- Что же ты хочешь рассказать? - спросил Сунь У-кун. - Скажи, чтобы мне легче было выпить.
- Мне выпало на долю испытать скорбь, от которой я и заболел, - молвил правитель. - А ты своим волшебным средством прочистил мне внутренности и избавил от страданий.
- Когда вчера я поглядел на тебя, - лукаво посмеиваясь, сказал Сунь У-кун, - то сразу же понял, что тебя извела злая тоска, но хотелось бы знать, о чем ты горюешь?
- Есть мудрая пословица: «Нельзя выносить сор из избы», - отвечал повелитель. - Но ты, преосвященный благочестивый монах, для меня являешься милостивейшим благодетелем. Если обещаешь не смеяться надо мною, я, так и быть, расскажу тебе.
- Разве осмелюсь я смеяться над тобой, государь? - серьезным тоном проговорил Сунь У-кун. - Прошу тебя, поведай обо всех твоих тревогах.
- Преосвященный благочестивый монах, ты прибыл сюда из восточных земель, скажи, в скольких странах ты побывал по дороге сюда? - спросил правитель.
- В пяти или шести, - отвечал Сунь У-кун.
- Не запомнил ли ты, как величали цариц в этих странах?
- Обычно цариц во всех странах принято величать: «Чжэн Гун», «Дун Гун» и «Си Гун», что значит царица из Главного дворца, Восточного дворца и Западного дворца, - сказал Сунь У-кун.
- А я своих цариц звал иначе: государыню звал Цзиньшэнгун, так как она была мне дорога, как золото, вдовствующую государыню звал Юйшэнгун - Яшмовой, а первую наложницу Иньшэнгун - Серебряной. Сейчас у меня остались только две государыни: Серебряная и Яшмовая…
- Почему же Золотая государыня не находится у себя во дворце? - заинтересовался Сунь У-кун.
У правителя потекли слезы из глаз, и он едва выговорил:
- Ее там нет уже три года.
- Куда же она исчезла? - продолжал расспрашивать Сунь У-кун.
- Три года назад, - начал правитель, - как раз в день праздника Лета, я находился с ней и с придворными прислужницами в Гранатовой беседке дворцового сада, где мы развертывали треугольники с рисом, выбирали из них отварной рис и ели его, запивая крепким желтым вином из фиалкового корня чанпу, в которое обмакивали листья полыни для отвращения злых духов. Мы смотрели лодочные гонки, как вдруг налетел сильный ветер и в воздухе показался дьявол-оборотень, который назвался Сай Тайсуй - сильнейшим из всех злых духов. Он заявил, что обитает в пещере Чудесного оленя-единорога, что на горе Диковинного носорога, и сказал, что ему не хватает жены. Узнав, что моя Золотая царица отличается необыкновенной красотой и грациозностью, он явился ко мне и стал требовать, чтобы я немедленно отдал ее ему в жены, что он будет считать до трех, и если я откажусь, он сожрет меня, а затем всех придворных и даже жителей столицы. Из жалости к своей стране и моему народу я тогда же вытолкнул Золотую царицу из беседки, так как ничего не мог сделать с этим дьяволом, а он с диким воплем подхватил мою красавицу и умчался с ней. Вот тогда-то я и занемог от испуга, причем рис, который я ел во время праздника, застрял во мне. Меня охватила тоска, от которой я не мог избавиться ни днем, ни ночью, отчего и заболел тяжким недугом, мучившим меня три года. Преосвященный благочестивый монах! Приняв твои чудодейственные пилюли, я очистился от всей мерзости, застрявшей во мне три года назад. Теперь я чувствую себя совершенно здоровым и бодрым, словно не болел. Я обязан тебе своей жизнью и считаю твое благодеяние столь же великим, как гора Тайшань!
Сунь У-кун преисполнился радостью, услышав эти слова. Он взял в руки огромный кубок в виде рога и в два приема осушил его до дна.
- Так вот какая тоска изводила его величество! - со смехом сказал Сунь У-кун. - Тебе повезло, что ты встретился со мною и получил исцеление. А не хочешь ли, чтобы твоя Золотая царица снова вернулась к тебе? - пытливо спросил он.
У царя навернулись слезы на глаза.
- Я искренне грущу, - проговорил он, - и днем и ночью думаю о ней, но нет у меня никого, кто мог бы схватить этого дьявола. Разве могу я надеяться на ее возвращение?
- А что ты скажешь, если я, старый Сунь У-кун, приведу в покорность злого оборотня?
Правитель сразу же опустился на колени и сказал:
- Если ты спасешь мою царицу, то я обещаю покинуть дворец со всеми своими царицами и всеми их прислужницами, выйду из города и стану твоим подданным-простолюдином, передам тебе всю страну с ее реками и горами, чтобы ты царствовал в ней как государь-император.
Чжу Ба-цзе, услышав эти слова и глядя на правителя в столь необычной позе, не выдержал и громко расхохотался:
- Вот так царь! - проговорил он, захлебываясь от смеха. - Совсем потерял свое достоинство! Как можно из-за бабы отказаться от своей страны, от рек и гор, да еще стоять на коленях перед монахом?
Сунь У-кун быстро подбежал к правителю и, поднимая его с полу, сказал:
- Государь, а являлся ли за это время еще раз дьявол-оборотень, после того как похитил Золотую царицу?
- В позапрошлом году в день праздника Лета он похитил Золотую царицу, - припоминал царь. - В том же году в десятой луне он явился за двумя прислужницами царицы, и они были выданы ему. В третьем месяце прошлого года он снова явился и потребовал еще двух дворцовых прислужниц, затем в седьмом месяце - еще двух. В нынешнем году, во втором месяце - опять двух. Не знаю, когда еще появится.
- А внушает ли он вам всем страх, когда появляется? - спросил Сунь-У-кун.
- Во-первых, я его самого боюсь, - отвечал царь, - особенно стал бояться, когда дьявол зачастил к нам; во-вторых, опасаюсь его пагубных намерений. Поэтому еще в прошлом году в четвертом месяце я приказал построить башню-убежище от дьявола. Всякий раз, как только налетает сильный порыв ветра, предвещающий появление дьявола, я прячусь в башню со своими двумя царицами и девятью наложницами.
- Не откажи в просьбе показать мне твое убежище! - попросил Сунь У-кун.
Правитель взял его за левую руку и повел из-за стола. Все придворные чины разом поднялись со своих мест. Чжу Ба-цзе обозлился:
- Брат, - холодно сказал он. - Какой ты, право, неразумный! Стоит ли из-за этого нарушать такой великолепный пир и поднимать всех на ноги?
Правитель сразу же смекнул, чего хочет Чжу Ба-цзе, и приказал сановнику, ведающему царским выездом, распорядиться, чтобы вынесли два стола с постными блюдами и поставили их у входа в башню, а к столам чтобы приставили виночерпиев с вином. Дурень Чжу Ба-цзе тотчас же замолк и, обращаясь к Танскому монаху и Ша-сэну, предложил:
- Пойдемте пировать на новом месте!
Вереница придворных чинов, выстроившихся рядами, чинно шествовала впереди. Правитель шел рядом с Сунь У-куном, поддерживая его. Они прошли через дворец, вошли во дворцовый сад, но никаких башен или хором не было видно.
- Где же башня-убежище от дьявола? - не выдержал Сунь У-кун.
В этот момент два дворцовых евнуха взяли в руки два лома, покрытых красным лаком, и подсунули их под большую квадратную плиту, лежавшую посреди лужайки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163