Либо сама, либо с моей помощью.
– Нет, – сказал Денис. – Сегодня, здесь – никаких исчезновений. Если она пришла на похороны Анжелы, пусть останется. До заката.
Горгона молча кивнула и пошла к дому. Рука Армандо, сжимающая пистолет, повернулась за ней, как стрелка компаса.
– Перестань, – сказала Настя. – Тем более, чтобы убить горгону, нужно отрезать ей голову. Я-то знаю.
– Пули займут ее на какое-то время, – ответил Армандо, неохотно убирая пистолет. – А я бы пока смог поискать бензопилу.
Альфред ткнул его тростью в бедро и велел проваливать. Армандо улыбнулся и свысока посмотрел на пожилого демона в шерстяной шапочке, как будто перед ним был ребенок, заигравшийся в своей песочнице и швырнувший формочкой во взрослого вооруженного мужчину. Альфред сердито засопел, готовясь к более серьезным действиям, но подоспевший Карл взял старика под руку и увел в дом. Армандо пожал плечами, убрал пистолет и направился за ними.
– М-да, – сказала Настя, глядя вслед недружной троице.
– Вот от этого я и хочу убежать, – грустно улыбнулся Денис. – И пока у меня никак не получается.
– Ты убегаешь, а кто-то должен остаться и разбираться с этим безобразием…
– Но ты сама выбрала такую судьбу…
– Конечно, – сказала Настя. – Конечно. Выбрала.
Для подробного комментария на эту тему не хватило бы и времени, что требуется на пеший переход от кладбища до Праги, тем более что Денис все равно «убегал», а значит, нагружать его ненужной информацией не стоило. Она и так сделала достаточно – пообещала, что позаботится о короле Утере, позаботится обо всех, кто был дорог Денису в Лионее, и не взяла с него никаких обещаний взамен.
А ведь могла бы.
«Пообещай, что всегда будешь помнить обо мне».
«Пообещай, что будешь счастлив».
«Пообещай, что где-то там, в укромном уголке твоего сердца, навсегда останется выцарапанная надпись „Денис плюс Настя равно любовь“. Так же, как это выцарапано у меня».
«Пообещай, что иногда ты будешь думать – а как бы все могло быть, если бы… Если бы не было ни горгон, ни Леонарда, ни Анжелы, ничего, кроме тебя и меня. И чем дольше мы не будем видеться, тем чаще ты станешь об этом задумываться, и может быть, однажды…»
– Может быть, однажды… – сказал Денис, и Настя вздрогнула: еще один непрошеный чтец мыслей? Встаньте в очередь!
– Может быть, однажды все это забудется, – сказал Денис. – Может быть, скоро с нами случится столько всяких хороших вещей, что мы забудем все плохое. Или будем вспоминать о нем со смехом, как о чем-то незначительном. Как о сломанной детской игрушке или оцарапанной коленке. Тогда это казалось катастрофой, а сейчас – повод для улыбки. Как ты думаешь?
– Я?! – Настя внезапно поняла, что очень сильно злится на Дениса, причем эта злость вскипела в ней невероятно быстро, почти моментально. – Ты действительно хочешь знать, что я об этом думаю?!
Следующей фразой, просившейся к ней на язык, была: «Ты действительно хочешь знать, когда, по моему мнению, мы сможем весело посмеяться над похоронами Анжелы? Или над тем, как меня чуть не убили горгоны?! Над этим ты собрался смеяться?!»
– Я думаю, что нам стоит идти, – сказала Настя, увидев на крыльце Карла. – Нас ждут. Посмеемся как-нибудь в другой раз.
7
Неудивительно, что после всего сказанного и сделанного поминальный обед прошел очень тихо и очень быстро. Первым из-за стола поднялся Денис, потом ушел Роман, а Карл повез могильщиков обратно в город. Настя тоже вышла, чтобы сделать пару звонков, а когда вернулась, то застала весьма выразительную картину. За одним концом стола Альфред и Горгона вели негромкую беседу, сидящий же на противоположном крае Армандо буквально пожирал беседующих глазами, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Две минуты давно прошли, – сказал он Насте.
– Прекрати! – она произнесла это почти шепотом, но горгона услышала ее, что-то сказала Альфреду и направилась к дверям, на ходу повязывая платок. Армандо помахал ей рукой.
– Когда-то ты сказала, что хочешь истребить их всех, – напомнил он Насте.
– Я помню.
– И в чем же дело?
– Я убивала их, только когда они нападали первыми, а не так, как вы, направо и налево, старых и малых, виноватых и невиновных…
– Не так, как «вы»? – Армандо приподнял брови. – Кто это – «вы»?
Настя хотела было ответить: «Вы – те, кто истребил горгон в том поселке», но потом вспомнила, что истребление начала она сама, и получалось, что Армандо прав – нет никакой разницы между нею и солдатами в черной униформе.
– И насчет невиновных, – Армандо покачал головой. – Не думаю, что там были такие. Даже…
Он пошатнулся от неожиданного толчка, удивленно посмотрел вниз, увидел Альфреда, произведшего этот толчок, и раздраженно скрипнул зубами.
– Мне нужно поговорить с принцессой, – смиренно проговорил Альфред. – Наедине, – и когда Армандо отошел в сторону, демон добавил: – То есть это не мне нужно поговорить с принцессой. Горгоне нужно поговорить с принцессой. Она ждет тебя во дворе.
– Нет, – решительно сказала Настя.
– Всего пару слов.
– Нет.
– Настя, – Альфред взял ее за локоть и как-то по-детски умоляюще заглянул в глаза. – Пожалуйста. Она – представитель маленькой расы, загнанной в угол, исчезающей. Когда еще ей представится возможность поговорить с принцессой Анастасией?
– В прошлом году я пообщалась с ее сестрами. Не самое приятное воспоминание.
– Тебе пора перестать оценивать события как «приятные» или «неприятные»! – неожиданно сердито сказал Альфред. – Повзрослей наконец! Когда у тебя еще будет шанс по душам поговорить с горгоной?
– Не уверена, что вообще смогу с ней говорить…
– Она приехала на похороны сестры. По моему приглашению. Это абсолютная гарантия, что никаких злых помыслов…
– Армандо будет держать ее на прицеле, – коротко ответила Настя, обмотала шею шарфом, накинула на плечи куртку и вышла во двор. Горгона стояла шагах в пяти от крыльца; молчаливая и неподвижная, она напомнила Насте статуи в саду позади «Трех сестер», придорожного ресторана, где Настя впервые имела счастье повстречаться с представителями этой расы. И это воспоминание тоже не прибавило Насте дружелюбия.
– Я слушаю, – сказала она, отметив, что на втором этаже с легким скрипом приоткрылось окно: Армандо занял позицию.
– Ты не мессия, – сказала горгона. – Теперь мы это понимаем.
– Отлично. Наконец-то. Хотя я немного разочарована, потому что успела заказать себе новые визитные карточки, ну знаешь, золотом на белом толстом картоне – «Анастасия, ваша мессия». Неплохая рифма, могли бы получиться хорошие стихи или там песни…
– Ты нервничаешь, – сказала горгона. – Не стоит.
– Скажи, что тебе нужно, и я сразу перестану нервничать.
– Мне нужно, чтобы ты поняла нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Нет, – сказал Денис. – Сегодня, здесь – никаких исчезновений. Если она пришла на похороны Анжелы, пусть останется. До заката.
Горгона молча кивнула и пошла к дому. Рука Армандо, сжимающая пистолет, повернулась за ней, как стрелка компаса.
– Перестань, – сказала Настя. – Тем более, чтобы убить горгону, нужно отрезать ей голову. Я-то знаю.
– Пули займут ее на какое-то время, – ответил Армандо, неохотно убирая пистолет. – А я бы пока смог поискать бензопилу.
Альфред ткнул его тростью в бедро и велел проваливать. Армандо улыбнулся и свысока посмотрел на пожилого демона в шерстяной шапочке, как будто перед ним был ребенок, заигравшийся в своей песочнице и швырнувший формочкой во взрослого вооруженного мужчину. Альфред сердито засопел, готовясь к более серьезным действиям, но подоспевший Карл взял старика под руку и увел в дом. Армандо пожал плечами, убрал пистолет и направился за ними.
– М-да, – сказала Настя, глядя вслед недружной троице.
– Вот от этого я и хочу убежать, – грустно улыбнулся Денис. – И пока у меня никак не получается.
– Ты убегаешь, а кто-то должен остаться и разбираться с этим безобразием…
– Но ты сама выбрала такую судьбу…
– Конечно, – сказала Настя. – Конечно. Выбрала.
Для подробного комментария на эту тему не хватило бы и времени, что требуется на пеший переход от кладбища до Праги, тем более что Денис все равно «убегал», а значит, нагружать его ненужной информацией не стоило. Она и так сделала достаточно – пообещала, что позаботится о короле Утере, позаботится обо всех, кто был дорог Денису в Лионее, и не взяла с него никаких обещаний взамен.
А ведь могла бы.
«Пообещай, что всегда будешь помнить обо мне».
«Пообещай, что будешь счастлив».
«Пообещай, что где-то там, в укромном уголке твоего сердца, навсегда останется выцарапанная надпись „Денис плюс Настя равно любовь“. Так же, как это выцарапано у меня».
«Пообещай, что иногда ты будешь думать – а как бы все могло быть, если бы… Если бы не было ни горгон, ни Леонарда, ни Анжелы, ничего, кроме тебя и меня. И чем дольше мы не будем видеться, тем чаще ты станешь об этом задумываться, и может быть, однажды…»
– Может быть, однажды… – сказал Денис, и Настя вздрогнула: еще один непрошеный чтец мыслей? Встаньте в очередь!
– Может быть, однажды все это забудется, – сказал Денис. – Может быть, скоро с нами случится столько всяких хороших вещей, что мы забудем все плохое. Или будем вспоминать о нем со смехом, как о чем-то незначительном. Как о сломанной детской игрушке или оцарапанной коленке. Тогда это казалось катастрофой, а сейчас – повод для улыбки. Как ты думаешь?
– Я?! – Настя внезапно поняла, что очень сильно злится на Дениса, причем эта злость вскипела в ней невероятно быстро, почти моментально. – Ты действительно хочешь знать, что я об этом думаю?!
Следующей фразой, просившейся к ней на язык, была: «Ты действительно хочешь знать, когда, по моему мнению, мы сможем весело посмеяться над похоронами Анжелы? Или над тем, как меня чуть не убили горгоны?! Над этим ты собрался смеяться?!»
– Я думаю, что нам стоит идти, – сказала Настя, увидев на крыльце Карла. – Нас ждут. Посмеемся как-нибудь в другой раз.
7
Неудивительно, что после всего сказанного и сделанного поминальный обед прошел очень тихо и очень быстро. Первым из-за стола поднялся Денис, потом ушел Роман, а Карл повез могильщиков обратно в город. Настя тоже вышла, чтобы сделать пару звонков, а когда вернулась, то застала весьма выразительную картину. За одним концом стола Альфред и Горгона вели негромкую беседу, сидящий же на противоположном крае Армандо буквально пожирал беседующих глазами, и выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
– Две минуты давно прошли, – сказал он Насте.
– Прекрати! – она произнесла это почти шепотом, но горгона услышала ее, что-то сказала Альфреду и направилась к дверям, на ходу повязывая платок. Армандо помахал ей рукой.
– Когда-то ты сказала, что хочешь истребить их всех, – напомнил он Насте.
– Я помню.
– И в чем же дело?
– Я убивала их, только когда они нападали первыми, а не так, как вы, направо и налево, старых и малых, виноватых и невиновных…
– Не так, как «вы»? – Армандо приподнял брови. – Кто это – «вы»?
Настя хотела было ответить: «Вы – те, кто истребил горгон в том поселке», но потом вспомнила, что истребление начала она сама, и получалось, что Армандо прав – нет никакой разницы между нею и солдатами в черной униформе.
– И насчет невиновных, – Армандо покачал головой. – Не думаю, что там были такие. Даже…
Он пошатнулся от неожиданного толчка, удивленно посмотрел вниз, увидел Альфреда, произведшего этот толчок, и раздраженно скрипнул зубами.
– Мне нужно поговорить с принцессой, – смиренно проговорил Альфред. – Наедине, – и когда Армандо отошел в сторону, демон добавил: – То есть это не мне нужно поговорить с принцессой. Горгоне нужно поговорить с принцессой. Она ждет тебя во дворе.
– Нет, – решительно сказала Настя.
– Всего пару слов.
– Нет.
– Настя, – Альфред взял ее за локоть и как-то по-детски умоляюще заглянул в глаза. – Пожалуйста. Она – представитель маленькой расы, загнанной в угол, исчезающей. Когда еще ей представится возможность поговорить с принцессой Анастасией?
– В прошлом году я пообщалась с ее сестрами. Не самое приятное воспоминание.
– Тебе пора перестать оценивать события как «приятные» или «неприятные»! – неожиданно сердито сказал Альфред. – Повзрослей наконец! Когда у тебя еще будет шанс по душам поговорить с горгоной?
– Не уверена, что вообще смогу с ней говорить…
– Она приехала на похороны сестры. По моему приглашению. Это абсолютная гарантия, что никаких злых помыслов…
– Армандо будет держать ее на прицеле, – коротко ответила Настя, обмотала шею шарфом, накинула на плечи куртку и вышла во двор. Горгона стояла шагах в пяти от крыльца; молчаливая и неподвижная, она напомнила Насте статуи в саду позади «Трех сестер», придорожного ресторана, где Настя впервые имела счастье повстречаться с представителями этой расы. И это воспоминание тоже не прибавило Насте дружелюбия.
– Я слушаю, – сказала она, отметив, что на втором этаже с легким скрипом приоткрылось окно: Армандо занял позицию.
– Ты не мессия, – сказала горгона. – Теперь мы это понимаем.
– Отлично. Наконец-то. Хотя я немного разочарована, потому что успела заказать себе новые визитные карточки, ну знаешь, золотом на белом толстом картоне – «Анастасия, ваша мессия». Неплохая рифма, могли бы получиться хорошие стихи или там песни…
– Ты нервничаешь, – сказала горгона. – Не стоит.
– Скажи, что тебе нужно, и я сразу перестану нервничать.
– Мне нужно, чтобы ты поняла нас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136