Рудник засветился лампами; огни очертили прямоугольник ВПП.
Плоские днища гондол опустились на бетон, рама флаера скрипнула – готово! «11.17», – отметил Форт для записи в бортжурнале.
– Я было подумал, что мы окажемся на земле в другом виде. – Джифаренге шумно почесал слегка взмокшую голову. – Как вовремя нам подвернулся рудничок! да, капитан?
– Ещё минут несколько – и жёсткая посадка. Пойдём, пообщаемся со здешним начальством.
Однако счастливая случайность не по всем параметрам укладывалась в голове Форта. Взяв ориентир, он почти перестал бояться за «Центурион»; даже крайний перегрев под конец не заставил его вздрогнуть. Но что-то мешало полностью поверить в спасение. Он мог бы под присягой подтвердить, что на его карте никакого рудника в этом месте нет!..
Не станешь же отрицать очевидное – вот огни, вот здания, вот остроголовые фигуры в плащах-мантиях, движущиеся к машине.
Джифаренге натянул на голову лямки респиратора и запахнул шуршащий безразмерный дождевик. Форт не нуждался в маске с жёлтыми глот-патронами, но надел её из вежливости – негоже козырять перед людьми тем, что избыток углекислого газа не мешает тебе жить.
Они спустились в нижнюю носовую кабину, заперли ведущую вверх герметичную дверь и только после этого открыли наружную.
Водопадный плеск дождя и сырая прохлада дохнули на них. Один из капуцинов, стоящих на кипящем зеркале чёрной воды, поднял ручной фонарь, заставив Джифаренге сощуриться.
– Здравствуйте. Следуйте за нами. Ваш флаер сейчас осмотрят.
– Это у вас что, дрессированная горилла? – спросил второй, коротко встряхнув торчащим из-под капюшона рылом респиратора.
Где-то вдали отрывисто взвыла сирена, щёлкнул скотобойный шокер и донёсся недовольный рёв ящера – похоже, рудник охранялся от монстров вооружёнными следящими устройствами.
– Как их оформим? сразу Rex-417 или…
– Покажи их страховки, Леон.
– Секунду.. Оба застрахованы во «Френкель Статис».
– О, прекрасно. Личные данные?
– Кермак, Фортунат, землянин, раса – белый, артон…
– Бедняга. Представь, если он был чернокожим, а протез тела по дизайну – белый!
– Ха, как анекдот!.. Дальше о нём: возраст – 37 лет Единого Времени, на ПМ с 25 брюмера 206 г.; контуонский вид на жительство истёк 3 плювиоза 207 г.; владелец и капитан флаера «Центурион» № 550864. Страховая премия – шестьсот тысяч экю.
– Солидно! Пиши ему Rex-417. А этот нелюдь?
– Сауль диль Айкерт, биндэйю, раса – бинджи, возраст – 26 лет Единого, на ПМ с 16 флореаля 205 г.; разнорабочий…
– Кем же ему ещё быть?
– … страховая премия – пятьдесят тысяч экю.
– Не густо, но такую сумму «Френкель Статис» выплатит без разговоров. Давай и ему Rex-417, до кучи. Смену завещательных распоряжений по страховкам пометь серединой брюмера.
– Леон назвал меня орангутангом. Зачем он постоянно провоцирует? – Джифаренге поискал глазами, на чём можно подтянуться, и вздохнул, как кит. Потолки по макушку и отсутствие условий для лазанья сильно угнетали его в жилищах эйджи. В Купер-Порте и то просторней!
– А ты не провоцируйся.
– Я тоже гражданин Альты!
– Где Альта и где ты, подумай. А гражданство у нас временное.
– Я плачу налоги, а он обзывается. Я говорю на латине, чего ещё надо? Рудничок поганый, тут одни расисты…
Альтийскую латину Форт выучил загодя, отсиживаясь у мирков. Освоить её оказалось проще, чем новояз Общества, объединивший хинди с русским и китайским. Джифаренге зря бахвалился знанием латины – похоже, из всех чужих языков он безупречно знал одну матерщину, а в быту предпочитал вражеское линго, из-под палки затверженное в унтер-офицерской школе, за что сподобился от Леона лестного эпитета «федеральная обезьяна».
Форту Леон тоже не понравился. Зам-безопасник на шахте посреди гилея мог быть и повежливей с людьми, севшими здесь в чрезвычайной ситуации. Мало ли, что судовая должность Джифаренге – бортовой оператор – означает попросту «грузчик», и что он бинджи, а не эйджи. Джифаренге прав: нечего подстрекать человека вызывающими репликами и язвить насчет его внешности.
Шеф-безопасник Морис Мийо при первой встрече тоже вызвал сомнения. То, что на отдельно взятом небольшом объекте скопилось целое кубло работников охраны и надзора, вполне объяснимо. Планета Монстров – мир назначенцев, тут постоянного населения едва одна десятая, даже игрушечного парламента для смеха нет. Роль правительства играла общепланетная дирекция, Генеральный Комиссариат Управления по Планете Монстров (ГенКом УППМ). Но поведение Мориса Мийо отличалось от обычного бюрократического чванства и тиранства над просителем – и отличалось в худшую сторону.
– Я хотел бы связаться с Купер-Портом.
– У нас служебная линия связи, посторонним нельзя ею пользоваться.
– Но я могу связаться с радиостанции флаера.
– На вашем флаере утечка гидратила, там идёт химическая обработка. Она займёт дней пять-шесть.
– Мне необходимо известить флаеродром о вынужденной посадке. И получателей груза…
– Всем уже сообщено.
– Я артон, я должен регулярно вводить себе питательный раствор. Упаковка на борту «Центуриона».
– Скажите, где; вам принесут.
На другой день опять вызов к Морису. Помещения старшего персонала выглядели тесней и примитивней, чем даже дешёвые дома Купер-Порта. Низкие потолки, глухие стены, матовые двери, гул кондиционеров, полосы замазки на швах и неизменный провожатый, смахивающий на конвоира. По пути Форт из любопытства исследовал радаром режим включения неприметных устройств на потолке и то, как происходит их диалог «запрос-отзыв» с опознавательной бляхой охранника. Структура контроля в шахтоуправлении оказалась нехитрая; ой как далеко ей до слежения в Даглас-центре, где он обучался водить «флэш»! а о сравнении с туанской схемой тотальной биометрии и говорить не приходится. Тем не менее само наличие сети наблюдения на заурядном руднике озадачило Форта. К чему такие строгости? Каких чужих тут вылавливать?
Смущало и обращение здешних с приезжими. Без запоров, без решёток, но обставили их так, что только в сортир дойдёшь, не вспугнув следящие головки – лишний шаг, и вспыхивает красный огонёк.
«За кого нас принимают? – недоумевал Форт. – Джифаренге – биндский шпион, а я – разведчик-федерал, что ли? Явно объект не военный, рудник как рудник… Или безопасники решили отыграться на нас по развёрнутой программе? иногда люди хотят оправдать свою синекуру, сделать вид, что не за так надбавки получают… Но не ради же нас одних этот спектакль! Выходит, так заведено давно. И для чего, интересно знать?»
– Кермак, – Морис был само радушие, и доверять ему от этого хотелось ещё меньше, – у администрации есть для вас выгодное предложение. Поскольку ваш флаер в нерабочем состоянии…
– Как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Плоские днища гондол опустились на бетон, рама флаера скрипнула – готово! «11.17», – отметил Форт для записи в бортжурнале.
– Я было подумал, что мы окажемся на земле в другом виде. – Джифаренге шумно почесал слегка взмокшую голову. – Как вовремя нам подвернулся рудничок! да, капитан?
– Ещё минут несколько – и жёсткая посадка. Пойдём, пообщаемся со здешним начальством.
Однако счастливая случайность не по всем параметрам укладывалась в голове Форта. Взяв ориентир, он почти перестал бояться за «Центурион»; даже крайний перегрев под конец не заставил его вздрогнуть. Но что-то мешало полностью поверить в спасение. Он мог бы под присягой подтвердить, что на его карте никакого рудника в этом месте нет!..
Не станешь же отрицать очевидное – вот огни, вот здания, вот остроголовые фигуры в плащах-мантиях, движущиеся к машине.
Джифаренге натянул на голову лямки респиратора и запахнул шуршащий безразмерный дождевик. Форт не нуждался в маске с жёлтыми глот-патронами, но надел её из вежливости – негоже козырять перед людьми тем, что избыток углекислого газа не мешает тебе жить.
Они спустились в нижнюю носовую кабину, заперли ведущую вверх герметичную дверь и только после этого открыли наружную.
Водопадный плеск дождя и сырая прохлада дохнули на них. Один из капуцинов, стоящих на кипящем зеркале чёрной воды, поднял ручной фонарь, заставив Джифаренге сощуриться.
– Здравствуйте. Следуйте за нами. Ваш флаер сейчас осмотрят.
– Это у вас что, дрессированная горилла? – спросил второй, коротко встряхнув торчащим из-под капюшона рылом респиратора.
Где-то вдали отрывисто взвыла сирена, щёлкнул скотобойный шокер и донёсся недовольный рёв ящера – похоже, рудник охранялся от монстров вооружёнными следящими устройствами.
– Как их оформим? сразу Rex-417 или…
– Покажи их страховки, Леон.
– Секунду.. Оба застрахованы во «Френкель Статис».
– О, прекрасно. Личные данные?
– Кермак, Фортунат, землянин, раса – белый, артон…
– Бедняга. Представь, если он был чернокожим, а протез тела по дизайну – белый!
– Ха, как анекдот!.. Дальше о нём: возраст – 37 лет Единого Времени, на ПМ с 25 брюмера 206 г.; контуонский вид на жительство истёк 3 плювиоза 207 г.; владелец и капитан флаера «Центурион» № 550864. Страховая премия – шестьсот тысяч экю.
– Солидно! Пиши ему Rex-417. А этот нелюдь?
– Сауль диль Айкерт, биндэйю, раса – бинджи, возраст – 26 лет Единого, на ПМ с 16 флореаля 205 г.; разнорабочий…
– Кем же ему ещё быть?
– … страховая премия – пятьдесят тысяч экю.
– Не густо, но такую сумму «Френкель Статис» выплатит без разговоров. Давай и ему Rex-417, до кучи. Смену завещательных распоряжений по страховкам пометь серединой брюмера.
– Леон назвал меня орангутангом. Зачем он постоянно провоцирует? – Джифаренге поискал глазами, на чём можно подтянуться, и вздохнул, как кит. Потолки по макушку и отсутствие условий для лазанья сильно угнетали его в жилищах эйджи. В Купер-Порте и то просторней!
– А ты не провоцируйся.
– Я тоже гражданин Альты!
– Где Альта и где ты, подумай. А гражданство у нас временное.
– Я плачу налоги, а он обзывается. Я говорю на латине, чего ещё надо? Рудничок поганый, тут одни расисты…
Альтийскую латину Форт выучил загодя, отсиживаясь у мирков. Освоить её оказалось проще, чем новояз Общества, объединивший хинди с русским и китайским. Джифаренге зря бахвалился знанием латины – похоже, из всех чужих языков он безупречно знал одну матерщину, а в быту предпочитал вражеское линго, из-под палки затверженное в унтер-офицерской школе, за что сподобился от Леона лестного эпитета «федеральная обезьяна».
Форту Леон тоже не понравился. Зам-безопасник на шахте посреди гилея мог быть и повежливей с людьми, севшими здесь в чрезвычайной ситуации. Мало ли, что судовая должность Джифаренге – бортовой оператор – означает попросту «грузчик», и что он бинджи, а не эйджи. Джифаренге прав: нечего подстрекать человека вызывающими репликами и язвить насчет его внешности.
Шеф-безопасник Морис Мийо при первой встрече тоже вызвал сомнения. То, что на отдельно взятом небольшом объекте скопилось целое кубло работников охраны и надзора, вполне объяснимо. Планета Монстров – мир назначенцев, тут постоянного населения едва одна десятая, даже игрушечного парламента для смеха нет. Роль правительства играла общепланетная дирекция, Генеральный Комиссариат Управления по Планете Монстров (ГенКом УППМ). Но поведение Мориса Мийо отличалось от обычного бюрократического чванства и тиранства над просителем – и отличалось в худшую сторону.
– Я хотел бы связаться с Купер-Портом.
– У нас служебная линия связи, посторонним нельзя ею пользоваться.
– Но я могу связаться с радиостанции флаера.
– На вашем флаере утечка гидратила, там идёт химическая обработка. Она займёт дней пять-шесть.
– Мне необходимо известить флаеродром о вынужденной посадке. И получателей груза…
– Всем уже сообщено.
– Я артон, я должен регулярно вводить себе питательный раствор. Упаковка на борту «Центуриона».
– Скажите, где; вам принесут.
На другой день опять вызов к Морису. Помещения старшего персонала выглядели тесней и примитивней, чем даже дешёвые дома Купер-Порта. Низкие потолки, глухие стены, матовые двери, гул кондиционеров, полосы замазки на швах и неизменный провожатый, смахивающий на конвоира. По пути Форт из любопытства исследовал радаром режим включения неприметных устройств на потолке и то, как происходит их диалог «запрос-отзыв» с опознавательной бляхой охранника. Структура контроля в шахтоуправлении оказалась нехитрая; ой как далеко ей до слежения в Даглас-центре, где он обучался водить «флэш»! а о сравнении с туанской схемой тотальной биометрии и говорить не приходится. Тем не менее само наличие сети наблюдения на заурядном руднике озадачило Форта. К чему такие строгости? Каких чужих тут вылавливать?
Смущало и обращение здешних с приезжими. Без запоров, без решёток, но обставили их так, что только в сортир дойдёшь, не вспугнув следящие головки – лишний шаг, и вспыхивает красный огонёк.
«За кого нас принимают? – недоумевал Форт. – Джифаренге – биндский шпион, а я – разведчик-федерал, что ли? Явно объект не военный, рудник как рудник… Или безопасники решили отыграться на нас по развёрнутой программе? иногда люди хотят оправдать свою синекуру, сделать вид, что не за так надбавки получают… Но не ради же нас одних этот спектакль! Выходит, так заведено давно. И для чего, интересно знать?»
– Кермак, – Морис был само радушие, и доверять ему от этого хотелось ещё меньше, – у администрации есть для вас выгодное предложение. Поскольку ваш флаер в нерабочем состоянии…
– Как?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131