Ева ударила его еще несколько раз, пока он, потеряв сознание, не свалился на пол.
Николас вздрогнул от резкого запаха. Ева взяла его за ухо и с силой повернула лицом к пузырьку с нашатырем. Уэст открыл глаза. Оказалось, что он смотрит в пол. Он с трудом понял, что вновь лежит на столе, лицом вниз, и голова его свешивается к полу. Его лодыжки были привязаны ремнями к столу, но зато выше пояса он был свободен. Уэст с трудом встал на четвереньки. Тут же он ощутил острую боль в плечах и упал. Следующий удар пришелся на ягодицы, и Уэст почувствовал, как по его коже течет теплая кровь. Он услышал голос Торпа:
— Ну, что же, Николас… Да, ты оказался намного проворнее, чем я предполагал. Почему я тебя всегда недооцениваю?
Уэст повернул голову и увидел сидящего на стуле Торпа с мертвенно-бледным лицом, растрепанными волосами и в помятой одежде. Он опять заметил на брюках у Торпа большое мокрое пятно. Он также отметил про себя, что все провода и оборудование убрали от него подальше.
Торп объявил:
— Ева еще немного попрактикуется, — он поднялся, — а я вернусь через пару часов вместе с Кэтрин. Исходя из своего опыта, могу сказать, что люди, которые сами по себе хорошо переносят боль и держатся под пытками, очень быстро ломаются, когда пыткам подвергают близкого им человека. Скоро ты поймешь, что именно я имею в виду…
Уэст несколько раз с трудом сглотнул и обрел наконец голос:
— Обязательно… Приведи себя в порядок перед уходом…
Ева еще раз ударила его кнутом, и Уэст застонал. Торп улыбнулся и сказал Еве:
— К моему приходу он должен быть живой, а главное — в сознании.
— Он будет другим человеком, когда вы вернетесь, — пообещала Ева.
Торп направился к двери, и Уэст крикнул ему:
— Питер… Ты все провалил, Питер… Ты обыкновенный дилетант… И далеко не такой умный, как тебе казалось…
Ева взмахнула кнутом, но Торп сделал ей знак подождать и внимательно посмотрел на Уэста.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Они убьют тебя за то, что ты позволил мне умереть.
— А ты и не умрешь. Пока что.
— Нет, я умру, и прямо сейчас! — Уэст внезапно вырвал небольшой пучок волос у себя с макушки и запихнул его в рот.
Торп бросился к нему через всю комнату и попытался пальцами достать их, но Уэст сильно укусил Питера, и тот закричал, отдернув окровавленную руку.
Уэст с усилием сжал челюсти, сделал глубокий вдох, и тело его забилось в предсмертных судорогах. Потом он затих, язык вывалился, глаза закатились. Горький миндальный запах цианистого калия распространился вокруг, и Торп быстро отпрянул.
— Ах ты, сукин сын! — выругался Торп. — Ты все-таки это сделал. Ты, ублюдок… Ник!.. Ник!
Немного погодя Питер осторожно приблизился к Уэсту и обследовал маленькую плешь на макушке, где были имплантированы волосы.
— Черт меня подери! Вот это выдумка!
Ева уставилась на труп.
— Ну, уж на этот раз я не буду недооценивать тебя, Ник, — произнес Торп. Он посмотрел на Еву. Та была явно расстроена и, видимо, чувствовала себя обманутой. — Стегай его!
Глаза у Евы расширились от удивления.
— Что?!
— Бей его. Существует такой наркотик, который по многим признакам похож на цианистый калий, но вызывает лишь глубокую кому.
Она кивнула и ударила Уэста по пояснице. Торп приблизился к Уэсту и осмотрел рану, но не увидел никаких признаков циркуляции крови.
— Черт возьми!
Ева с укором смотрела на Торпа, сбитая с толку всем происшедшим.
— Я ничего не понимаю… Волосы?
— Да, глупая корова! — резко ответил Торп. — Цианистый калий содержался в искусственных волосах. Ты никогда об этом не слышала?
— Нет.
Торп присел и потер лоб.
— О Боже! — Он опять посмотрел на Еву. — Мы проверили его зубы, задницу, ноздри… Ты проверяла волосы?
— Расческой и ультрафиолетовыми лучами. Но я ничего необычного не заметила.
Торп облизнул губы.
— Черт, мы сильно влипли.
— А при чем здесь я? Это вы его допрашивали, это вы освободили ему руки, что и привело ко всему этому…
Торп вытер пот с верхней губы.
— Но это ведь ты хотела освободить ему руки и спину, чтобы выпороть. Ты сказала, что тебе нравится наблюдать за тем, как клиенты мечутся, пытаясь прикрыться руками, и грызут пальцы. Это была твоя идея.
Она нервно сглотнула:
— Да, но…
Торп, казалось, глубоко над чем-то задумался.
— В общем, так, — наконец сказал он. — Дело обстояло следующим образом: пока меня не было, ты освободила ему руки и начала пороть, нарушив тем самым мои указания. Он не вынес боли и поэтому покончил с собой…
— Нет! Это вы… — Она вдруг все поняла и отступила назад. — Нет! Не убивайте меня! — Она бросила кнут на пол и подняла руки, словно пытаясь защититься.
Торп прицелился ей в лицо и выстрелил. Голова Евы откинулась назад, полька замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Упав, она снова поднялась на глазах у изумленного Торпа. Она стояла, закрыв лицо руками, будто бы рыдая, но вместо слез сквозь ее пальцы текла кровь.
— О… о… что вы со мной сделали?
Торп приблизился к ней и обследовал выходное отверстие позади уха: смесь крови, серой жидкости, расщепленных костей и хрящей. Он понял, что плохо прицелился.
— О, черт! — Торп хотел было добить ее еще одним выстрелом в голову, но подумал, что люди, которые будут избавляться от тела, сочтут это дилетантством.
Ева опустилась на колени, зажав одной рукой глаз, а другой — выходное отверстие за ухом. Кровь текла по ее шее и рукам. Торп посмотрел на лужу крови на полу и понял, что ему придется подтирать все это самому.
— Боже, женщина, умирай быстрее.
— Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь во всем виноват Уэст.
Торп расхохотался:
— Бедный Ник, во всем винят его одного.
Ева продолжала стоять на коленях и, судя по всему, не спешила умирать. Она простонала:
— Уэст обманул нас… Мы скажем Андрову…
Торп усмехнулся:
— У меня для Андрова есть собственная версия происшедшего, а свою ты можешь рассказать ему при встрече в аду.
Торп поднял ее на ноги и протащил через всю комнату. Затем он отодвинул задвижку на толстой стальной двери, открыл ее и затащил Еву в большой промышленный холодильник. Он поднял ее, зацепил платьем за крюк для подвешивания туш и отпустил.
Сделав шаг назад, он посмотрел вправо. На другом крюке висел синий труп Рандольфа Карбури. Торп сказал, обращаясь к себе самому:
— Здесь становится тесновато.
Он вернулся к столу, поднял тело Уэста, отнес его в холодильник и бросил на пол. Ева тихо стонала:
— О Боже… Не оставляйте меня здесь с трупами…
Торп вышел из холодильника и захлопнул за собой дверь.
— Да, ну и денек…
Он посмотрел на часы:
— Пора отправляться на пробежку.
39
Абрамс и Кэтрин вышли из метро у аллеи Форт-Гамильтона и побежали на север, попав на Проспект-Парк, площадью в пятьсот акров, протянувшийся вдоль Саут-Лэйк-драйв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145
Николас вздрогнул от резкого запаха. Ева взяла его за ухо и с силой повернула лицом к пузырьку с нашатырем. Уэст открыл глаза. Оказалось, что он смотрит в пол. Он с трудом понял, что вновь лежит на столе, лицом вниз, и голова его свешивается к полу. Его лодыжки были привязаны ремнями к столу, но зато выше пояса он был свободен. Уэст с трудом встал на четвереньки. Тут же он ощутил острую боль в плечах и упал. Следующий удар пришелся на ягодицы, и Уэст почувствовал, как по его коже течет теплая кровь. Он услышал голос Торпа:
— Ну, что же, Николас… Да, ты оказался намного проворнее, чем я предполагал. Почему я тебя всегда недооцениваю?
Уэст повернул голову и увидел сидящего на стуле Торпа с мертвенно-бледным лицом, растрепанными волосами и в помятой одежде. Он опять заметил на брюках у Торпа большое мокрое пятно. Он также отметил про себя, что все провода и оборудование убрали от него подальше.
Торп объявил:
— Ева еще немного попрактикуется, — он поднялся, — а я вернусь через пару часов вместе с Кэтрин. Исходя из своего опыта, могу сказать, что люди, которые сами по себе хорошо переносят боль и держатся под пытками, очень быстро ломаются, когда пыткам подвергают близкого им человека. Скоро ты поймешь, что именно я имею в виду…
Уэст несколько раз с трудом сглотнул и обрел наконец голос:
— Обязательно… Приведи себя в порядок перед уходом…
Ева еще раз ударила его кнутом, и Уэст застонал. Торп улыбнулся и сказал Еве:
— К моему приходу он должен быть живой, а главное — в сознании.
— Он будет другим человеком, когда вы вернетесь, — пообещала Ева.
Торп направился к двери, и Уэст крикнул ему:
— Питер… Ты все провалил, Питер… Ты обыкновенный дилетант… И далеко не такой умный, как тебе казалось…
Ева взмахнула кнутом, но Торп сделал ей знак подождать и внимательно посмотрел на Уэста.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Они убьют тебя за то, что ты позволил мне умереть.
— А ты и не умрешь. Пока что.
— Нет, я умру, и прямо сейчас! — Уэст внезапно вырвал небольшой пучок волос у себя с макушки и запихнул его в рот.
Торп бросился к нему через всю комнату и попытался пальцами достать их, но Уэст сильно укусил Питера, и тот закричал, отдернув окровавленную руку.
Уэст с усилием сжал челюсти, сделал глубокий вдох, и тело его забилось в предсмертных судорогах. Потом он затих, язык вывалился, глаза закатились. Горький миндальный запах цианистого калия распространился вокруг, и Торп быстро отпрянул.
— Ах ты, сукин сын! — выругался Торп. — Ты все-таки это сделал. Ты, ублюдок… Ник!.. Ник!
Немного погодя Питер осторожно приблизился к Уэсту и обследовал маленькую плешь на макушке, где были имплантированы волосы.
— Черт меня подери! Вот это выдумка!
Ева уставилась на труп.
— Ну, уж на этот раз я не буду недооценивать тебя, Ник, — произнес Торп. Он посмотрел на Еву. Та была явно расстроена и, видимо, чувствовала себя обманутой. — Стегай его!
Глаза у Евы расширились от удивления.
— Что?!
— Бей его. Существует такой наркотик, который по многим признакам похож на цианистый калий, но вызывает лишь глубокую кому.
Она кивнула и ударила Уэста по пояснице. Торп приблизился к Уэсту и осмотрел рану, но не увидел никаких признаков циркуляции крови.
— Черт возьми!
Ева с укором смотрела на Торпа, сбитая с толку всем происшедшим.
— Я ничего не понимаю… Волосы?
— Да, глупая корова! — резко ответил Торп. — Цианистый калий содержался в искусственных волосах. Ты никогда об этом не слышала?
— Нет.
Торп присел и потер лоб.
— О Боже! — Он опять посмотрел на Еву. — Мы проверили его зубы, задницу, ноздри… Ты проверяла волосы?
— Расческой и ультрафиолетовыми лучами. Но я ничего необычного не заметила.
Торп облизнул губы.
— Черт, мы сильно влипли.
— А при чем здесь я? Это вы его допрашивали, это вы освободили ему руки, что и привело ко всему этому…
Торп вытер пот с верхней губы.
— Но это ведь ты хотела освободить ему руки и спину, чтобы выпороть. Ты сказала, что тебе нравится наблюдать за тем, как клиенты мечутся, пытаясь прикрыться руками, и грызут пальцы. Это была твоя идея.
Она нервно сглотнула:
— Да, но…
Торп, казалось, глубоко над чем-то задумался.
— В общем, так, — наконец сказал он. — Дело обстояло следующим образом: пока меня не было, ты освободила ему руки и начала пороть, нарушив тем самым мои указания. Он не вынес боли и поэтому покончил с собой…
— Нет! Это вы… — Она вдруг все поняла и отступила назад. — Нет! Не убивайте меня! — Она бросила кнут на пол и подняла руки, словно пытаясь защититься.
Торп прицелился ей в лицо и выстрелил. Голова Евы откинулась назад, полька замахала руками, пытаясь сохранить равновесие. Упав, она снова поднялась на глазах у изумленного Торпа. Она стояла, закрыв лицо руками, будто бы рыдая, но вместо слез сквозь ее пальцы текла кровь.
— О… о… что вы со мной сделали?
Торп приблизился к ней и обследовал выходное отверстие позади уха: смесь крови, серой жидкости, расщепленных костей и хрящей. Он понял, что плохо прицелился.
— О, черт! — Торп хотел было добить ее еще одним выстрелом в голову, но подумал, что люди, которые будут избавляться от тела, сочтут это дилетантством.
Ева опустилась на колени, зажав одной рукой глаз, а другой — выходное отверстие за ухом. Кровь текла по ее шее и рукам. Торп посмотрел на лужу крови на полу и понял, что ему придется подтирать все это самому.
— Боже, женщина, умирай быстрее.
— Помогите мне, пожалуйста!.. Ведь во всем виноват Уэст.
Торп расхохотался:
— Бедный Ник, во всем винят его одного.
Ева продолжала стоять на коленях и, судя по всему, не спешила умирать. Она простонала:
— Уэст обманул нас… Мы скажем Андрову…
Торп усмехнулся:
— У меня для Андрова есть собственная версия происшедшего, а свою ты можешь рассказать ему при встрече в аду.
Торп поднял ее на ноги и протащил через всю комнату. Затем он отодвинул задвижку на толстой стальной двери, открыл ее и затащил Еву в большой промышленный холодильник. Он поднял ее, зацепил платьем за крюк для подвешивания туш и отпустил.
Сделав шаг назад, он посмотрел вправо. На другом крюке висел синий труп Рандольфа Карбури. Торп сказал, обращаясь к себе самому:
— Здесь становится тесновато.
Он вернулся к столу, поднял тело Уэста, отнес его в холодильник и бросил на пол. Ева тихо стонала:
— О Боже… Не оставляйте меня здесь с трупами…
Торп вышел из холодильника и захлопнул за собой дверь.
— Да, ну и денек…
Он посмотрел на часы:
— Пора отправляться на пробежку.
39
Абрамс и Кэтрин вышли из метро у аллеи Форт-Гамильтона и побежали на север, попав на Проспект-Парк, площадью в пятьсот акров, протянувшийся вдоль Саут-Лэйк-драйв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145