Нам нужно знать имя того, кто его нанял. Мы не стремимся завести дело на убийцу. Мы обычно сталкиваемся с тем, что мотивы убийства или похищения вполне логичны… с нашей точки зрения. Так что мы не говорим о законности. Полиция оперирует понятиями преступления и наказания, а мы — греха и возмездия.
Абрамс ничего не сказал. Торп продолжал:
— Закон о национальной безопасности, принятый в 1947 году, не дает нам права арестовывать и наказывать. Это якобы должно сдерживать нас. Глупая идея. Что же делать с людьми, которых мы не можем арестовать и предать суду?
Абрамс закурил.
— По идее, — не умолкал Торп, — мы должны передавать дела этих людей ФБР, а потом наблюдать за тем, как федеральный прокурор мучается с ними, заставляя адвоката выуживать всю информацию, имеющую отношение к национальной безопасности. Но мы не идем по этому пути.
Подошел лифт. Торп жестом пригласил Абрамса войти. Тот покачал головой. Торп пожал плечами и зашел один. Двери лифта закрылись, а Абрамс остался ждать следующего лифта. Он размышлял: «Если именно Торп убил Карбури, то почему он это сделал?» Абрамс был уверен, что Торп из тех, кто и глазом не моргнет, убивая, и назовет это обычной работой, даже не задумываясь о причинах, побудивших отдать такой приказ. Торп убьет также любого, кто встанет на его пути, кто хоть в малейшей степени будет угрожать его, Питера Торпа, благополучию. Что же это было: официально санкционированное убийство или простое преступление?
Абрамс встретился с Торпом на втором этаже, и Питер повел его в обшитый дубом холл.
— Вы когда-нибудь слышали о специальном отделе по расследованию убийств? — спросил он Абрамса.
Тот подошел к стойке бара, ничего не ответив. Торп встал рядом, поставив одну ногу на металлическую перекладину внизу.
— Так вот, это — группа нью-йоркских полицейских, которые собираются вместе только тогда, когда обнаруживается, что убийство было официально санкционировано. По случайному совпадению все эти полицейские прошли специальную подготовку на одной ферме в Вирджинии. Вы следите за моей мыслью? В общем, не стоит бегать и повсюду об этом рассказывать, потому что можно случайно постучаться не в ту дверь.
Подошел бармен Дональд:
— Привет, мистер Торп. Вечеринка закончилась?
— Точно.
— Как выглядел президент?
— Шикарно. Посмотрите одиннадцатичасовой выпуск новостей. Дональд, нам нужно выпить. Налейте мне «Столичной», и себе тоже, а моему другу — виски.
— Вам виски с чем? — спросил Дональд у Абрамса.
— Со стаканом.
Дональд отошел. Закурив, Торп заметил:
— У меня что-то неладно с желудком.
— Наверное, из-за рыбы.
— Вы мужик нормальный, Абрамс, — улыбнулся Торп. Некоторое время они молчали, затем Торп спросил: — Ну, и что вы думаете об этих стариках, пришедших на вечер?
Абрамс сдержанно ответил:
— Достаточно безобидные. Любят поболтать о политике и о власти, хотя уже давно не имеют отношения ни к тому, ни к другому.
— Я раньше тоже так считал. В действительности они еще при деле. Я их использую в своей работе.
Абрамс подумал: а вот О'Брайен заявил бы, что он, в свою очередь, использует Торпа.
— И в чем же заключается ваша работа?
— Нечто, связанное с внутренней агентурой. Какой у вас рост, Абрамс?
— Шесть футов и два дюйма.
Торп улыбнулся:
— Вы мне нравитесь. Извините за то, что я наговорил вам за ужином.
— Ничего. — Абрамс пригляделся к Торпу. Когда Торп оскорблял его, Абрамс понимал, что лично ему ничего не угрожает. Теперь же он осознавал, что находится в большой опасности.
Дональд принес выпивку. Торп поднял свой стакан:
— Смерть врагам нашей родины!
— Шалом, — отозвался Тони. Оба замолчали.
Бармен перегнулся через стойку и тихо сказал Торпу:
— Ваше послание дошло до того человека. — Торп кивнул и подмигнул. Дональд сказал уже громче: — Знаете, я подумал о том, о чем вы говорили… насчет четвертого июля…
— Отлично. Нам нужен хороший бармен в поместье на Лонг-Айленде. Вы готовы помочь?
Дональд немного смутился:
— Да… Конечно.
Торп обернулся к Абрамсу:
— Сможете сохранить это в тайне? Я собираюсь предложить Кейт выйти за меня замуж. Свадьбу планирую на четвертое июля.
— Поздравляю.
— Спасибо, — с отсутствующим видом ответил Торп.
Абрамс огляделся. Все как и должно быть в клубе: лампы с зелеными абажурами, на стенах картины с изображением лошадей, а в углу возле бара — группа мужчин. Абрамс поднялся и застегнул пальто.
— Пора идти.
Торп взял его за руку.
— Вы говорили с кем-нибудь об этом деле за пределами фирмы?
Абрамс подумал, что прозвучавший вопрос был как раз из тех, после которых стреляют в голову. Он вырвался из цепких рук Торпа и направился к двери. Торп последовал за ним. Они спустились по лестнице, и Абрамс зашел в телефонную будку. Он вышел из нее через несколько минут.
— Позвонили в полицию? — спросил Торп.
— А следовало бы, между прочим, — сказал Абрамс, — хотя бы для того, чтобы порадовать О'Брайена.
Они вышли на улицу и остановились под серым навесом. Дождь продолжал шуметь в темноте.
Торп снова заговорил:
— Вы собираетесь переночевать в городе?
— Возможно.
— А сейчас возвращаетесь в Штаб?
— Только если то же самое сделаете и вы.
Швейцар остановил проезжавшее мимо такси, и они оба сели. Торп достал из кармана две длинные сигары в деревянных цилиндрах.
— Рамон Аллонес. Из Гаваны. Свернуты вручную. Мне их привез канадский бизнесмен, работающий на меня. — Он протянул одну сигару Абрамсу. — Русская водка и кубинские сигары. Интересно, что бы сказали по этому поводу люди из Отдела внутренней безопасности?
Абрамс, рассматривая сигару, проговорил:
— Мой дядя Берни сказал бы «штик».
— Штык?
— «Штик». На идиш это означает что-то вроде «выпендреж». Это относится и к вашей кепке, и к золотой данхилловской зажигалке.
В глазах Торпа промелькнула обеспокоенность:
— Да нет, это просто проявление изысканного вкуса.
— «Штик».
— Похоже, идиш мне не нравится. — Он закурил и протянул зажигалку Абрамсу.
Абрамс покачал головой:
— Нет, я, пожалуй, сохраню ее для какого-нибудь знаменательного случая. — Он сунул сигару в карман и спросил: — А почему вы не предложили заглянуть в клубный сейф?
— Что? Ах да, дневник… Боже! — Торп наклонился было к шоферу, но Абрамс потянул его за плечо обратно.
— Не стоит тратить понапрасну время.
— По крайней мере, надо сыграть по правилам. Нам придется сказать О'Брайену, что мы проверили сейф.
— Вы, Торп, небрежны. Не обращаете внимания на детали. Если уж собираетесь создать видимость игры по правилам, то хотя бы старайтесь помнить, что следует делать и говорить.
Торп кивнул.
— Я недооценил вас. Приношу свои извинения. — Он стряхнул пепел на пол.
— Скажите, дневник хоть стоил того?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Абрамс ничего не сказал. Торп продолжал:
— Закон о национальной безопасности, принятый в 1947 году, не дает нам права арестовывать и наказывать. Это якобы должно сдерживать нас. Глупая идея. Что же делать с людьми, которых мы не можем арестовать и предать суду?
Абрамс закурил.
— По идее, — не умолкал Торп, — мы должны передавать дела этих людей ФБР, а потом наблюдать за тем, как федеральный прокурор мучается с ними, заставляя адвоката выуживать всю информацию, имеющую отношение к национальной безопасности. Но мы не идем по этому пути.
Подошел лифт. Торп жестом пригласил Абрамса войти. Тот покачал головой. Торп пожал плечами и зашел один. Двери лифта закрылись, а Абрамс остался ждать следующего лифта. Он размышлял: «Если именно Торп убил Карбури, то почему он это сделал?» Абрамс был уверен, что Торп из тех, кто и глазом не моргнет, убивая, и назовет это обычной работой, даже не задумываясь о причинах, побудивших отдать такой приказ. Торп убьет также любого, кто встанет на его пути, кто хоть в малейшей степени будет угрожать его, Питера Торпа, благополучию. Что же это было: официально санкционированное убийство или простое преступление?
Абрамс встретился с Торпом на втором этаже, и Питер повел его в обшитый дубом холл.
— Вы когда-нибудь слышали о специальном отделе по расследованию убийств? — спросил он Абрамса.
Тот подошел к стойке бара, ничего не ответив. Торп встал рядом, поставив одну ногу на металлическую перекладину внизу.
— Так вот, это — группа нью-йоркских полицейских, которые собираются вместе только тогда, когда обнаруживается, что убийство было официально санкционировано. По случайному совпадению все эти полицейские прошли специальную подготовку на одной ферме в Вирджинии. Вы следите за моей мыслью? В общем, не стоит бегать и повсюду об этом рассказывать, потому что можно случайно постучаться не в ту дверь.
Подошел бармен Дональд:
— Привет, мистер Торп. Вечеринка закончилась?
— Точно.
— Как выглядел президент?
— Шикарно. Посмотрите одиннадцатичасовой выпуск новостей. Дональд, нам нужно выпить. Налейте мне «Столичной», и себе тоже, а моему другу — виски.
— Вам виски с чем? — спросил Дональд у Абрамса.
— Со стаканом.
Дональд отошел. Закурив, Торп заметил:
— У меня что-то неладно с желудком.
— Наверное, из-за рыбы.
— Вы мужик нормальный, Абрамс, — улыбнулся Торп. Некоторое время они молчали, затем Торп спросил: — Ну, и что вы думаете об этих стариках, пришедших на вечер?
Абрамс сдержанно ответил:
— Достаточно безобидные. Любят поболтать о политике и о власти, хотя уже давно не имеют отношения ни к тому, ни к другому.
— Я раньше тоже так считал. В действительности они еще при деле. Я их использую в своей работе.
Абрамс подумал: а вот О'Брайен заявил бы, что он, в свою очередь, использует Торпа.
— И в чем же заключается ваша работа?
— Нечто, связанное с внутренней агентурой. Какой у вас рост, Абрамс?
— Шесть футов и два дюйма.
Торп улыбнулся:
— Вы мне нравитесь. Извините за то, что я наговорил вам за ужином.
— Ничего. — Абрамс пригляделся к Торпу. Когда Торп оскорблял его, Абрамс понимал, что лично ему ничего не угрожает. Теперь же он осознавал, что находится в большой опасности.
Дональд принес выпивку. Торп поднял свой стакан:
— Смерть врагам нашей родины!
— Шалом, — отозвался Тони. Оба замолчали.
Бармен перегнулся через стойку и тихо сказал Торпу:
— Ваше послание дошло до того человека. — Торп кивнул и подмигнул. Дональд сказал уже громче: — Знаете, я подумал о том, о чем вы говорили… насчет четвертого июля…
— Отлично. Нам нужен хороший бармен в поместье на Лонг-Айленде. Вы готовы помочь?
Дональд немного смутился:
— Да… Конечно.
Торп обернулся к Абрамсу:
— Сможете сохранить это в тайне? Я собираюсь предложить Кейт выйти за меня замуж. Свадьбу планирую на четвертое июля.
— Поздравляю.
— Спасибо, — с отсутствующим видом ответил Торп.
Абрамс огляделся. Все как и должно быть в клубе: лампы с зелеными абажурами, на стенах картины с изображением лошадей, а в углу возле бара — группа мужчин. Абрамс поднялся и застегнул пальто.
— Пора идти.
Торп взял его за руку.
— Вы говорили с кем-нибудь об этом деле за пределами фирмы?
Абрамс подумал, что прозвучавший вопрос был как раз из тех, после которых стреляют в голову. Он вырвался из цепких рук Торпа и направился к двери. Торп последовал за ним. Они спустились по лестнице, и Абрамс зашел в телефонную будку. Он вышел из нее через несколько минут.
— Позвонили в полицию? — спросил Торп.
— А следовало бы, между прочим, — сказал Абрамс, — хотя бы для того, чтобы порадовать О'Брайена.
Они вышли на улицу и остановились под серым навесом. Дождь продолжал шуметь в темноте.
Торп снова заговорил:
— Вы собираетесь переночевать в городе?
— Возможно.
— А сейчас возвращаетесь в Штаб?
— Только если то же самое сделаете и вы.
Швейцар остановил проезжавшее мимо такси, и они оба сели. Торп достал из кармана две длинные сигары в деревянных цилиндрах.
— Рамон Аллонес. Из Гаваны. Свернуты вручную. Мне их привез канадский бизнесмен, работающий на меня. — Он протянул одну сигару Абрамсу. — Русская водка и кубинские сигары. Интересно, что бы сказали по этому поводу люди из Отдела внутренней безопасности?
Абрамс, рассматривая сигару, проговорил:
— Мой дядя Берни сказал бы «штик».
— Штык?
— «Штик». На идиш это означает что-то вроде «выпендреж». Это относится и к вашей кепке, и к золотой данхилловской зажигалке.
В глазах Торпа промелькнула обеспокоенность:
— Да нет, это просто проявление изысканного вкуса.
— «Штик».
— Похоже, идиш мне не нравится. — Он закурил и протянул зажигалку Абрамсу.
Абрамс покачал головой:
— Нет, я, пожалуй, сохраню ее для какого-нибудь знаменательного случая. — Он сунул сигару в карман и спросил: — А почему вы не предложили заглянуть в клубный сейф?
— Что? Ах да, дневник… Боже! — Торп наклонился было к шоферу, но Абрамс потянул его за плечо обратно.
— Не стоит тратить понапрасну время.
— По крайней мере, надо сыграть по правилам. Нам придется сказать О'Брайену, что мы проверили сейф.
— Вы, Торп, небрежны. Не обращаете внимания на детали. Если уж собираетесь создать видимость игры по правилам, то хотя бы старайтесь помнить, что следует делать и говорить.
Торп кивнул.
— Я недооценил вас. Приношу свои извинения. — Он стряхнул пепел на пол.
— Скажите, дневник хоть стоил того?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145