Тем временем царь оборотней собрал осколки золотых тарелок, а затем расставил рядами полчище своих бесов за воротами храма. Сам он, горя злобой и не зная, что придумать, вооружился короткой эластичной палицей, усеянной волчьими клыками. Выйдя вперед, он громко крикнул:
- Эй ты, Сунь У-кун! Настоящий муж не станет спасаться бегством. Если ты не трус, живей выходи: схватимся с тобой и посмотрим, чья возьмет!
Сунь У-кун не удержался от любопытства. Вместе с духами созвездий он прижал книзу край облака и стал разглядывать царя оборотней. Вот каким он представился Сунь У-куну:
Собой являл он истинное диво:
Чтобы сдержать волос косматых гриву,
Надвинул обруч золотой себе на лоб,
Перепоясан был жгутом, как в поле сноп,
Обвязанный рукою нерадивой.
Нос посреди лица, как спелый плод,
Висел, ему заглядывая в рот,
Который было бы назвать уместно пастью:
Он был пошире, чем у щуки, и зубастей
Блестели брови, желтые, как медь,
А из-под них глаза метали пламя;
Своими волосатыми руками
Держал он палицу, на четверть иль на треть
Усеянную волчьими клыками.
Кольчуга прочная, но тонкая, как сеть,
Охватывала стан его и плечи:
Он, видно, был готов для бранной встречи.
И сколько ни гляди, а взять не сможешь в толк:
То - в шкуре человека или в доспехах волк?
Выставив посох, Сунь У-кун крикнул:
- Ты что за чудовище? И как посмел принять облик Будды, захватить гору и устроить на ней монастырь под названием малый храм Раскатов грома?
- Ты, обезьяна, видно, не знаешь, кто я и как величать меня по имени, а потому и позволил себе дерзость вторгнуться на мою священную гору. Так знай: это место называется Малым западным небом. Я обрел истинное перерождение за свое нравственное самоусовершенствование, за что само небо пожаловало мне эти богатые храмы и чертоги. А зовут меня Желтобровым Буддой. Но здешние жители не знают этого и зовут меня или великим Желтобровым царем, или Желтобровым старцем. Мне давно стало известно, что ты направляешься на Запад. Знал я также, что ты кое-что смыслишь в волшебстве, вот и устроил все так, чтобы завлечь твоего наставника и померяться с тобой силами. Если ты одолеешь меня, я пощажу твоего наставника и всех вас и позволю вам получить истинное перерождение. Если же не справишься со мной, я всех вас перебью, а сам отправлюсь к Будде Татагате, возьму у него священные книги и буду наставлять на путь Истины цветущую Серединную империю.
- Ишь расхвастался, подлый оборотень! - зло засмеялся Сунь У-кун. - Если хочешь схватиться со мной, подойди поближе. Сейчас я покажу тебе, как надо драться!
Царь оборотней был вне себя от ярости, он отразил удар Сунь У-куна, и тут между ними разгорелся такой замечательный бой, что о нем даже сложены стихи:
Два посоха сошлись между собой несхожих:
Один из них в длину растягиваться может,
Другой из них способен вширь расти.
Одним владеет почитатель Будды,
Другой теперь у дьявола в чести
И служит ревностно ему покуда,
И славу помогает обрести.
Вот, соревнуясь в ловкости и силе,
Враги волшебное оружие скрестили;
Как бы узоры сложные чертя,
Один из посохов по воздуху летает,
Другой ему пути не уступает,
Драконом разъяренным нападает,
Чеканными ободьями блестя.
Один становится длинней, другой - все шире,
И кажется - не два их, а четыре, -
С такой они летают быстротой:
Враги страшны в своем ожесточенье,
Они равны и в злобе и в уменье -
И потому ужасен этот бой!
Мартышка путь проделала немалый,
И всюду хитрость и смекалку проявляла.
Владея истинным учением, она
Ни страха, ни смятения не знала,
И потому всегда была сильна.
А оборотень в дерзостном безумстве
Решился на великое кощунство
И, в дивный образ Будды воплотясь,
Хотел достойных странников заставить
Самих себя сгубить и обесславить,
Но хитрость та ему не удалась,
Он, ненавистью лютою пылая,
Разделаться с противником желая,
Наотмашь посохом своим разил,
Однако Сунь У-кун, ему не уступая,
Удары отбивал, что было сил,
И сам их в исступленье наносил.
Пар изо рта клубится, словно туча,
Благого солнца застилая свет,
Туманом их испарины одет
Далекий лес и гор сокрыты кручи.
Враги дерутся, то сходясь, то расходясь,
Забыв про жизнь и смерти не боясь;
Ты, Сюань-цзан, чьи праведны молитвы,
Один невольная причина этой битвы.
Противники схватывались уже более пятидесяти раз, но все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Вдруг в воротах монастыря забили в гонги и барабаны. Целая толпа бесов, размахивая знаменами, кинулась с военным кличем к месту боя.
На помощь Сунь У-куну выступили духи - повелители двадцати восьми созвездий и повелители духов пяти стран света. Все они подняли свое оружие и, грозно вскрикнув, обступили кольцом царя оборотней. Бесы так перепугались, что замерли в оцепенении: барабаны и гонги сразу же умолкли.
Однако царь оборотней не выказывал ни малейшего страха. В одной руке он держал палицу, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, а другой достал из-за пояса старый холщовый мешок и подкинул его в воздух. Раздался пронзительный свист, и в мешке сразу же оказался Сунь У-кун вместе со всеми духами-правителями созвездий и с правителями духов пяти стран света. Царь оборотней взвалил мешок на плечи и медленно, важно направился к себе. Бесы приветствовали его восторженными криками и вместе со своим повелителем вернулись в монастырь. Царь оборотней приказал слугам принести пятьдесят веревок покрепче и, развязав мешок, стал доставать оттуда пленников и связывал каждого из них в отдельности. Несчастных так туго связали, что они не могли пошевельнуться, а у некоторых даже кожа лопалась. Затем всех унесли в заднее помещение и швырнули на землю.
На радостях царь оборотней приказал устроить торжественный пир, который продолжался с самого раннего утра до поздней ночи. Однако о том, как он закончился и все разошлись на покой, мы здесь рассказывать не будем.
Вернемся к Великому Мудрецу Сунь У-куну и небесным духам, которые лежали, связанные, на земле. Около полуночи Сунь У-кун услышал жалобный плач. Он стал прислушиваться и узнал по голосу своего наставника - Танского монаха, который причитал:
О Сунь У-кун, достойный друг,
Сколь на себя я негодую,
Что вверг вас всех в беду такую…
Не выйти нам из вражьих рук!
За ослушанье я наказан
Зачем твоим словам не внял?
Злой дух, как лев, меня подмял,
Теперь повержен я и связан…
Все подвиги и все труды,
Увы, пропали бесполезно!.
Мы - в прахе под пятой железной,
Враги - победою горды!
Кто нас научит? Как нам быть?
Как нам от пут освободиться?
Свой путь на Запад завершить
И восвояси воротиться?
Сунь У-кун слышал каждое слово и проникся жалостью к Танскому монаху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
- Эй ты, Сунь У-кун! Настоящий муж не станет спасаться бегством. Если ты не трус, живей выходи: схватимся с тобой и посмотрим, чья возьмет!
Сунь У-кун не удержался от любопытства. Вместе с духами созвездий он прижал книзу край облака и стал разглядывать царя оборотней. Вот каким он представился Сунь У-куну:
Собой являл он истинное диво:
Чтобы сдержать волос косматых гриву,
Надвинул обруч золотой себе на лоб,
Перепоясан был жгутом, как в поле сноп,
Обвязанный рукою нерадивой.
Нос посреди лица, как спелый плод,
Висел, ему заглядывая в рот,
Который было бы назвать уместно пастью:
Он был пошире, чем у щуки, и зубастей
Блестели брови, желтые, как медь,
А из-под них глаза метали пламя;
Своими волосатыми руками
Держал он палицу, на четверть иль на треть
Усеянную волчьими клыками.
Кольчуга прочная, но тонкая, как сеть,
Охватывала стан его и плечи:
Он, видно, был готов для бранной встречи.
И сколько ни гляди, а взять не сможешь в толк:
То - в шкуре человека или в доспехах волк?
Выставив посох, Сунь У-кун крикнул:
- Ты что за чудовище? И как посмел принять облик Будды, захватить гору и устроить на ней монастырь под названием малый храм Раскатов грома?
- Ты, обезьяна, видно, не знаешь, кто я и как величать меня по имени, а потому и позволил себе дерзость вторгнуться на мою священную гору. Так знай: это место называется Малым западным небом. Я обрел истинное перерождение за свое нравственное самоусовершенствование, за что само небо пожаловало мне эти богатые храмы и чертоги. А зовут меня Желтобровым Буддой. Но здешние жители не знают этого и зовут меня или великим Желтобровым царем, или Желтобровым старцем. Мне давно стало известно, что ты направляешься на Запад. Знал я также, что ты кое-что смыслишь в волшебстве, вот и устроил все так, чтобы завлечь твоего наставника и померяться с тобой силами. Если ты одолеешь меня, я пощажу твоего наставника и всех вас и позволю вам получить истинное перерождение. Если же не справишься со мной, я всех вас перебью, а сам отправлюсь к Будде Татагате, возьму у него священные книги и буду наставлять на путь Истины цветущую Серединную империю.
- Ишь расхвастался, подлый оборотень! - зло засмеялся Сунь У-кун. - Если хочешь схватиться со мной, подойди поближе. Сейчас я покажу тебе, как надо драться!
Царь оборотней был вне себя от ярости, он отразил удар Сунь У-куна, и тут между ними разгорелся такой замечательный бой, что о нем даже сложены стихи:
Два посоха сошлись между собой несхожих:
Один из них в длину растягиваться может,
Другой из них способен вширь расти.
Одним владеет почитатель Будды,
Другой теперь у дьявола в чести
И служит ревностно ему покуда,
И славу помогает обрести.
Вот, соревнуясь в ловкости и силе,
Враги волшебное оружие скрестили;
Как бы узоры сложные чертя,
Один из посохов по воздуху летает,
Другой ему пути не уступает,
Драконом разъяренным нападает,
Чеканными ободьями блестя.
Один становится длинней, другой - все шире,
И кажется - не два их, а четыре, -
С такой они летают быстротой:
Враги страшны в своем ожесточенье,
Они равны и в злобе и в уменье -
И потому ужасен этот бой!
Мартышка путь проделала немалый,
И всюду хитрость и смекалку проявляла.
Владея истинным учением, она
Ни страха, ни смятения не знала,
И потому всегда была сильна.
А оборотень в дерзостном безумстве
Решился на великое кощунство
И, в дивный образ Будды воплотясь,
Хотел достойных странников заставить
Самих себя сгубить и обесславить,
Но хитрость та ему не удалась,
Он, ненавистью лютою пылая,
Разделаться с противником желая,
Наотмашь посохом своим разил,
Однако Сунь У-кун, ему не уступая,
Удары отбивал, что было сил,
И сам их в исступленье наносил.
Пар изо рта клубится, словно туча,
Благого солнца застилая свет,
Туманом их испарины одет
Далекий лес и гор сокрыты кручи.
Враги дерутся, то сходясь, то расходясь,
Забыв про жизнь и смерти не боясь;
Ты, Сюань-цзан, чьи праведны молитвы,
Один невольная причина этой битвы.
Противники схватывались уже более пятидесяти раз, но все еще нельзя было сказать, кто из них победит. Вдруг в воротах монастыря забили в гонги и барабаны. Целая толпа бесов, размахивая знаменами, кинулась с военным кличем к месту боя.
На помощь Сунь У-куну выступили духи - повелители двадцати восьми созвездий и повелители духов пяти стран света. Все они подняли свое оружие и, грозно вскрикнув, обступили кольцом царя оборотней. Бесы так перепугались, что замерли в оцепенении: барабаны и гонги сразу же умолкли.
Однако царь оборотней не выказывал ни малейшего страха. В одной руке он держал палицу, отражая сыпавшиеся на него со всех сторон удары, а другой достал из-за пояса старый холщовый мешок и подкинул его в воздух. Раздался пронзительный свист, и в мешке сразу же оказался Сунь У-кун вместе со всеми духами-правителями созвездий и с правителями духов пяти стран света. Царь оборотней взвалил мешок на плечи и медленно, важно направился к себе. Бесы приветствовали его восторженными криками и вместе со своим повелителем вернулись в монастырь. Царь оборотней приказал слугам принести пятьдесят веревок покрепче и, развязав мешок, стал доставать оттуда пленников и связывал каждого из них в отдельности. Несчастных так туго связали, что они не могли пошевельнуться, а у некоторых даже кожа лопалась. Затем всех унесли в заднее помещение и швырнули на землю.
На радостях царь оборотней приказал устроить торжественный пир, который продолжался с самого раннего утра до поздней ночи. Однако о том, как он закончился и все разошлись на покой, мы здесь рассказывать не будем.
Вернемся к Великому Мудрецу Сунь У-куну и небесным духам, которые лежали, связанные, на земле. Около полуночи Сунь У-кун услышал жалобный плач. Он стал прислушиваться и узнал по голосу своего наставника - Танского монаха, который причитал:
О Сунь У-кун, достойный друг,
Сколь на себя я негодую,
Что вверг вас всех в беду такую…
Не выйти нам из вражьих рук!
За ослушанье я наказан
Зачем твоим словам не внял?
Злой дух, как лев, меня подмял,
Теперь повержен я и связан…
Все подвиги и все труды,
Увы, пропали бесполезно!.
Мы - в прахе под пятой железной,
Враги - победою горды!
Кто нас научит? Как нам быть?
Как нам от пут освободиться?
Свой путь на Запад завершить
И восвояси воротиться?
Сунь У-кун слышал каждое слово и проникся жалостью к Танскому монаху.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163