– Мне нужно… – она на пару мгновений задумалась. – Мне нужен граф Дитрих, мне нужна Амбер, мне нужен Армандо… И еще мне нужен очень хороший, качественный гроб.
– Ага, – кивнул слегка озадаченный Смайли. – Ясно. И чтобы не было недоразумений с размерами гроба… Для кого конкретно из этих троих он предназначен?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЛЕКАРСТВО ОТ БЕССМЕРТИЯ,
ИЛИ НЕСКОЛЬКО
КОРОТКИХ ПРОЩАНИЙ
1
Перелет ее ничуть не успокоил.
– Я ненавижу вампиров, – сказала она, глядя, как чемоданы ползут по ленте транспортера. – Неблагодарные эгоистичные создания.
Армандо благоразумно воздержался от комментариев.
– Паразиты, – добавила она уже в такси. – Паразиты на шее человечества. Мы, можно сказать, веками их кормим, поим, а они… Их действительно можно убить, вогнав осиновый кол в сердце?
– Так можно кого угодно убить, – заметил Армандо. – Хоть человека, хоть медведя, хоть вампира.
– Отлично. Медведи меня не интересуют, но если у нас с вампирами дойдет дело до…
Тут она вспомнила, что находится не в Лионейском дворце, а на заднем сиденье пражского такси, и замолчала. А потом еще раз обдумала факт своего нахождения за пределами Лионеи, расстегнула сумочку, вынула очки, аккуратно посадила их на переносицу и посмотрела таксисту в затылок.
– Человек, – сделала она вывод и торжествующе посмотрела на Армандо.
– Я знаю, – ответил тот.
– У тебя линзы?
– Нет.
– Тебе сделали операцию на глаза? Я слышала, такое делают…
– Делают. Только не мне.
– Тогда как же ты различаешь расы?
– Научился. Если быть внимательным, то можно обойтись и без очков.
– Ага, – сказала Настя, сделав вид, будто получила понятный и исчерпывающий ответ на свой вопрос. И еще она покосилась в сторону Армандо, просто так, на всякий случай. Проверить очки.
– Ну и как? – спросил Армандо, даже не глядя в ее сторону.
– Все нормально, – ответила Настя. – Ты тоже человек.
– Слава богу. А то я уже начинал беспокоиться.
Наверное, это была ирония, только слегка охлажденная и поданная под тем особым соусом профессионального безразличия, в приготовлении которого Армандо традиционно преуспевал.
Нынешнее Настино положение и финансовые возможности Андерсонов предполагали если уж не президентский люкс в пятизвездочном отеле, то что-нибудь близкое к этому уровню; однако еще в Лионее Настя решила вести дела в более скромной манере, без лимузинов, свиты и помпезной роскоши, которая привлекает совершенно ненужное внимание. Это самоограничение распространилось и на охрану, причем Смайли не слишком возражал, расстроенно буркнув, что, наверное, за пределами Лионеи сейчас безопаснее, чем в самой Лионее.
Настя не хотела привлекать внимание, и терять время она тоже не собиралась, поэтому даже не стала вылезать из остановившегося перед отелем такси, поручив Армандо разобраться с багажом, ключами, гостиничными картами и тому подобными мелочами.
– И что потом? – поинтересовался Армандо.
– Потом можешь посмотреть телевизор. Спуститься в бар.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Ты про телевизор? Или про бар?
– Принцессе не стоит уезжать одной.
– Во-первых, хватит говорить обо мне в третьем лице, во-вторых, я еду не на край света, здесь все рядом, и здесь все безопасно.
– Это нарушение Протокола.
– Я знаю, и потому я попросила, чтобы со мной ехал ты. Я-то думала, что у тебя не будет отваливаться челюсть каждый раз, как только я сделаю что-нибудь непротокольное.
– Хорошо, – сказал Армандо. – Я займусь багажом и ключами. Пусть принцесса назовет мне адрес, куда она направляется, и пусть она не выключает мобильный телефон.
– Пусть Армандо перестанет говорить обо мне в третьем лице, – в тон ему ответила Настя. – Это делает его похожим на робота. Армандо ведь не хочет, чтобы его считали роботом?
– Армандо плевать, – сказал Армандо.
Я сразу и не сообразила, с чего это вдруг в устной речи Армандо завелись такие странности. Когда король Утер оказался на больничной койке, а я – пусть даже временно – перепрыгнула на его место, люди и все остальные стали относиться ко мне немного по-другому, при том что я-то осталась той же самой Настей Колесниковой. У меня не прорезался третий глаз, я не научилась проходить сквозь стены, не овладела редкими видами восточных единоборств… И – ха-ха, сейчас будет шутка – грудь у меня осталась того же самого размера. Я знала, что я – это все та же самая я. Зато остальные вели себя так, будто в Лионею только что прислали обновленную и улучшенную версию Насти Колесниковой, с которой следует обращаться совершенно особым образом. Например, говорить в моем присутствии «принцесса».
В первые дни после покушения на Утера Амбер Андерсон смотрела на меня так, словно собиралась расплакаться. Я по наивности относила это на счет переживаний о здоровье отца, но… Не уверена, что вызывало у Денисовой сестры больше переживаний – раны Утера или мое перемещение в королевский кабинет.
Впрочем, принцессе было не до этого.
Сначала Настя подумала, что таксист привез ее по неверному адресу. Затем она решила, что виноват снег, из-за которого улица выглядела иначе, и как следствие, Настя не могла сориентироваться. И только потом она приняла простое и очевидное объяснение – дома не было на месте. Прага была на месте, улица была на месте, соседние строения были на месте, и только дом Альфреда с одноименным пивным подвалом отсутствовал по неизвестной причине.
Настя на всякий случай надела очки и осторожно приблизилась к образовавшемуся проему, отгороженному со стороны улицы аккуратным металлическим забором, на котором было что-то написано по-чешски. К сожалению, в очках не было функции встроенного перевода; можно было только предположить, что в надписи указаны координаты строительной фирмы, но какой в этом прок? Внезапно все стало куда сложнее, чем предполагала Настя полчаса назад, и решение оставить Армандо в гостинице уже не выглядело столь разумным.
Она прижалась лбом к холодному металлу и сквозь щель между панелями разглядела то, что осталось от дома Альфреда. Честно говоря, смотреть было не на что. Ни людей, ни иных форм жизни. Битые кирпичи вперемешку с досками и землей, все это слегка присыпано снегом, который, впрочем, не исправлял общей невеселой картины. На язык просилось слово «катастрофа», только вот высказать его было некому.
Или?..
Кто-то легко тронул ее за руку.
– Даму просят пройти.
Настя вздрогнула, обернулась…
– Карл?
И еще раз вздрогнула.
2
«Не человек, но и не швейцарский гном», – говорил про себя Альфред Пражский, имея полное на то право, ибо на самом деле Альфред был натуральным демоном. С рогами, копытами и, вероятно, хвостом.
Поскольку, согласно официальной лионейской истории, демоны вымерли пятьсот лет назад, а согласно истории рода человеческого – не существовали вообще, Альфред старался, чтобы его расовые признаки не бросались в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Ага, – кивнул слегка озадаченный Смайли. – Ясно. И чтобы не было недоразумений с размерами гроба… Для кого конкретно из этих троих он предназначен?
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
ЛЕКАРСТВО ОТ БЕССМЕРТИЯ,
ИЛИ НЕСКОЛЬКО
КОРОТКИХ ПРОЩАНИЙ
1
Перелет ее ничуть не успокоил.
– Я ненавижу вампиров, – сказала она, глядя, как чемоданы ползут по ленте транспортера. – Неблагодарные эгоистичные создания.
Армандо благоразумно воздержался от комментариев.
– Паразиты, – добавила она уже в такси. – Паразиты на шее человечества. Мы, можно сказать, веками их кормим, поим, а они… Их действительно можно убить, вогнав осиновый кол в сердце?
– Так можно кого угодно убить, – заметил Армандо. – Хоть человека, хоть медведя, хоть вампира.
– Отлично. Медведи меня не интересуют, но если у нас с вампирами дойдет дело до…
Тут она вспомнила, что находится не в Лионейском дворце, а на заднем сиденье пражского такси, и замолчала. А потом еще раз обдумала факт своего нахождения за пределами Лионеи, расстегнула сумочку, вынула очки, аккуратно посадила их на переносицу и посмотрела таксисту в затылок.
– Человек, – сделала она вывод и торжествующе посмотрела на Армандо.
– Я знаю, – ответил тот.
– У тебя линзы?
– Нет.
– Тебе сделали операцию на глаза? Я слышала, такое делают…
– Делают. Только не мне.
– Тогда как же ты различаешь расы?
– Научился. Если быть внимательным, то можно обойтись и без очков.
– Ага, – сказала Настя, сделав вид, будто получила понятный и исчерпывающий ответ на свой вопрос. И еще она покосилась в сторону Армандо, просто так, на всякий случай. Проверить очки.
– Ну и как? – спросил Армандо, даже не глядя в ее сторону.
– Все нормально, – ответила Настя. – Ты тоже человек.
– Слава богу. А то я уже начинал беспокоиться.
Наверное, это была ирония, только слегка охлажденная и поданная под тем особым соусом профессионального безразличия, в приготовлении которого Армандо традиционно преуспевал.
Нынешнее Настино положение и финансовые возможности Андерсонов предполагали если уж не президентский люкс в пятизвездочном отеле, то что-нибудь близкое к этому уровню; однако еще в Лионее Настя решила вести дела в более скромной манере, без лимузинов, свиты и помпезной роскоши, которая привлекает совершенно ненужное внимание. Это самоограничение распространилось и на охрану, причем Смайли не слишком возражал, расстроенно буркнув, что, наверное, за пределами Лионеи сейчас безопаснее, чем в самой Лионее.
Настя не хотела привлекать внимание, и терять время она тоже не собиралась, поэтому даже не стала вылезать из остановившегося перед отелем такси, поручив Армандо разобраться с багажом, ключами, гостиничными картами и тому подобными мелочами.
– И что потом? – поинтересовался Армандо.
– Потом можешь посмотреть телевизор. Спуститься в бар.
– Не думаю, что это хорошая идея.
– Ты про телевизор? Или про бар?
– Принцессе не стоит уезжать одной.
– Во-первых, хватит говорить обо мне в третьем лице, во-вторых, я еду не на край света, здесь все рядом, и здесь все безопасно.
– Это нарушение Протокола.
– Я знаю, и потому я попросила, чтобы со мной ехал ты. Я-то думала, что у тебя не будет отваливаться челюсть каждый раз, как только я сделаю что-нибудь непротокольное.
– Хорошо, – сказал Армандо. – Я займусь багажом и ключами. Пусть принцесса назовет мне адрес, куда она направляется, и пусть она не выключает мобильный телефон.
– Пусть Армандо перестанет говорить обо мне в третьем лице, – в тон ему ответила Настя. – Это делает его похожим на робота. Армандо ведь не хочет, чтобы его считали роботом?
– Армандо плевать, – сказал Армандо.
Я сразу и не сообразила, с чего это вдруг в устной речи Армандо завелись такие странности. Когда король Утер оказался на больничной койке, а я – пусть даже временно – перепрыгнула на его место, люди и все остальные стали относиться ко мне немного по-другому, при том что я-то осталась той же самой Настей Колесниковой. У меня не прорезался третий глаз, я не научилась проходить сквозь стены, не овладела редкими видами восточных единоборств… И – ха-ха, сейчас будет шутка – грудь у меня осталась того же самого размера. Я знала, что я – это все та же самая я. Зато остальные вели себя так, будто в Лионею только что прислали обновленную и улучшенную версию Насти Колесниковой, с которой следует обращаться совершенно особым образом. Например, говорить в моем присутствии «принцесса».
В первые дни после покушения на Утера Амбер Андерсон смотрела на меня так, словно собиралась расплакаться. Я по наивности относила это на счет переживаний о здоровье отца, но… Не уверена, что вызывало у Денисовой сестры больше переживаний – раны Утера или мое перемещение в королевский кабинет.
Впрочем, принцессе было не до этого.
Сначала Настя подумала, что таксист привез ее по неверному адресу. Затем она решила, что виноват снег, из-за которого улица выглядела иначе, и как следствие, Настя не могла сориентироваться. И только потом она приняла простое и очевидное объяснение – дома не было на месте. Прага была на месте, улица была на месте, соседние строения были на месте, и только дом Альфреда с одноименным пивным подвалом отсутствовал по неизвестной причине.
Настя на всякий случай надела очки и осторожно приблизилась к образовавшемуся проему, отгороженному со стороны улицы аккуратным металлическим забором, на котором было что-то написано по-чешски. К сожалению, в очках не было функции встроенного перевода; можно было только предположить, что в надписи указаны координаты строительной фирмы, но какой в этом прок? Внезапно все стало куда сложнее, чем предполагала Настя полчаса назад, и решение оставить Армандо в гостинице уже не выглядело столь разумным.
Она прижалась лбом к холодному металлу и сквозь щель между панелями разглядела то, что осталось от дома Альфреда. Честно говоря, смотреть было не на что. Ни людей, ни иных форм жизни. Битые кирпичи вперемешку с досками и землей, все это слегка присыпано снегом, который, впрочем, не исправлял общей невеселой картины. На язык просилось слово «катастрофа», только вот высказать его было некому.
Или?..
Кто-то легко тронул ее за руку.
– Даму просят пройти.
Настя вздрогнула, обернулась…
– Карл?
И еще раз вздрогнула.
2
«Не человек, но и не швейцарский гном», – говорил про себя Альфред Пражский, имея полное на то право, ибо на самом деле Альфред был натуральным демоном. С рогами, копытами и, вероятно, хвостом.
Поскольку, согласно официальной лионейской истории, демоны вымерли пятьсот лет назад, а согласно истории рода человеческого – не существовали вообще, Альфред старался, чтобы его расовые признаки не бросались в глаза.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136