Завязался бой великий меж ними,
Похвалы и удивленья достойный;
Кулаками бьет монах злого беса,
Тот орудует когтями своими.
Долго доблестный монах продержался:
Голова его гола, что колено,
И противник за нее ухватиться
Был не в силах, как он там ни старался.
Все ж победа оказалась за бесом:
По макушке бритой стукнув монаха
Так, что череп, как арбуз, раскололся,
Бес закутался завесой из праха:
Как видение, в тумане исчез он.
Сунь У-кун рассмеялся:
- Выходит, что он сам пострадал!
- Пострадали мы, а он только поплатился жизнью, - сказал старик. - Нам пришлось покупать гроб и устраивать похороны, да еще ссужать деньгами его учеников, которые до сих пор не успокоились и всё грозятся подать на нас жалобу.
- И больше вы ни к кому не обращались с просьбой изловить беса? - спросил Сунь У-кун.
- В прошлом году опять звали одного даоса.
- Как же он ловил беса?
- А вот как. - И старик снова начал говорить:
Надев златой убор и облаченье,
Достойный муж костяшками пощелкал,
Прочел магические изреченья
Над чистою водою втихомолку;
Исполнив надлежащие обряды,
Даос почтенный вызвал духа злого.
В покрове из тумана ледяного
Явился тот и стал доступен взгляду.
Тут начался меж ними бой жестокий,
Как листья в бурю, закружились оба,
И мгла, как ненасытная утроба,
Их поглотила во мгновенье ока.
Когда же непогода прекратилась,
Туман рассеялся над местом боя.
Мы все туда бегом бежать пустились,
Разыскивать несчастного героя.
Как курица, попавшая в похлебку,
На дне ручья лежал он без движенья,
Растерзанный, с разодранною глоткой, -
Несчастный! Потерпел он пораженье!
- Выходит, второй монах тоже пострадал, - засмеялся Сунь У-кун.
- Да он только отдал жизнь, и все, - возразил старик, - а нам опять пришлось раскошеливаться впустую.
- Ничего, ничего! - стал успокаивать старика Сунь У-кун. - Я непременно изловлю этого дьявола.
- Если ты в самом деле знаешь, как поймать беса, то я сейчас схожу за старейшинами нашего селения, и мы напишем бумагу: одолеешь его, мы заплатим тебе столько, сколько сам назначишь, ни на полгроша не обманем. Если же он тебя побьет, то пусть с нас никто не взыскивает, такова уж, видно, воля неба.
- Ишь ты какой! - сквозь смех проговорил Сунь У-кун. - Видно, здорово тебя припугнули. Да мы ведь не такие люди. Приглашай скорей своих старейшин.
Старец очень обрадовался и тотчас велел слугам пригласить соседей слева и справа, старших и младших двоюродных братьев по отцу и матери, родных и друзей. Всего набралось восемь старцев, которые явились и представились монахам.
Речь зашла о поимке беса-оборотня. Все старцы пришли в восторг и стали спрашивать: кто же берется изловить беса?
Сунь У-кун скрестил руки на груди и, выступив вперед, сказал:
- Это я, смиренный монах!
Старцы в страхе заговорили:
- Ничего не выйдет! Тебе не справиться! Этот бес владеет множеством чар, да и сам он здоровенный. А ты, почтенный монах, такой тщедушный и маленький, что даже не заполнишь просвета между его зубами и клыками!
- Уважаемые мои почтенные господа! - смеясь, ответил Сунь У-кун. - Плохо вы в людях разбираетесь. Я хоть и мал ростом, зато очень крепкий, как говорится, «вспоили меня водой от точильного камня, лучший из всех пяти жизненных духов играет во мне!».
Старцам ничего другого не оставалось, как поверить, и они перешли к делу:
- Сколько же ты возьмешь в награду за поимку беса, почтенный монах? - спросил самый старший.
- Какая там еще награда! - отвечал Сунь У-кун. - В народе есть такая поговорка: «Кто о золоте говорит, у того пелена на глазах, кто о серебре говорит, тот круглый дурак, а кто о меди говорит, от того дурно пахнет!» Мы - добродетельные монахи и никаких денег нам не надо!.
- Судя по твоим словам, - сказали старцы, - вы действительно весьма добродетельные монахи-аскеты. Но где это видано, чтобы даром трудились? Раз ты не хочешь денег, мы можем предложить тебе другое: все мы занимаемся рыболовством и земледелием и этим кормимся. Если ты в самом деле одолеешь беса и очистишь нашу землю, каждый из нас выделит в дар по два му самой лучшей полевой земли, таким образом наберется тысяча му, которые мы нарежем в одном месте. Вы с вашим наставником возведете там монастырь и будете предаваться созерцанию, что, пожалуй, лучше, нежели скитаться по свету, подобно облакам.
- Об этом и говорить нечего! - рассмеялся Сунь У-кун. - Допустим, что мы возьмем вашу землю, значит, надо будет обзаводиться хозяйством, держать коней и слуг, платить налоги, поставлять фураж, поздно ложиться, рано вставать. Этим пред - ложением вы просто без ножа нас режете.
- И от одного ты отказываешься и от другого, - огорченно молвили старцы. - Так скажи, чем же отблагодарить тебя?
- Я - человек, ушедший из мира - ответил Сунь У-кун. - Напоите чайком, покормите вареным рисом, - вот и все воздаяние!
- Ну, это пустяки, - обрадовались старейшины. - А теперь расскажи нам, как ты думаешь изловить беса.
- Как только он появится, - сказал Сунь У-кун, - так я его и поймаю.
- Он ведь огромный! - предупредили старцы. - Голова его упирается в небо, а ноги - в землю. При его приближении налетает сильный порыв ветра, а когда он исчезает, остается туман. Как же ты приблизишься к нему?
- Если этот дьявол способен только вызвать ветер и носиться в облаках, то он годится мне во внуки. Не беда, что он ростом велик; я все равно с ним справлюсь.
Пока они беседовали, неожиданно завыл ветер. Старцы пришли в смятение и, дрожа от страха, стали говорить:
- У этого монаха дурной язык: как заговорил о дьяволе, так дьявол тут как тут!
Хозяин, старец Ли, открыл калитку и стал звать всех своих родных, а также Танского монаха:
- Заходите сюда! Заходите! Прячьтесь скорей! Бес явился!
Даже Чжу Ба-цзе перепугался и тоже хотел спрятаться, а за ним и Ша-сэн. Но Сунь У-кун удержал их.
- Я вижу, вы совсем забыли, кто вы такие, и ведете себя неподобающим образом! Разве можно монахам забывать, где свои, где чужие?! Оставайтесь здесь! Выйдем и посмотрим, каков из себя бес.
- Брат, - сказал на это Чжу Ба-цзе, - зачем нам на него смотреть? Эти умудренные опытом старцы знают, что раз ветер зашумел, значит, должен появиться дьявол. Они спрятались, а мы что? Мы не приходимся ему родней, никогда не были с ним знакомы и не ведем дружбы…
Но Сунь У-кун не стал его слушать. У него оказалось достаточно силы, чтобы вытащить своих обоих братьев во двор. А ветер все крепчал:
Он валит деревья, дорогу в лесу пролагает,
На тигров с волками смятенье и жуть нагоняет,
Всю воду речную мутит и волнует широкое море,
И духов печалит, ввергая в тревогу и горе,
С горы Хуаюэ он огромные камни срывает
И небо с землею, что коней, на дыбы поднимает,
И всякий в селенье, охваченный новой заботой,
Укрыться спешит, на засов замыкая ворота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163