В любое другое время над этим можно было бы посмеяться. Он очутился в положении той обезьяны, которая, схватив в кувшине яблоко, не могла вытащить из него руку. Он тоже не мог вытащить руку, не выпустив автомата. Ведь при падении на камни это произведет большой шум. Поэтому ничего не оставалось делать, как попытаться высвободить руку с помощью каких-нибудь осторожных маневров.
Вдруг он застыл. Совсем рядом раздались голоса.
– Я же говорил, что мой план лучше, – сказал кубинец.
Другой голос был бесцветным и жестким. Человек говорил по-испански с жутким акцентом:
– А что он тебе дал? Одну сломанную и две ушибленных ноги. Ты теряешь людей быстрее, чем это мог бы сделать Агиляр. Устраивать поиски в горах при такой погоде было простой потерей времени. Вообще, ты все завалил с самого начала.
– А ваш план что, намного лучше? – проговорил Сантос агрессивным тоном. – Поглядите, что произошло! Джип и грузовик уничтожены, двое убитых, дорога заблокирована. Нет, надо было использовать людей иначе.
Другой, русский, холодно возразил:
– Это произошло из-за твоей глупости. Решил, что путь сюда – это прогулка по улицам Гаваны. Агиляр сделал из тебя дурака, и поделом. Слушай, Сантос, перед тобой горстка безоружных авиапассажиров, и они держат тебя здесь уже четыре дня. Шесть человек убиты, много раненых, и все по твоей милости. В самом начале операции ты должен был обеспечить надежность моста. Ты должен был быть на руднике, когда Гривас посадил самолет... В общем, так! Беру командование на себя, и когда буду писать отчет, расскажу обо всех твоих подвигах. Посмотрим, что о тебе скажут в Гаване, не говоря уже о Москве.
Они отошли, и О'Хара возобновил свои попытки освободить руку. "Черт возьми! – подумал он. – Вот они были тут рядом, под носом, а я не смог сделать абсолютно ничего". Конечно, можно было уложить их обоих одной очередью и после этого скрыться, но увы! Ловушка держала крепко.
Он слышал, как они прицепили джип русского к поврежденному грузовику, оттащили его и скинули с обрыва. Потом проделали то же самое со сгоревшим джипом и занялись барабаном. Чтобы откатить его, им понадобилось два часа, и все это время О'Хара лежал в шести ярдах от них, обливаясь потом. Для него эти часы показались вечностью.
V
Тяжело дыша, Виллис сверху смотрел на горящий лагерь. Он был рад оставить Бенедетту и Армстронга и избежать возможности встретиться лицом к лицу с врагами, которые набросились бы на него, беззащитного человека, чтобы убить. Но ближайшее будущее тревожило его. Он не надеялся на успех в этой борьбе. Хотя они держались уже четыре дня в архисложных условиях, но ситуация выглядела все более и более мрачной. Ему не хотелось так скоро умирать.
Он выкатил наружу бочку с керосином, набрал тряпок и, заходя в каждый дом, смачивал деревянные столы и мебель как можно обильнее. Уже в последнем из них он услышал далекий шум мотора и вышел на улицу.
Чиркнул спичкой, но медлил. Бенедетта распорядилась, чтобы он ждал шума и стрельбы. Но этого пока не было. Впрочем, судя по выражению лица Бенедетты, стрельбы не избежать, а чтобы домики хорошо разгорелись, нужно время. Керосин ярко вспыхнул, и огненная дорожка побежала к деревянному домику. Виллис метнулся к следующему, зажег комок тряпок и бросил его внутрь. Когда он поджигал последний дом, издали послышался какой-то грохот и выстрелы. Надо поторопиться, решил он. Пора уходить.
Внутри домов разгоралось. Из окон уже вырывались большие языки пламени. Он стал напрямую карабкаться к дороге, и когда вылез выше лагеря, оглянулся. Там уже бушевала огненная лавина. Почувствовал удовлетворение – он всегда любил хорошо сделанную работу. Сквозь густой туман он видел только ярко-красные и желтые всполохи, но этого было достаточно, чтобы понять: лагерь объят пламенем по всей территории. "Сегодня там не придется заночевать", – подумал он, повернулся и быстро зашагал по дороге.
Он шел долго, останавливаясь время от времени, чтобы перевести дыхание. В такие моменты он прислушивался к звукам, которые доносились снизу, но вскоре он вышел из зоны слышимости и дальше шел уже в тишине.
Недалеко от рудника он нагнал своих товарищей. Армстронг, заслышав его шаги, резко обернулся, но тут же с преувеличенной и несколько искусственной веселостью воскликнул:
– Вот это зрелище! Неплохой спектакль, а?
Виллис остановился, жадно хватая ртом воздух.
– Сегодня ночью им будет холодно. Может, они отложат свое наступление до завтра, – проговорил он, отдышавшись.
Армстронг покачал головой:
– Сомневаюсь. Они сильно подогреты неудачей. Сейчас наверняка готовы убивать направо и налево. – Он посмотрел на Виллиса. – Ладно. Не волнуйтесь. Помогите-ка лучше Дженни. Она скверно себя чувствует, скверно. Мы с Бенедеттой отправимся к руднику и посмотрим, что нас там ждет.
Виллис уставился на него.
– Как вы думаете, они еще далеко?
– Какая разница? – сказала Бенедетта. – Будем сражаться – здесь ли, на руднике ли. – Она рассеянно поцеловала Агиляра, сказала ему что-то по-испански, сделала Армстронгу знак рукой, и они мгновенно исчезли из виду.
До рудника добрались довольно быстро. Армстронг, окинув взором находившиеся там три сарая, уныло сказал:
– Защита здесь невозможна, так же, как и в лагере. Давайте все же посмотрим, чем располагаем.
Он вошел в один из сараев и с чувством безнадежности осмотрел его. "Сквозь деревянные стены пули пройдут, как через бумагу, – подумал он. Лучше уж нам разбежаться по горам кто куда и умереть своей смертью". В этот момент раздался крик Бенедетты, и он опрометью бросился наружу.
Она держала в руке клочок бумаги и вглядывалась в него при свете горевшей головешки.
– Это от Форестера, – сказала с волнением. – Они приготовили для нас один из туннелей.
– Где? – спросил Армстронг, резко вскидывая голову. Он взял у нее записку и посмотрел на обозначенную на ней схему. – Ага, понятно.
Они быстро нашли туннель и увидели небольшую стенку из камней, построенную Форестером и Родэ.
– Не бог весть что, но все же укрытие, – сказал Армстронг, заглядывая в темный проем. – Идите назад и ведите сюда остальных, а я пока посмотрю, что там внутри.
Когда все собрались у входа в тоннель, Армстронг с помощью факела уже исследовал его довольно основательно.
– Это тупик, – сообщил он. – Наш последний рубеж. – Он вытащил из-за пояса револьвер. – У нас есть еще оставленное Родэ оружие – с одним патроном. Кто хорошо стреляет? – Он протянул револьвер Виллису. – Может быть, вы, наш генерал?
Виллис в смятении посмотрел на револьвер.
– Я никогда в жизни не стрелял, – робко сказал он.
Армстронг вздохнул:
– Я тоже. Но, кажется, теперь придется. – Он опять сунул револьвер за пояс и обратился к Бенедетте.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79