– Дайте мне “С”, – произнес Конор Линклейтер, поднимая бокал.
– Ты не забыл сделать копии? Или твои мозги опять отключились?
– Они у меня в сумке, – отозвался Майкл Пул. Он сделал пятьдесят копий с портрета автора на обложке последней книги Тима Андерхилла “Кровь орхидеи”.
Все трое наблюдали, как незнакомый доктор пытается приударить за Пан Йин под ободряющие шутки своих товарищей. Хорошенькая стюардесса потрепала непрошеного ухажера по плечу и проскользнула мимо, отгородившись от доктора сумкой Майкла.
– Нам предстоит встреча со слоном, – произнес Гарри Биверс. – Помните?
– Как я могу забыть? – сказал Майкл Пул. Во времена Гражданской войны, когда был основан их полк, выражение “встретиться со слоном” означало “побывать на поле боя”.
Громким срывающимся голосом Конор Линклейтер спросил:
– Какие качества олицетворяет слон?
– В мирное время или на войне? – откликнулся Гарри Биверс.
– И то, и другое. Давай уж, выстреливай всю обойму. Биверс украдкой взглянул на Пула.
– Слон олицетворяет благородство, достоинство, серьезность, терпение, стойкость, силу и выдержку в мирное время. Слон олицетворят силу и ярость во время войны.
Несколько педиатров, сидящих рядом, смотрели на друзей смущенно и одновременно приветливо; пытаясь понять, смогут ли они присоединиться к шутке.
Пул и Биверс рассмеялись.
– Все точно, – сказал Конор. – Все так и есть. Пан Йин задержалась на секунду у входа в кабину, затем исчезла, опустив за собой занавеску.
2
Самолет медленно летел сквозь тысячи миль, отделявших Лос-Анджелес от Сингапура, где в бунгало на окраине города лежали никем пока не обнаруженные тела Роберто Ортиза и мисс Баландран. Врачи расселись по местам, сморенные действием алкоголя и усталостью от долгого путешествия. Принесли еду, которая была далеко не такой приятной, как лучезарная улыбка, с которой Пан Йин ставила ее перед пассажирами. Потом девушка собрала пустые подносы, налила бренди всем желающим и стала взбивать подушки перед долгим ночным сном.
– Я так и не рассказал тебе, что сообщил Тино Пумо бывший агент Андерхилла, – сказал Пул, наклоняясь к Гарри Биверсу через плечо дремлющего Линклейтера.
В салоне замелькал свет. Готовились показывать “Улыбку саванны”, а затем еще один фильм с Карлом Малденом и какими-то югославами.
– Ты имеешь в виду, что не хотел говорить мне, – сказал Гарри. – Тогда это, наверное, что-нибудь хорошее.
– Достаточно хорошее, – подтвердил Пул. Биверс подождал, затем произнес:
– Ну что ж, у нас есть еще почти двадцать часов.
– Я просто пытаюсь все это сформулировать, – Майкл прочистил горло. – Сначала Андерхилл вел себя как все авторы – ругался с издательством из-за объемов, из-за гонорара. Он был даже добродушнее многих других авторов, уж по крайней мере не хуже. У него были свои странности, но к ним никто не относился серьезно. Тим жил в Сингапуре, и эти люди из “Гладстон Хаус” не могли писать прямо ему, потому что даже его агент знал только номер почтового ящика Андерхилла.
– А дальше дела, видимо, пошли хуже?
– Постепенно. Он написал несколько писем в отделы маркетинга и рекламы. Они вкладывают в него недостаточно денег, они не принимают его всерьез, и все в таком роде. Ему не нравились бумажные обложки, шрифт казался слишком мелким. Хорошо, в “Гладстоне” решили внимательней отнестись к его второй книге, к “Расколотый надвое”, и их усилия окупились. Месяца два книга была в списке бестселлеров и продавалась прекрасно.
– И что наш мальчик? Был счастлив? Засыпал розами отдел маркетинга?
– Он окончательно слетел с катушек. Как только книга спустилась с первого места в списке бестселлеров, он прислал издателям длинное и совершенно сумасшедшее письмо: книга должна была выйти быстрее, рекламная кампания была недостаточно хороша, ему надоело плестись в хвосте и так далее. На следующий день последовало еще одно ругательное письмо. В течение целой недели в “Гладстоне” получали его письма каждый день, длинные письма, каждое на пяти-шести страницах. В последних Андерхилл дошел уже до того, что угрожал издателям физической расправой.
Биверс ухмыльнулся.
– Там было много всякой чуши о том, что его якобы притесняют из-за того, что он был во Вьетнаме. Я думаю, он даже упоминал Я-Тук.
– Ха!
– Затем, когда книга вовсе покинула список бестселлеров, Тим начал кутерьму с судебным преследованием. В издательство стали приходить весьма странные письма от адвоката из Сингапура по имени Онг Пин. Андерхилл выставил им иск на два миллиона долларов, именно на эту сумму, по подсчетам адвоката, он понес убытки из-за некомпетентности “Гладстон Хаус”. С другой стороны, если издатели хотят избежать расходов на процесс и огласки, автор готов согласиться на единовременную выплату в размере пятисот тысяч.
– Которые они заплатить отказались.
– Особенно после того, как выяснилось, что адрес адвоката Онг Пина – тот же самый почтовый ящик, на который агент Андерхилла Фенвик Тронг пересылал его почту и чеки.
– Узнаю нашего мальчика.
– Когда после этого Андерхиллу отправили письмо, что он может обратиться со своей следующей книгой в другое издательство, коль скоро его не устраивает работа “Гладстон Хаус”, Тим, казалось, пришел в чувство. Он даже отправил письмо с извинениями за то, что вышел из себя. Он также пояснил, что адвокат Онг Пин – его друг, у которого временно нет офиса и поэтому он живет вместе с ним.
– Цветочек!
– Да. В конце концов ему удалось изобразить свой иск на два миллиона как результат пьяного бреда. Все уладилось. Но как только они начали работу над его третьей книгой – “Кровь орхидеи”, – все началось сначала. Он снова угрожал издательству судебным преследованием. Онг Пин написал в издательство много разной чуши на ломаном английском, который выучил, очевидно, по японскому самоучителю. Когда книга вышла, Андерхилл послал коробочку с высушенным дерьмом Джофри Пенмэйдену, президенту “Гладстон Хаус”, которого, насколько я понял, все хорошо знают и уважают. Книга вышла и провалилась. Вообще исчезла из виду. С тех пор в издательстве не слышали ни слова о Тиме Андерхилле, и я не думаю, что они горят желанием поработать с ним еще.
– Он послал коробочку дерьма Джофри Пенмэйдену, самому известному издателю Америки? – спросил Биверс.
– Думаю, что все это связано скорее с ненавистью к самому себе, чем с сумасшествием, – сказал Пул.
– А ты не думаешь, что на самом деле это одно и то же? – Гарри похлопал Майкла по колену.
Когда Биверс опустил спинку кресла и закрыл глаза, Майкл Пул зажег лампу для чтения и открыл книгу Тима Андерхилла “Вижу зверя”.
Первый роман Тима Андерхилла начинался с того, что богатого юношу по имени Генри Харпер призывали в армию и отправляли на военную подготовку на юг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175