Это очень ходовое лекарство, но, боюсь, что больным, ослабевшим от продолжительной болезни, нельзя его принимать.
- Ты не знаешь, просвещенный брат мой, - засмеялся Сунь У-кун. - Ревень помогает также очищать и дыхательные пути. Он разгоняет жар, скапливающийся в кишечнике. Не вмешивайся в мои дела, а лучше достань один лян семян бадоу, очисти их от кожуры и пленки, выжми ядовитое масло и хорошенько разотри.
- Бадоу - очень острый на вкус, - сказал Чжу Ба-цзе, - он быстро действует и ядовит. Он помогает при сильных запорах и простуде легких. Прочищает все проходы и действует как решительный полководец, пробивающий все заставы и ворота. Но пользоваться этим лекарством нужно очень осторожно.
- Премудрый брат мой! - иронически произнес Сунь У-кун. - Ты тоже ничего не знаешь. Это лекарство прочищает желудок, помогает при расширении сердца и от водянки. Занимайся своим делом. Мне еще надо подобрать подсобные лекарства! Монахи тотчас же принялись растирать оба лекарства, а затем спросили:
- Братец! Сколько десятков лекарств тебе еще понадобится?
- Больше ничего не надо! - отвечал Сунь У-кун.
- Как же так? - удивился Чжу Ба-цзе. - Из восьмисот восьми лекарств, по три цзиня каждого, ты воспользовался всего лишь двумя лянами двух видов?! Право, ты решил потешиться над людьми.
Сунь У-кун взял фарфоровую плошку, разрисованную цветами, и обратился к Чжу Ба-цзе:
- Брат! Ты не разговаривай, а натри мне лучше полплошки сажи, которую наскоблишь с днища котла, и принеси сюда.
- Зачем? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Нужно для снадобья, - отрезал Сунь У-кун.
- Мне никогда еще не приходилось видеть, чтобы в лекарства клали сажу, - проговорил Ша-сэн.
- Сажа на днище котла носит название «Иней сотни трав» и способна излечивать сотни болезней, а ты не знал об этом, - поддел его Сунь У-кун.
Дурень Чжу Ба-цзе в самом деле наскоблил полплошки сажи и мелко растер ее. Сунь У-кун опять передал ему плошку и сказал:
- А теперь сходи к нашему коню и набери полплошки конской мочи.
- Для чего? - изумился Чжу Ба-цзе.
- Нужна, чтобы скатать пилюли, - ответил Сунь У-кун. Ша-сэн рассмеялся и опять вступил в пререкания с Сунь У-куном.
- Брат! - молвил он. - Дело не шуточное, и ты брось свои шутки! Конская моча обладает резким и неприятным запахом, как же можно примешивать ее к лекарству? Мне приходилось видеть пилюли, скатанные на уксусе, на густом рисовом отваре, на растопленном меду или просто на чистой воде. Но где это видано, чтобы пилюли катали на конской моче? От них пойдет такая вонь, что всякого, кто страдает несварением желудка, от одного только запаха начнет мутить. А если вдобавок дать ему бадоу и ревеня, то беднягу начнет одновременно и рвать и нести. Это что, по-твоему, шуточки?
- Эх ты! Не знаешь самого главного, - насмешливо возразил Сунь У-кун. - У нас ведь не простой конь. Он раньше был драконом в Западном море. Если он согласится дать сейчас своей мочи, могу тебя уверить, что она вылечит сразу же от какой хочешь болезни.
Чжу Ба-цзе, услышав эти слова, отправился к коню с самым серьезным видом. Конь лежал на боку и спал. Дурень пинками поднял его на ноги и подлез под брюхо с плошкой. Долго он прождал, но конь, видно, вовсе и не собирался мочиться. Тогда он побежал к Сунь У-куну.
- Брат! Забудь о правителе и займись лучше лечением нашего коня! У него все пересохло и ни одна капля мочи не выходит!
Сунь У-кун рассмеялся.
- Пойдем вместе! - сказал он.
- И я с вами, - сказал Ша-сэн.
Все трое подошли к коню. Конь стал брыкаться и вдруг заговорил по-человечьи.
- Старший брат, - грозно воскликнул конь, - неужто ты не знаешь? Я ведь летающий дракон с Западного моря и был наказан за то, что нарушил законы неба. Гуаньинь спасла меня, но в наказание у меня спилили рога, сняли чешую и превратили в коня, чтобы я вез нашего наставника на Запад за священными книгами. Этим я искупаю свою вину. Если я, переходя через речку, помочусь, то рыбы, оказавшиеся поблизости, проглотив мою мочу, сразу превратятся в драконов, если же это случится при переходе через гору и моча оросит траву, то трава превратится в чудесное грибовидное растение линчжи, а это растение дает долголетие отрокам, которые прислуживают отшельникам, собирающим целебные травы. Как же я могу в таком мирском месте извергнуть из себя свою чудодейственную влагу?
- Будь осторожен в словах, брат мой, - прервал коня Сунь У-кун. - Мы находимся не где-нибудь в мирском месте, а в царстве, расположенном в западных краях, и тебя просят извергнуть влагу неспроста. Знаешь пословицу: «Из множества шерстинок получается шуба». Нам нужно излечить от недуга здешнего правителя. Если это нам удастся, мы обретем большую честь и славу. В противном случае боюсь, что нам добром не выбраться из этой страны.
Тогда конь закричал:
- Обожди, сейчас!
Вы бы видели, читатель, как он подался вперед и стал бить землю передними копытами, потом присел на задние ноги, пятясь назад, и громко лязгая при этом зубами. Наконец с большим трудом ему удалось выделить из себя небольшое количество жидкости, и он успокоился.
- Ах ты, негодник! - сказал Чжу Ба-цзе. - Хоть жидкость у тебя и золотая, но зачем так скупиться? Дай хоть еще немного!
Сунь У-кун, увидев, что в плошке лишь немного не хватает до половины, закричал:
- Довольно! Довольно! Забирай плошку!
Теперь только Ша-сэн успокоился.
Все трое монахов вернулись в свое помещение, где смешали вместе приготовленные лекарства, а затем скатали три больших пилюли.
- Не слишком ли велики? - забеспокоился Сунь У-кун.
- Да что ты? - отвечал Чжу Ба-цзе. - Всего только с грецкий орех. Мне на один глоток не хватило бы!
Пилюли затем были уложены в маленькую коробочку, и монахи, не раздеваясь, легли спать. О том, как прошла эта ночь, рассказывать нечего.
Уж давно рассвело, когда правитель государства, преисполненный разумных надежд, превозмогая болезнь, призвал к себе своих сановников. Он пригласил Танского монаха присутстзовать на приеме и сразу же повелел придворным чинам спешно отправиться в подворье, поклониться преосвященному монаху и взять у него лекарство.
Множество чинов прибыло в подворье и распростерлось ниц перед Сунь У-куном.
- Наш повелитель велел поклониться тебе и получить твое чудотворное снадобье, - молвили они.
Сунь У-кун велел Чжу Ба-цзе подать коробочку, открыл крышку и вручил снадобье придворным чинам.
- Как называется это лекарство? - спросили придворные. - Скажи нам, чтобы мы могли доложить государю.
- Оно называется «черные пилюли».
При этих словах Чжу Ба-цзе и Ша-сэн чуть не прыснули со смеху. «В самом деле, - думали они, - ведь в пилюли входит сажа, соскобленная с днища металлического котла, - как же иначе назвать это снадобье?»
- С чем принимать это лекарство? - продолжали расспрашивать придворные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
- Ты не знаешь, просвещенный брат мой, - засмеялся Сунь У-кун. - Ревень помогает также очищать и дыхательные пути. Он разгоняет жар, скапливающийся в кишечнике. Не вмешивайся в мои дела, а лучше достань один лян семян бадоу, очисти их от кожуры и пленки, выжми ядовитое масло и хорошенько разотри.
- Бадоу - очень острый на вкус, - сказал Чжу Ба-цзе, - он быстро действует и ядовит. Он помогает при сильных запорах и простуде легких. Прочищает все проходы и действует как решительный полководец, пробивающий все заставы и ворота. Но пользоваться этим лекарством нужно очень осторожно.
- Премудрый брат мой! - иронически произнес Сунь У-кун. - Ты тоже ничего не знаешь. Это лекарство прочищает желудок, помогает при расширении сердца и от водянки. Занимайся своим делом. Мне еще надо подобрать подсобные лекарства! Монахи тотчас же принялись растирать оба лекарства, а затем спросили:
- Братец! Сколько десятков лекарств тебе еще понадобится?
- Больше ничего не надо! - отвечал Сунь У-кун.
- Как же так? - удивился Чжу Ба-цзе. - Из восьмисот восьми лекарств, по три цзиня каждого, ты воспользовался всего лишь двумя лянами двух видов?! Право, ты решил потешиться над людьми.
Сунь У-кун взял фарфоровую плошку, разрисованную цветами, и обратился к Чжу Ба-цзе:
- Брат! Ты не разговаривай, а натри мне лучше полплошки сажи, которую наскоблишь с днища котла, и принеси сюда.
- Зачем? - спросил Чжу Ба-цзе.
- Нужно для снадобья, - отрезал Сунь У-кун.
- Мне никогда еще не приходилось видеть, чтобы в лекарства клали сажу, - проговорил Ша-сэн.
- Сажа на днище котла носит название «Иней сотни трав» и способна излечивать сотни болезней, а ты не знал об этом, - поддел его Сунь У-кун.
Дурень Чжу Ба-цзе в самом деле наскоблил полплошки сажи и мелко растер ее. Сунь У-кун опять передал ему плошку и сказал:
- А теперь сходи к нашему коню и набери полплошки конской мочи.
- Для чего? - изумился Чжу Ба-цзе.
- Нужна, чтобы скатать пилюли, - ответил Сунь У-кун. Ша-сэн рассмеялся и опять вступил в пререкания с Сунь У-куном.
- Брат! - молвил он. - Дело не шуточное, и ты брось свои шутки! Конская моча обладает резким и неприятным запахом, как же можно примешивать ее к лекарству? Мне приходилось видеть пилюли, скатанные на уксусе, на густом рисовом отваре, на растопленном меду или просто на чистой воде. Но где это видано, чтобы пилюли катали на конской моче? От них пойдет такая вонь, что всякого, кто страдает несварением желудка, от одного только запаха начнет мутить. А если вдобавок дать ему бадоу и ревеня, то беднягу начнет одновременно и рвать и нести. Это что, по-твоему, шуточки?
- Эх ты! Не знаешь самого главного, - насмешливо возразил Сунь У-кун. - У нас ведь не простой конь. Он раньше был драконом в Западном море. Если он согласится дать сейчас своей мочи, могу тебя уверить, что она вылечит сразу же от какой хочешь болезни.
Чжу Ба-цзе, услышав эти слова, отправился к коню с самым серьезным видом. Конь лежал на боку и спал. Дурень пинками поднял его на ноги и подлез под брюхо с плошкой. Долго он прождал, но конь, видно, вовсе и не собирался мочиться. Тогда он побежал к Сунь У-куну.
- Брат! Забудь о правителе и займись лучше лечением нашего коня! У него все пересохло и ни одна капля мочи не выходит!
Сунь У-кун рассмеялся.
- Пойдем вместе! - сказал он.
- И я с вами, - сказал Ша-сэн.
Все трое подошли к коню. Конь стал брыкаться и вдруг заговорил по-человечьи.
- Старший брат, - грозно воскликнул конь, - неужто ты не знаешь? Я ведь летающий дракон с Западного моря и был наказан за то, что нарушил законы неба. Гуаньинь спасла меня, но в наказание у меня спилили рога, сняли чешую и превратили в коня, чтобы я вез нашего наставника на Запад за священными книгами. Этим я искупаю свою вину. Если я, переходя через речку, помочусь, то рыбы, оказавшиеся поблизости, проглотив мою мочу, сразу превратятся в драконов, если же это случится при переходе через гору и моча оросит траву, то трава превратится в чудесное грибовидное растение линчжи, а это растение дает долголетие отрокам, которые прислуживают отшельникам, собирающим целебные травы. Как же я могу в таком мирском месте извергнуть из себя свою чудодейственную влагу?
- Будь осторожен в словах, брат мой, - прервал коня Сунь У-кун. - Мы находимся не где-нибудь в мирском месте, а в царстве, расположенном в западных краях, и тебя просят извергнуть влагу неспроста. Знаешь пословицу: «Из множества шерстинок получается шуба». Нам нужно излечить от недуга здешнего правителя. Если это нам удастся, мы обретем большую честь и славу. В противном случае боюсь, что нам добром не выбраться из этой страны.
Тогда конь закричал:
- Обожди, сейчас!
Вы бы видели, читатель, как он подался вперед и стал бить землю передними копытами, потом присел на задние ноги, пятясь назад, и громко лязгая при этом зубами. Наконец с большим трудом ему удалось выделить из себя небольшое количество жидкости, и он успокоился.
- Ах ты, негодник! - сказал Чжу Ба-цзе. - Хоть жидкость у тебя и золотая, но зачем так скупиться? Дай хоть еще немного!
Сунь У-кун, увидев, что в плошке лишь немного не хватает до половины, закричал:
- Довольно! Довольно! Забирай плошку!
Теперь только Ша-сэн успокоился.
Все трое монахов вернулись в свое помещение, где смешали вместе приготовленные лекарства, а затем скатали три больших пилюли.
- Не слишком ли велики? - забеспокоился Сунь У-кун.
- Да что ты? - отвечал Чжу Ба-цзе. - Всего только с грецкий орех. Мне на один глоток не хватило бы!
Пилюли затем были уложены в маленькую коробочку, и монахи, не раздеваясь, легли спать. О том, как прошла эта ночь, рассказывать нечего.
Уж давно рассвело, когда правитель государства, преисполненный разумных надежд, превозмогая болезнь, призвал к себе своих сановников. Он пригласил Танского монаха присутстзовать на приеме и сразу же повелел придворным чинам спешно отправиться в подворье, поклониться преосвященному монаху и взять у него лекарство.
Множество чинов прибыло в подворье и распростерлось ниц перед Сунь У-куном.
- Наш повелитель велел поклониться тебе и получить твое чудотворное снадобье, - молвили они.
Сунь У-кун велел Чжу Ба-цзе подать коробочку, открыл крышку и вручил снадобье придворным чинам.
- Как называется это лекарство? - спросили придворные. - Скажи нам, чтобы мы могли доложить государю.
- Оно называется «черные пилюли».
При этих словах Чжу Ба-цзе и Ша-сэн чуть не прыснули со смеху. «В самом деле, - думали они, - ведь в пилюли входит сажа, соскобленная с днища металлического котла, - как же иначе назвать это снадобье?»
- С чем принимать это лекарство? - продолжали расспрашивать придворные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163