый неподходящий момент. Наконец он бросил трубку, встал и начал снимать белый халат. В этот момент снаружи раздался скрип тормозов. Он посмотрел в окно и увидел, как во дворе появился армейский штабной автомобиль, за ним – грузовик и военно-медицинский фургон. Из грузовика выпрыгнули вооруженные солдаты, а из автомобиля вылез офицер.
Грудер поспешно вновь надел халат, и, когда офицер вошел, тот уже сидел за своим столом и что-то писал. Подняв голову, он сказал:
– Добрый день... э-э-э... мистер... Чем обязан?
Офицер лихо щелкнул каблуками.
– Майор Гарсиа, к вашим услугам. – Грудер откинулся на спинку стула, положив обе руки ладонями на стол.
– Доктор Грудер. Чем могу быть полезен?
Гарсиа хлопнул перчаткой по своим щегольским бриджам.
– Это мы, то есть военно-воздушные силы Кордильеры, можем быть вам полезны, – сказал он непринужденно. – Тут у вас находятся два человека в тяжелом состоянии. Они сошли с гор. Мы предлагаем им наши медицинские услуги: госпиталь, лечение. – Он махнул рукой. – Машина ждет.
Грудер скосил глаза в сторону окна и увидел, что солдаты уже расположились у входа в здание. Они были готовы к действиям. Он посмотрел на Гарсиа:
– Это что, почетный эскорт?
– Нет, что вы, – заулыбался Гарсиа. – У нас были небольшие учения, когда я получил приказ, и я решил, чтобы не тратить время, прибыть сюда вместе со своими солдатами. А то они начали бы слоняться без дела.
Грудер, разумеется, всему этому не поверил и сказал чрезвычайно предупредительным тоном:
– Ну зачем же мы будем беспокоить военных? Я, правда, не бывал в вашем госпитале на авиабазе, но у нас здесь достаточно удобств и возможностей, чтобы позаботиться об этих больных. Я думаю, сейчас их нельзя тревожить.
Улыбка сошла с лица Гарсиа.
– Мы настаиваем, – сказал он холодно.
Подвижные брови Грудера пошли вверх.
– Настаиваете, майор Гарсиа?! Мне кажется, у вас нет прав настаивать.
Гарсиа бросил многозначительный взгляд на солдат за окном.
– Нет? – спросил он с иронией.
– Нет, – решительно отрезал Грудер. – Как врач я считаю, что эти люди сейчас никакой транспортировке не подлежат. Если не верите мне, пригласите вашего врача, и пусть он их осмотрит. Я уверен, он скажет вам то же самое.
В первый раз Гарсиа выглядел растерянным.
– Врача?! – протянул он неуверенно. – Но с нами нет врача.
– Нет врача?! – удивленно воскликнул Грудер. – Мне кажется, вы неправильно поняли приказ, майор. Я сомневаюсь, чтобы ваше командование имело в виду транспортировку этих больных без надлежащего медицинского наблюдения. А у меня сейчас нет времени ехать с вами на авиабазу. Я занятой человек, майор Гарсиа.
Гарсиа чуть-чуть заколебался, затем угрюмо сказал:
– Мне надо позвонить.
– Пожалуйста, – сказал Грудер. – Вот телефон, только он, как всегда, не работает.
Гарсиа улыбнулся углом рта и что-то сказал в трубку. К удивлению Грудера, ему немедленно ответили. Стало ясно, что линия отключена неспроста и что она находится под контролем военных. Слушая, что говорил Гарсиа, он сразу же пришел к выводу, что командир этой эскадрильи – не Родригес.
Гарсиа положил трубку и с мрачной ухмылкой сказал:
– Сожалею, доктор Грудер, но я всё же должен забрать этих людей.
Он подошел к окну и сделал знак сержанту.
Грудер в ярости выскочил из-за стола.
– Я повторяю вам, их положение слишком серьезное. Их нельзя никуда перевозить. Кроме того, один из них – подданный Соединенных Штатов. Вы что, хотите вызвать международный скандал?
– Ничего я не хочу, – сухо отозвался Гарсиа. – Я подчиняюсь приказам. Должен вас информировать, доктор Грудер, что эти люди подозреваются в заговоре против безопасности государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Я полагаю, что для вас важно не замарать своей репутации. Вы сотрудничаете с местными властями, но в политику не вмешиваетесь. Так?
– Именно так, – подтвердил Грудер. – Я не хочу, чтобы они закрыли миссию. У нас и без вас хватает хлопот.
– Вы считаете, что у вас хватает хлопот с Лопецом, но это ничто по сравнению с тем, что вас ожидает при коммунистах, – отрезал Форестер. – Скажите мне прямо: соответствует ли вашей религии бездействие, в то время когда человеческие существа – некоторые из них ваши соотечественники, хотя какое это имеет значение! – подвергаются уничтожению в пятнадцати милях от сюда?
У Грудера побелели ноздри, резче обозначилась складка у губ.
– Я начинаю думать, что вы говорите правду, – медленно произнес он.
– И правильно делаете, черт возьми!
Не обращая внимания на эту резкость, Грудер продолжал:
– Вы упомянули некоего Сегерру. Я знаю сеньора Сегерру очень хорошо. Когда я бываю в селении, я всегда играю с ним в шахматы. Он человек хороший. Это очко в вашу пользу. А что вы хотели передать в Сантильяну?
– То же самое другому человеку. Бобу Эддисону из американского посольства. Передайте им то, что я вам сказал. И скажите Эддисону, чтобы он двигался побыстрее.
Грудер опять поднял брови:
– Эддисон? По-моему, я знаю всех в посольстве, но ни о каком Эддисоне не слышал.
– Это естественно, – сказал Форестер. – Он офицер Центрального разведывательного управления. Мы себя не афишируем.
Брови Грудера поднялись еще выше.
– Мы?
Форестер слабо улыбнулся.
– Я тоже офицер ЦРУ. Вам придется поверить мне на слово, у меня на груди это не вытатуировано.
II
Форестер был потрясен, когда узнал, что Родэ собираются ампутировать ногу.
– Обморожение сильно поврежденной ноги ни к чему хорошему не приводит, – заметил Грудер. – Я, конечно, попытаюсь спасти его ногу. Жаль, что такое приключилось с этим храбрым малым.
Грудер, кажется, наконец-то поверил рассказу Форестера, хотя и не без сильных колебаний. Что касается обращения в Госдепартамент, то тут возникли осложнения.
– Они там дураки, – сказал он. – Начнут открыто вмешиваться, а это только на руку коммунистам. Те воспользуются волной антиамериканизма, чтобы приступить к своим действиям.
– Ради Бога, – запротестовал Форестер. – Я не имею в виду открытого вмешательства. И моей задачей, кстати, была дружеская негласная поддержка Агиляра. Я просто должен был проследить, чтобы он добрался до места в безопасности. Но я, кажется, провалил это дело, – сказал он с горечью, глядя в потолок.
– А что вы, собственно, могли сделать? – резонно заметил Грудер вставая. – Я уточню, какая эскадрилья сейчас на аэродроме, и сам повидаюсь с Сегеррой.
– Не забудьте про посольство.
– Я сейчас же позвоню туда.
Однако это оказалось невозможно. Линия была отключена.
Грудер сидел за своим столом и с нарастающим раздражением пытался добиться ответа от телефона. Такое случалось и прежде, примерно раз в неделю, и всегда в самый неподходящий момент. Наконец он бросил трубку, встал и начал снимать белый халат. В этот момент снаружи раздался скрип тормозов. Он посмотрел в окно и увидел, как во дворе появился армейский штабной автомобиль, за ним – грузовик и военно-медицинский фургон. Из грузовика выпрыгнули вооруженные солдаты, а из автомобиля вылез офицер.
Грудер поспешно вновь надел халат, и, когда офицер вошел, тот уже сидел за своим столом и что-то писал. Подняв голову, он сказал:
– Добрый день... э-э-э... мистер... Чем обязан?
Офицер лихо щелкнул каблуками.
– Майор Гарсиа, к вашим услугам. – Грудер откинулся на спинку стула, положив обе руки ладонями на стол.
– Доктор Грудер. Чем могу быть полезен?
Гарсиа хлопнул перчаткой по своим щегольским бриджам.
– Это мы, то есть военно-воздушные силы Кордильеры, можем быть вам полезны, – сказал он непринужденно. – Тут у вас находятся два человека в тяжелом состоянии. Они сошли с гор. Мы предлагаем им наши медицинские услуги: госпиталь, лечение. – Он махнул рукой. – Машина ждет.
Грудер скосил глаза в сторону окна и увидел, что солдаты уже расположились у входа в здание. Они были готовы к действиям. Он посмотрел на Гарсиа:
– Это что, почетный эскорт?
– Нет, что вы, – заулыбался Гарсиа. – У нас были небольшие учения, когда я получил приказ, и я решил, чтобы не тратить время, прибыть сюда вместе со своими солдатами. А то они начали бы слоняться без дела.
Грудер, разумеется, всему этому не поверил и сказал чрезвычайно предупредительным тоном:
– Ну зачем же мы будем беспокоить военных? Я, правда, не бывал в вашем госпитале на авиабазе, но у нас здесь достаточно удобств и возможностей, чтобы позаботиться об этих больных. Я думаю, сейчас их нельзя тревожить.
Улыбка сошла с лица Гарсиа.
– Мы настаиваем, – сказал он холодно.
Подвижные брови Грудера пошли вверх.
– Настаиваете, майор Гарсиа?! Мне кажется, у вас нет прав настаивать.
Гарсиа бросил многозначительный взгляд на солдат за окном.
– Нет? – спросил он с иронией.
– Нет, – решительно отрезал Грудер. – Как врач я считаю, что эти люди сейчас никакой транспортировке не подлежат. Если не верите мне, пригласите вашего врача, и пусть он их осмотрит. Я уверен, он скажет вам то же самое.
В первый раз Гарсиа выглядел растерянным.
– Врача?! – протянул он неуверенно. – Но с нами нет врача.
– Нет врача?! – удивленно воскликнул Грудер. – Мне кажется, вы неправильно поняли приказ, майор. Я сомневаюсь, чтобы ваше командование имело в виду транспортировку этих больных без надлежащего медицинского наблюдения. А у меня сейчас нет времени ехать с вами на авиабазу. Я занятой человек, майор Гарсиа.
Гарсиа чуть-чуть заколебался, затем угрюмо сказал:
– Мне надо позвонить.
– Пожалуйста, – сказал Грудер. – Вот телефон, только он, как всегда, не работает.
Гарсиа улыбнулся углом рта и что-то сказал в трубку. К удивлению Грудера, ему немедленно ответили. Стало ясно, что линия отключена неспроста и что она находится под контролем военных. Слушая, что говорил Гарсиа, он сразу же пришел к выводу, что командир этой эскадрильи – не Родригес.
Гарсиа положил трубку и с мрачной ухмылкой сказал:
– Сожалею, доктор Грудер, но я всё же должен забрать этих людей.
Он подошел к окну и сделал знак сержанту.
Грудер в ярости выскочил из-за стола.
– Я повторяю вам, их положение слишком серьезное. Их нельзя никуда перевозить. Кроме того, один из них – подданный Соединенных Штатов. Вы что, хотите вызвать международный скандал?
– Ничего я не хочу, – сухо отозвался Гарсиа. – Я подчиняюсь приказам. Должен вас информировать, доктор Грудер, что эти люди подозреваются в заговоре против безопасности государства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79