– Контроль?! Какой, к черту, контроль?!
Он ударил кулаком в стену и ударил бы еще, если бы Настя не схватила Дениса за предплечье и не оттащила назад. Он инстинктивно дернулся, попытался высвободиться, Настя схватила его снова, шепотом проклиная бестолкового, упрямого, безнадежного принца, с которым ее угораздило связаться. В конце коридора показалась женщина из офиса Фишера, и Настя быстро сменила тактику – обхватила Дениса за талию, прижала к себе и ткнулась губами куда-то в шею. От неожиданности он замер, и так Настя смогла удержать его в неподвижном состоянии, пока женщина, иронично улыбнувшись краем рта, не проследовала мимо.
Тогда Настя осторожно разжала объятия и вытерла помаду с шеи Дениса.
– И что она теперь про нас будет рассказывать? – поинтересовался тот.
– То же самое, что и обычно. Принц и его русская дешевка тискаются на каждом углу.
– Ты не дешевка.
– А тебе не так долго осталось быть принцем. Мораль – мы оба не те, кем кажемся…
На всякий случай она все же держала его за руку.
– Ну, ты успокоился?
– Нет. Когда тебе сообщают, что твой отец собирается убить твоего сына… Это надолго выбивает из колеи.
Настя вздохнула:
– Успокойся. Я ведь обещала, что спасу тебя?
Денис неохотно кивнул.
– Значит, так я и сделаю. Но только после свадьбы. Поверь мне, у нас будет очень особенная брачная ночь, Денис.
Он нервно улыбнулся.
20
Фишер наградил захлопнувшуюся дверь неодобрительным взглядом, который словно должен был пронзить восьмисантиметровый дуб, нагнать Смайли, хлопнуть гнома по затылку и сообщить, что так себя не ведут в присутствии королевских особ. Настя и Амбер находились по эту сторону двери, и с ними было куда проще.
– Полагаю, – сказал Фишер, глядя не на самих девушек, а куда-то в их сторону и даже слегка поверх их голов. – На этом наше совещание можно считать закрытым. Король Утер устал.
– Если бы он устал, то сам бы сказал об этом, – ответила Амбер. – С каких это пор отец разговаривает со мной через переводчика? А ты, – небрежный жест в сторону Насти, – ты можешь идти. У нас тут будет семейный разговор.
– Ладно, – улыбнулась Настя. – Только не надейся, что на этом семейном разговоре тебе расскажут правду. И еще, если я ничего не путаю, то со вчерашнего дня я совершенно официально тоже часть семьи. Странно, что ты не в курсе, Амбер, потому что это показывали по спутниковому телевидению. Если ты не веришь, то поговори с моим юристом, он покажет тебе все необходимые бумаги.
– Каким еще юристом?! Откуда у тебя юрист? Зачем тебе юрист?
– Затем, – едва сдерживая ярость, проговорил король Утер. – Что в отличие от тебя и от меня она знала, что Денис собирается бежать из Лионеи, прихватив с собой…
– Своего сына, то есть вашего внука, – помогла королю найти нужные слова Настя. – И женщину, которая родила ему сына. Я бы назвала ее любимой женщиной Дениса, если бы была в этом уверена, но мужчины, знаете ли, непостоянны. Сегодня одно, завтра другое. Я думала, что это я – любимая женщина Дениса, а тут такие сюрпризы…
– Кто твой юрист? – холодно поинтересовался Фишер.
– Максим Эсгарот.
– Эсгарот-младший?! – удивление Утера было искренним и неприятным. – И давно?
– Месяц назад.
– Тогда, полагаю, разговоры о признании брака недействительным не имеют смысла, – сказал Фишер. – Эсгарот знает свое дело, и он наверняка использовал этот месяц по назначению. Ваше величество, мы просто получим еще один грандиозный скандал и еще одно проигранное в суде дело. Мы не можем себе этого позволить.
– То есть, она теперь – наследница Лионейского престола? – уточнила Амбер. – Я не ослышалась?
Фишер ничего ей не ответил, и Амбер сделала выводы сама. Она подошла к маленькому столику, налила себе виски, залпом выпила и повернулась к Насте:
– Ну тогда – да здравствует принцесса Анастасия! Виват и все такое прочее. Только не забывай, что даже при наличии такого юриста, как Эсгарот, ты запросто можешь подвернуть ногу, упасть с лестницы и свернуть шею.
– Я помню, что в этой очереди к престолу ты стоишь за мной и дышишь мне в затылок, – ответила Настя. – Поэтому не забывай чистить зубы, чтобы дыхание было приятным…. И я обещаю быть осторожной на лестницах.
Амбер раскрыла рот для ответной колкости, но король Утер махнул рукой:
– Хватит. Я действительно устал, и совещание закончено, потому что… Нам не о чем совещаться.
– Ты так и не расскажешь мне про этот бред с детоубийством? – спросила Амбер.
– Это бред, – сказал Фишер. – Зачем рассказывать про бред?
– Не волнуйся, родственница, – сказала Настя. – Я сама тебе все объясню. Похоже, в этом дворце никто не любит сообщать дурные известия, вот мне и приходится брать грязную работу на себя.
– Амбер, я все объясню тебе завтра, – Утер поднялся из-за стола и этим напомнил Насте, какой же он на самом деле крупный мужчина. И еще сердитый, причем не на кого-нибудь, а именно на нее.
– С Анастасией я тоже поговорю завтра, то есть… То есть уже сегодня. Господи, а я-то думал, что с сегодняшнего дня все станет на свои места. – он подошел к Амбер, забрал у нее бутылку и вылил все до последней капли в свой стакан. – Казалось бы, хуже уже некуда, с этими упрямыми вампирами, с этим Леонардом, с убийствами, которые случаются у меня под носом, прямо в королевском дворце, едва ли не в прямом эфире… Но нет, оказывается, всегда можно надеяться, что дела пойдут еще хуже!
– Однако это не повод напиваться, мой дорогой Утер, – сказал сухой строгий голос. Настя обернулась и увидела в дверях высокую женщину в длинном черном платье со стоячим воротником и в не менее старомодной шляпке. В одной руке она держала трость, в другой – небольшой ридикюль, и в целом выглядела так, словно была переброшена через временной портал лет на сто пятьдесят вперед.
– Здравствуй, мама, – сказал король Утер без особой теплоты в голосе и допил виски.
– Все пытаешься доказать, что ты большой мальчик, – укоризненно сказала женщина, медленными осторожными шагами проследовала к центру комнаты и опустилась на край пододвинутого Фишером стула. – Я опоздала, – сообщила она, переведя дух. – Но я все еще готова поздравить своего внука и его счастливую избранницу. Амбер, милочка, позови, пожалуйста, Дениса и… – она вдруг прищурилась и стала пристально вглядываться в Настю, точнее, в ее платье. А Насте показалось, что, в полном соответствии со словами короля Утера, дела только что стали еще хуже, причем хуже в каком-то совершенно новом, не предусмотренном Настей и Денисом измерении. – …и его жену.
После минутного молчания мать короля Утера все же завершила фразу, и это было похоже на снятое с паузы звуковоспроизводящее устройство.
– Кстати, – она повернулась к королю, и Насте послышалось, как скрипнули ее шейные позвонки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136