Мы почти познакомились, и теперь я проклинаю себя за то, что не узнал адрес и телефон. Уверен, нам было бы хорошо вместе. “Позвони парню с рюкзаком. 581-490”. Романтический идеализм – “Зуки! Ты – моя звезда. Не могу жить без тебя. Билл”. Не менее романтическое отчаяние – “Схожу с ума с тех пор, как ты ушла. Несчастный из Йорквилля”. Мазохизм – “Жестокая девчонка. Не надо чувствовать себя виноватой – я все простил. Твой Грибочек”. Нерешительность – “Мескуит. Я все еще думаю. Маргарита”. И еще куча загадок с картинками, молитвы, а больше всего все-таки историй о разбитых сердцах, весь этот бред, на который способны молодые люди в двадцать с небольшим. И вот я должен рыскать глазами среди всей этой мути. Я несусь сломя голову купить эту бульварную газетенку, как только она появляется в среду утром. Я перечитываю последнюю страницу четыре-пять раз, потому что могу пропустить ее сообщение, не отгадать, под каким именно номером оно зашифровано. Да-да, я каждый раз должен ломать голову над тем, как обнаружить ее объявление. Иногда она подписывается “Первый Сорт”: это звучит как название местечка, откуда Мэгги родом. Иногда называет себя “Кожаной леди” или “Неполной луной”. Неполная луна изображена на татуировке, которую она сделала недавно.
– Где? – спросил Конор. Теперь настроение его было уже не таким плохим, просто он чувствовал, что изрядно набрался. Что ж, по крайней мере у него не такая сумасшедшая жизнь, как у Пумо. – На заднице что ли?
– Чуть ниже пупка, – ответил Пумо. У него был такой вид, как будто он сожалел, что он вообще коснулся этой темы.
– Что, прямо там? – удивленно спросил Конор. Черт возьми, хотелось бы ему присутствовать в этот момент в салоне татуировщика. Хотя китайские девчонки и не во вкусе Конора – все они напоминали ему женщину-дракона из “Терри и пиратов”, – он все же не мог не признать, что Мэгги была более чем хорошенькой. В ней все было приятно округлым. Она носила прическу под панка и джинсы, и балахоны, которые покупались уже дырявыми, как это модно среди молодежи, но даже это выглядело на ней, как будто только так и надо одеваться.
– Да нет же, говорю тебе! – Пумо начинал раздражаться. – Чуть ниже пупка. Трусики закрывают татуировку почти целиком.
– Да ведь это же все равно почти там, – не унимался Конор. – Половина луны наверное в ее волосах, а? А ты был там, когда парень делал ей татуировку? Она плакала, кричала?
– Конечно, был, можешь не сомневаться. Специально пришел проследить, чтобы этот парень не отвлекался от работы. – Пумо отпил из бокала. – И можешь себе представить, Мэгги даже глазом не моргнула.
– А какого она размера? – продолжал расспрашивать Конор. – С пятьдесят центов или больше?
– Если тебе так интересно, попроси Мэгги показать тебе, – взорвался наконец Пумо.
– О, да, я так и сделаю. Представляю себе, как это будет... До Линклейтера долетали обрывки разговора, который вполголоса вели между собой Пул и Биверс. Что-то там про Я-Тук и про парня, с которым Майкл разговаривал об этом во время парада.
– Бывший штурмовик? – расспрашивал Биверс.
– Выглядит так, как будто только что с поля боя, – улыбаясь, ответил Майкл.
– И что, этот парень действительно помнит меня? И сказал, что мне должны были дать медаль за храбрость?
– Он сказал, что тебе надо было дать медаль за то, что ты совершил, а затем отобрать ее за то, что у тебя хватило ума распустить язык перед журналистами.
Конор в первый раз слышал своими ушами, как Гарри Биверс пытается оспорить широко распространенное когда-то мнение, что именно он разболтал прессе все подробности того, что произошло в Я-Тук. И, конечно же, Биверс вел себя так, будто слышит об этом впервые.
– Но это же просто смешно, – доказывал он. – Что касается медали, я с ним согласен. Я горжусь тем, что сделал там, и надеюсь, что и вы тоже. Если бы это зависело от меня, мы все получили бы по медали. – Гарри на секунду отвлекся, поправляя складку на брюках. – Зато люди помнят, что мы поступили правильно. Это лучше любой медали. Люди согласны с тогдашним решением суда, если вообще помнят, что он был.
Конор недоумевал, как это Биверс может говорить такие вещи. Как это люди могут знать, что они поступили правильно, если даже те, кто побывал в Я-Туке, толком не знали, что же именно там произошло.
– Ты бы удивился, если бы узнал, сколько моих знакомых – я имею в виду адвокатов и судей – знают мое имя именно в связи с этой акцией. По правде говоря, репутация героя, пусть второстепенного, событий во Вьетнаме не раз помогала мне в профессиональном смысле. – Обжора оглядел всех присутствующих с таким слащавым выражением лица, что Конора затошнило. – Я не стыжусь ничего из того, что совершил в Наме. Все надо уметь обращать себе на пользу. Майкл Пул рассмеялся:
– Сказано от души, Гарри.
– Это просто необходимо. – Несколько секунд Гарри выглядел растерянным и уязвленным. – У меня такое впечатление, что вы все пытаетесь в чем-то меня обвинить.
– Я ни в чем тебя не обвинял, Гарри, – сказал Пул.
– Я тоже, – раздраженно произнес Конор. – И он тоже, – указал он на Тино Пумо.
– Мы все время были рядом, день за днем, шаг за шагом, – сказал Гарри, и Конору потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что лейтенант опять заговорил о Я-Тук. – Мы всегда помогали друг другу. Мы были одной командой. И Спитални тоже. Конор не мог больше сдерживаться.
– Как жаль, что этого подонка не убили тогда же. В жизни не встречал никого подлее его. Спитални никого не любил. И он утверждал, что его ужалили там, в той пещере? Уверен, что в Наме не было и нет никаких ос. Слепней, тех я видел предостаточно, некоторые были размером с собаку. Но вот осы не видел ни одной.
Тино Пумо прервал его громким стоном:
– Ни слова о насекомых, умоляю. Ни о каких.
– Твои проблемы связаны с насекомыми? – спросил Майкл.
– Министерство здравоохранения не в ладах с шестиногими, – пояснил Пумо. – Не хочу даже говорить на эту тему.
– Если никто не возражает, давайте вернемся к предмету разговора, – произнес Биверс, многозначительно глядя на Майкла Пула.
– А что же это, черт возьми, за предмет разговора? – поинтересовался Конор Линклейтер.
– Как насчет того, чтобы выпить еще немного здесь, а потом спуститься вниз, посмотреть, как можно поразвлечься там, – предложил Тино Пумо. – Там должен быть Джимми Стюарт. Всегда любил Джимми Стюарта.
– Майкл, неужели ты единственный, кто понимает, к чему я клоню? – сказал Гарри Биверс. – Тогда помоги мне. Напомни всем, по какому поводу мы собрались здесь.
– Лейтенант Биверс считает, что пришло время поговорить о Коко, – сказал Майкл.
4
Автоответчик
1
– Передай мне “дипломат”, Тино. Он где-то там, у стенки, – Биверс указал рукой в нужном направлении, и Тино полез под стол за “дипломатом”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175
– Где? – спросил Конор. Теперь настроение его было уже не таким плохим, просто он чувствовал, что изрядно набрался. Что ж, по крайней мере у него не такая сумасшедшая жизнь, как у Пумо. – На заднице что ли?
– Чуть ниже пупка, – ответил Пумо. У него был такой вид, как будто он сожалел, что он вообще коснулся этой темы.
– Что, прямо там? – удивленно спросил Конор. Черт возьми, хотелось бы ему присутствовать в этот момент в салоне татуировщика. Хотя китайские девчонки и не во вкусе Конора – все они напоминали ему женщину-дракона из “Терри и пиратов”, – он все же не мог не признать, что Мэгги была более чем хорошенькой. В ней все было приятно округлым. Она носила прическу под панка и джинсы, и балахоны, которые покупались уже дырявыми, как это модно среди молодежи, но даже это выглядело на ней, как будто только так и надо одеваться.
– Да нет же, говорю тебе! – Пумо начинал раздражаться. – Чуть ниже пупка. Трусики закрывают татуировку почти целиком.
– Да ведь это же все равно почти там, – не унимался Конор. – Половина луны наверное в ее волосах, а? А ты был там, когда парень делал ей татуировку? Она плакала, кричала?
– Конечно, был, можешь не сомневаться. Специально пришел проследить, чтобы этот парень не отвлекался от работы. – Пумо отпил из бокала. – И можешь себе представить, Мэгги даже глазом не моргнула.
– А какого она размера? – продолжал расспрашивать Конор. – С пятьдесят центов или больше?
– Если тебе так интересно, попроси Мэгги показать тебе, – взорвался наконец Пумо.
– О, да, я так и сделаю. Представляю себе, как это будет... До Линклейтера долетали обрывки разговора, который вполголоса вели между собой Пул и Биверс. Что-то там про Я-Тук и про парня, с которым Майкл разговаривал об этом во время парада.
– Бывший штурмовик? – расспрашивал Биверс.
– Выглядит так, как будто только что с поля боя, – улыбаясь, ответил Майкл.
– И что, этот парень действительно помнит меня? И сказал, что мне должны были дать медаль за храбрость?
– Он сказал, что тебе надо было дать медаль за то, что ты совершил, а затем отобрать ее за то, что у тебя хватило ума распустить язык перед журналистами.
Конор в первый раз слышал своими ушами, как Гарри Биверс пытается оспорить широко распространенное когда-то мнение, что именно он разболтал прессе все подробности того, что произошло в Я-Тук. И, конечно же, Биверс вел себя так, будто слышит об этом впервые.
– Но это же просто смешно, – доказывал он. – Что касается медали, я с ним согласен. Я горжусь тем, что сделал там, и надеюсь, что и вы тоже. Если бы это зависело от меня, мы все получили бы по медали. – Гарри на секунду отвлекся, поправляя складку на брюках. – Зато люди помнят, что мы поступили правильно. Это лучше любой медали. Люди согласны с тогдашним решением суда, если вообще помнят, что он был.
Конор недоумевал, как это Биверс может говорить такие вещи. Как это люди могут знать, что они поступили правильно, если даже те, кто побывал в Я-Туке, толком не знали, что же именно там произошло.
– Ты бы удивился, если бы узнал, сколько моих знакомых – я имею в виду адвокатов и судей – знают мое имя именно в связи с этой акцией. По правде говоря, репутация героя, пусть второстепенного, событий во Вьетнаме не раз помогала мне в профессиональном смысле. – Обжора оглядел всех присутствующих с таким слащавым выражением лица, что Конора затошнило. – Я не стыжусь ничего из того, что совершил в Наме. Все надо уметь обращать себе на пользу. Майкл Пул рассмеялся:
– Сказано от души, Гарри.
– Это просто необходимо. – Несколько секунд Гарри выглядел растерянным и уязвленным. – У меня такое впечатление, что вы все пытаетесь в чем-то меня обвинить.
– Я ни в чем тебя не обвинял, Гарри, – сказал Пул.
– Я тоже, – раздраженно произнес Конор. – И он тоже, – указал он на Тино Пумо.
– Мы все время были рядом, день за днем, шаг за шагом, – сказал Гарри, и Конору потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что лейтенант опять заговорил о Я-Тук. – Мы всегда помогали друг другу. Мы были одной командой. И Спитални тоже. Конор не мог больше сдерживаться.
– Как жаль, что этого подонка не убили тогда же. В жизни не встречал никого подлее его. Спитални никого не любил. И он утверждал, что его ужалили там, в той пещере? Уверен, что в Наме не было и нет никаких ос. Слепней, тех я видел предостаточно, некоторые были размером с собаку. Но вот осы не видел ни одной.
Тино Пумо прервал его громким стоном:
– Ни слова о насекомых, умоляю. Ни о каких.
– Твои проблемы связаны с насекомыми? – спросил Майкл.
– Министерство здравоохранения не в ладах с шестиногими, – пояснил Пумо. – Не хочу даже говорить на эту тему.
– Если никто не возражает, давайте вернемся к предмету разговора, – произнес Биверс, многозначительно глядя на Майкла Пула.
– А что же это, черт возьми, за предмет разговора? – поинтересовался Конор Линклейтер.
– Как насчет того, чтобы выпить еще немного здесь, а потом спуститься вниз, посмотреть, как можно поразвлечься там, – предложил Тино Пумо. – Там должен быть Джимми Стюарт. Всегда любил Джимми Стюарта.
– Майкл, неужели ты единственный, кто понимает, к чему я клоню? – сказал Гарри Биверс. – Тогда помоги мне. Напомни всем, по какому поводу мы собрались здесь.
– Лейтенант Биверс считает, что пришло время поговорить о Коко, – сказал Майкл.
4
Автоответчик
1
– Передай мне “дипломат”, Тино. Он где-то там, у стенки, – Биверс указал рукой в нужном направлении, и Тино полез под стол за “дипломатом”.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175