— Вы старший?
Его лицо оставалось непроницаемым, что было ему несвойственно.
— Мы все равные среди равных.
— Каковы же ваши цели?
— Отплатить за удары в спину. Отомстить за убитых, в том числе за твоего отца. Вскрыть затесавшихся в наши ряды предателей. Отыскать самого страшного предателя, «Талбота», и убить его. И в конечном счете выполнить задачу, которую поставили перед нами тогда, в сорок втором, — уничтожить любую силу, стремящуюся уничтожить нас.
— Эту задачу выполнил Трумэн в сорок пятом. — Она указала на висящий на стене документ в рамке, подписанный Гарри Трумэном.
— Мы не признаем такого варианта ее решения. Нас породила необходимость, и по необходимости же мы существуем. Мы бессмертны. Разумеется, не в физиологическом смысле, а в смысле бессмертия нашего дела. Время от времени нам приходится перегруппировывать силы, вовлекать новых членов и привлекать союзников, освобождаться от нерадивых, но мы никогда не прекратим осуществления нашей миссии. Во всяком случае, до тех пор пока не выполним тех задач, ради которых возникли.
От того, что сказал тогда О'Брайен, у нее закружилась голова, хотя кое о чем из сказанного она догадывалась и раньше. О'Брайен умело давал ей возможность увидеть некоторые элементы, терпеливо ожидая, пока она сделает нужные выводы и придет к правильному решению. Помнится, она спросила что-то о материальной базе организации.
О'Брайен ответил:
— Ты думаешь, мы не понимали, что произойдет после войны? Когда мы уже были не нужны нашему правительству, то, как и любая другая администрация, оно попыталось просто выбросить нас на помойку. Но чиновники просчитались. Они не поняли, какой громадный интеллектуальный потенциал был ими же собран воедино. Война послужила катализатором. Она объединила нас в одной организации.
Мы видели, что они точат ножи, рассчитывая уничтожить нас после того, как мы уничтожим фашизм, поэтому мы приняли соответствующие меры предосторожности. Мы начали скрываться. Мы попрятали по разным местам свои досье и архивы. Некоторые из них находятся прямо здесь, в этом здании. Мы установили тесные контакты с британской разведкой, которая, как мы считали, продолжит свое существование и после войны. Наконец, мы крали деньги. Да-да, крали. У нас было особое подразделение, ведавшее «специальными фондами». Мы работали по всему миру почти с восьмьюдесятью валютами. Фонды насчитывали около семидесяти пяти миллионов долларов. По тем временам это было огромное состояние. Конгресс и президент выделили нам эти деньги, не обусловив их использование «нормами закона, имеющими отношение к расходованию государственных средств». Они сделали это не от широты душевной, а вынужденно. Действительно, разве можно рассчитывать на то, что контора, призванная организовывать убийства, похищения, диверсии и экономический саботаж, согласится на то, чтобы кто-то контролировал ее расходы. Кстати, мы и сами иногда зарабатывали приличные деньги на своих операциях, ведь, в конце концов, большинство из нас до войны были юристами и бизнесменами. — О'Брайен сделал шаг в сторону Кэтрин и тихо добавил: — За последние тридцать пять лет мы достигли многого на пути к выполнению нашей миссии. Деталей я раскрыть не могу, скажу лишь, что мы изобличили и уничтожили энное количество американцев и англичан, которые работали на противника. — Он положил руку Кэтрин на плечо. — Так ты действительно хочешь присоединиться к нам?
— Вы знаете, кто убил моего отца? Это ведь не был несчастный случай, разве не так?
— Нет, не был. Те, кто убил твоего отца, организовали убийства еще целого ряда наших товарищей, в том числе родителей твоего нового друга, Питера Торпа. Они почти добрались и до меня. А после войны они чуть не погубили свободный мир. Но мы выяснили все об их деяниях.
Кэтрин задумчиво произнесла:
— Я никогда не думала, что мой отец… Хотя мне всегда казалось, что меня обманывают, я успокаивала себя тем, что он погиб на войне, как другие. А оказывается… Я не мстительна по характеру, но я хотела бы…
О'Брайен кивнул:
— С ними нужно свести и личные, и политические счеты. Так ты с нами?
— Да.
Вечером того же дня Кэтрин позвонила в Берн своей сестре Энн и спросила:
— Ты с ними?
— Да.
— Я тоже.
Сейчас она смотрела на О'Брайена, стоящего у окна. На его лице застыло задумчивое выражение. В этих людях, видимо, есть что-то, что поддерживает в постоянной готовности их ум и тело. Однако они, вероятно, понимают, что тоже смертны. И потому они начали вербовать молодых. Один из них — Николас Уэст. Его принадлежность к их организации внушала ей чувство уверенности. Ведь такой умный и осторожный человек вряд ли ввязался бы во что-то безрассудное или пакостное.
Кэтрин представила себе Питера. Он, судя по всему, не был допущен в сердцевину организации. Инстинктивно Кэтрин подумала, что это решение О'Брайена было, пожалуй, правильным.
Неожиданно в мыслях у нее возникло лицо Тони Абрамса. Он не рвался к ним, и ей это нравилось. О'Брайен тоже предпочитал тех, кто не сразу принимал решение о вступлении в организацию.
Кэтрин подумала о ван Дорнах. Джордж ван Дорн тоже входил в их группу, хотя прямо никогда об этом не говорил. Он не очень нравился Кэтрин, несмотря на то, что она знала мнение О'Брайена о нем, как о весьма неординарной личности. Если бы ее спросили, кто, по ее мнению, мог все эти сорок лет быть предателем, она указала бы на ван Дорна.
Она перебрала в уме Тома Гренвила, Джеймса Аллертона и других, с кем ей приходилось иметь дело за эти годы. В обычной жизни людей оценивают по общепринятым критериям, но в мире секретов и тайн эти критерии не действуют. Никого нельзя понять до конца.
Когда-то О'Брайен сказал ей одну вещь, о которой она сейчас вспомнила:
— Ты должна понимать, что нам не удалось бы уничтожить стольких своих противников и нанести им столько поражений без потерь в собственных рядах. Всегда помни, что в той игре, которую мы затеяли, присутствует элемент серьезного риска. Ты ведь уже была на похоронах нескольких людей, которые умерли не своей смертью.
Сейчас она посмотрела на О'Брайена и спросила:
— Вы думаете, Карбури мертв?
— Конечно.
— Это означает начало чего-то опасного?
— Думаю, да. В воздухе пахнет грозой, мы это чувствуем. Если говорить прямо, то мы располагаем весьма достоверной информацией о том, что в планах русских уничтожение нас к осени.
— Уничтожения кого?
— Нас. Америки. И, кажется, они даже разработали способ уничтожения, который их самих совсем не затронет или затронет в минимальной степени. Это, несомненно, связано с каким-то технологическим прорывом с их стороны. С таким прорывом, который оставляет нас практически беззащитными. Ясно было, что одна из сторон в скором времени совершит скачок через несколько поколений в технологии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145