Так давай лучше я сам прочту над ними молитву!
Он решительными шагами подошел к могиле, трижды ударил по ней своим посохом и закричал:
- Слушайте меня, проклятые грабители! Вы изо всей силы били меня по голове. Первый раз вы нанесли мне восемь ударов, второй раз столько же. Боли я не почувствовал, зато рассердили вы меня не на шутку. Поэтому я и убил вас. Можете жаловаться на меня кому угодно. Я ничуть не боюсь. Это истинная правда. Меня знает сам Нефритовый император, небесный князь слушает мои советы, небесные духи, обитающие на двадцати восьми созвездиях, страшатся меня. При моем появлении трепещут властители девяти небесных светил. Передо мною становятся на колени духи - покровители городов. Великий дух - властитель священной Восточной горы1 и тот боится меня! Судьи смерти находились у меня в услужении. Моими учениками были духи Чаншэнь. Со мной ведут дружбу духи трех сфер, пяти чистилищ ада и десяти стран света. Идите, жалуйтесь кому угодно и куда угодно!
Танский монах от этих слов сильно встревожился.
- Брат мой! - взволнованно произнес он. - Я читал свою молитву лишь потому, что хотел образумить тебя, пробудить в тебе любовь к живым существам и направить по пути добродетели. Как же это ты принял ее всерьез, а?
- О мой наставник! - огорченно отвечал Сунь У-кун, - так шутить нельзя! Ну, а теперь нам надо поскорее найти пристанище на ночь.
Танский монах, досадуя в душе, взобрался на коня, и путники двинулись дальше.
Всю дорогу Великий Мудрец был в плохом настроении. Чжу Ба-цзе и Ша-сэн тоже испытывали досаду. Однако они продолжали свой путь, стараясь делать вид, что ничего не произошло. Дорога, по которой они шли, вела на Запад. Вдруг они заметили в стороне от дороги какую-то усадьбу, огороженную высоким забором. Указывая на нее плетью, Танский монах предложил своим спутникам:
- Давайте попросимся здесь переночевать.
- Вот это дело! - отозвался Чжу Ба-цзе.
Подъехав поближе, Танский монах слез с коня и стал осматриваться. Ему очень понравилась усадьба и ее окрестности.
К усадьбе тропочка ведет,
Стоят деревья у ворот,
Толпою заграждая вход…
Как бы узнать, кто там живет?
Отрада слуха и очей -
Бежит, спешит с окрестных гор,
Сверкая и журча, ручей
И, вырываясь на простор,
Несет прохладу на поля.
В последнем золоте лучей
Спокойно нежится земля,
Дневную жажду утоля,
Переходя в объятья сна…
И блещут красотою риз
Голубоватая сосна
И изумрудный кипарис.
Устало шепчут тополя,
Едва лепечут ив листы,
Смолкают птичьи голоса,
Смыкают яркие глаза
Благоуханные цветы,
Небес темнеет бирюза,
Ложится светлая роса
На засыпающий тростник.
Доносится протяжный крик -
То ночь приветствует петух…
Зажегся первый свет в окне,
Последний луч зари потух,
И в каждой хижине, везде,
Поспела каша на огне
Для тех, кто день провел в труде…
И вот ночная мгла легла
На крыши горного села.
Танский монах направился к усадьбе и увидел старца, который выходил из ворот. Они обменялись приветствиями и принялись задавать вопросы друг другу.
- Откуда изволил пожаловать, благочестивый отец? - спросил старец.
- Я, бедный монах, следую из восточных земель по повелению Танского государя, который послал меня на Запад за священными книгами. Путь мой как раз пролегает мимо вашей усадьбы, а так как время позднее, я и осмелился просить разрешения переночевать здесь.
- Ваши земли от этой усадьбы отделяет огромное расстояние, - заметил старец, - как же это ты отважился пуститься в столь дальний путь один, переправляться через глубокие реки и переходить через высокие горы?
- Я не один, - отвечал Танский монах: - меня сопровождают три моих ученика.
- Где же они, твои уважаемые ученики?
Танский монах указал на край дороги:
- Вот они!
Старец посмотрел в указанном направлении, увидел Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и, напуганный их безобразным видом, бросился к воротам. Но Сюань-цзан удержал его:
- Благодетель ты мой! - воскликнул он. - Умоляю тебя, прояви милосердие и пусти нас переночевать.
От страха у старца зуб на зуб не попадал, он не мог вымолвить ни слова и только мотал головой и отмахивался.
- Не… не… Они не похожи на людей! - запинаясь выговорил он наконец. - Э-э-это же оборотни-чудовища!
Танский монах стал его успокаивать:
- Благодетель ты мой! Не бойся! Мои ученики хоть и не блещут красотой, но в действительности вовсе не злые духи и не оборотни.
- О небо! - не переставал изумляться старец, - один твой ученик точь-в-точь злой дух - якша, у другого лошадиная морда, а третьего не отличишь от бога Грома.
До ушей Сунь У-куна донеслись последние слова старца, и он крикнул что было мочи:
- Бог Грома мой внук, злой дух - якша - правнук, а дух с лошадиной мордой - праправнук.
От этих слов у старца душа ушла в пятки. Он побледнел и порывался войти в ворота, но Танский монах не отпускал его. Он пошел вместе со старцем, все время его успокаивая:
- Благодетель ты наш, не бойся! Они просто невежи и не умеют разговаривать с людьми, как полагается.
Пока Танский монах уговаривал старца, из усадьбы вышла женщина, ведя за руку ребенка лет пяти. Обращаясь к старцу, она спросила:
- Что это у тебя такой испуганный вид, дедушка?
- Принеси нам чайку, - попросил старец, не отвечая на ее вопрос.
Женщина оставила ребенка, вошла в дом и вскоре вынесла две чашечки чая.
Осушив чашечку, Танский монах повернулся к женщине, совершил поклон и произнес:
- Я, бедный монах, по повелению Танского императора следую из восточных земель на Запад за священными книгами. И вот сейчас попал в ваши уважаемые края. Покорнейше прошу достопочтенного хозяина позволить переночевать у вас. Мои спутники - ученики с виду очень безобразны, вот они и напугали хозяина…
- Неужели безобразный вид может так напугать? - насмешливо спросила женщина. - Ну, а если доведется увидеть тигра или барса, что тогда будет?
- То, что у них лица безобразны, - это бы еще ничего, - отвечал старец. - Страшно, когда они начинают говорить. Не успел я сказать, что один из них походит на злого духа якшу, второй, на духа с лошадиной мордой, а третий, на бога Грома, как старший закричал: «Бог Грома мой внук, злой дух - якша - правнук, а тот, что с лошадиной мордой - мой праправнук!» Я так и обомлел от страха.
- Что ты? Ведь это неправда! - вмешался Танский монах. - Тот, что походит на бога Грома - мой старший ученик и последователь по имени Сунь У-кун. Похожий на духа с лошадиной мордой - второй ученик по имени Чжу У-нэн, а похожий на злого духа якшу - третий ученик по имени Ша У-цзин. Они хоть и безобразны, но являются верными последователями учения Будды и буддийскими монахами шраманами. Они вовсе не злые дьяволы и не оборотни, чего же их бояться?!
Старец и женщина, услышав о том, что они имеют дело с настоящими буддийскими монахами, носящими соответствующие имена и сан шраманов, пришли в себя и совершенно успокоились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Он решительными шагами подошел к могиле, трижды ударил по ней своим посохом и закричал:
- Слушайте меня, проклятые грабители! Вы изо всей силы били меня по голове. Первый раз вы нанесли мне восемь ударов, второй раз столько же. Боли я не почувствовал, зато рассердили вы меня не на шутку. Поэтому я и убил вас. Можете жаловаться на меня кому угодно. Я ничуть не боюсь. Это истинная правда. Меня знает сам Нефритовый император, небесный князь слушает мои советы, небесные духи, обитающие на двадцати восьми созвездиях, страшатся меня. При моем появлении трепещут властители девяти небесных светил. Передо мною становятся на колени духи - покровители городов. Великий дух - властитель священной Восточной горы1 и тот боится меня! Судьи смерти находились у меня в услужении. Моими учениками были духи Чаншэнь. Со мной ведут дружбу духи трех сфер, пяти чистилищ ада и десяти стран света. Идите, жалуйтесь кому угодно и куда угодно!
Танский монах от этих слов сильно встревожился.
- Брат мой! - взволнованно произнес он. - Я читал свою молитву лишь потому, что хотел образумить тебя, пробудить в тебе любовь к живым существам и направить по пути добродетели. Как же это ты принял ее всерьез, а?
- О мой наставник! - огорченно отвечал Сунь У-кун, - так шутить нельзя! Ну, а теперь нам надо поскорее найти пристанище на ночь.
Танский монах, досадуя в душе, взобрался на коня, и путники двинулись дальше.
Всю дорогу Великий Мудрец был в плохом настроении. Чжу Ба-цзе и Ша-сэн тоже испытывали досаду. Однако они продолжали свой путь, стараясь делать вид, что ничего не произошло. Дорога, по которой они шли, вела на Запад. Вдруг они заметили в стороне от дороги какую-то усадьбу, огороженную высоким забором. Указывая на нее плетью, Танский монах предложил своим спутникам:
- Давайте попросимся здесь переночевать.
- Вот это дело! - отозвался Чжу Ба-цзе.
Подъехав поближе, Танский монах слез с коня и стал осматриваться. Ему очень понравилась усадьба и ее окрестности.
К усадьбе тропочка ведет,
Стоят деревья у ворот,
Толпою заграждая вход…
Как бы узнать, кто там живет?
Отрада слуха и очей -
Бежит, спешит с окрестных гор,
Сверкая и журча, ручей
И, вырываясь на простор,
Несет прохладу на поля.
В последнем золоте лучей
Спокойно нежится земля,
Дневную жажду утоля,
Переходя в объятья сна…
И блещут красотою риз
Голубоватая сосна
И изумрудный кипарис.
Устало шепчут тополя,
Едва лепечут ив листы,
Смолкают птичьи голоса,
Смыкают яркие глаза
Благоуханные цветы,
Небес темнеет бирюза,
Ложится светлая роса
На засыпающий тростник.
Доносится протяжный крик -
То ночь приветствует петух…
Зажегся первый свет в окне,
Последний луч зари потух,
И в каждой хижине, везде,
Поспела каша на огне
Для тех, кто день провел в труде…
И вот ночная мгла легла
На крыши горного села.
Танский монах направился к усадьбе и увидел старца, который выходил из ворот. Они обменялись приветствиями и принялись задавать вопросы друг другу.
- Откуда изволил пожаловать, благочестивый отец? - спросил старец.
- Я, бедный монах, следую из восточных земель по повелению Танского государя, который послал меня на Запад за священными книгами. Путь мой как раз пролегает мимо вашей усадьбы, а так как время позднее, я и осмелился просить разрешения переночевать здесь.
- Ваши земли от этой усадьбы отделяет огромное расстояние, - заметил старец, - как же это ты отважился пуститься в столь дальний путь один, переправляться через глубокие реки и переходить через высокие горы?
- Я не один, - отвечал Танский монах: - меня сопровождают три моих ученика.
- Где же они, твои уважаемые ученики?
Танский монах указал на край дороги:
- Вот они!
Старец посмотрел в указанном направлении, увидел Сунь У-куна, Чжу Ба-цзе и Ша-сэна и, напуганный их безобразным видом, бросился к воротам. Но Сюань-цзан удержал его:
- Благодетель ты мой! - воскликнул он. - Умоляю тебя, прояви милосердие и пусти нас переночевать.
От страха у старца зуб на зуб не попадал, он не мог вымолвить ни слова и только мотал головой и отмахивался.
- Не… не… Они не похожи на людей! - запинаясь выговорил он наконец. - Э-э-это же оборотни-чудовища!
Танский монах стал его успокаивать:
- Благодетель ты мой! Не бойся! Мои ученики хоть и не блещут красотой, но в действительности вовсе не злые духи и не оборотни.
- О небо! - не переставал изумляться старец, - один твой ученик точь-в-точь злой дух - якша, у другого лошадиная морда, а третьего не отличишь от бога Грома.
До ушей Сунь У-куна донеслись последние слова старца, и он крикнул что было мочи:
- Бог Грома мой внук, злой дух - якша - правнук, а дух с лошадиной мордой - праправнук.
От этих слов у старца душа ушла в пятки. Он побледнел и порывался войти в ворота, но Танский монах не отпускал его. Он пошел вместе со старцем, все время его успокаивая:
- Благодетель ты наш, не бойся! Они просто невежи и не умеют разговаривать с людьми, как полагается.
Пока Танский монах уговаривал старца, из усадьбы вышла женщина, ведя за руку ребенка лет пяти. Обращаясь к старцу, она спросила:
- Что это у тебя такой испуганный вид, дедушка?
- Принеси нам чайку, - попросил старец, не отвечая на ее вопрос.
Женщина оставила ребенка, вошла в дом и вскоре вынесла две чашечки чая.
Осушив чашечку, Танский монах повернулся к женщине, совершил поклон и произнес:
- Я, бедный монах, по повелению Танского императора следую из восточных земель на Запад за священными книгами. И вот сейчас попал в ваши уважаемые края. Покорнейше прошу достопочтенного хозяина позволить переночевать у вас. Мои спутники - ученики с виду очень безобразны, вот они и напугали хозяина…
- Неужели безобразный вид может так напугать? - насмешливо спросила женщина. - Ну, а если доведется увидеть тигра или барса, что тогда будет?
- То, что у них лица безобразны, - это бы еще ничего, - отвечал старец. - Страшно, когда они начинают говорить. Не успел я сказать, что один из них походит на злого духа якшу, второй, на духа с лошадиной мордой, а третий, на бога Грома, как старший закричал: «Бог Грома мой внук, злой дух - якша - правнук, а тот, что с лошадиной мордой - мой праправнук!» Я так и обомлел от страха.
- Что ты? Ведь это неправда! - вмешался Танский монах. - Тот, что походит на бога Грома - мой старший ученик и последователь по имени Сунь У-кун. Похожий на духа с лошадиной мордой - второй ученик по имени Чжу У-нэн, а похожий на злого духа якшу - третий ученик по имени Ша У-цзин. Они хоть и безобразны, но являются верными последователями учения Будды и буддийскими монахами шраманами. Они вовсе не злые дьяволы и не оборотни, чего же их бояться?!
Старец и женщина, услышав о том, что они имеют дело с настоящими буддийскими монахами, носящими соответствующие имена и сан шраманов, пришли в себя и совершенно успокоились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163